Сон разума
Кирилл Кудряшов
Пьеса Благодарности:
Ане Михайловой – за корректуру.
Олегу Липовецкому,
"Первому театру",
"13 трамваю" – за вдохновение.
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Александр Криулин. 40 лет. Стильно и по-деловому одетый, широкоплечий, крепкий.
Наталья Николаевна. 64 года. Школьная учительница. Очки на кончике носа, поверх которых она смотрит на всех фирменным учительским взглядом.
Семен. Школьный сторож. Слегка помятый, слегка пузатый, в форме ЧОПовца.
Кабинет завуча. Небольшой, 4*4 метра. На стене – несколько грамот в рамках. Пара шкафов с книгами. Стол, на нем компьютер, стационарный телефон, пара стопок тетрадей, органайзер с ручками и карандашами. Стол маленький, все вышеперечисленное занимает его практически полностью, но лежит это все в абсолютном порядке. Стопки тетрадей выровнены будто по линеечке. В органайзере – ручки с ручками, карандаши с карандашами. Возле монитора стоит небольшая фоторамка, в ней – женщина лет 40, с дочкой лет восьми в школьной форме.
За столом – НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Что-то печатает на компьютере, глядя в монитор поверх очков.
Стук в дверь.
АЛЕКСАНДР. Здравствуйте, Наталья Николаевна. Мы с вами договаривались о встрече… Я из журнала…
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Александр? Проходите! Присаживайтесь! Я к вашим услугам!
АЛЕКСАНДР. Очень рад с вами познакомиться. Спасибо, что согласились встретиться, несмотря на поздний час.
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА (смотрит на часы на стене). Да это нормально, я обычно даже по субботам, как сегодня, часов до семи задерживаюсь. В школе все наконец-то затихает, все расходятся по домам. Никто не бегает по коридорам. Я в это время учебными планами занимаюсь. Так что, когда вы сказали, что сможете подойти только к шести, я согласилась. Проблем это мне не доставит.
АЛЕКСАНДР. Да, это здорово! Я, как я уже говорил по телефону, в Новосибирске проездом, самолет в час ночи… Так что вот, пока есть время, решил взять у вас интервью. Мне рекомендовали вас, как одного из лучших преподавателей Новосибирска. Собственно, лучшего учителя математики… (кивает на одну из грамот на стене, садится на стул напротив).
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА (смотрит на него поверх очков). Тут, наверное, следовало бы сказать что-то вроде "Я просто делаю свою работу", но я воздержусь. Хотя, не скрою, мне приятна ваша лесть. Так о чем вы хотели со мной поговорить?
АЛЕКСАНДР. Чувствуется профессионализм. Уважаю! Сразу к делу, не тратя ни минуты на пустую болтовню. В отделе образования в Мэрии мне говорили, что вы и уроки ведете также… Знаете, больше всего меня впечатлила ваша методика проведения открытого урока.
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Вы присутствовали на нем?
АЛЕКСАНДР. Нет, что вы. Я в Новосибирске и бывал то всего... Четыре раза. Но знаю кое-кого в минобре, и мне рассказывали… Только хорошее, Наталья Николаевна! Только хорошее. В частности – об открытом уроке… Не знаю подробностей, не знаю, когда это было. Мне говорили, что несколько лет назад к вам приходила комиссия на урок у пятиклассников…
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Да, в 2019-м я подтверждала категорию.
АЛЕКСАНДР. Да-да. Знаете, обычно учителя стараются как-то разнообразить уроки у детей. Я имею в виду именно класс пятый-шестой. Понятно, что с лосями 11-классниками так уже никто не работает. Вводят всяческие игровые моменты. Доска к приходу комиссии украшена всяческими вырезками, играми. Урок идет в стиле "А теперь давайте поможем солнышку выглянуть из-за тучек? Для этого нам нужно решить пример… В одной тучке у нас 80 кубических дециметров воды, в другой – 1,42 кубометра.
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА (смеется). О да! А потом комиссия уходит, и дети недоумевают, почему этот урок проходил так весело и с огоньком, а на всех остальных учитель просто на них орет!
АЛЕКСАНДР. В точку! Вы никогда не пытались произвести на комиссию впечатление столь очевидным способом. Ваш открытый урок проходит также, как проходит всегда!
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Да. С 1980 года.
АЛЕКСАНДР. И вы никогда не кричите на детей. Вам хватает взгляда. Вот того самого, который вы адресовали мне, когда я начал разговор с комплимента.
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА (улыбаясь). А вы шельмец… Сумели обаять старую женщину. От молодых, наверное, отбоя нет? Вы женаты?
АЛЕКСАНДР (демонстрируя безымянный палец без кольца). Только на своей работе. (достает из рюкзака блокнот и ручку). Но давайте перейдем к делу. Я хотел бы взять у вас небольшое интервью, как вы уже, наверное, поняли. Давайте начнем с основного… Вы сказали, с 1980 года работаете?
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Да.
АЛЕКСАНДР. Заканчивали новосибирский педагогический?
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Да. И распределилась сюда. В 42-ю школу. Наш микрорайон тогда только начали заселять, первые дома появились, дети сначала ходили на соседний массив в школу, а через год открыли эту.
АЛЕКСАНДР. Гетто…
НАТАЛЬЯ НИКОЛАВЕНА. Не поняла.
АЛЕКСАНДР. Микрорайон этот… Такие массивы иногда называют гетто. Наполовину в шутку, конечно, наполовину всерьез. Окраина города. Спальный район, дети пролетариев… Замкнутая система. Гетто!
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Ну уж нет, наш район на гетто никогда не был похож. Тут всегда все было зеленым, тогда, в 80-е, к планировке вдумчиво подходили, не то, что сейчас, когда многоэтажку могут воткнуть на месте хоккейной коробки.
АЛЕКСАНДР. А люди? В конце 80-х расцвел бандитизм, в начале 90-х – наркомания… Согласитесь, было же такое. Мое детство, мои школьные годы, пришлись на это время. Я в 83-м родился. И рос я тоже в гетто, на окраине Петербурга. У нас в школе и курили, и клей нюхали… Неужели Новосибирск был исключением из общих правил?
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. (с неохотой) Ну… Было всякое. И токсикоманов в туалете ловили…
АЛЕКСАНДР. К этому мы вернемся чуть позже, хоть это и не тема моего интервью. (делает пометку в блокноте). Когда вам дали первое классное руководство?
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Да сразу и дали. В первый же год.
АЛЕКСАНДР. Было страшно?
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Нет. Чего бояться-то? Ответственности? Она меня никогда не пугала. Возила детей в кино и театр, тогда с этим проще было. Кто-нибудь из родителей договаривался с предприятием об автобусе, и мы ехали… Мне пятый класс дали. Я их так до 11-го и довела…
АЛЕКСАНДР. Плакали на выпускном?
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Конечно! Дети на выпускном всегда плачут, особенно девчонки. Ранимые натуры… Понимают, что выходят в суровую взрослую жизнь. Что детство кончилось…
АЛЕКСАНДР. Я не про детей. Я про вас.
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА (с удивлением). Я? Нет… Грустно было, конечно. Мой первый выпуск…
АЛЕКСАНДР. Вспоминаете их?
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Бывает. Иногда.
АЛЕКСАНДР. Видитесь?
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. С первым выпуском? Нет… Первое время заходили иногда в школу. Потом всех как-то разбросало по жизни… Многие разъехались.
АЛЕКСАНДР. При встрече всех бы узнали?
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Не знаю. Столько лет прошло… Вряд ли… А к чему, собственно…
АЛЕКСАНДР. Зато они вас наверняка узнают… Учиться у вас – честь. Говорят, ваши дети на механико-математические факультеты без подготовки поступали. Ну, в те годы. Когда ЕГЭ этого еще не было.
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Наверное… Я не знаю. А почему вы…
АЛЕКСАНДР. Простите, я ушел от темы. Наверное, завидую немного вашим детям. Вернемся к вашей карьере. Когда вы стали завучем?
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. В… Дайте вспомнить… В 92-м, кажется. Да, в 92-м. Точно.
АЛЕКСАНДР. И снова ответственность! Новая порция ответственности… Было ли сложно?
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. На первых порах – да. Даже сложнее, чем с детьми, чем с классным руководством. Все это… (широким жестом обводит шкаф с папками). Методические программы, расписания, аттестации… Честно вам признаюсь, не люблю я это все. Мое – учить детей. Я этим живу… А вся вот эта бюрократия… Но этим должен кто-то заниматься. Кто-то внимательный. Ответственный, опять же.
АЛЕКСАНДР. К тому же за это (кивок в сторону шкафа) больше платят.
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. К чему вы ведете?
АЛЕКСАНДР. Ни к чему. Наталья Николаевна, я – не журналист НТВ, охочий до жареных фактов. Я не хочу свести наше с вами интервью к тому, что учителя – это обслуживающий персонал, который просто выполняет свои обязанности за определенную плату. Из того, что я знаю о вас, как раз следует, что вы – учитель от Бога! Учитель с даром! Так что я ни к чему не веду. Я просто констатирую, что работа учителя – это не только общение с детьми, это еще и бюрократия. Хотя да, пожалуй, я веду к тому, что в 90-е на счету была каждая копейка, и наверное, ставка завуча здорово выручала.
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Да, пожалуй. Тогда любые деньги были кстати. Непростое было время… Но я не могу сказать, что выжила именно благодаря тому повышению.
АЛЕКСАНДР. А благодаря чему выжили?
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. (смеется). Да как все. Благодаря картошке и макаронам. Сейчас, наверное, последует вопрос о том, случалось ли мне получать благодарность от родителей? И за эту благодарность расплачиваться хорошими отметками?
АЛЕКСАНДР. Ну что вы, Наталья Николаевна! Я ни о чем подобном и речи вести не собирался. Все ждете подвоха?
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. А я отвечу. Благодарности от родителей были. Соленья приносили. Ту же картошку… Но на ответные услуги никто не рассчитывал. Со всех детей я всегда спрашивала одинаково строго. Любимчиков у меня никогда не было.
АЛЕКСАНДР. (после небольшой паузы). А НЕ любимчики? Были? Неприятные вам ученики? Все же, простите, не могу отделаться от образа гетто в спальном районе. Дети бедных пролетариев, пытающихся как-то выжить в суровые годы развала страны. Ими никто не занимался. Они были предоставлены сами себе. Многих воспитывала улица… И учить таких детей было наверняка непросто?
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Спорный вопрос, когда с детьми было сложнее. Тогда – да, было много таких уличных мальчишек. Да и не только мальчишек… Среди девчонок такие оторвы попадались, что мама не горюй. Но многие из них, кто на улице слыл хулиганом, кто имел приводы в милицию, а у меня таких знаете сколько было – к знаниям тянулись! Тянулись с охотой! А сейчас… Вроде посмотришь, ухоженный ребенок из хорошей семьи… А тяги к знаниям – ноль! И знаний, соответственно, тоже ноль! Привыкли жить на всем готовеньком. Инфантилов много стало… Очень много!
АЛЕКСАНДР. И все-таки вы не ответили на мой вопрос. Были ученики с доски позора? Были те, на ком вы ставили крест, кого даже не пытались тянуть?
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. (сухо). Нет. Я всегда и ко всем относилась одинаково. Программа одна для всех, и все должны ее усвоить. На какую оценку они это сделают – это уже другой вопрос. Что останется в их голове после того, как они выйдут из моего кабинета – тоже. Но я дам знания всем, и спрошу со всех. Одинаково спрошу…
АЛЕКСАНДР. Спасибо. И еще один вопрос… Сложный, очень часто поднимающийся сейчас в информационном пространстве. Буллинг. Травля. Наверняка в вашей педагогической практике вы сталкивались со случаями травли детей, особенно подростков.
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА, (чуть подумав). Нет, пожалуй, что нет. У нас приличная школа, дружные дети. Конфликты бывали, конечно, некоторые – и в стенах школы, но все это было разово, и все решалось миром. Думаю, как раз потому, что у нас, как вы говорите, гетто. Маленький район…
АЛЕКСАНДР. Замкнутая система. Большая деревня.
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Да. Все друг друга знают. В 80-90 годы родители моих детей зачастую работали на одном заводе. Это сейчас все смешалось, состав жителей обновился, к нам переехали многие… Да и понятие "градообразующее предприятие" стало не таким актуальным. А тогда – как ты будешь травить одноклассника, если твой папа работает с его папой в одном цехе?
АЛЕКСАНДР. Ну да. Его папа поговорит с твоим папой, и твой папа тебе даст дома леща!
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Примерно так, да. Ну а сейчас… Сейчас все стало еще более публичным. Интернет, сетевое общение. Люди стали меньше между собой общаться, соседи уже давно не ходят друг к другу в гости, все стали какими-то замкнутыми. Но при этом всё на виду благодаря соцсетям.
АЛЕКСАНДР. А если папы нет?
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Что вы имеете в виду?
АЛЕКСАНДР. Что имею, то и… Простите. Неудачная шутка.
Видно, что АЛЕКСАНДР нервничает. Облизывает пересохшие губы, кусает их, теребит в руках карандаш, перестал делать пометки в блокноте. Блокнот лежит у него на коленях, а левая рука непроизвольно сжимается в кулак. Речь стала быстрой, отрывистой.
АЛЕКСАНДР. Я веду к тому, что вдруг у мальчика, подвергшегося травле, нет папы, который мог бы поговорить с отцом обидчика. Или папа есть, но… Ему плевать на собственного сына. Он пьет, например. В моем детстве многие пили… Запойно пили… Я понял, в вашей практике случаев травли не было. Вы с этим не сталкивались. Но давайте на секунду предположим, что вы столкнулись. Что вы обнаружили, что ребенка из вашего класса сделали изгоем. Ваши действия, как педагога?
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Почему у вашего журнала такой интерес к этой теме? Кстати, какой именно журнал вы…
АЛЕКСАНДР. Животрепещущая тема, Наталья Николаевна! Очень животрепещущая. Наверняка вы слышали в новостях, что в Прокопьевске паренек 14 лет выбросился с шестого этажа? Его затравили. Его уничтожили одноклассники.
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Нет, не слышала.
АЛЕКСАНДР. А я занимался этой историей. Писал о ней статью! Парнишке было 14 лет, самый расцвет пубертата! Гормоны играют, хочется нравиться девочкам, как никогда хочется сбросить Толстого и Достоевского с парохода современности! И Маяковского туда же, за борт! Только Базаров, только хардкор! А чего подростку хочется больше всего?
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Тусоваться?
АЛЕКСАНДР. Нет! Ему хочется быть понятым! Хочется быть с одной стороны не таким, как все, но при этом – хочется, чтобы его, такого "не такого" приняли и любили! И наш герой в 14 лет решил стать блогером. Завел аккаунт в соцсети, стал выкладывать юмористические ролики… Разыгрывать шутки, мемы… Я просматривал его ролики. Для 14 лет – очень достойно. Не уровень "Я поднатужился и высрал печень!" Что, не помните? В моем детстве очень популярен был этот стишок. "Я срать хотел, но было нечем! Я поднатужился и высрал печень!"
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА морщится.
АЛЕКСАНДР. Так вот, из него мог бы вырасти вполне достойный шоумен. Выступал бы где-нибудь в "Камеди-клабе", а может и в чем-то посерьезнее… Но его не только не поняли, его не приняли. Его стали травить.
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Как именно? Объявили бойкот?
АЛЕКСАНДР. Наталья Николаевна, милая вы моя… Бойкот – это в легендарном советском "Чучеле"… Но и там, если вы вспомните, бойкотом дело не ограничилось. Были и тычки, и подножки, и кабанья голова в окне, и сожжение платья. Можете себе представить дикарей из "Повелителя мух", которые объявляют бойкот Ральфу и Хрюше?
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Я не читала.
АЛЕКСАНДР (не замечая ее ответа, говорит с жаром). Нет, Джек будет затачивать палку, чтобы насадить на нее голову Ральфа! Джек будет убивать! Дети жестоки, Наталья Николаевна! Вы, проработав столько лет в школе, не можете этого не знать.
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Люди в принципе жестоки. В любом возрасте.
АЛЕКСАНДР. Вот тут вы правы… Только взрослые лучше контролируют себя, и тщательнее выбирают объект для ненависти. А дети… Дети хватаются за любой повод. И паренек, который решил стать блогером – отличный вариант жертвы. Ему сказали, что все его ролики – показатель того, что он ставит себя выше других. Что он отбился от коллектива. Как маленькая, но очень гордая птичка из кавказского тоста. А паренек коллектив любил, одноклассников своих уважал, выше кого бы то ни было себя не ставил! Но Зверь указал на жертву... Зверь требует подношения! И началось… Мерзкие шуточки, тычки, щипки, подножки… Спустя какое-то время паренек стал бояться идти домой после школы. Потому что его могли подкараулить и избить. Не сильно, нет. Стараясь ничего не сломать… Пока еще время увечий не пришло! Время убивать Саймона еще не наступило…
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Видимо, все эти имена – из вашего "Повелителя мух"? Я же говорю вам, я не читала.
АЛЕКСАНДР. Зря… Я бы сделал эту книгу настольной книгой педагогов. И "Кэрри" Стивена Кинга. "Кэрри" – она о другом. О том, что иногда Зверь просыпается в затравленном подростке, и тогда случается по-настоящему страшное… Впрочем, если механизм буллинга запущен, страшное случится так или иначе. Вопрос только с кем. С жертвой или агрессором.
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Вы сгущаете краски. Не все случи травли заканчиваются убийствами или суицидами.
АЛЕКСАНДР. Все! Вопрос только в том, умирает человек полностью или только какая-то часть его души. Но буллинга без смертей не бывает! В жертве умирает личность. Полученные в детстве психологические травмы не позволяют адаптироваться во взрослой жизни. Развиваются страхи. Комплексы… Многие не доживают до 30. Многие сводят счеты с жизнью, и прямой связи с травлей, случившейся больше десяти лет назад, вроде бы и нет. Умирает и агрессор. Чувство безнаказанности убивает в нем светлую часть души. Вы же не думаете, что все немцы в 40-х годах были чудовищами? Нет. Кто-то приходил работать в концлагерь, совершенно не планируя мучать евреев. Но вот он в сердцах отвешивает одному заключенному пинка, и понимает, что наказания за этим не следует. Вот избивает второго – и снова оказывается, что так делать можно! Более того, он еще и получает одобрение от окружающих…
И эта безнаказанность порождает в нем чудовище!
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Давайте не сравнивать еврейское гетто, созданное фашистами, и наш район, который удостоился подобного эпитета только от вас.
АЛЕКСАНДР. А общие черты есть... Фашистские гетто существовали с одобрения фюрера. Верховной власти Германии. Школьное гетто формируется с одобрения или безразличия учителей, завучей и директора. Власти местной. И позвольте, я закончу свою мысль о том, что в буллинге без смертей не бывает. Многие из тех, кто травили несчастных изгоев в школе, тоже не доживают до 30. Пробудившееся в них чудовище, Зверь Голдинга, толкает их на скользкую дорожку. Они очень часто становятся преступниками, подсознательно ожидая, что если в школе за отжатые деньги, выданные однокласснику на обед, наказание не наступило, то не наступит оно и за ограбленную на улице старушку.
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Я все равно продолжаю считать, что вы рисуете эту картину слишком мрачными красками. Я вот склонна считать, что трудности закаляют. Что человек, переживший сложности в общении со сверстниками в школе, во взрослой жизни будет более успешным!
АЛЕКСАНДР. Если доживет до взрослой жизни. В том случае, о котором я говорю, умерли двое: сначала в мальчике умерла личность. Я не говорю "творческая личность", я говорю именно "личность". Они уничтожили его. Раздавили и растоптали. Он перестал записывать ролики, перестал шутить, замкнулся в себе… А потом – умер. Уже не как личность, а как существо. Выбросился из окна своей квартиры, с шестого этажа, на асфальт. В предсмертной записке он лишь просил у родителей прощения за то, что расстроил их. Даже не указал, кого винить в его смерти… А что толку? Уголовных дел все равно не будет. Это же дети! Статья УК РФ "Доведение до самоубийства", конечно, существует, но подвести под нее дело очень сложно. Особенно когда преступление совершили дети.
Так вот, к чему я это все…
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Да, действительно, переходите уже от описания ужасов буллинга к самому вопросу, а то я уже потеряла суть повествования. И кстати, это будет последний вопрос, на который я отвечу. У меня есть еще дела…
АЛЕКСАНДР (твердо). Так вот, к чему я это все… Представьте себе, что этот мальчик, которому осталось жить около месяца, учится у вас в классе. Этот мальчик, затравленный и забитый, уже превращенный в зомби, живущий лишь по инерции и чувствующий, что завод у него заканчивается – ваш ребенок! И вы увидели, как на перемене его обступила стая гиен, смеется над ним и отвешивает подзатыльники. Естественно, эти гиены скажут, что они просто играют, просто так шутят над другом. Но вы же опытный педагог, не так ли? Вы сразу все поймете! Так вот, сам вопрос: что вы сделаете? Что скажете мальчику? Что скажете его одноклассникам? Как поведете себя?
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Посоветую мальчику обратиться к школьному психологу.
АЛЕКСАНДР. Нет психолога!
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Почему нет?
АЛЕКСАНДР. Потому что это 90-е! Нет психолога и все тут! Хотя… Черт с ним! Есть психолог, хороший штатный психолог! Но пацан к нему не пойдет! Он не сможет рассказать о тех унижениях, которым подвергался. Это же в нас с младенчества вбивают: ябедничать плохо… Ябеда-корябеда, соленый огурец! На асфальте под окном валяешься, никто тебя не похоронит по-человечески! Даже на твои похороны придут не друзья, а толпа журналистов, чтобы довести мать до нервного срыва!
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Хватит!
АЛЕКСАНДР. Что "хватит"?
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Хватит с меня вашего интервью! Мне не нравится ваш стиль общения!
АЛЕКСАНДР. Вы обещали ответить на этот вопрос. Что вы сделаете? Как поможете мальчику? Вы, лучший педагог города! Вы, не боящаяся ответственности, не боящаяся ничего на свете, гордо стоящая против любых интриганов и аттестационных комиссий! Что скажете мальчику, прежде, чем его голова треснет пополам от удара об асфальт?!
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Посоветую поговорить с родителями! Кстати, то, что он в итоге покончил с собой – их вина!
АЛЕКСАНДР. Их вина? Да, косвенно вина лежит и на них. Но они не знали! Контакта с родителями не было! Так бывает, понимаете? Не все семьи такие счастливые, как ваша. У вас с дочкой – полное единение, внучку помогаете воспитывать, она наверняка всем с вами делится. А у нашего мальчика из Кузбасса не было контакта с родителями! Мама – пила, папа – гулял. Мама – не то, чтобы много, но вечером предпочитала посидеть перед телевизором с бутылкой пива, а не поговорить по душам с сыном. И так бывает, да. Не только мы, мужики, пьем. А папа… Папа – гулял на сторону. Не то, чтобы часто, но гулял. Искал любовь… Ведь, по большому счету, это все, нам нужно для счастья, не так ли? Любовь!
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Уходите или я позову охрану!
АЛЕКСАНДР (повышая голос). Что! Вы! Скажете! Этому! Мальчику?
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Посоветую дать сдачи! Походить в тренажерный зал! Записаться на секцию бокса! На каратэ!
АЛЕКСАНДР. В секцию каратэ ходят двое его одноклассников. Они будут подшучивать над ним прямо на тренировке. Они вызовут его на спарринг после тренировки, по дороге домой. Честный спарринг, двое против одного. Остальные мальчишки из секции будут стоять и смотреть… Смотреть и чувствовать, как Зверь в них указывает на жертву! Зверь говорит, чью голову насадить на пику!
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Это какой-то розыгрыш, да? Какое-то стрессовое интервью?
АЛЕКСАНДР. Что. Вы. Скажете. Этому. Мальчику?
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Ничего я ему не скажу, понятно? Ничего! Я организовываю учебный процесс! Я веду урок! Я даю знания! Я не могу каждому ребенку быть еще и за маму и папу! Никто не может! Для этого есть психолог, для этого есть родители, есть социальные службы!
АЛЕКСАНДР. Вы ничего не сделаете? Это ваш ответ?
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Я расскажу о ситуации психологу. Попрошу его поговорить с ребенком.
АЛЕКСАНДР. Он закроется. Он не расскажет психологу об издевательствах и унижениях, которым подвергался. Он ведь хочет быть как все…
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Почему вы тогда считаете, что он откроется мне? Все, ваше время вышло. Уходите! Мне нужно работать!
АЛЕКСАНДР. Мальчик умер, Наталья Николаевна! Выбросился с шестого этажа. Его ребра пронзили легкие, его печень разорвалась от удара, его позвоночник сломался в двух местах, а его череп треснул так, что серое вещество вытекло на асфальт.
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Вы сумасшедший! Выметайтесь отсюда!
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА тянется к телефону.
АЛЕКСАНДР достает из рюкзака плюшевого медведя, и ее рука повисает в воздухе.
АЛЕКСАНДР. Миша и Маша… Видите, вот здесь, шов на спине… Она рассказывала вам, как пришедший в гости мальчик порезал его ножницами? Мальчик хотел узнать, что у него внутри… Машенька так плакала…
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА (севшим голосом). Что это значит?
АЛЕКСАНДР. Неправильный вопрос, Наталья Николаевна! Правильный – откуда у меня Миша, не так ли?
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Откуда он у вас?
АЛЕКСАНДР. Мальчик умер, Наталья Николаевна! Много мальчиков и девочек умерли. Постоянно кто-то умирает, да? Но это не ваша проблема, не ваша забота! Вы – просто ведете урок? Даете детям знания… У вас никогда не было любимчиков! И антилюбимчиков тоже не было!
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Что… Что с Машей?
АЛЕКСАНДР. С Машей – все в порядке. Пока все в порядке. Ваша внучка в безопасности, насколько вообще восьмилетняя девочка может быть в безопасности в этом жестоком мире. С какого возраста обычно начинается травля в школе?
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Чего вы хотите?
АЛЕКСАНДР. Интервью! Ответов на вопросы. Я повторю: с какого возраста обычно начинается травля? В каком возрасте в детях просыпается Зверь?
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Я не понимаю…
АЛЕКСАНДР. Скоро поймете! А пока – просто говорите со мной! Вы смотрели "Пилу"? Нет? Очень рекомендую! Шикарный фильм ужасов! Многие считают, что он построен на кадрах членовредительства! На том, как людей рвут и режут на кусочки, на том, как несчастные жертвы Джона Крамера сами отрезают от себя куски плоти, чтобы положить на весы ровно 0,5 кило мяса… Тогда дверь из их темницы откроется и они выйдут на свободу… Израненными, но живыми! Но нет, фильм не об этом. Вся кровища – не более, чем фон. Первые три фильма были хороши... Тонкие, изысканные, психологичные… Джон никогда не врал людям, избранным для участия в его играх. В одном из фильмов он похитил сына полицейского, который охотился за ним. Не видели? Я расскажу… В самом начале фильма Джон сказал: "Вам нужно просто сидеть и разговаривать со мной! И тогда с вашим мальчиком все будет в порядке!" Полицейский не поверил! Он избивал Джона, он бросился искать ребенка… А надо было всего лишь сидеть и вести беседу. Так что, поговорим, Наталья Николаевна? Вы готовы вернуться к интервью?
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Да…
АЛЕКСАНДР. В каком возрасте начинается травля?
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Чаще всего в подростковом. В 13-14 лет. Иногда раньше… Чего вы хотите? Почему вы задаете мне эти вопросы?
АЛЕКСАНДР. Что может быть причиной травли?
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Я позвоню в полицию…
АЛЕКСАНДР. Звоните! Вот прямо сейчас! Звоните! Ну? Вы же умная женщина, Наталья Николаевна! Старая карга! Убийца! Мразь! Но мразь умная… Вы же всю жизнь на "ты" с математикой, вы все на свете просчитываете! Просчитайте дальнейшие действия полиции! А главное – мои! Что я буду делать, если выйду из вашего кабинета не получил ответов, за которыми пришел? Кому позвоню? Или кто должен звонить мне каждые 30 минут, убеждаясь, что я еще не в наручниках?
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Хорошо! Хорошо! Я буду отвечать на вопросы.
АЛЕКСАНДР. Умная мразь… Очень умная! Итак, я жду ответа! Что. Может. Быть. Причиной. Травли.
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Внешность… Лишний вес. Очки. Кривые зубы… Что угодно. Высокий интеллект или, наоборот, низкий. Отличия от других.
АЛЕКСАНДР. Неправильный ответ. Это не причины. Это поводы! А причины – глубже. Жестокость. Желание доминировать. Желание возвыситься над кем-то!
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Я не знала мальчика, о котором вы говорите! Правда! Это было не в Кузбассе, нет? Это где-то у нас? Я не вела у него… Правда, я бы знала, если бы это случилось в нашей школе!
АЛЕКСАНДР. Мальчик умер, Наталья Николаевна! Ему уже ничем не помочь!
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Кем вы ему приходитесь? Вы – его отец? Я правда не понимаю… Я не знаю ничего об этой истории!
АЛЕКСАНДР. Об этой истории – ничего, но вы многое знаете о другой. Мальчика из Прокопьевска убили его одноклассники! Его учителя ничего не знали. Не замечали, как и его родители. Они были слепцами и глупцами, но не соучастниками. А вот на ваших руках – кровь, Наталья Николаевна! Вы убили ребенка! Своими руками! Своим поганым языком!
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Кого??? Кого я убила? О чем вы говорите?
АЛЕКСАНДР. А я ведь был уверен, что вы меня узнаете…
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА (пристально смотрит на его лицо). Это вы, да? Вы учились у меня?
АЛЕКСАНДР. Выпуск 2000 года… Ну, вспоминайте! Я, правда, ушел от вас на год раньше. Заодно расскажете мне, кто из моих одноклассников приходит к вам с коробками конфет! Есть такие? А?
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Выпуск 2000-го… Как ваша фамилия?
АЛЕКСАНДР. Серьезно??? В самом деле не помните? Вы же меня ненавидели! Всем сердцем, всей своей черной душой! Я олицетворял для вас все самое отвратительное в учениках! Я не тянулся к знаниям! Я прогуливал школу! Я помнил только одно тригонометрическое тожество! Самое главное, самое основное! Синус квадрат альфа плюс косинус квадрат альфа равно единице! Его вы вдолбили в мою голову! Остальные так и не запомнил! У меня до сих пор слова "алгебра" и "геометрия" вызывают отвращение! Почему? Потому что у меня эти предметы вели вы!
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Да кто же ты, в конце концов??? Что я тебе сделала?
АЛЕКСАНДР. Вы убили меня!
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. И ты пришел мстить? Тогда мсти! Пришел убивать меня? Бей! Что у тебя еще в твоем рюкзаке? Пистолет? Нож? Веревка? Давай, убивай! Я ведь тебе нужна, да? Я не могу обещать тебе, что не буду кричать, но я постараюсь! Сделай уже то, за чем ты пришел! Но Машу не трогай! Она-то тебе ничего не сделала!
АЛЕКСАНДР. Всему свое время, дорогая моя Наталья Николаевна! Всему свое время! Время умирать еще не пришло! И я уже говорил вам, что Машеньке и даже ее Мишеньке, ничто не угрожает! Если вы будете говорить со мной! Как полицейский с Джоном Крамером! Просто отвечать на мои вопросы!
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Чего ты хочешь?
АЛЕКСАНДР. Вспоминайте меня! Ну? Вспоминайте мою фамилию!
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Не могу! Не помню, хоть режь! Подскажи мне, чертов псих!
АЛЕКСАНДР достает из рюкзака папку с выпускными фотографиями. Первый разворот – класс, второй – его фото в детстве. Протягивает НАТАЛЬЕ НИКОЛАЕВНЕ.
АЛЕКСАНДР. Вспоминайте! Сейчас!
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА вглядывается в фотографию. Смотрит то на нее, то на АЛЕКСАНДРА. Поворачивает папку, разглядывая общее фото.
АЛЕКСАНДР. Ну???
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Я помню тебя, Саша! Не могу вспомнить фамилию, но тебя – помню…
АЛЕКСАНДР. Криулин! Саша Криулин! Кривуля, как звали меня эти!
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Точно! Криулин… Что я тебе сделала, Саша? Что я сделала тебе такого, что ты угрожаешь моей внучке?
АЛЕКСАНДР. Вы правда ничего не помните? Совсем ничего?
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Помню, что ты не слишком хорошо учился. Мягко говоря… Совсем плохо учился, я бы сказала. Ты ушел от нас после 9-го класса, кажется…
АЛЕКСАНДР. Я ушел в 10-м. Потому что вы мне сказали, что 10-ый я не закончу! Вы не позволите!
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Саша, если я тебя обидела чем-то…
АЛЕКСАНДР. Обидела??? Вы сломали мне жизнь! Вы были олицетворением всего, что я ненавидел в этой школе, на этом микрорайоне! Вы растоптали меня и уничтожили! И сейчас я пришел, чтобы сделать то же самое с вами!
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Спустя 20… Нет, 25 лет? Ты так долго копил свою ненависть?
АЛЕКСАНДР. Нееееет, вас я оставил на десерт! Вы – последняя…
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА (вздрогнув). Ты кого-то уже… убил?
АЛЕКСАНДР (смеясь). Многих… Всех, кого хотел! До многих было непросто добраться, но я смог! Вот на это и ушли эти 25 лет… Знаете, чего я боялся больше всего на свете? Что вы умрете раньше, чем я закончу с остальными! Раньше, чем я буду готов прийти за вами!
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Кого… Кого ты убил?
АЛЕКСАНДР. Рано… Об этом мы поговорим позже! Сейчас я хочу, чтобы вы вспомнили…
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. А я не хочу вспоминать!!!
АЛЕКСАНДР. А будете!!! Будете вспоминать все то, что я вам велю! Вы ведь хотите, чтобы Мишенька вернулся к Машеньке, не правда ли? А Машенька – вернулась к своей милой мамочке, в дом номер 23 по улице Макаренко! Символично, не правда ли? Дочь учительницы живет на Макаренко! Кстати, а почему ваша Лена не пошла по вашим стопам? Почему стала экономистом, а не педагогом?
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Не захотела! Это был ее выбор!
АЛЕКСАНДР. Зато в чем-то она пошла за вами след в след. Вы растили ее одна, муж вас бросил. И она растит Машеньку одна… Ну, там, правда, мужа не было совсем. Слился, как только узнал о ее беременности… Хоть через суд удалось вытрясти с него алименты, и то хлеб!
НАТАЛЬЯ НИКОЛАВЕНА. Ты пришел сюда рассказывать мне о моей семье?
АЛЕКСАНДР. Действительно… Свои беды и невзгоды вы и так помните… Давайте поговорим о моих! Вы помните, как в конце 9-го класса к вам пришла моя мама?
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Нет.
АЛЕКСАНДР (срываясь на крик). Вспоминайте!!! Вспоминайте, как она просила у вас не портить мне аттестат и не ставить двойку за год по алгебре! Ну? Вспоминайте! Я был единственным из класса, кому вы хотели влепить "пару" в аттестат! Даже Андрюха Гущин, уж насколько он был тупой и недалекий, удостоился от вас тройки! А я был круглым двоечником!
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Саша, ты действительно очень плохо знал математику.
АЛЕКСАНДР. А почему я ее плохо знал? Потому что на вашем уроке меня чаще всего тыкал циркулем в спину Леха Кондратьев! У меня рубашка часто была в красных точках! Он глубоко не колол, нет… Так, слегка! Чтобы максимум капелька крови выступила. Ну и чтобы я не расслаблялся.
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Я не знала…
АЛЕКСАНДР. А помните, как я срывался из класса со звонком?
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Нет…
АЛЕКСАНДР. Мне надо было успеть сбегать домой, отлить! Я жил недалеко, минутах в 10 ходьбы. Так вот, мне нужно было успеть за 15 минут перемены сбегать домой поссать, и вернуться обратно! Почему? Потому что если я заходил в школьный туалет – выйти я оттуда уже не мог. Там обычно курили пацаны. Тот же Гущин, Змеев, Кондратьев… А хуже всех были Петухов и Назаров! Эти уже не из нашего класса, эти – из "А". Наш класс еще нормальным считался, "Д", типа самые умные из всей параллели… А уже какие дебилы и отморозки учились в "А" – вообще страшно вспомнить! И между прочим, у Петухова и Назарова в аттестате тоже тройки были по вашим предметам! А у меня выходила двойка!
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Саша, я правда не знала… Но почему они так…
АЛЕКСАНДР. Почему они были так жестоки? Почему Назаров заставлял меня руками вытирать ободок унитаза после того, как он справит туда малую нужду? Кстати, интересно, сейчас в туалетах мыло есть? Тогда, в 97-м, не было. И я с грязными, вонючими руками, шел домой, чтобы их помыть, представляете? Помните, я несколько раз опаздывал и на ваши уроки в том числе. Это потому, что я мыл руки дома. Или потому, что отлеживался на полу, возле библиотеки, где меня били.
Я обычно перемены коротал там. Эти ублюдки на перемене шли курить в туалет, а я – бежал в библиотеку. Им-то там нечего было делать. Дебилы не читают… Вот только если они специально хотели меня найти – они всегда знали, где искать. Подсаживались ко мне, начинали толкать, бить, щипать… И когда на шум обращала внимание библиотекарша – знаете, что она делала? Выгоняла нас всех вместе в коридор! Ведь это не ее проблемы! Она тоже не могла быть мне за маму, за папу, за психолога… Ее заботой была лишь тишина в библиотеке! Главное, чтобы в ее вотчине все было в порядке!
И мы выходили в коридор… А там начиналось самое интересное! Коридор тихий, там вообще никто не ходит. Я уверен, если бы меня там убили – я пролежал бы там до конца дня.
Почему они были так жестоки? Потому что были ублюдками! И потому, что поклонялись Зверю! Зверь требовал крови, требовал издевательств! Они служили Зверю, и им это нравилось! Знаете, о чем я жалею? О том, что убил их первыми. До того, как служить стал я сам! Служить Князю Тьмы! Было бы куда интереснее, если бы ими занялись другие!
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Боже, ты вступил в какую-то секту… Саша, у кого сейчас Маша? У одного из твоих друзей-сатанистов?
АЛЕКСАНДР (со смехом). Что вам рисует воображение? Группу людей в балахонах, которые у костра, горящего на кладбище, распределяют роли в предстоящем убийстве? Нет никакой секты, Наталья Николаевна! Есть я и ОН! Князь Тьмы! Владыка черных душ! И моей в том числе!
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Ты сумасшедший… Саша, это же какой-то бред, тебе нужна помощь!
АЛЕКСАНДР. Помощь мне нужна была тогда, в девятом-десятом классах. И кстати, спасибо вам! (шутовски кланяется ей) Спасибо огромное за то, что выжили меня из школы! Меня это спасло. Тогда, по окончанию 9-го класса, когда моя мама пришла просить вас за меня, вы сказали ей… Ну-ка, вспоминайте!!! Что вы ей сказали???
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Что поставлю тебе тройку в аттестат с условием, что ты уйдешь из школы…
АЛЕКСАНДР. Воооо, а говорите, не помните! Молодец! За правильный ответ на мой вопрос – немного информации. Первыми я убил Андрея Петухова и Макса Назарова. Я тогда уже в институте учился. Представляете, Наталья Николаевна, я – и в институте! Вы же говорили, что я даже ПТУ не закончу! А мне повезло! Я соврал вам тогда! Пообещал, что после 9-го класса уйду! И соврал, пришел в 10-ый… И вы мне сказали, что 10-ый я не закончу! Что вы мне не дадите. Ко всем детям вы относились одинаково, да? Никого не унижали, никому не вставляли палки в колеса…
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Я пыталась дать тебе знания!
АЛЕКСАНДР. То, что вы заставляли меня весь урок стоять у доски, выставляя на посмешище этим, здорово этому способствовало. Весь урок, будьте вы прокляты! Я выходил и честно отвечал: "Я не знаю этого материала!" Но вы требовали решать! Стоять с мелом в руках, пока в моей тупой голове не всплывет хоть что-то! Про «тупую голову» – это цитата, между прочим! А я молился! Молился Богу, чтобы он велел вам поставить, наконец, мне двойку и отпустить! Но Бог не слышал! И вы не слышали!
А вот он – услышал! Правда, это было много позже… Сначала я убил Дюшу с Максом! Я приехал на дачу к друзьям и там встретил их. Представляете, у меня появились друзья! Потому что вы сказали, что 10-ый класс я не закончу, и моя мама отвела меня к репетитору! На последние деньги, но отвела. То были 90-е, мы выживали, как могли… Без отца, который слился также, как и отец маленькой Машеньки. Сделал ноги, узнав о моем существовании.
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Тогда многие так жили…
АЛЕКСАНДР. И сейчас многие так живут. Кое-что не меняется. Никогда! Так вот, мама отвела меня к репетитору по алгебре. И репетитор увидела во мне что-то! В забитом и закомплексованном пареньке, увидела едва теплящуюся искру жизни и сказала: "А переведите его в мою школу! В мой класс!" Там тоже было сложно, там тоже была травля, но травля уже хотя бы со стороны только учеников, а не учителей, не собственного классного руководителя. И я поступил в институт, в технический ВУЗ, кстати! И закончил его с отличием! И еще на втором курсе совершил свое первое убийство! Я встретил этих двоих, когда приехал в садовое общество с нашей студенческой компанией.
И первое, что я услышал: "О, Кривуля! Ну-ка, отожмись десяток раз!" Вы путаете причины и поводы травли, так вот, поводом стала моя физическая форма. И когда на физкультуре я не смог подтянуться ни единого раза, Зверь указал на меня. Зверь велел уничтожить слабого!
На переменах меня ловили и требовали отжиматься. "Ты чо как лох-то? Позор школы! Давай, не роняй чести класса, качайся!" Если я отказывался – меня били и укладывали на пол. Если пытался отжаться – быстро выдыхался и получал пинок по ребрам.
Знаете, сколько раз я могу отжаться сейчас?
АЛЕКСАНДР падает на пол и начинает отжиматься.
АЛЕКСАНДР. Считайте, Наталья Николаевна! Ну же, считайте! Двадцать два… Двадцать три…
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Саша, хватит, пожалуйста, хватит! Я верю тебе!
АЛЕКСАНДР. Качаться я начал как раз тогда, после их смерти. Я понял, что от прошлого я не сбегу, что оно найдет меня везде. Я начал ходить в качалку, занялся боксом, чтобы когда встречу свое прошлое снова – мне не нужно было бояться. Чтобы я мог прописать врагу хорошую двоечку и отправить в нокаут… А тогда, в 2002-м, я больше всего испугался, что сейчас они расскажут моим друзьям о том, кем я был для них… Об издевательствах надо мной. И в институте все начнется заново…
Знаете, что я сделал? Это было наитием! Озарением! Я обнял их, как лучших друзей, отвел в сторонку и сказал: "Пацаны, респект вам за все, что вы сделали для меня в школе! Можно я вам проставлюсь?" Таким ничтожествам, как они, большего и не надо! Только пообещать бутылку!
Я извинился перед друзьями, сказал, что встретил закадык детства, что не виделись мы с 9-го класса и что не обмыть эту встречу будет преступлением! Меня не поняли, но отпустили. Я в принципе и в институте был белой вороной, на таких посиделках больше отмалчивался в уголке, но ходил на них, чтобы быть среди своих. Чтобы быть частью коллектива, не отколоться от него…
Сбегал в ларек. Купил четыре бутылки водки… Тогда, в начале нулевых, с этим проще было, не то, что сейчас. Сначала у меня не было никакого плана. Только напоить их, задобрить. Я был готов, что меня опять заставят отжиматься, что будут бить. Но лучше один день перетерпеть эти унижения, чем допустить, чтобы меня травили в институте.
Я тогда еще не понимал, что школьная травля – на то и школьная. Что в институте учатся люди другого склада ума. Что там максимум – объявят тот самый бойкот, что коллектив тебя отторгнет, но не попытается тебя уничтожить…
А потом родился план! В ограде стоял УАЗик отца Андрея. Сам отец пьянствовал где-то у друзей, на другой даче… Этот УАЗик и стал моим орудием убийства. Я споил их! Сам напился, но не вусмерть, как они. Старался больше подливать им, да и перед началом пьянки выпил стандарт активированного угля, который припас на утро, на случай похмелья. Во мне включился актерский дар! Я обнимал их и подливал! Пел дифирамбы о том, как их школа, их пинки и тычки закалили меня, как они помогли мне! Отжимался, пока не стали дрожать руки, и предлагал выпить за силу, за дружбу, за них! От такого напора они порядком обалдели и… Пили! Пили много и с удовольствием! А потом я подтолкнул Андрея к мысли "А поехали кататься?"
Вы ехали когда-нибудь по проселочной дороге, с пьяным в хлам водителем, орущим песни на всю округу? Мы ехали и пили, приканчивая четвертую бутылку! Кстати, как сейчас помню, кассета "Сектора газа" в магнитофоне стояла! Мы мычим, пылища столбом, окна открыты, Макс из окна высунулся, морду ветру подставляет, а Дюша барабанит по рулю и подпевает Юре Хою: "Кто подошел ко мне так близко и так незаметно? ЭТО МОЯ СМЕРТЬ!" А я смотрю на него, зыбкого такого, размытого, я ж тоже пьян и уже очень хорошо пьян, и думаю: "Как ты прав, ублюдок! Как прав!"
Уехали далеко, за десяток километров от дач… Мы жгли костер на берегу Оби, а когда они стали вырубаться от выпитого, я сказал: "Не ссыте, пацаны! Я довезу вас обратно!"
Они так и уснули. Андрей на переднем сиденье, Максим – на заднем… Сложнее всего было перетащить Андрея на место водителя. Он еще подавал какие-то признаки жизни, хватался за руль… Я усадил его, поставил ногу на педаль газа, врубил нейтралку и направил машину с обрыва…
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Господи…
АЛЕКСАНДР. А вы думали, я перережу им глотки? Хотелось, не скрою. Но у меня в планах не было отомстить и сесть. А так… Я вернулся к своим, ночью, лег спать. На утро рассказал, что знатно побухал с друзьями детства, а потом они уехали куда-то кататься. Я с ними не поехал, я ж не дурак… И знаете, мной даже полиция, пардон, тогда еще милиция была, не интересовалась. Слишком очевидна картина несчастного случая. Напились и разбились. Никто не искал виновных. Их смерти не заметил никто!
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Кроме их родных… Господи, что ты наделал!
АЛЕКСАНДР. А теперь вопрос: как думаете, что я почувствовал после этого?
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Удовлетворение?
АЛЕКСАНДР. Браво! Вы соображаете все лучше и лучше! Удовлетворение. А еще – силу! Я понял, что теперь сила на моей стороне! Что я могу нести возмездие… Хехе, возмездие во имя Луны! Помните, был такой сериал в те годы, "Сейлор мун"? Я могу нести возмездие, но не понесу наказание! И я стал следить за остальными! Но я не торопился… Первое убийство было спонтанным, второе должно было быть продуманным! Но как же все провернуть и не попасться? И вот тут… Внимание, вы правильно ответили на вопрос и заслужили новую подсказку! Тут меня приметил он!
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Саша… Я тебя умоляю, скажи, где Маша? Что ты сделал с ней?
АЛЕКСАНДР. Напоминаю правила игры, вопросы здесь задаю я! Ваше дело – на них отвечать, и тогда с Машей все будет в порядке. А вот с вами – нет! (Хохочет).
Он подтолкнул меня! Он подсунул мне в руки книгу "Современные оккультные верования". Автор – Александр Иванов! Тираж – 6000 экземпляров, издана в 1996-м году! Как сейчас помню ее выходные данные. В нынешнее время такое бы не издали, а тогда, в 90-е, в стране творился тотальный бардак, и книга, в которой подробно описывались темные ритуалы, могла запросто быть издана! Русский "Некрономикон", вот как описывал ее Иванов в предисловии!
Я прочел ее от корки до корки… Не сказать, чтобы сразу поверил в то, что было в ней написано, но… Я захотел попробовать! Ведь для совершения мести мне нужно было оружие, которое нельзя было бы связать со мной! Этим оружием стала черная магия…
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Это какой-то бред!
АЛЕКСАНДР. Да ну? Вы сами за последние пять минут несколько раз взывали к Господу. То есть в него вы верите? А если существует он, то почему бы не существовать его антиподу? Вы же математик, Наталья Николаевна! Если есть плюс – есть и минус. Ось абсцисс, которую я так часто рисовал на вашей доске! Представили? И поскольку плюс не услышал моих молитв, как, кстати, не слышит сейчас и ваших, я обратился к минусу! А там все проще: озвучь желание, выполни ритуал и желание сбудется! Зла в мире много, я познал это на собственной шкуре! Поэтому черная магия тоже работает гораздо лучше белой!
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. И что же ты сделал? Кто был следующим?
АЛЕКСАНДР. Андрей Гущин. (тычет пальцем в лицо на фотографии). Вот он, ублюдок! Стоит, улыбается… Это случилось через два года после моего первого убийства. Сначала мне нужна была его фотография. Как Иванов писал в своей книге, обычные – не работают! Только моментальные, полароидные! Вы не читали Стивена Кинга? У него есть роман "Солнечный пес"… Там на полароидных фотографиях постепенно проявляется пес-убийца. С каждым новым снимком он все ближе к снимающему, и в один прекрасный момент он материализуется в нашей реальности!
Кинг что-то знал, не зря он так хорош в своем жанре… Определенно что-то знал! Я уверен, он тоже что-то практиковал из черных ритуалов… Это его "Кладбище домашних животных", индейские боги, древние, как само мироздание… Так вот, фотография для обряда должна быть моментальной. Снял – получил, только так на ней остается отпечаток души. Любые другие – не годятся. Пришлось купить этот чертов фотоаппарат!
АЛЕКСАНДР лезет в рюкзак, достает фотоаппарат и тут же делает снимок.
АЛЕКСАНДР. Вот, теперь у меня есть и ваше фото! Правда, оно мне не нужно! К вам я выбрал другой подход… Другой обряд! Самый сложный! А вот с Гущиным – пришлось повозиться. Сначала мы с ним якобы случайно столкнулись на улице. Он меня узнал… Узнал, в отличие от вас! Поболтали немного. Я снова прикинулся его корешем-закадыкой. Попросил сделать фото… Случайный прихожий снял нас вместе, потом я – его одного.
А вот дальше… Дальше нужно было подложить эту фотографию в гроб к покойнику, умершему насильственной смертью. Это как сделать заказ киллеру! Душа убитого полна злобы, и ее остается только направить. Правда, за заказ нужно расплатиться… Мертвые принимают только одну форму оплаты, и это не наличные… Ну-ка, угадаете?
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Жертва? Черный кот? Петух?
АЛЕКСАНДР. Близко, но нет. Кровь. Собственная кровь. Это страшный ритуал, Наталья Николаевна! При кажущейся простоте – очень страшный. Ты не просто отдаешь свою кровь, ты отдаешь ее в залог! Ты откупаешь ею умершего от ада, обещая, тем самым, отдать Сатане свою душу.
Человек, умерший от руки другого человека, полон боли и страха. Он умер без покаяния, умер с ненавистью и жаждой мести на душе. Душа мечется… Душа страшится геенны огненной! И вот тут вступаю я! Вручаю покойному фотографию с отпечатком души того, кого прошу убить, и проливаю свою кровь! А кровь – это я! Мое естество! Моя душа! Теперь моя душа обещана Князю Тьмы, а наш покойник этой кровью откупается от ада.
Баш на баш, как говорил доктор Лектер. Власть Сатаны над моей душой, взамен посягательств на душу покойного.
И тонкость в том, что такой ритуал можно провести только единожды. Второй раз Сатана жертву уже не примет! Нельзя одну и ту же машину заложить в двух банках! Душа уже обещана!
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Господи, какой бред… И что же сталось с Гущиным?
АЛЕКСАНДР. Умер спустя 6 дней после того, как я положил его фотографию на грудь мертвеца, полив его губы кровью из разрезанной ладони! Мой мертвый киллер оставил его напоследок, на девятый день пребывания своего духа на грешной земле! Его похоронили на второй день после смерти, а поздним вечером третьего дня я разрыл его могилу…
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Разрыл могилу?
АЛЕКСАНДР. Ну а как еще? Тогда у меня не было возможности остаться с мертвецом с глазу на глаз. На похоронах такое провернуть было невозможно, меня бы закопали вместе с ним. Парень был бандитом. Не из авторитетных, но и не из шестерок… Тогда, в начале нулевых, их валили особенно активно. Знаете, что было самым сложным? Закапывать могилу обратно с разрезанной рукой. Я забинтовал ее как мог, но крови потерял все-таки знатно. Без помощников подобные обряды проводить – то еще удовольствие.
Гущин умер от панкреатита. Всю свою пустую и бездарную жизнь ел и пил что хотел, никогда проблем с пищеварением не имел, а тут вдруг бац, скрутило в бараний рог, и за день его не стало. Врачи даже сделать ничего не успели…
Я следил за его домом. Целый день гулял неподалеку, тусовался на лавочках во дворах… Уже, если честно, даже сомневаться начал… А потом смотрю, "скорая" подъехала и минут через 20 с мигалками умчалась.
Еще через два дня – похороны… Я на них присутствовал. Случайно, мол, мимо проходил, увидел гроб, подошел поближе и узнал одноклассника! Мне про его смерть мать рассказала. Безутешная! Несчастная! Потерявшая единственного сына! Ее бы тоже следовало… Тварь… такого ублюдка вырастила!
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Ты чудовище…
АЛЕКСАНДР. Ага, то есть это уже не бред, да? Вы уже приняли тот факт, что я – убийца?
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Сумасшедший…
АЛЕКСАНДР. Я бы убил их всех! Всех, кто так или иначе виновен в моих страданиях. Даже тех, кто не участвовал в травле, но смотрел! Всех тех, кто хотя бы раз засмеялся надо мной!
Только он запретил мне… Потребовал остановиться на 14-ти. За все нужно платить, Наталья Николаевна! И я заплатил. Вы – последняя! Вы – мой десерт…
И даже я, при всей той силе, которой я обладаю, до сих пор просыпаюсь иногда от ночных кошмаров, в которых я снова оказываюсь в этой школе, в вашем проклятом классе! У вашей доски с куском мела! И слышу ваш голос: "Ну что, Криулин, хоть что-то отложилось в твоей тупой башке из моего урока? Неужели так сложно запомнить, как ведет себя функция тангенса?"
Хорошо, что сейчас говорят об этом. О травле. Может хоть кому-то это поможет.... Недавно вот выставка была, посвященная буллингу. Может хоть кто-то задумается. Не дети, нет… Детям приказывает Зверь! Дети слышат только его… Задумаются такие, как вы! Учителя, которым по долгу службы положено беречь людские души, а не уродовать их! Не опускаться до стада, которое слышит голос Зверя!
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Саша! Послушай меня… Послушай, пожалуйста! Ты назначил меня виновной во всех своих бедах, но… Что я могла сделать?
АЛЕКСАНДР. Остановить их!!!
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Как? Ты же сам приводил мне в пример мальчика-блогера, который закрылся в себе, не рассказывал ничего ни родителям, ни учителям, ни психологу, никому! Как могла бы его учительница… Как могла бы я остановить травлю, если я… Я даже не понимала, что они сделали с тобой, Саша! Если я не понимала, во что они превратили тебя… Господи, если бы я знала…
АЛЕКСАНДР (успокаиваясь). А вы знали. Просто вас это не касалось. Вы могли бы помочь, но не сочли нужным. Не задумались о том, в каком аду я живу! Знаете, по Интернету сейчас гуляет история, что один учитель, заметив, что ученика в его классе стали травить, просто собрал всех детей в классе и показал им "Чучело". Великий фильм! Великолепный! Немного наивный, как все в Советском Союзе, но великий! И помогло. Дети поняли, что они делают… Увидели на экране себя. Я не представляю, чтобы Петухов и Назаров смотрели "Чучело". Они бы скорее всего просто внаглую ушли с урока курить в туалете, и издеваться там над кем-то, кто по неосторожности зайдет вместе с ними. Слишком глупы они были. Слишком мерзки и отвратительны. Скорее всего это не помогло бы… Вы не спасли бы меня, но... Кто-то бы понял! Например, Динка Борисова! Помните ее? (указывает на фотографию).
Умная ведь девчонка была, в сущности. Стихи писала… Красивые… Вот только Зверь заговорил и с ней. Зверь повелел насадить мою голову на пику… И она присоединилась к травле, она возглавила ее со стороны девчонок. Сама не била, нет… Не опускалась до этого. Но всячески подначивала пацанов. Оскорбляла, дразнила, издевалась.
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Ты убил и ее?
АЛЕКСАНДР. Убил. На ней я попробовал кладбищенский конденсат… Утренняя роса с оградки могилы самоубийцы! Достаточно совсем немного подмешать этой росы в любую еду или питье жертвы, и… И все! Тут я, правда, чуть не спалился. Впервые оказался в милиции. Я не думал, что оно подействует так быстро! Вечером мы пили с ней в баре. Проверенная схема: благодарность за все испытания, что выпали на мою долю с ее подачи, спасибо за школу жизни и все такое! Дай-ка, милая, тебя угостить! Я проводил ее до дома, и через два часа она выбросилась из окна! Знаете, ее мне даже почти жаль.
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Что ты ей сказал?
АЛЕКСАНДР. Вы все ищете подвох, да? Думаете, я довел ее какой-то хитрой психологической техникой? Как доктор Лектер, который мог нашептать что-то заключенному в соседней камере, и на следующую ночь тот покончит жизнь самоубийством? Я так не умею… Я умею гораздо круче! Все на поверхности, Наталья Николаевна! Все на виду! За моей спиной просто стоит Князь Тьмы. Он ждет меня… Я уже мертв! И как только я закончу с вами – он заберет меня!
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Что сказала полиция по поводу смерти Дины?
АЛЕКСАНДР. А ничего! Но я засветился как последний видевший ее человек. Я сказал им чистую правду. Ну, точнее, внешнюю версию чистой правды. Мы встретились абсолютно случайно, пошли выпить в бар. Подавленной она не выглядела, о своих намерениях не говорила. Проводил ее до дома, что подтверждали камеры наблюдения, и уехал домой. Никаких подозрений. Но я стал осторожнее… Я понимал, что если я засвечусь рядом с кем-то еще, внезапно ушедшим, это может заинтересовать какого-нибудь особо деятельного мента, и он начнет копать! (хохочет) Копать! Хе-ха-ха! Копать! Каков каламбур, а, Наталья Николаевна! Копать, как я копал на могиле того бандита!
Но нет, копать я больше не хотел и совершенно не хотел, чтобы кто-то копал под меня.
Следующие семь лет я работал над собой, строил свою жизнь и ждал… Ждать стало проще, спасибо Интернету и соцсетям. Я нашел их всех. Я следил за ними всеми. Кто женился, кто развелся, кто родил детей, кто переехал…
Я закончил институт и устроился на работу. Менеджером в похоронное агентство. Я продавал похороны! Я охотился за покойниками! И да, я делал это хорошо… Лучше всех! Знаете, зачем мне это было нужно?
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Представления не имею.
АЛЕКСАНДР. Так, кажется вы мне все еще не верите, да? А знаете что, давайте проверим! Позовите охранника! Внизу, на первом этаже охранник сидит. Мужичок такой, моих примерно лет! Ну? Я видел у него на столе телефон, значит, вы наверняка можете позвонить ему! Ну же, звоните! Не мнитесь! Это не будет нарушением условий, Машенька не пострадает! Ведь это я вас попросил! Зовите охранника!
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА медленно берет в руки трубку, не сводя с АЛЕКСАНДРА взгляд. Набирает на телефоне трехзначный номер.
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Семен Витальевич, вы не могли бы зайти ко мне? Да, прямо сейчас. (кладет трубку)
АЛЕКСАНДР. Ждем! А пока мы ждем, я напомню вам: я – мертвец! Все черные ритуалы проводятся с разрешения Князя Тьмы, за каждым он внимательно наблюдает, и за каждый полагается плата! Моя душа принадлежит ему! Мое тело лежит сейчас дома в ванне с перерезанными венами. Но я здесь, потому что он разрешил напоследок прийти к вам! Потому что он хочет заполучить еще и вашу мелкую, грязную душонку!
С легким стуком в дверь входит СЕМЕН.
СЕМЕН. Звали, Наталья Николаевна?
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА переводит взгляд с СЕМЕНА на АЛЕКСАНДРА и обратно.
АЛЕКСАНДР. Ну же, хоть кивните! Скажите, заходи, дорогой ты мой Семен Витальевич, будь как дома!
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Семен Витальевич, пройдите, пожалуйста…
СЕМЕН заходит в кабинет, полностью игнорируя АЛЕКСАНДРА.
АЛЕКСАНДР. Ну? Вы еще не поняли?
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Семен Витальевич, мой вопрос может показаться вам странным, но… Что вы видите на этом стуле?
СЕМЕН. Не понял вас…
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Просто ответьте, пожалуйста. Что вы видите на этом стуле?
АЛЕКСНАДР (сквозь смех). Я реален только для вас, Наталья Николаевна! Примите как данность, я труп! Я мертвец! Но не надо думать, что вы сходите с ума и я – ваша галлюцинация! Я реален, я существую, просто я бесплотен!
СЕМЕН. Стул как стул…
АЛЕКСАНДР вскакивает со стула, машет перед лицом СЕМЕНА руками, прыгает вокруг него. Тот с глуповатым видом смотрит на НАТАЛЬЮ НИКОЛАЕВНУ.
СЕМЕН. У вас мыши, может? Тараканы? Вы скажите конкретно…
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА (дрожащим голосом). Спасибо, Семен Витальевич, можете идти…
СЕМЕН. Что-то я… Не понял.
АЛЕКСАНДР. Свободны, Семен Витальевич! Свободны! Уходите! Оставьте нас! Разговор наш к концу подходит!
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Спасибо, Семен Витальевич. Возвращайтесь на пост охраны. Спасибо. Не берите в голову…
СЕМЕН, озадаченно пожимая плечами, выходит. Закрывает за собой дверь.
АЛЕКСАНДР. Ну что, поверили, наконец-то? Почувствовали?
По сцене начинает расползаться дым из дым-машины.
АЛЕКСАНДР. Кстати, чувствуете запах? Ну же? Чувствуете? Вы не учитель химии, конечно, но этот знать должны… Сера! Так пахнет в Аду, Наталья Николаевна! Так пахнут земные недра, в которых горят негасимые костры. И вам гореть на этих кострах. А мне – нет! Я буду служить ему и там! Он избрал меня! И этот запах означает, что мое время заканчивается. Помните, как в Библии сказано? И конь его был бледен, и ад следовал за ним! (срываясь на крик) Ад следует за мной!!! Ибо!!! Я!!! Есть!!! Смерть!!!
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА плачет.
АЛЕКСАНДР. Знаете, какой ритуал был самым сложным? Ритуал вуду… Замечали, как болит у вас в последнее время поясница слева? Думали, почки? К врачу ходили, УЗИ делали? Отвечайте!!!
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА (сквозь слезы). Да.
АЛЕКСАНДР. Ничего не нашли, да? Потому что это я!!! (вытаскивает из рюкзака восковую куклу и спицу). С куклой сложнее всего! Многие считают, что достаточно лишь частички плоти жертвы. Волоса, например! Нет, это не так… Частично – так, но полной силы кукла не обретет. Нельзя убить жертву, если для создания куклы ты использовал только волос… Так. Побаловаться, причинить боль!
АЛЕКСАНДР всаживает в поясницу куклы спицу, и НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА вздрагивает.
АЛЕКСАНДР. Чувствуете? Это все, на что способна подобная кукла. Но тоже неприятно, согласитесь? Заставляет понервничать. А волосы добыть легко, достаточно лишь следить за жертвой и сопроводить ее до парикмахерской. Для полной силы куклы нужна кровь… (поглаживает медвежонка). Понимаете, к чему я клоню?
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Нет… Нет… Пожалуйста…
АЛЕКСАНДР. Помните, как Машенька упала со стаканом в руке пару месяцев назад, пока мама в магазине была? Порез не опасный был, но крови вытекло прилично… Помните, что она использовала, чтобы остановить кровь?
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Нет… Саша… Нет…
АЛЕКСАНДР. Отвечайте! Что она сделала?
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА (всхлипывая). Она… прижала… к ране… Мишу…
АЛЕКСАНДР. И так и сидела, заливаясь слезами, пока мама не вернулась! Мишку она выстирала, конечно… Но там, где кровь была пролита, ее следы остаются навсегда. В коридоре этой школы много мест, помнящих мою кровь… Сколько раз мне здесь разбивали нос и губы, вы бы знали…
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Саша… Пожалуйста… Чего ты хочешь?
АЛЕКСАНДР. Возмездия!!! Я – возмездия, а мой господин – вашу душу! Моя – давно в его власти! 14 смертей, Наталья Николаевна! С тех пор, как я устроился в ритуальное агентство – стало проще! Гораздо проще! Я ведь теперь директор его филиала… Знаете, сколько мертвецов прошли через мои руки? И в прямом, и в переносном смысле! Сотни!!! И я знал о них всех! У меня был свободный доступ к их телам в любой момент! Не нужно было больше раскапывать в ночи свежую могилу, фотографию я мог вложить им в руки еще в агентстве…
Как я люблю суицидников, Наталья Николаевна! Милая моя, вы не представляете, как я их люблю! А больше всего – девчонок! Ох, сколько их было! Взрезавших вены, наглотавшихся таблеток, сбросившихся с высоты… Думали, душа их истерзанная, успокоится. А нифига!
Душа мечется, душа болит, душа страдает! А самые лучшие суицидники – те, что от несчастной любви на тот свет уйти решили! Дуры! Я им фотографии подкладывал. Вот эти вот, моментальные, полароидные. С отпечатком души… Душа умершей девчонки, жаждавшая любви, готова в первого встречного вцепиться, чтобы его с собой утащить. Так уж они устроены! Достаточно лишь в гроб фотокарточку положить! Все так просто, если знать секрет…
Ну ладно, почти просто. Это не как с откупом убийцы собственной кровью. Там – результат 100%, а с самоубийцами… Ну, не знаю, процентов 70, наверное! Некоторые действительно после смерти покой обретают, но большинство – нет. Большинство – ищет, чью душу обнять своими холодными руками!
Я за последние 8 лет 11 человек так на тот свет отправил! Дюша Змеев… Леха Кондратьев… Денис Афонин… Любимец ваш, кстати. Помните его? Ох, как он рвался на ваших уроках отвечать! Так хорошо в алгебре разбирался, так гордился своими знаниями… Ублюдок! Димка Октябрьский. Угораздило же с такой фамилией родиться. Мелкий был, тварь… Мелкие всегда самые злые. Я б его, выйди он против меня один на один, узлом завязал и голову в задницу засунул! Но он, сука, один никогда не ходил… Это только те, кто в нашем классе учился.
А были еще А… Коля Лысенко. Каратист! Самый крутой в школе был… И самый тупой! После 9-класса в ПТУ пошел, колоться начал, срок за распространение получил… Вышел, новую жизнь начать пытался. А тут как раз девочка одна 14-летняя вены порезала, потому что парень ее другую полюбил. Она-то за ним и пришла… Ночью умер, от внезапной остановки сердца.
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Хватит, Саша! Я поняла… Хватит!
АЛЕКСАНДР. Вы же умная, да? Очень умная! Вы поняли, чего я хочу от вас?
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Да… Только пообещай мне, что если я сделаю то, что ты хочешь, ты оставишь Машу в покое.
АЛЕКСАНДР. Клянусь вам негасимыми кострами Ада! Клянусь расположением Князя Тьмы! Я оставлю этого медвежонка на вашем столе, и полиция, которая придет констатировать вашу смерть, сможет передать его обратно вашей дочке, а она вручит его Машеньке, и, наверное, не станет рассказывать, что Миша был свидетелем ваших последних минут. Маша ничего мне не сделала. Не ее вина в том, что ее бабушка когда-то сломала жизнь одному несчастному мальчику.
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Что именно… Как именно?
АЛЕКСАНДР. У вас в столе лежит канцелярский нож. Вот им и рубаните себе по венам. Только вдоль, пожалуйста. Не поперек. Я также сделал у себя дома. Мне, конечно, попроще было, в теплой ванне… Это почти приятно! Почти не больно. Простите, вам придется сделать это прямо здесь!
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА открывает ящик стола, достает нож, медленно выдвигает лезвие.
АЛЕКСАНДР. Какое же это удовольствие, смотреть вам в глаза перед смертью! Двадцать пять лет я мечтал это сделать! Я ведь не видел, как умирали все они… Не имел возможности сказать им, как я их ненавижу! Но ничего, еще встретимся! Они все там, в Аду… Костры пылают!!! Да, костры пылают! Горячие, адски горячие костры! (хохочет). Снова каламбур! Шикарный каламбур! Адски горячие костры! Вы поняли? Вы оценили?
Распахивается дверь, в кабинет вбегает СЕМЕН.
СЕМЕН. Стойте! Положите нож! Саня, я так не могу!
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА (растерянно). Семен?
АЛЕКСАНДР. Сема, ну твою ж мать, а? Сука! Все испортил!
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА. Я не понимаю…
СЕМЕН. Не слушайте его! Положите нож! Нет никакой магии вуду! Нет никакого ада! Положите! Я все расскажу!
АЛЕКСАНДР (устало). Ну и гад же ты, Сема! Договорились же! Ну, теперь держись… Расскажет он! А ты не боишься, что это я все расскажу!
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА (растерянно). Нет ада? Я не понимаю… Семен Витальевич, вы его видите? А сера? Вы чувствуете запах?
СЕМЕН. Да это он в начале недели какое-то устройство с газом вам под паркет положил… Я знаю, я ему помогал! Я же не знал, что он задумал…
АЛЕКСАНДР. Знал ты, Сема! Все ты знал! Просто кишка у тебя тонка!
НАТАЛЬЯ НИКОЛАЕВНА тяжело дышит. Хватается за сердце, разрывает другой рукой воротник. Сползает со стула на пол.
СЕМЕН смотрит на нее с ужасом. АЛЕКСАНДР – с улыбкой.
АЛЕКСАНДР. Ну что ж, в принципе так даже лучше. Меньше вопросов у полиции будет. (Опускается на колено, щупает пульс). Ничего не слышу… Нет, Сема, телефон спрячь! Спрячь, я сказал! Иначе рядом с ней ляжешь! Ты меня знаешь, я словами не бросаюсь.
СЕМЕН. Но надо же…
АЛЕКСАНДР. Надо, Сема! Надо! Но потом. Минут так через 30 в "скорую" позвонишь. Выживет – так тому и быть. О себе подумай, Сема! Ты герой, конечно, Дон Кихот! Рыцарь в сверкающих доспехах! Спасать эту старую грымзу бросился! Не вынесла душа поэта! Но сейчас-то головой подумай: так ли сильно ты хочешь меня сдать? Я ведь все расскажу, Сема! Все… И флэшку ту, с очень интересными материалами о тебе, в полиции предъявлю. А там оно по-всякому повернуться может, сам понимаешь! Твое слово против моего. Ты будешь говорить, что это я тебя заставил. Я – что это ты меня силой принудил спектакль этот разыграть! Меня посадят, конечно… Но вот вопрос, кому больше дадут? Кого сочтут организатором? И кстати, ты же понимаешь, что раз мы действовали вдвоем, то это уже по предварительному сговору! Отягчающие, Сема! Отягчающие!
СЕМЕН. Сука…
АЛЕКСАНДР. Нет, Семочка, сука из нас двоих – ты! Договорились же! Пол-ляма тебе обещал и видео, где ты с той девчонкой, уничтожить. Зачем, думаю, ломать жизнь человеку! Все ведь по предварительному согласию было, и не важно, что ей всего 15… Телефон в карман положи, Сема, и не доставай ближайшие полчаса. Слушай сюда: ничего страшного не произошло. Ты мне даже помог… Все получилось так, как я и задумал! (хохочет) Она ведь поверила! Поверила, тварь! Ты бы видел ее глаза! Полностью купилась, поверила и в Бога, и в Сатану! И в меня поверила! В росу смерти, в призраков…
Файлы те у меня останутся. И видео, и фото… А вот обещанные деньги я тебе, так уж и быть, отдам!
(Лезет в рюкзак, достает толстую стопку пятитысячных купюр)
Держи, Сема! Заслужил! Хорошо сыграл! Держи, не стесняйся! Мы с тобой повязаны теперь. Запись на камерах мы с тобой подменили, никто и никогда не узнает, что я приходил, и что ты сюда поднимался. Сейчас спустимся с тобой, подшаманим там немного, и дальше нормальная запись пойдет. Спустя минут 30 ты поднимешься к Наталье Николаевне. Проверить! Время-то позднее, чего она домой не идет? Постучишься, дверь откроешь, увидишь… Играй хорошо, Сема! Играй на камеры! Удивление изобрази, бросься в кабинет, это видно на камере в коридоре будет. И вот тогда вызывай "скорую"! Усек?
СЕМЕН. Усек…
АЛЕКСАНДР. Вот и хорошо! Мы с тобой повязаны теперь. Сдашь меня – я сдам тебя. У меня есть диктофонная запись того, как мы с тобой ей под паркет подкладывали баллон с газом. Все твои слова там отлично слышно… Мне-то терять нечего, если меня за жабры возьмут – я тебя за собой потащу. А у тебя жена, ребенок… Даже если к тому времени срок исковой давности по совращению несовершеннолетней истечет – жена твоя вряд ли обрадуется, если запись эта всплывет. Ты все понял?
СЕМЕН. Понял… Но Саня… Медвежонок этот… Откуда? Ты к ее дочке в дом вламывался?
АЛЕКСАНДР. Ну и тугой же ты, Сема… Зачем мне вламываться-то? Давай, подумай, откуда у Машеньки такая игрушка?
СЕМЕН. Ну… Из магазина?
АЛЕКСАНДР. Бинго! Ну и откуда у меня мог появиться точно такой же медведь? Из магазина! А ножом его порезать – плевое дело.
СЕМЕН. Но откуда…
АЛЕКСАНДР. Откуда я знал про кровь на игрушке, про шов, да? Черная магия, друг мой! Воля сына утренней звезды! Владыки Люцифера!
СЕМЕН. Хорош загонять!
АЛЕКСАНДР. Правильно мыслишь! Бритва Оккама! Не привлекай без нужды новые сущности! Если ад и существует, его владыке плевать на тебя, меня и эту грымзу!
(снова пытается нащупать пульс, удовлетворенно кивает, не услышав биения сердца)
Все-таки сдохла! Молодец, Сема! Здорово помог!
СЕМЕН. Так откуда ты знал? И про магию вуду… Я же в замочную скважину подсматривал, я видел, как ты в куклу иглу воткнул, а она…
АЛЕКСАНДР. А она вздрогнула. Да! Больно ей стало! Это был мой последний тест! Рискованный, не спорю. Я должен был удостовериться, что она поверила во все, что я ей загонял. Элементарно, Ватсон! Банальная психосоматика. Если ты поверишь в то, что утюг раскален до красна, ты почувствуешь боль, когда я его приложу к твоему толстому пузу. Боли в пояснице у нее давно…
СЕМЕН. Ты что, у нее жучков дома понаставил?
АЛЕКСАНДР. Снова бритва Оккама! Выбирай самый простой вариант, и он окажется верным. Я с дочкой ее встречаюсь! (хохочет). Думаешь, сложно закадрить одинокую женщину слегка за 40, с прицепом в виде восьмилетней дочери? Машенька меня очень любит, кстати. Я неоднократно у них дома бывал…
СЕМЕН. Господи…
АЛЕКСАНДР. О! И ты туда же! Не поминай Господа всуе, а то он обидится.
СЕМЕН. Ты все продумал, да? (робкий до того голос обретает решимость). Все-все? И мы с тобой теперь повязаны?
АЛЕКСАНДР. Ну-ка, ну-ка… Я смотрю, ты вдруг в себя поверил? Щас предъяву мне какую-то выкатишь! Удиви меня!
СЕМЕН. Ты убил 14 человек! Ты сам так сказал! А если я об этом расскажу?
АЛЕКСАНДР. Ты можешь сразу рассказать о том, что я владею магией вуду и что умею призывать мертвых к себе на службу.
СЕМЕН. Но ты же…
АЛЕКСАНДР. Я так сказал, да. А еще я говорил, что фотографии в гробы подкладываю. Сема, из всего того, что я ей наговорил, правда только в том, что я – директор похоронной конторы. А, ну еще – что Петух и Назар мертвы. Вот только не было меня там. И даже не с обрыва они упали. В болото съехали, два пьяных дебила, перевернулись, выбраться из машины не смогли, и так и захлебнулись.
А, еще правда, что мы с Динкой в баре выпивали. И что я до дома ее проводил. Знаешь, это не я нашел ее, это она нашла меня в соцсетях. Нашла, и первым делом попросила прощения за все, что делала тогда, в школе. А потом мы пошли в бар и нажрались… На этом наша дружба и закончилась. Я ее простил, а вот она себя – похоже, нет. Поэтому рядом со мной ей как-то не так. Некомфортно.
СЕМЕН. Динку ты, значит, простил, а ее…
АЛЕКСАНДР. Динка ребенком была. И остальные тоже. Многие – были тупыми и озлобленными детьми. Большинству из них я при встрече руку не подам. Впрочем, смотря как поведут себя, если мы встретимся. А ее – не прощу никогда. Она была нашей классной. Она должна была защитить меня, а не поддерживать травлю. Динка – все осознала, а эта тварь – нет. Вспомни, что ты мне про свою дочь рассказывал, когда мы как бы случайно встретились? Кто ей аттестат испортил? Из-за кого школу пришлось менять? Ну? А теперь скажи мне, глядя в глаза, Сема! Ответь на вопрос: заслужила она смерть?
СЕМЕН молчит.
АЛЕКСАНДР. Вот этим вопросом тебе надо было задаться прежде, чем вламываться сюда! Повезло тебе, что ты мне на руку сыграл… Иначе не так я бы сейчас с тобой разговаривал, ох не так! Поэтому сейчас, Сема, расходимся, каждый по своим делам. Я – размеренным шагом выхожу из школы, после чего ты идешь в серверную и убираешь зацикленность камер. А потом – я еду домой, праздновать победу, а ты – вызываешь "скорую", слегка взволнованным голосом даешь показания и тоже идешь домой. Понял меня? Вопросы есть?
СЕМЕН. Есть.
АЛЕКСАНДР. "Есть" – в смысле, "Есть, товарищ Криулин!", или "Есть вопросы, Саня!"?
СЕМЕН. Один вопрос. Что ты с дочерью ее делать будешь?
АЛЕКСАНДР. А ничего! Подставлю крепкое мужское плечо, пока она скорбит по матери своей, с которой у нее отношения, кстати, так себе были. Предложу похоронить через мое агентство, со скидкой. Нет, знаешь, я даже сам похороны оплачу. Чтоб только ее через меня хоронили… Чтоб мне еще ненадолго с ней остаться, в глаза ее мертвые посмотреть… И кстати, фотографию в гроб положу! Вот эту вот! (трясет сделанной на "Полароид" фотографией). А еще пару месяцев ее поутешаю в постели, а потом… "Дело не в тебе, дело во мне! Милая, ну ты же все понимаешь!"
СЕМЕН. Ну и урод же ты…
АЛЕКСАНДР. А почему я такой урод, Сема? Кто меня таким сделал? (молчит несколько секунд) А вообще, знаешь… Привязался я к ним, пожалуй. И к Лене, и к Маше. Лене по жизни вообще здорово досталось. С такой-то мамашей… Как и мне. Мы в чем-то похожи. Они обе без отцов росли. Я тоже… Они на этой почве обе ко мне и потянулись. Лена – родственную душу почувствовала. Маша – просто в отце нуждалась.
СЕМЕН. Лицемер!
АЛЕКСАНДР. Лицемер – это ты, Сема. Жене с подростком изменять, и еще и на телефон это снимать, чтобы пересматривать потом. Так что, кто из нас больший урод – еще посмотреть. Спокойно, Сема, спокойно. Я же сказал, твоя тайна в надежных руках! Моя, надеюсь, тоже. И знаешь, я как-то не задумывался об этом, пока вот это вот все готовил… А привязался я к ним. Посмотрим, конечно, как оно дальше пойдет, но… Посмотрим, в общем!
АЛЕКСАНДР собирает вещи в рюкзак, убирает канцелярский нож обратно в ящик стола, придвигает к столу стул. Окидывает кабинет взглядом, проверяя, все ли осталось также, как было до его визита. В руках его только "Полароид".
АЛЕКСАНДР. Сон разума рождает чудовищ. Знаешь, я всегда понимал эту пословицу так: если ты не используешь свой мозг, если ты – тупое быдло, в тебе просыпается все самое низменное. Чудовищное. А сейчас думаю, что понимать ее нужно несколько иначе. Сон разума нашей дорогой учительницы, сон разума моих одноклассников – породил меня!
АЛЕКСАНДР поворачивается к СЕМЕНУ и внезапно делает снимок.
СЕМЕН (отшатываясь). Ты чего?
АЛЕКСАНДР. А ничего! Если вдруг какая дурь тебе в голову взбредет – помни, у меня есть не только твое сокровенное видео, но и твой полароидный снимок. Снимок с отпечатком души! И не забывай, где я работаю…
СЕМЕН. Ты же сам говорил, что туфта это все…
АЛЕКСАНДР. Говорил… Я много чего говорил сегодня. Сам выбирай, во что верить… Ты только помни, Сема, главное: я – очень опасный человек. Самый опасный из всех, с кем ты когда-либо встречался! Сегодня ты перешел мне дорогу, но поскольку все в итоге сложилось хорошо – зла я на тебя не держу. Но не приведи тебе господь перейти мне дорогу еще раз! Понял?
СЕМЕН (нехотя). Понял…
АЛЕКСАНДР. Пойдем!
АЛЕКСАНДР удаляется со сцены, насвистывая мелодию Элли Драйвер из "Убить Билла".
СЕМЕН, постояв еще несколько секунд у тела НАТАЛЬИ НИКОЛАЕВНЫ, качая головой, уходит следом.
ЗАНАВЕС.
Декабрь 2022 – февраль 2023
Сконвертировано и опубликовано на https://SamoLit.com/