От коричневого песка парило, как от раскалённой сковороды. Бартон собрал свой отряд в низине и дал команду на десятиминутный отдых. Расстояние до упавшего вертолёта практически сошло на нет, но тут снайпера подсветили лазером один подозрительный холм, разделявший последние полмили между полковником и пилотами. Холм немного отличался цветом от песчаного пейзажа и был почти прямоугольной формы. Бартон обратился к радисту, таскавшему мощный приёмник «волчье ухо» на своих плечах:
- Что там со связью, сержант? Нужно бы подсветить вот тот холмик.
- Извините, сэр. – Растерялся молодой радист, нервно дёргая цоколем аппарата связи и выслушивая шипение радио. – Нас тут глушат, очень сильный блок помех.
Бартон не поверил своим ушам. Он не припомнил, чтобы ГЛА обладали технологиями, способными заглушать радиоволновой сигнал. Существовал только один военный аналог, приспособленный для этого китайцами. Ответ напрашивался сам по себе – басмачи получили в свои руки военную технику и уже вовсю ею пользовались, применяя против своего врага. Электромагнитный танк служил строго второстепенным боевым задачам - выведение вражеской техники из строя, внесение помех в автоприцеливание ракетных установок и радио молчание. Исходя из своего опыта, полковник определил расстояние, на котором танк должен был быть удалён от их дислокации.
- Придётся немного поработать. – С неподражаемым пафосом проговорил Бартон, забросив пулемёт за спину. Он повернулся к восточной стороне и отмахнул снайперам команду - держать холм на прицеле. Диверсанты рассредоточились по всему периметру, приготавливаясь к бою.
Полковник имел на вооружении универсальное устройство маскировки. В униформу и броню были вшиты светопреломляющие пластины, подключенные к часам вояки. Одно нажатие на часы - и всё тело полковника буквально слилось с окружающей местностью.
Солдат не стал прозрачным, пластины отражали любой источник света под одним и тем же углом в сторону любого, кто смотрел на него в упор и создавали иллюзию размытого пятна. Однако Бартон знал, что против гнезда стингеров, или норы ГЛА этот приём не пройдёт. Каждый ракетчик был вооружён прибором, улавливающим инфракрасные лучи, которые не спрятать ни под какими пластинами. Пулемётчик в амбразуре норы так же мог распознать невидимку по датчикам движения. Тем не менее, полковник смело выпрямился и последовал к холму, мысленно отмечая зону, где он будет скрыт от вражеских глаз, и где можно укрыться в случае обнаружения. Несколько валунов, одна большая трещина в земле – выбор для манёвра существовал, хотя и довольно скудный. Наконец, он приблизился к месту, где его уже могли разоблачить, остановился и медленно снял пулемёт с плеча.
Повисла тишина, нарушаемая только редкими дуновениями уже успевшего согреться ветра. Со стороны холма, находившегося в каких-то ста сорока ярдах, по-прежнему не исходило опасности. Бартон уже решил дать отбой снайперам, видевшим его в свои усовершенствованные прицелы, как с вершины холма вниз сползла маскировочная сетка, и зарокотал ручной пулемёт Калашникова, замкнутый в стальную амбразуру. Это была нора ГЛА – своеобразный бункер, уходящий в тоннели подземных коммуникаций террористов. Прежде чем отскочить в сторону с линии огня пулемёта, Бартон успел отметить появившихся из норы ракетчиков. Два басмача тащили модернизированные РПГ на плечах, выкрикивая непонятную, дерзкую речь на арабском языке. Снайпера отреагировали мгновенно - два звонких хлопка и оба ракетчика повалились вниз с холма замертво, уронив оружие на землю. Пулемёт галдел, выплёвывая раскалённый свинец в сторону, где только что в песок рухнул Бартон. Вояка перекатился на спину, передёрнул затвор пулемёта и настроил прицел. Диверсанты уже без команды обходили огневую точку по сторонам, держа амбразуру на прицеле. Бояться, что басмачи вызовут подкрепление не стоило, поскольку глушилась связь на всех уровнях.
- Прожигающими снарядами заряжай! – Скомандовал полковник, перекатываясь из стороны в сторону, чтобы не попасть под обстрел. Диверсанты умело зарядили свои установки и, почти не прицеливаясь, открыли огонь по амбразуре. Всего трёх ракет, оставивших белый шлейф в воздухе, хватило, чтобы нора разлетелась на части.
Бартон закрыл уши, поскольку был ближе всех к точке ракетной атаки, но быстро поднялся, выключив маскировку. Снайперы отмахнули ему знак, что сектор чист, и взвод взял место взрыва кольцом, держа дымящиеся развалины на прицеле.
- Как вы, полковник? – Спросил одни из диверсантов, служившим во взводе полевым медиком. – Не ранены?
- Я просто офигенно себя чувствую. – Азартно ответил тот, проверяя, не засорился ли пулемёт песком во время его манёвров.
Насыпь и мешки с песком, которыми была обложена нора, разнесло по округе. От пулемётчика и ракетчиков не осталось даже тел, но место, где нора уходила в землю, сохранилось почти не повреждённым. Это был стальной люк, закрытый изнутри. Диверсанты окружили его, но, осознав что опасности нет, убрали оружие. Бартон медленно закурил свою пожёванную сигару, захлопнул зажигалку, и запрыгнул на люк сверху, постучав каблуком берцовых сапог.
- Пусто. – Констатировал сержант с рацией, прислушиваясь к металлическому эху. Полковник присел на люк, извлёк свой нож, и резким движением пробил лезвием небольшое отверстие, в которое заложил небольшой болт детонатора. Сверху детонатора он прилепил тротиловую шашку и закрепил взрывчатку проводами.
- Подарочки к рождеству. – Усмехнулся он, спрыгнув с люка и указав пальцем к ближайшей низине песчаного плато. Смена дислокации, несколько минут спокойного ожидания, и снова взрыв, только на этот раз мощнее и как бы глубже. Взрывная волна ушла под землю.
- Что это было? – Опешил один из бойцов.
- Все постройки ГЛА оборудованы люками и тоннелями. – Ответил Бартон, затушив сигару об собственную ладонь. Мало просто взорвать его, уже к вечеру рабы отстроили бы огневую точку заново, и она попалась бы нам на пути отступления. А так…. придётся им попотеть.
Солдаты переглянулись, то ли восхищаясь крутизне своего военного начальника, то ли сокрушаясь своей собственной недальновидности. Бартон спрятал сигару и скомандовал к выдвижению. Он был уверен, что теперь об их появлении в долине известно басмачам. Радиосвязи само собой не было, но у ГЛА непременно был способ проводной связи. Скоро это плато должно было кишеть террористами и лучше к этому времени отряду убраться подальше вместе с пилотами вертолёта, торчавшего из склона ещё одного холма. Пилоты должны были зажечь сигнальную шашку синего дыма, но кроме дыма от самого чинука, полностью выгоревшего изнутри, ничего не было заметно. Местность, на которой вертолёт совершил крушение, была более-менее изолирована от посторонних глаз, но пилотов тут не было. На песке же остались следы и борозды от шин.
- Течь. – Понял вояка, изучая узоры на песке. – И два квада. Наши ребята в плену.