Книгу "Африканский дневник" вполне можно было бы назвать "Записки русского разведчика". Офицер 5-го Гусарского Александрийского полка Российской армии Николай Степанович Гумилёв был одним из руководителей этнографической экспедиции Академии наук. Всего Гумилёв с 1907 по 1913 годы побывал в Африке пять раз.
Жанр книги - публицистика или путевые заметки, снабжённые тончайшими психологическими наблюдениями, неброской, но впечатляющей аналитикой обстановки в стране и снайперскими личностными характеристиками местных правителей. В современном мире излишне объяснять политическую важность внутри- и межклановых отношений. Трудности в языковом общении с абиссинскими племенами? Да. Они, безусловно, были. Но замечу, что и сегодня очень немногие офицеры свободно владеют амхарским и языками племён Эритреи.
Натренированная наблюдательность, внимание к деталям, косвенным признакам и острый ум неоднократно выручали скромного "этнографа-ботаника" в непростых взаимоотношениях с местной элитой. Всё это с изящным армейским юмором отражено на страницах "Дневника" (Габре, старый сановник школы Бальчи, охотно раздаёт по двадцать, тридцать "жирафов" - ударов бичом из жирафьей кожи). А вот готовая идея для сына Льва: "Иногда в том или другом племени вспыхивает присущий ему гений, является жажда завоевания, и оно проходит тысячи миль, само не зная куда и зачем. Когда же храбрейшие будут перебиты, женщины возропщут слишком сильно и место покажется удобным для жизни, племя останавливается, распадается на бесчисленные кланы и начинает своё прежнее существование".
Об уровне поэтического нерва в описаниях африканских чудес говорят слова, цепляющие сердце и запоминающиеся раз и навсегда. "У меня есть мечта" - сказал поэт. "I have a dream" - эхом отозвалось десятилетиями позже. И ещё примеры: "подозрительно-изящные коммивояжеры; молчаливые дома, в каждом из которых подозреваешь фонтаны, розы и красивых женщин; непожвижная и серая эскадра, которая тупо угрожает шумному и красочному городу; архитектор задался целью вылепить воздух; шакал смотрит с сомнением и убегает; он услышит, как лев, готовясь к бою, бьёт хвостом бока и как коготь, скрытый в его хвосте, звенит, ударяясь в рёбра; небо покрыто золотистой сыпью звёзд". Не буду лишать читателей удовольствия, скажу больше, наслаждения от уморительных гумилёвских описаний индийского театра в Абиссинии, деталей мелких мошенничеств и уловок, нюансов местного суда приправленных детско-наивной верой во всемогущество хитрости.
Скажу только, что в нашей памяти Николай Гумилёв останется неисправимым поклонником и служителем Музы дальних странствий. Читая "Дневник", понимаешь, что он чувствовал себя в Африке как дома, привыкнув к постоянным опасностям. Даже в критических ситуациях "этнограф-ботаник" проявлял выдержку и завидное хладнокровие. Прикосновение к страничкам "Дневника" - это настоящий праздник от встречи с изысканным поэтом, мужественной и незаурядной личностью. И ещё. Книга написана удивительно лёгким языком, поэтому прочитывается мгновенно.
В заключение кратко об истории "Африканского дневника". По возвращению в Петербург Гумилёв только в Музей антропологии и этнографии передал огромную коллекцию собранных материалов и 200 фото-негативов, продолжая править уже написанное. После убийства поэта дневник находился у матери Анны Ивановны Гумилёвой в усадьбе Слепнёво. Когда семья переехала в Бежецк, часть листов была утеряна. Но я верю, что когда-нибудь мы сможем прочесть о "колдовском континенте" Николая Гумилёва всё, что написал этот замечательный человек и поэт.
Автор: Игорь Влади Кузнецов
Отзывы читателей (9)
Подписаться