Автономная некоммерческая организация Высшего образования «Сибирский институт бизнеса, управления и психологии»

 

 

А.А. АБРАМОВА

С.Э. ВОРОНИН

 

Теория и практика расследования финансирования терроризма

 

 

 

Красноярск - 2022

 

Одобрена редакционно-издательским советом Сибирского института бизнеса, управления и психологии

 

 

 

Рецензенты:

доктор юридических наук, профессор Р.Л. Ахмедшин

кандидат юридических наук, доцент О.Х. Галимов

 

 

 

 

Абрамова, А.А. Теория и практика расследования финансирования терроризма: Монография /А.А. Абрамова, С.Э. Воронин. – Красноярск: АНО ВО «Сибирский институт бизнеса, управления и психологии», 2022.- 303 с.

 

Абрамова, А.А. (глава 3, заключение), Воронин, С.Э. (введение, главы 1,2)

В монографии исследуются актуальные проблемы современной криминалистики. Впервые на монографическом уровне предпринята попытка исследовать проблемы криминалистики с позиции новой частной криминалистической теории – криминалистической казуистики. Это позволило авторам не только достаточно полно раскрыть сущность и природу криминалистических ситуаций (казусов), но и провести их научно - обоснованную классификацию. Авторы, на основе метода ситуационного анализа, проводят научно-обоснованную классификацию следственных ситуаций (казусов), возникающие в ходе расследования финансирования терроризма.

Монография предназначена для студентов и преподавателей высших учебных заведений юридического профиля.

 

 

© АНО ВО СИБУП, 2022.

ПРЕДИСЛОВИЕ ОТ АВТОРОВ

 

Идею написания данной книги нам подсказала монография известного российского ученого, профессора Санкт-Петербургской военно-медицинской академии Вячеслава Леонидовича Попова «Судебно-медицинская казуистика», изданная в 1991 году в издательстве «Медицина». Автор, на мой взгляд, предпринял на то время весьма удачную попытку обобщить и проанализировать свой уникальный 25-летний опыт работы судмедэксперта с позиции ситуационного анализа. Наиболее атипичные, экстраординарные случаи в судебно-медицинской практике, по мнению В.Л. Попова, как - раз и должны составлять новый раздел судебной медицины, который он назвал «Судебно-медицинская казуистика».

Когда говорят о казуистике, почти всегда имеют в виду что-то необычное, атипичное, редкое. Казуистика в криминалистике не является исключением из этого правила. Экстраординарные случаи постоянно встречаются в работе криминалиста. Они являются предметом особого внимания специалистов, требуют неординарных подходов к поиску ответов на поставленные следствием вопросы. Далеко не все эти наблюдения становятся достоянием широкой аудитории. Но и будучи опубликованы, они не всегда удовлетворяют взыскательного читателя. Причин здесь несколько: и запоздалая публикация, и небольшой объем сообщения, и неверно расставленные акценты, и нечетко изложенная суть интриги, и недостаточно подробное описание. И уж почти никогда не раскрывается творческая лаборатория специалиста, его сомнения, рассуждения и, наконец, процесс рождения экспертного факта. А именно размышления эксперта представляются, на мой взгляд, наиболее интересными. К этому выводу я пришел, внимательно изучив 30-летний опыт экспертной работы моего двоюродного брата Евгения Валерьевича Гулимова, до настоящего времени работающего экспертом-криминалистом в Алтайском линейном управлении МВД России. Нестандартные экспертные ситуации (казусы) потребовали от него нестандартных экспертных решений. Полагаем, эти казусы могут и должны стать предметом исследования для целого научного направления в криминалистике – криминалистической казуистики. В свою очередь, казуистика, в широком значении слова, составляет суть ситуационного подхода к изучению отдельных криминалистических явлений - казусов.

Ситуационный анализ (ситуационное моделирование), наряду с предметно - деятельностным и системным методами, уже давно прочно занял свое место как в методологии криминалистики, так и частных криминалистических теорий. Особый вклад в разработку данного метода внесли А.Н. Колесниченко, В.К. Гавло, Л.Я. Драпкин, И.Ф. Герасимов, Р.С. Белкин, Н.А. Селиванов, А.Н. Васильев, И.М. Лузгин, И.А. Возгрин, Т.С. Волчецкая и др. При этом концептуальной основой большинства трудов, посвященных данной проблеме, является положение о существовании двух самостоятельных понятийных блоков в криминалистической методике расследования преступлений - криминалистической характеристики преступления и криминалистической характеристики расследования. Каждому элементу первого блока корреспондирует элемент второго. Понять механизм взаимодействия всех этих элементов - значит, понять диалектику соотношения объективного и субъективного начал в генезисе следственной ситуации. Очевидно, что без методов диалектической логики и системного анализа невозможно объяснить механизмы взаимодействия объективного и субъективного факторов внутри системы, какой является следственная ситуация.

Следственная ситуация так или иначе является объектом исследования многих наук - криминалистики, теории оперативно-розыскной деятельности, юридической психологии, НОТ, что безусловно, способствует дальнейшей интеграции их предметов, которой особенно отмечен конец ХХ столетия.

Особое место в понятийном аппарате криминалистики, на наш взгляд, занимает проблемно-поисковая следственная ситуация, как одна из ее классификационных ветвей. При этом проблемно - поисковая следственная ситуация - это тип следственной ситуации, в которой в качестве объектов исследования выступают познавательные и психологические аспекты ее развития. До настоящего времени исследователи, в основном, делали акцент на изучение онтологического аспекта зарождения и функционирования такой динамической системы, как следственная ситуация. Между тем, представляется очевидным, что анализ психологических и гносеологических аспектов позволяет по-другому взглянуть на сущность данного криминалистического явления - с позиции субъекта, познающего следственную ситуацию; понять механизм трансформации следственных ситуаций в зависимости не только от этапов и обстановки расследования, но также психических свойств и процессов различных познающих субъектов в уголовном судопроизводстве.

Другим, не менее актуальным вопросом, тесно связанным с проблемой следственной ситуации, является проблема установления истины в уголовном судопроизводстве. Проблема установления истины является краеугольным камнем в теории доказательств, интегрирующим в себе предметы философии, уголовного процесса, криминалистики и ряда других наук. Каким образом разрешение проблемно-поисковых следственных ситуаций способствует установлению истины в уголовном судопроизводстве - вопрос до настоящего времени в научной литературе недостаточно исследованный. Между тем, очевидно, что процесс установления истины экспертом, следователем, судьей, оперативным работником характеризуется особенностями мышления и предметной направленности познавательной деятельности каждого из них, что, безусловно, требует их самостоятельного изучения. Эту задачу можно решить через анализ оперативно - розыскных, экспертных и судебных проблемно-поисковых следственных ситуаций, что как раз и составляет сущность метода ситуационного моделирования. Такое исследование, на наш взгляд, является ключом к пониманию природы следственных, экспертных, оперативно-розыскных и судебных ошибок, а также их влияния на процесс установления истины по делу. Практика показывает, что систематически допускаемые ошибки и упущения в расследовании преступлений являются следствием, с одной стороны, недостаточного уровня подготовки следователей и экспертов, с другой стороны - недостаточной разработанности криминалистической методики расследования и методик экспертного исследования. Именно это обстоятельство, в частности, обусловило необходимость разработки в настоящей монографии методики расследования финансирования терроризма. Финансирование терроризма представляет собой глобальную угрозу, и его расследование является одним из приоритетных направлений деятельности правоохранительных органов и спецслужб. Поэтому повышенное внимание уделяется вопросам раскрытия и расследования финансирования терроризма, и, в целом, борьбе с терроризмом на территории РФ и в других странах.

Президент Российской Федерации В.В. Путин обратил внимание, что на сегодняшний день «…террористическая сеть пытается любыми способами поддерживать свою активность. Необходимо проанализировать и уметь прогнозировать ситуацию, учитывая идеологию террористов, а также постоянную смену тактики для их финансирования…»¹.

Террористы для осуществления своей противоправной деятельности нуждаются в спонсировании не только денежными, но и иными средствами.

Председатель Следственного комитета Российской Федерации (далее – СК РФ) А.И. Бастрыкин указал, что «…финансирование международных террористических организаций осуществляется через частных лиц, причём для этого предпринимаются активные попытки привлечения средств через Интернет…»².

«…Только за 2020 г. Национальным антитеррористическим комитетом было пресечено 184 канала финансирования терроризма…», – отметил Директор ФСБ России (далее – органов безопасности) А.В. Бортников¹.

Проведенное нами исследование подтверждает увеличение преступлений террористического характера.

Так, с 2011 г. по 2021 г. на территории Российской Федерации было совершено 16639 преступлений террористического характера, из них 2534 преступления были квалифицированы по ст. 205.1 Уголовного кодекса РФ (далее – УК РФ) «Содействие террористической деятельности», частью которого является финансирование терроризма².

По данным ГИАЦ МВД России, в 2010 г. зарегистрировано 22 преступления в сфере содействия террористической деятельности, в 2011 г. – 61, 2012 г. – 58, 2013 г. – 74, 2014 г. – 124, 2015 г. – 127, 2016 г. – 200, в 2017 г. – 231, в 2018 г. – 316, в 2019 г. – 525, а в 2020 г. – 381, в 2021 г. - 437, что подтверждает стабильный рост выявленных и расследованных указанных преступлений³.

Из них преступлений, связанных с финансированием терроризма, зарегистрировано в 2019 г. – 90 преступлений, в 2020 г. – 84, в 2021 г. – 123. Количество предварительно расследованных в 2019 г. – 50, в 2020 г. – 54, в 2021 г. – 48. Из них, уголовных дел, направленных в суд с обвинительным заключением (обвинительным актом) в 2019 г. – 48, в 2020 г. – 52, в 2021 г. – 45⁴.

Уменьшение в последние годы количества направленных в суд уголовных дел о финансировании терроризма напрямую связано с более усиливающейся деятельностью по сокрытию действий преступников, увеличением уровня латентности данного вида преступлений и недостаточной активностью со стороны правоохранительных органов и спецслужб.

Несмотря на принимаемые меры правоохранительных органов по выявлению, раскрытию и расследованию преступлений террористического характера, до сих пор остаются проблемные вопросы, возникающие в ходе расследования финансирования терроризма. Это касается, прежде всего, частной криминалистической методики расследования данного вида преступлений, что связано с целым рядом различных обстоятельств: достаточно большим количеством источников финансирования; разнообразием финансовых схем и криминальных способов поступления денежных средств по адресам организаций и лиц, причастных к вышеуказанной деятельности; недостаточным опытом работы в данном направлении у следователей СК РФ, следователей и оперативных сотрудников органов безопасности; отсутствием достаточного эффективного уровня взаимодействия между заинтересованными ведомствами; несовершенством правовой базы и множеством других факторов. Основной проблемой расследования преступлений, связанных с финансированием терроризма является законспирированный характер указанных преступлений. Поэтому разработка частной криминалистической методики расследования финансирования терроризма относится к числу актуальных направлений в научной и правоприменительной деятельности.

В настоящее время отсутствуют комплексные исследования, посвящённые вопросам формирования частной криминалистической методики расследования финансирования терроризма.

Таким образом, изучение финансирования терроризма обусловливает необходимость разработки в предлагаемой монографии практических рекомендаций по расследованию финансирования терроризма, что является необходимым условием повышения эффективности расследования преступлений данного вида.

Настоящая монография представляет собой первое эксклюзивное издание и предназначена для студентов старших курсов юридических институтов, а также курсантов высших учебных заведений системы ФСБ России.

 

 

 

Глава 1. Проблемно-поисковая следственная ситуация: понятие, структура и виды

 

Современную криминальную ситуацию в России, очевидно, надо оценивать как крайне неблагоприятную для осуществления любых социально-экономических реформ. И хотя Генеральный прокурор РФ в докладе о состоянии законности и правопорядка в стране и работе органов прокуратуры в 2021 году говорит о положительных результатах в борьбе с преступностью, но обоснованно заключает, что “...добиться перелома в борьбе с преступностью только силами правоохранительных органов невозможно. Нужна государственная программа предупреждения преступности”.¹

Эта программа должна основываться на научных исследованиях криминальных ситуаций, адекватно разрабатываемых им методах раскрытия, расследования и предупреждения преступлений - как бы ухищренно они не совершались, и как бы проблемно не складывались исходные следственные ситуации, весь ход расследования дела.

Под этим углом зрения дальнейшего исследования требуют следственные ситуации, через разрешение которых и лежит путь к установлению истины по уголовному делу.

Впервые появившись в 60-е годы почти одновременно в работах А.Н. Колесниченко² и В.К. Гавло³, учение о следственной ситуации продолжает развиваться, обогащая методику расследования преступлений новыми знаниями. Теоретические и практические разработки данной проблематики позволяют сделать вполне определенный вывод о возникновении новой и перспективной частной криминалистической теории - теории следственных ситуаций.⁴

По вопросу определения следственной ситуации среди ученых до сих пор нет единства точек зрения. На момент настоящего исследования существует более тридцати ее дефиниций. Состояние понятийного аппарата криминалистики на сегодня позволяет все многообразие точек зрения по вопросу о понятии следственной ситуации условно свести к трем позициям.

Согласно первой точке зрения, следственная ситуация представляет собой системное образование, формируемое сочетанием различного рода компонентов и функциональными связями между ними.¹

Другими авторами следственная ситуация определяется как мысленная динамическая модель, отражающая информационно-логическое, тактико-психологическое, тактико-управленческое и организационное состояние, сложившееся по уголовному делу и характеризующее благоприятный или неблагоприятный характер процесса расследования.²

Очевидно, что в первом определении подчеркивается системный характер и значение объективных детерминант в развитии следственных ситуаций, что не исключает и существование субъективных факторов. Во втором определении выделяется субъективный фактор, что не исключает влияние объективных детерминант на генезис следственной ситуации.

Сравнительно недавно появилось еще одно определение следственной ситуации, согласно которому она рассматривается как “...степень информационной осведомленности следователя о преступлении, а также состояние процесса расследования, сложившееся на любой определенный момент времени, анализ и оценка которого позволяют следователю принять наиболее целесообразные по делу решения”³.

Полагаем, каждая из приведенных позиций авторов имеет право на существование, так как отражает различные стороны явления объективно-субъективного порядка, каким является следственная ситуация.

Еще большее многообразие взглядов обнаруживается у ученых по вопросу о том, какие именно элементы следует включать в содержание следственной ситуации.

Согласно одной точки зрения в содержание следственной ситуации включается обстановка расследования или определенное положение в расследовании, характеризуемое “… наличием тех или иных доказательств и информационного материала и возникающими в связи с этим конкретными задачами его собирания и проверки”¹, “… значимой для расследования информации, которая принимается во внимание наряду с источниками ее получения”² , или как “. . . конкретная следовая картина, возникающая к моменту обнаружения признаков преступления”.³

Для вышеприведенных и подобных им взглядов примечательно то, что авторы в содержание следственной ситуации правильно включают такой ее компонент как обстановка, характеризующаяся наличием совокупности доказательств, фактических данных, суммой информации, следовой картиной. То есть, то главное, что определяет ее содержание - объем собранных сведений и их информационную значимость.

Представители другой точки зрения полагают, что в содержание следственной ситуации должны входить и другие элементы, компоненты, условия как равнозначные, например: оценка следственной ситуации⁴, “компоненты психологического, материального, организационного, технического характера”⁵, “возможности судебных экспертиз, квалификация эксперта, опыт, трудолюбие следователя, наличие или отсутствие у него в производстве других дел, сроки расследования”⁶ и т.д.

Наиболее полно такой подход рассмотрен Р.С. Белкиным, который выделяет в следственной ситуации “… компоненты 1) информационного; 2) психологического; 3) процессуально-тактического; 4) материального и организационно-технического характера”.

На наш взгляд, следует согласиться с точкой зрения В.К. Гавло, полагающего, что такая позиция является чрезмерно широкой, “… ею охватываются не равнозначные по своей сущности компоненты, которые лежат за пределами “узла” следственной ситуации. То есть, той ее содержательной части, первоосновы, которая несет главную доказательственную и иную информацию, представляет совокупность фактических признаков деяния в их истинном правовом значении о происшедшем и расследуемом событии преступления, лице, его совершившем, и других обстоятельствах предмета доказывания. Лишь система фактических и иных данных действительно “диктует” следователю алгоритм выполнения задачи, показывая ход и отражая состояние расследования, независимо от того, болен следователь или утомлен, есть ли у него в производстве дела или нет, квалифицированный ли эксперт работает с ним или не очень и т.д. Эти факторы (условия), безусловно, имеют место в реальной действительности, могут оказать влияние на расследование (затормозить, ускорить), создать затруднительное положение, но они - не главные и лежат за пределами внешнего и внутреннего воздействия ситуации расследования как криминалистической категории”.¹

Более того, они являются объектом исследования других наук, например, НОТ².

Теория и практика подтверждают необходимость учитывать в структуре следственной ситуации в качестве ее основных элементов:

1) следственные и оперативно-розыскные данные о способе, механизме, личности субъекта преступления, объекте и предмете преступного посягательства, личности потерпевшего, обстановке, мотиве, цели и других обстоятельствах расследуемого события преступления;

2) следственные и оперативно-розыскные данные в целом о расследуемом событии;

3) наличие доказательств о расследуемом событии и его отдельных обстоятельствах;

4) данные о возможной инсценировке расследуемого события;

5) сведения о противодействии следствию со стороны заинтересованных лиц;

6) сведения о возможных источниках получения фактических и иных данных;

7) данные об обстановке, в которой выявлено, возбуждено уголовное дело, начато расследование и проводятся первоначальные следственные и иные действия;

8) данные об обстановке, в которой ведется расследование после производства первоначальных следственных и иных действий;

9) данные, затрудняющие расследование, как следствие своеобразия обстановки и условий по сохранению отдельных доказательств¹.

Предложенная В.К. Гавло структура элементов предметно раскрывает содержательную сторону следственной ситуации вообще и способствует определению так называемой проблемно-поисковой следственной ситуации, как ее классификационной ветви, в частности.

Впервые проблемная ситуация как разновидность следственной ситуации была выделена в классификации Л.Я. Драпкина. Он предложил дифференцировать следственные ситуации на пять классификационных подгрупп: проблемные; конфликтные; тактического риска; организационно-неупорядоченные; смешанные. В основе проблемных ситуаций, по мнению Л.Я. Драпкина, лежит, так называемая, семантическая (логико-познавательная) неопределенность, а сама проблемная ситуация - это своеобразное противоречие между знанием и незнанием, специфическое соотношение известного и неизвестного по делу, при котором искомое не дано и непосредственно в исходных данных не содержится, но находится в неоднозначной, вероятностной связи с уже установленными фактами, в какой-то мере ограничивающими и направляющими поиск решения¹.

По поводу выделения в данной классификационной системе проблемных ситуаций в литературе было высказано мнение о некорректности именования их “проблемными”. Авторы аргументируют свою позицию тем, что в расследовании нет и не может быть непроблемных следственных ситуаций: любая ситуация, с которой сталкивается следователь вплоть до окончания расследования, может быть рассмотрена как проблемная². В связи с этим предлагается назвать подобные ситуации “ситуациями познавательного типа”³.

С данной точкой зрения трудно согласиться. Если следовать логике этих авторов, то нет смысла в классификационной системе выделять и конфликтные ситуации, так как бесконфликтного следствия практически не существует, а имеется лишь конфликт различной степени выраженности. Точно так же не было бы смысла выделять и ситуации тактического риска, так как риск утраты доказательств существует при расследовании любого уголовного дела. Поэтому любая следственная ситуация могла бы называться ситуацией тактического риска. Кроме того, “… нередко проблемная ситуация переходит в конфликт, под которым понимается осознаваемое людьми столкновение противоположных интересов, стремлений, взглядов, проявляющееся в их поведении”.⁴ Это позволяет и сам конфликт рассматривать как разновидность проблемной ситуации. Для того и существует теоретическая конструкция, на наш взгляд, чтобы дать возможность при изучении однородных криминалистических явлений выделить и актуализировать проблему конфликта (в конфликтной следственной ситуации), проблему тактического риска (в ситуации тактического риска), проблему познания и поиска решений (в проблемно-поисковой следственной ситуации).

Проблемно-поисковая ситуация характеризует познавательный аспект в развитии следственной ситуации. Это означает, что такая ситуация характеризуется “… отсутствием заранее определенной однозначной процедуры (способа) информационного поиска, жесткой программы принятия следователем решений и производства действий по делу. Независимо от категории уголовного дела и криминалистической характеристики преступления возникающая в процессе расследования проблемная ситуация всегда имеет одни и те же логический состав и структуру”.¹

Данная позиция не противоречит современным представлениям о ситуации и в психологии. Если раньше здесь проблемную ситуацию понимали как внешнее, иногда сугубо объективное, воздействующее на субъекта, или как “… сложный организованный субъективный образ объективной действительности, то введенная О.К. Тихомировым качественно новая характеристика ситуации - “неформальная, ценностно-смысловая структура, не сводимая ни к объективному, ни к субъективному” - развивает мысль А.Н. Леонтьева о том, что реальная психологическая ситуация порождается перекрещивающимися связями субъекта с миром”.²

“Проблемная ситуация характеризует определенное психическое состояние субъекта, возникающее в процессе выполнения такого задания, которое требует открытия новых знаний о предмете, способе или условиях выполнения действия. В связи с этим главным элементом проблемной ситуации является неизвестное, новое, то, что должно быть открыто для правильного выполнения поставленного задания, для выполнения нужного действия. Важнейшей характеристикой неизвестного как центрального элемента проблемной ситуации в отличие от искомого как центрального элемента задачи, является то, что неизвестное в проблемной ситуации всегда характеризуется какой-либо степенью обобщения. Кроме того, важным элементом проблемных ситуаций, без которого невозможно их успешно разрешать, являются интеллектуальные способности познающего субъекта”.¹

Подчеркивая необходимость учета диалектики объективного и субъективного внутри проблемно-поисковой следственной ситуации (ППСС), В.К. Гавло отмечает, что под ней необходимо понимать “сложившуюся в ходе расследования обстановку, характеризующуюся состоянием интеллектуального и иного порядка затруднений следователя, когда он не может в данный момент установить обстоятельства расследуемого события на основе имеющихся фактических и иных данных и встает перед необходимостью увеличить их объем посредством известного в целях решения задачи уголовного судопроизводства. Перспектива получения их затруднена”.²

“В проблемной ситуации исходные данные, условия должны привести к раскрытию неизвестного. Это последнее обнаруживается через свою связь с тем, что известно”.³

Из сказанного выше можно сделать вывод, что центральное место в проблемно-поисковой следственной ситуации занимает субъект познания, поскольку никакие ситуации “… в своей объективной представленности (т.е. без человека) не существуют. Объективно существуют факты, явления, события, но не ситуация. Эти факты составляют суть внешнего или внутреннего воздействия совершенного и расследуемого преступления, проявляющегося вовне как сигнал к действию”.⁴

Проблема ставится и разрешается субъектом познания, причем постановка проблемы и поиск ее решений - две неразрывно связанные стороны одного познавательного процесса. Отсюда и название данной классификационной ветви следственных ситуаций – проблемно - поисковые (ППСС).

В связи с этим представляется актуальной проблема разграничения понятий “следственная обстановка” и “проблемно-поисковая следственная ситуация”. В криминалистической литературе под следственной обстановкой понимается “… наиболее стабильный компонент следственной ситуации, содержащий факторы, относящиеся к внешней среде расследования”.¹

Как видно из этого определения, понятие “следственная обстановка” значительно уже по объему и содержанию понятия “следственная ситуация”, что может быть представлено соотношением “часть - целое”. Несколько иное будет в соотношении понятий “следственная обстановка” и “проблемно-поисковая следственная ситуация”. Проблемно-поисковая следственная ситуация (ППСС) является разновидностью психологической ситуации, которая “… рождается на пересечении целостного человека с окружающим миром, она и представляет человеку действительность в ее предметности и реальности. Психологическая ситуация многомерна и в этом плане сопоставима с понятием “образ мира”. Психологическая ситуация есть результат взаимоперехода внешнего и внутреннего и в ней происходит “удвоение” - природные характеристики предметов становятся носителями ценностей и смыслов как внечувственных, системных качеств”.²

Из этого можно сделать вывод, что следственная обстановка является всего лишь одной из многих детерминант (внешней) в развитии ППСС. Диалектические методы познания позволяют правильно определить место и роль предметной и реальной действительности в многомерном пространстве проблемно-поисковой следственной ситуации.

С учетом сказанного, полагаем, проблемно-поисковую следственную ситуацию можно определить как наиболее психологизированный тип следственной ситуации, характеризующий определенный уровень психической активности познающего субъекта (оперативного работника, эксперта, следователя, прокурора, судьи) в процессе постановки и решения задачи преодоления информационной неопределенности по расследуемому уголовному делу.

Задача преодоления информационной неопределенности, на наш взгляд, тесно связана, но не совпадает по объему и содержанию с проблемой установления объективной истины по уголовному делу как цели доказывания. На наш взгляд, результатом решения проблемы полного преодоления информационной неопределенности и будет являться установление объективной истины по расследуемому уголовному делу. Именно эта цель доказывания в уголовном судопроизводстве будет определять вектор и динамику развития проблемно-поисковой следственной ситуации.

Далее возникает закономерный вопрос: какие элементы следует включать в структуру проблемно-поисковой следственной ситуации? На этот счет в юридической литературе предложены следующие решения.

Так, Л.Я. Драпкин предлагает включить в структуру ППСС два компонента: “1) совокупность неполных, недостаточных знаний и неизвестное искомое, сформулированное в общей форме; 2) специфическое познавательное отношение, возникающее между ними - отношение диалектического противоречия”.¹

В соответствии с данной концепцией он рассматривает динамическую структуру проблемной ситуации как процесс, состоящий из 4-х этапов. Содержанием 1-го этапа является поиск и обнаружение информации путем проведения следователем различных процессуальных, организационно-подготовительных и иных практических действий, а также осуществления предшествующих им мыслительных процедур и последующего анализа полученных результатов. Цель первого этапа заключается в создании информационного массива, который в силу ограниченной избирательности поиска может включать в свое содержание как полезные сведения, так и избыточные, и даже вредные (дезинформация).

Содержание 2-го этапа, соответственно, состоит в исследовании информационного массива и формировании исходных данных в ходе напряженной мыслительной деятельности следователя, использующего разнообразные логические методы, в том числе анализ, синтез, абстрагирование и др.

Третий этап - это определение (формирование) искомого. Формирование искомого осуществляется параллельно с этапом формирования исходных данных и органически связано с ним.

Четвертый этап, по Л.Я. Драпкину, и составляет собственно проблемная ситуация. Он дифференцируется на три подэтапа, два из которых осуществляются параллельно, а третий - сразу же после завершения двух предшествующих... Первый подэтап - это постановка проблемы, т.е. выделение и описание того элемента искомого, для установления и доказывания которого в распоряжении субъекта деятельности нет не только достаточной информации, но и сведений об очевидных ее источниках (носителях). Второй подэтап - определение ситуации. Определение следователем ситуации заключается в дальнейшем упорядочении информации, уже выделенной и в какой-то мере обособленной. Третий подэтап заключается в переходе от дифференцированных друг от друга ситуаций и проблемы к проблемной ситуации. На третьем подэтапе и завершается процесс осознания следователем проблемной ситуации, именно здесь потенциально существующие ситуации и проблема, объединяясь друг с другом, актуализируются и осознаются следователем и только после этого становятся проблемной ситуацией.¹

Позиция Л.Я. Драпкина вызывает несомненный научный интерес, так как представляет собой одну из первых попыток рассмотреть проблемную ситуацию в дискретном состоянии. Однако необходимо заметить, что созданная им теоретическая конструкция весьма сложна и практически пользоваться ею очень трудно.

Так, совершенно очевидно, что постановка проблемы в проблемно-поисковой следственной ситуации происходит уже на первом этапе процесса познания в расследовании преступлений.

Например, формируя информационный массив по уголовному делу, обладая определенной базовой информацией (тезаурусом), в которой находит отражение личный и коллективный опыт, следователь, эксперт или оперативный работник уже ставит перед собой и решает одну из первых познавательных проблем - проблему избирательности восприятия.

Очевидно, что восприятие реальной обстановки при этом у следователя существенно отличается от восприятия эксперта. И дело здесь не столько в психологических свойствах познающих субъектов, сколько в избирательности восприятия, мотивированной потребностью. Потребность же, в свою очередь, определяет цель деятельности, и наоборот. Анализ данной диалектической взаимосвязи и составляет суть предметно - деятельностного подхода к исследованию проблемно-поисковой следственной ситуации.

Проблема избирательности восприятия различными познающими субъектами порождает ППСС уже на первоначальном этапе расследования.

Например, как известно, задачи и методы оперативно-розыскной деятельности существенно отличаются от задач и методов предварительного следствия. В орбиту познания следователя попадают только те обстоятельства, которые возможно проверить процессуальным путем.

Напротив, методы оперативного работника лишены процессуальных гарантий, его тезаурус по сравнению с тезаурусом следователя неизмеримо больше по своему объему и содержанию, а, следовательно, и пути решения проблемно-поисковой следственной ситуации у каждого познающего субъекта будут различны. Таким образом, мы видим, что постановка проблемы избирательности восприятия уже на первоначальном этапе расследования порождает, как минимум, два вида проблемно-поисковых ситуаций: оперативно-розыскных и следственных.

То же самое можно сказать еще об одном субъекте познания - эксперте, избирательность восприятия которого актуализирована специфическими задачами, решаемыми им в процессе доказывания. Познавательные трудности, возникающие, например, уже при наружном осмотре трупа, могут породить весьма сложные экспертные проблемно-поисковые ситуации, о чем речь пойдет в следующих главах настоящей работы.

Проблема избирательности восприятия порождается другой познавательной проблемой более высокого порядка - проблемой преодоления информационной неопределенности, которая априори заложена в расследовании любого уголовного дела и, в сущности, инициирует весь мыслительный процесс субъектов познания. В связи с этим, полагаем, весьма удачной представляется принципиальная блок-схема, предложенная В.К. Гавло, которая может быть успешно приложена и к задачам исследования проблемно-поисковых следственных ситуаций.

Так, в качестве основных этапов развития следственной ситуации он называет:

1. Оценку следственной ситуации: а) по способу и механизму совершения преступления; б) по личности субъекта преступления; в) по объекту и предмету посягательства; г) по мотиву преступления; д) иным признакам, которые входят в криминалистическую характеристику преступлений и отражают ход и состояние расследования.

2. Прогнозирование расследования.

3. Выдвижение и проверка следственных версий.

4. Фактические и иные данные, полученные в результате проверки следственных версий.

5. Новую следственную ситуацию и ее признаки ... цикл повторяется.

6. Задачи расследования выполнены.¹

Развивая эту позицию применительно к проблемно-поисковым следственным ситуациям, выделим в данной блок-схеме основные этапы познавательной деятельности в раскрытии и расследовании преступлений:

I - первоначальный этап расследования, где 1) - постановка основной проблемы по уголовному делу - преодоление информационной неопределенности; 2) 3) - поиск решения проблемы, где 2 - сбор и обработка информации, 3 - стратегическое прогнозирование дальнейшего хода расследования; 4) постановка проблемы избирательности восприятия субъектов познания; 5) 6) 7) - поиск решения проблемы, где 5 - проверка и оценка фактических данных, 6 - выдвижение и проверка версий и 7 - дальнейший сбор и обработка информации.

II - дальнейший этап расследования, где 1^I) постановка основной проблемы на новом этапе познания - преодоления информационной неопределенности; 2^I) 3^I) - поиск решения проблемы, где 2^I - сбор и обработка информации, 3^I - тактическое прогнозирование. Цикл повторяется на заключительном этапе расследования (1^II) и этапе судебного следствия(1^III).

Приведенная блок-схема наглядно показывает, что в роли инспирирующей (запускающей) детерминанты в развитии проблемно-поисковой следственной ситуации выступает проблема преодоления информационной неопределенности по уголовному делу. Именно она инициирует познавательную деятельность в расследовании преступлений, активизирует поиск субъектом познания оптимальных решений. Поставленная проблема уже на первоначальном этапе расследования решается путем сбора и обработки информации, а также стратегического прогнозирования дальнейшего хода расследования. Проиллюстрируем данное положение на примере.

В дежурную часть Железнодорожного РОВД г. Барнаула поступило сообщение сторожа Дворца культуры ПО “Сибэнергомаш” о том, что 11.11.2008 года в 6 ч. 30 мин. на крыльце ДК им обнаружен труп мужчины в возрасте 20-25 лет с огнестрельным ранением головы. Перед прибывшей на место происшествия следственно-оперативной группой встала проблема преодоления полной информационной неопределенности: личность потерпевшего неизвестна, свидетелей происшествия нет и т.д. Именно этот момент следует считать началом развития проблемно-поисковой следственной ситуации, инициированной осмотром места происшествия. Очевидно, что до этого момента никакой следственной ситуации быть не может, так как нет субъекта, познающего его.

Следственно-оперативная группа (СОГ) преодолевает информационную неопределенность с помощью тактических комбинаций (следственных и оперативных тактических приемов), в том числе осмотра места происшествия, поквартирного обхода прилегающих к месту преступления домов, поиска возможных очевидцев события преступления и т.д. На данном этапе развития проблемно-поисковой ситуации сбор информации идет по пути количественного накопления, а сама познавательная деятельность участников СОГ носит стихийно-поисковый характер. В условиях такой информационной неопределенности следственный осмотр, как тактический прием, конечно же, является самым энергозатратным по времени и силам. К моменту окончания осмотра следователь, как руководитель СОГ, уже имел исходную информацию о событии преступления и мог, в связи с этим, осуществить стратегическое прогнозирование дальнейшего развития проблемно-поисковой ситуации по данному уголовному делу.¹

Осуществить стратегическое прогнозирование - это значит: 1) определить общий характер расследуемого преступления; 2) найти аналог такого преступления в своей и коллективной профессиональной деятельности; 3) определить стратегическое направление расследования по уголовному делу; 4) наметить примерный алгоритм тактических комбинаций и т.д.

Проблема преодоления информационной неопределенности по расследуемому уголовному делу тесно связана с другой познавательной проблемой - избирательности восприятия участников расследования. Поскольку в отечественном уголовном процессе на следователя возлагается обязанность не только собирания, но и проверки-оценки доказательств, закономерно то, что вся собираемая информация рассматривается им с позиции допустимости и относимости доказательств. Это существенно усложняет роль следователя в разрешении проблемно-поисковой следственной ситуации в отличии, например, от следователя в США, на которого традиционно возлагается обязанность собирания, а на прокурора - оценки доказательств.

Дело в том, что имеющийся у следователя на момент исходной следственной ситуации информационный массив не позволяет должным образом дифференцировать и отсеивать поступающую информацию, в частности, с позиции ее относимости к расследуемому событию, что, в сущности, входит в содержание проверки и оценки доказательств.

В реальности две названные выше познавательные проблемы тесно связаны, поэтому отграничить их друг от друга можно только умозрительно. С помощью предметно - деятельностного подхода уже было показано ранее, что избирательность восприятия оперативного работника и следователя обусловлена характером и целями их деятельности. Поиск решения данной проблемы идет по направлениям 5) 6) 7), где 5 - проверка и оценка фактических данных; 6 - выдвижение и проверка версий; 7 - дальнейший сбор и обработка информации.

В приведенном выше примере это шло по следующей схеме: обнаруженные в ходе осмотра места происшествия предметы около трупа: шприц, студенческий билет на имя Калинина Г.И., выкидной нож кустарного производства и гильзы от пистолета “ТТ” - были оценены следователем как относимые к событию преступления. Это, в свою очередь, послужило основой для выдвижения следующих версий происшедшего:

1) Убийство совершенно из хулиганских побуждений группой студентов после общегородской дискотеки (закончилась в 23.00 - смерть потерпевшего наступила около 1 ч. 00 мин.).

2) Убийство - следствие выяснений отношений в среде наркоманов.

3) Убийство - результат криминальных “разборок” между членами одной преступной группировки.

Неотложные следственные действия и розыскные мероприятия сделали первую и вторую версии несостоятельными. В ходе проверки выдвинутых следственных версий была установлена неотносимость обнаруженных в ходе осмотра шприца и студенческого билета к событию преступления. В пользу третьей версии говорили следующие данные: “униформа” убитого, типичная для членов преступных группировок; способ убийства - из пистолета “ТТ”, пользующегося большим спросом в преступной среде из-за своей “убойной” силы; обнаруженные возле трупа следы протектора от автомобиля иностранного производства. Дальнейшее развитие проблемно-поисковой следственной ситуации подтвердило правильность данной версии.

На этом первый цикл ППСС, соответствующий первоначальному этапу расследования, заканчивается, и начинается новый цикл - дальнейший этап расследования. Этот цикл также инициируется постановкой основной проблемы - преодоления информационной неопределенности, но на качественно ином уровне. Необходимо заметить, что данная проблема сохраняется вплоть до окончания судебного следствия.

На дальнейшем этапе расследования проблема информационной неопределенности решается двумя основными путями: 1 - дальнейшим сбором и обработкой информации; 2 - тактическим прогнозированием ситуации субъектом познания. Тактическое прогнозирование, в свою очередь, представляет собой логическую операцию, при которой реальная следственная ситуация сравнивается и сопоставляется с типовой ситуацией расследования для данной категории уголовных дел. Поиск аналогов реальных следственных ситуаций в прошлой профессиональной деятельности следователя и их сопоставление с универсальной моделью типичной следственной ситуации позволяет спрогнозировать развитие ППСС не только в процессе расследования, но и в суде.

Третий цикл проблемно-поисковой следственной ситуации также начинается с постановки основной проблемы познания и соответствует заключительному этапу расследования.

Четвертый цикл проблемно-поисковой следственной ситуации берет свое начало и заканчивается на этапе судебного следствия. Здесь также актуальна проблема информационной неопределенности, так как по сравнению с предварительным расследованием это уже вторичная реконструкция события преступления - здесь очень высок риск допущения гносеологических ошибок доказывания, связанных с воздействием на процесс познания в суде различных “возмущающих” факторов, например, фактора времени и психических состояний участников судебного разбирательства.

В соответствии с действующим уголовно-процессуальным законом суд не связан выводами следователя, содержащимися в обвинительном заключении, поэтому проблема избирательности восприятия судьи актуализирована самим характером процесса доказывания в суде, где жесткая регламентация судебного следствия предъявляет еще более строгие требования к оценке и проверке доказательств. Полагаем, и проблема преодоления избирательности информационной неопределенности, и проблема избирательности восприятия судьи, как субъекта познания, в равной мере инициируют развитие проблемно-поисковой ситуации судебного следствия. Поиск решений проблемы на данном этапе более ограничен, чем на предварительном следствии, так как арсенал познавательных средств (тактических комбинаций) у судьи значительно меньше. Проблемно - поисковая ситуация судебного следствия имеет более усеченный вид, чем ППСС предварительного расследования.

Основным познавательным инструментарием судьи является оценка и проверка данных, добытых в ходе предварительного расследования, поэтому, когда проблема информационной неопределенности в суде не может решаться способами, имеющимися в распоряжении судьи (например, при необходимости проведения дополнительных следственных или розыскных действий), судья направляет дело прокурору для устранения недостатков (фактически, тот же аналог дополнительного расследования), инициируя, таким образом, новый цикл проблемно-поисковой следственной ситуации.

Существенный научный интерес представляет вопрос о классификации проблемно-поисковых следственных ситуаций. Полагаем, существующие в криминалистической литературе классификации следственных ситуаций не могут быть в полной мере применены к изучаемому нами классу явлений именно из-за отсутствия четкого классификатора. При этом авторами предлагается целый ряд классификационных схем, в которых в качестве классификационных оснований в большинстве случаев выступают различные характеристики следственной ситуации.¹

Так, в зависимости от характера и особенностей условий, обстановки, в которых протекает деятельность следователя, оперативного работника, судьи и эксперта, выделяют следственные, оперативно-розыскные, судебные и экспертные ситуации.²

В зависимости от количества компонентов, составляющих ситуацию, их связей, взаимозависимостей - относительно простые (менее сложные) и более сложные.³

На основе качественной характеристики возможностей достижения целей судебного исследования следственные ситуации делятся на благоприятные (способствующие расследованию) и неблагоприятные.¹

В зависимости от позиции подозреваемого, обвиняемого и других участников процесса авторы подразделяют следственные ситуации на конфликтные и бесконфликтные.²

В зависимости от отношения к субъекту доказывания ситуации разделяются на идеальные и реальные, применительно к этапам расследования - первоначальные, последующие и заключительные.³

Применительно к проблемно-поисковым следственным ситуациям, на наш взгляд, необходимо обратить внимание на следующие классификационные группы.

По уровню абстрагирования можно выделить типовые и реальные проблемно-поисковые следственные ситуации. Полагаем, данная классификация представляет собой вариант модельного подхода к исследованию проблемы следственной ситуации.

Возникает закономерный вопрос: может ли типовая ППСС претендовать на роль модели?

Изначально термин “модель” в философском значении слова означал “… аналог (схему, структуру, знаковую систему) определенного фрагмента природной или социальной реальности, порождения человеческой культуры - оригинала модели. Этот аналог служит для хранения и расширения знания (информации) об оригинале, конструирования оригинала, преобразования и управления им. С гносеологической точки зрения “модель” - это “представитель”, “заместитель” оригинала в познании и практике. С логической точки зрения распространение модели на оригинал основано на отношениях изоморфизма и гомоморфизма, существующих между моделью и тем, что с ее помощью моделируется (изоморфный либо гомоморфный образ некоторого объекта и есть его модель)”.¹

Из данного определения вытекают следующие свойства модели: формализованность, структурированность и избирательность свойств объективной действительности, положенных в основу модели. Как справедливо отмечает Д.А. Степаненко, “… так как ни одна модель не может претендовать на статус полного, совершенного заместителя изучаемого объекта, формируя базовые мыслительные модели, выбирают наиболее существенные признаки объекта с учетом предмета исследования (в каждом случае он предопределен наличным объектом, подлежащим исследованию, и целевой функцией исследования, т.е. вопросами, которые в данной проблемной ситуации надлежит выяснить)”.²

Типовая проблемно-поисковая следственная ситуация, на наш взгляд, обладает свойствами модели: формализованности, структурированности и избирательности, так как под ней обычно понимается “… обобщенная, основанная на сходстве криминалистических характеристик совершения и расследования преступлений обстановка, которая при заданных информационных и иных характерных данных объективно отражает внутреннее состояние, ход и условия расследования”.³

Из этого определения следует, что типовая ППСС является результатом научного анализа реальных (конкретных) следственных ситуаций. Иначе говоря, в содержании типовой ППСС может быть включено только то, что “… разумно и знает о разумном. Поэтому ни внешняя природа, ни простое ощущение не имеют права на это название. Непосредственное, не очищенное разумным знанием ощущение всегда связано с определенностью природного, случайного, себе - самому - внешнего бытия, несет на себе признаки распада”.⁴

В отличие от типовой реальная (конкретная) следственная ситуация “… складывается при расследовании данного дела. Она всегда индивидуальна. Определяется множеством частных специфических черт обстановки расследования. Многообразие воздействующих на расследование внешних и внутренних факторов к определенному моменту следствия всегда формирует конкретную ситуацию как единое целое со всеми сложными связями и отношениями, их составляющих. Конкретная следственная ситуация обладает специфическим внутренним свойством - устойчивостью связей между элементами, ее составляющими”.⁵

Взаимосвязь типовой и реальной ППСС во многом обусловлена диалектической связью объективного и субъективного внутри самой системы, какой является следственная ситуация.

Так, например, реальная ситуация, связанная с расследованием грабежей, приобретая свойства константности, становится объектом научного познания частной криминалистической теории, а познанная с помощью научных методов реальная проблемно-поисковая следственная ситуация, приобретая свойство универсальности, становится типовой, то есть моделью в широком смысле этого слова. В то же время типовая модель, применяемая следователем для разрешения реальной следственной ситуации, воздействует на нее в виде алгоритмов поисково-познавательных средств.

Реальные проблемно-поисковые следственные ситуации могут быть классифицированы на типичные и атипичные. Основанием данного деления является повторяемость проблемы, порождающей данную следственную ситуацию, а также средств ее разрешения. В типичной ППСС находят свое отражение константные свойства повторяющихся следственных ситуаций, отраженные коллективным опытом следователей (экспертов, оперработников, судей и т.д.). Атипичные же “… формируются под влиянием факторов, не свойственных обычному течению события преступления и его расследованию”.¹ Атипичная проблемно-поисковая следственная ситуация в экспертной практике может вылиться в экспертный казус, в судебной - в судебный прецедент.

Иногда в криминалистической литературе предлагается деление следственных ситуаций на реальную и идеальную, где под последней понимается “… мысленная модель, создаваемая субъектом доказывания в процессе изучения реальной ситуации”.² Данная позиция основывается на тождественности понятий “образ” и “модель”, хотя, очевидно, что понятие “модель” - значительно более сложное и многомерное, чем “образ”.

Дифференциация проблем познания на различных этапах расследования позволяет выделять проблемно-поисковые ситуации первоначального (исходные ППСС), дальнейшего, заключительного этапов расследования, а также ППСС судебного следствия. Необходимость и научно-практическое значение такой классификации заключается в том, что проблема преодоления информационной неопределенности по уголовному делу сохраняется с различной степенью трансформации на всех этапах расследования, в том числе на этапе судебного следствия.

В зависимости от познающего субъекта можно выделить оперативно-розыскные, следственные, экспертные и судебные ППСС.

По степени информационной определенности проблемно-поисковые следственные ситуации можно классифицировать на детерминированные и рандомизированные. Данная классификация позволяет в генезисе следственной ситуации учесть как детерминизм, так и случайность.

Детерминизм в проблемно-поисковой следственной ситуации предполагает наличие четкой корреспондирующей связи между элементами криминалистической характеристики расследования и криминалистической характеристики преступления. Иначе говоря, когда ситуация преступления четко детерминирует развитие следственной ситуации.

Так, по приведенному выше примеру обнаруженные при осмотре места происшествия предметы и полученные в результате проведенных оперативно-розыскных мероприятий данные позволили установить следующее: наличие у потерпевшего значительного денежного долга, личности кредиторов, многочисленные факты угроз расправы в случае невозврата долга и т.д. Все это, в конечном итоге, определило вектор дальнейшей поисковой работы следственно-оперативной группы и обусловило развитие проблемно-поисковой следственной ситуации в жестко детерминированном режиме.

Иначе развивается ППСС в случае, когда закономерные связи в ситуации преступления и следовой картине оказывается непознанными. Именно при расследовании неочевидных преступлений чаще всего и возникают так называемые рандомизированные проблемно-поисковые следственные ситуации. Отсутствие внутренних детерминант в информации о совершенном преступлении заставляют познающего субъекта интуитивно прибегать к “методу рандомизации”.

Рандомизация (от английского “random”- случайный) - термин, заимствованный из теории игр, означающий сознательное внесение случайного элемента в какой-то процесс. Теория игр исторически развивалась интенсивно. Она умела описывать случаи, когда участников конфликта не два, а много. Более того, участники конфликта могут вступать в коалицию друг с другом так, чтобы их интересы совпадали. Но всегда остается справедливым такой вывод: если игра не содержит никакой неопределенности, если это игра с “полной информацией”, то наилучшее решение в каждой ситуации строго определено и не нуждается в рандомизации. И, наоборот, если в игре есть элемент неопределенности (к примеру, вносимый противником), то наилучшее решение носит в общем случае случайный или рандомизированный характер.¹

Данное положение напрямую относится к предварительному расследованию, когда имеются не два, а много противоборствующих сторон: преступники, оперработники, следователи, защитники и т.д., а также элементы неопределенности, вносимые противниками - например, инсценировка самоубийства, маскировка подлинного предмета преступного посягательства, тактические приемы допроса и т.д.

Полагаем, что в этом случае как раз и идет речь о рандомизированных (абсолютно-неопределенных) проблемно-поисковых следственных ситуациях, то есть, о ситуациях с неполной, лишенной внутренних детерминант, информацией.

Какие же способы существуют для разрешения подобных ситуаций?

В качестве иллюстрации заслуживает внимание пример, опубликованный в 1943 г. в монографии американских ученых Д. Неймана и О. Моргенштерна “Теория игр и экономическое поведение”. “Данный пример относится к столкновению между Шерлоком Холмсом и профессором Мориарти. Напомним, что Шерлоку Холмсу пришлось бежать от своего врага в Дувр и дальше во Францию. Но успех бегства с самого начала оказался под вопросом: отъезжая, на перроне Холмс увидел Мориарти, и ему стало ясно, что неизбежна погоня на специальном поезде. У Холмса были две возможности: ехать все же в Дувр или высадиться в Кентенберри, единственном промежуточном пункте, где поезд делал остановку. Те же две возможности были и у его преследователя. Какое решение должны принять оба участника конфликта?

Прежде всего, нужна какая-то количественная мера происходящего, чтобы Холмс остался в живых, а Мориарти добился успеха. По Нейману и Моргенштерну решение задачи таково: обоим участникам следует рандомизировать свое поведение. Мориарти должен с вероятностью 3/5 оказаться в Дувре, а с вероятностью 2/5 - в Кентенберри. Холмс, наоборот, с вероятностью 3/5 в Кентенберри и 2/5 - в Дувре. Но как практически реализовать эту рекомендацию? К примеру, так: Мориарти должен взять круглую палочку и выстругать на ней пять одинаковых граней. Три из граней Мориарти должен пометить крестиками и бросить на перрон. Если палочка упадет на помеченную грань, то Мориарти должен ехать до Дувра, а если на чистую - до Кентенберри. В свою очередь Холмс должен пометить только две грани, а в остальном поступать также”.¹ Это вполне согласуется с основными постулатами теории вероятности.

Подобная рандомизация в ситуации расследования в условиях неочевидности может быть применена, например, при выдвижении пяти равнозначных версий о событии преступления, обеспеченных одинаковым объемом информации по уголовному делу. Причем, чем больше преступник склоняется к детерминированному способу совершения преступления, тем больше он дает шансов следователю изобличить его, и наоборот, если в совершенном преступлении присутствует элемент случайности - эта задача следователя значительно усложняется. Случайная замена одного наилучшего решения многими, которые следует применять следователю с оптимальными частотами - один из вероятных способов разрешения рандомизированной ППСС.

При разрешении рандомизированных проблемно-поисковых следственных ситуаций большое значение имеет интуиция познающего субъекта. “Психологи уже давно заметили, что человек в своих рассуждениях, как правило, пренебрегает размерами случайной выборки, переоценивает вероятности малоправдоподобных (особенно угрожающих) событий. Более того, человек может сознательно освоить и применять в научных расчетах законы математической статистики, но в интуицию они не входят”.¹

Примером данного теоретического положения может послужить интуиция оперработника, осуществляющего выборочный поквартирный обход в многоэтажном доме, прилегающем к месту преступления. В своей поисковой деятельности он руководствуется не законами математической статистики, а интуитивными предположениями - в какой квартире вероятнее всего можно получить нужную информацию. В связи с этим ошибки интуиции, которые часто возникают при данной форме мышления и о которых речь пойдет несколько позднее, по своей сути, являются ошибками рандомизации.

Метод рандомизации может быть применен не только в ситуациях с неполной информацией, но и в условиях достаточной информационной осведомленности сторон об образе действий противника.

Например, преступник-рецидивист, знакомый с методами раскрытия преступления, и оперативный работник, осведомленный об основных психологических уловках допрашиваемого. Бесконечное количество проблемно-поисковых следственных ситуаций в этом случае делают попытку рассмотреть их все полностью с целью отыскания оптимального тактического приема допроса практически неосуществимой. Поэтому при выборе тактики допроса оперативный работник интуитивно прибегает к методу случайного поиска - рандомизации. Здесь прослеживается прямая аналогия с шахматами.

Так, положение всех фигур на шахматной доске известно обоим противникам. И, значит, в каждой позиции можно указать ход, который приводит к выигрышу за минимальное число ходов (или, скажем, к проигрышу за максимальное, если позиция хуже). Но то, что возможно в принципе, отнюдь не всегда осуществимо технически. Поэтому шахматист и прибегает к методу случайного поиска удачного, на его взгляд, хода.

К сожалению, метод рандомизации как способ разрешения проблемно-поисковых следственных ситуаций в условиях неполной информации при определенных положительных моментах имеет и существенные недостатки, не позволяющие его сделать основным в деятельности следователя.

Так, в ситуациях, когда выдвигаются многочисленные версии совершения преступления, исследователь неизбежно наталкивается на отсутствие необходимых количественных характеристик. Кроме того, абсолютизация метода рандомизации в расследовании преступлений означает абсолютизацию роли случайности в поисково-познавательной деятельности оперработника или следователя, что, конечно же, недопустимо.

Отсюда закономерен вопрос - существует ли возможность прогнозировать развитие проблемно-поисковых следственных ситуаций с учетом того, что в их генезисе в равной степени проявляются детерминизм и случайность?

Получить ответ на этот вопрос можно с помощью методов другой частной криминалистической теории - теории криминалистического прогнозирования.

 

Глава 2. Проблемно-поисковые следственные ситуации и теория криминалистического прогнозирования

 

Если учение о следственной ситуации уже давно оформилось в частную криминалистическую теорию, то теория криминалистического прогнозирования представляет собой гораздо менее разработанный блок криминалистических проблем. Между тем, основные концептуальные положения настоящего исследования, так или иначе, актуализируют проблему исследования роли и возможности прогнозирования в решении криминалистических задач. Актуальность разработки данной проблемы связана, по меньшей мере, с несколькими обстоятельствами.

Во-первых, расширяющаяся интеграция наук, появление новых отраслей знания на стыке смежных научных проблем, которыми отмечен особенно конец ХХ и начало ХХ1 столетия, ставят задачу переосмысления господствующей парадигмы криминалистики в соответствии с быстроизменяющимися объективными условиями и потребностями правоохранительной деятельности.

Во-вторых, возникла необходимость определить место проблемно-поисковой следственной ситуации в криминалистическом прогнозировании.

Теория криминалистического прогнозирования, полагаем, является удачным вариантом интеграции психологии, психиатрии, криминалистики, кибернетики и т.д. При этом ситуационный анализ в исследовании криминалистических явлений, полагаем, должен выполнять ведущую роль в методологии данной частной научной теории.

Формирование теории криминалистического прогнозирования можно, на наш взгляд, рассматривать как результат экстраполяции на проблемы раскрытия и расследования преступлений знаний, накопленных другими науками.

В исследовании вопросов прогнозирования особенно преуспела криминология.¹

В той или иной степени к проблеме прогнозирования обращались в своих трудах и криминалисты: например, Г.Н. Мудьюгин, рассматривающий вопрос предвидения развития следственных ситуаций, связанных с исчезновением потерпевшего²; И.М. Лузгин - при изучении вопросов моделирования в расследовании преступлений³; Р.С. Белкин, предложивший структуру будущей теории криминалистического прогнозирования⁴; В.К. Гавло, рассматривающий прогнозирование в качестве структурного элемента следственной ситуации⁵ и многие другие⁶.

К числу специальных трудов, появившихся сравнительно недавно и посвященных вопросам криминалистического прогнозирования следует отнести работы Л.Г. Горшенина.⁷

Следуя своему концептуальному подходу к проблеме, Л.Г. Горшенин выделяет два уровня прогностических исследований - теоретический и прикладной. Теоретический уровень, по его мнению, составляет система основных идей, обобщающих опыт и практику прогнозирования, отражающих объективные закономерности этого процесса.

Прикладное прогнозирование включает в себя использование методов прогнозирования в повседневной деятельности по борьбе с преступностью. В соответствии с этим положением формулируются общенаучные задачи криминалистического прогнозирования:

- прогнозирование новых научных проблем;

- прогнозирование перспективных и приоритетных направлений и тенденций в криминалистике;

- прогнозирование сроков решения научных проблем;

- прогнозирование материальных затрат в области научных исследований;

- прогнозирование результатов возможного применения тех или иных специальных разработок;

- прогнозирование факторов, способствующих развитию или тормозящих развитие криминалистики и отдельных ее направлений.

К частнонаучным задачам Л.Г. Горшенин относит разработку методов и посторонних методик прогнозирования развития:

- элементов прогнозируемых механизмов преступлений;

- закономерностей собирания, исследования, оценки и использования прогнозируемых доказательств;

- специальных средств и методов судебного исследования и предотвращения преступлений;

- закономерностей процесса разработки криминалистических прогнозов.¹

Обращая внимание на частнонаучные задачи теории криминалистического прогнозирования, можно заметить, что объектами прогнозирования здесь выступают явления, имеющие ситуационную природу: например, механизм преступления. При этом автор не отрицает и возможность прогнозирования следственных ситуаций, которые, по его мнению, могут выступать:

“1) Как объекты криминалистической прогностики;

2) Как прогнозный фон для разработки прогнозов в области следственных действий, методики расследования преступлений”.¹

Между тем, Л.Г. Горшенин, так или иначе, связывая возможность прогностики с системностью и ситуационностью явлений, не включает ситуационный анализ в методологию теории криминалистического прогнозирования. В связи с этим, полагаем, данная теоретическая конструкция нуждается в определенной корректировке.

В предыдущей главе уже шла речь о том, что прогнозирование (стратегическое и тактическое) логически входит в структуру проблемно-поисковой следственной ситуации, выступая одним из многих направлений поисково-познавательной деятельности субъекта. При этом необходимо заметить, что прогнозирование в таком качестве не может выступать ни как предмет, ни как метод частной криминалистической теории. Более того, представляется очевидным, что прогнозирования, как метода познания, вообще не существует, а речь может идти лишь об одном из векторов познавательно-поисковой деятельности, базирующемся на системе общих и частных научных методов: системном и ситуационном, методе Делфи, методах экстраполяции, методе коллективной генерации идей, методе моделирования и др.

Поскольку прогнозирование входит в структуру проблемно-поисковой следственной ситуации, сама категория “следственная ситуация”, на наш взгляд, должна быть включена в предмет данной частной криминалистической теории, а ситуационный анализ, как общенаучный метод, должен логически войти в параграф 4 главы I примерной структуры теории криминалистического прогнозирования “Методология и методы теории”, предложенной Л.Г. Горшениным.

Что же представляет собой прогнозирование, как элемент структуры проблемно-поисковой следственной ситуации? Трудности в понимании данного явления связаны, прежде всего, с определением самого понятия “прогноз” и существующей множественностью критериев деления.

В современной литературе криминалистический прогноз определяют как научно обоснованное суждение о предполагаемых состояниях криминалистически значимых объектов.

В специальной литературе рассматриваются различные классификации прогнозов.

Так, С.М. Ямпольский, Ф.М. Хилюк и В.А. Лисичкин классифицируют прогнозы по 18 критериям, выделяя 50 их типов.

Например, “по объекту прогнозирования различают технико-криминалистические, тактико-криминалистические, методико-криминалистические прогнозы. По продолжительности сроков прогнозирования - текущие (до 1 года); краткосрочные (1-2 года); среднесрочные (3-5 лет); долгосрочные (10-15 лет). По функциям - исследовательские, программные, организационные. По области реализации - научные, практические. По содержанию - микро- и макропрогнозы. По цели - нормативные и поисковые”.¹

На последнюю классификацию необходимо обратить особое внимание.

Поисковые прогнозы разрабатываются для выполнения характеристик прогнозируемых криминалистически значимых объектов, для установления тенденций их развития. Посредством нормативных прогнозов определяют способы и сроки достижения этих характеристик. Сюда относятся прогнозы в области методики расследования преступлений, тактики производства следственных действий.

В связи с исследованием природы проблемно-поисковой следственной ситуации можно выделить еще один критерий классификации прогнозов применительно к задачам предварительного расследования преступлений: по уровню информационной обеспеченности прогноза. В соответствии с данным основанием деления, на наш взгляд, следует различать стратегический и тактический криминалистические прогнозы.

Стратегическое прогнозирование, при их внешнем сходстве, следует отличать от эмпирического предвидения. Эмпирическое предвидение - это предсказание возможного состояния объекта, основанное на данных органов чувств и интуиции.

Стратегическое прогнозирование - это предвидение, под которым понимается научно обоснованное суждение о возможном ходе расследования уголовного дела, которое имеет в своей основе разработанную методику расследования преступлений отдельного вида.

С данным видом прогнозирования исследователь сталкивается уже на первоначальном этапе расследования, когда исходной информации по делу недостаточно, но разработанные криминалистические методики позволяют определить примерный алгоритм тактических операций, который необходимо провести в будущем, исходя из характера совершенного преступления и имеющейся следовой картины. Наличие методики расследования данного вида преступлений как раз и будет определять основное направление поисково-познавательной деятельности по уголовному делу.

Тактическое прогнозирование в своей основе имеет большую информационную обеспеченность, чем стратегическое, и представляет собой логическую операцию по анализу реальной следственной ситуации и ее сопоставлению с типовой проблемно-поисковой ситуацией расследования отдельного вида преступлений. Иначе говоря, тактическое прогнозирование - это сравнение полученных в ходе расследования фактических данных с моделью, которой, по сути, и является типовая проблемно-поисковая следственная ситуация.

Оба вида прогнозирования выполняют важную роль в разрешении проблемно-поисковых следственных ситуаций. Если стратегическое прогнозирование определяет общий вектор развития поисково - познавательной деятельности по уголовному делу, то тактическое прогнозирование, имея дискретный характер, позволяет проследить развитие проблемно-поисковой ситуации на каждом этапе расследования.

Так, орган дознания, передавая дело следователю, на основе добытых доказательств прогнозирует развитие проблемно-поисковой ситуации дальнейшего этапа расследования. Следователь, передавая оконченное дело в суд, прогнозирует развитие ППС С судебного следствия.

Что же входит в содержание процесса прогнозирования?

В литературе принято выделять две стадии данного процесса. В первую, соответственно, входят следующие элементы:

1) определение объекта прогнозирования, его основных характеристик и параметров;

2) определение прогнозного фона;

3) составление координационного плана;

4) разработка основания для прогнозирования.

Содержание второй стадии составляет:

а) прогнозная ретроспекция - это этап, на котором исследуется история развития объекта прогноза;

б) прогнозный диагноз, посвященный систематизированному описанию объекта прогнозирования и прогнозного фона;

в) проспекция, где по результатам диагноза разрабатываются прогнозы объекта прогнозирования;

г) моделирование;

д) верификация как этап оценки достоверности и точности прогноза.¹

Одной из актуальных проблем в связи с этим является проблема использования в криминалистическом прогнозировании математического аппарата.

Попытки разработать универсальные математические модели, пригодные для выполнения задач криминалистической прогностики, уже предпринимались в научной литературе.¹

К сожалению, во многих случаях предлагаемые авторами математические модели носили довольно абстрактный характер. Причина этого заключается, в основном, в неумении облекать криминалистически значимые объекты, в том числе следственную ситуацию, в математическую форму. Создание же адекватных математических моделей, полагаем, послужило бы толчком к эффективному использованию ПЭВМ в процессе криминалистического прогнозирования, в том числе и применительно к проблеме следственной ситуации.

Особенно перспективной для разработки вероятностных моделей разрешения проблемно-поисковых следственных ситуаций, на наш взгляд, является теория дифференциальных игр, которая рассматривает “такие ситуации, где противники принимают длинный ряд последовательных - дискретных или непрерывных - решений; причем решения так логически связаны друг с другом, что эта связь может послужить основой наглядной и поддающейся счету модели”.²

Исследование реальных конфликтов, которыми, по сути, и являются проблемно-поисковые следственные ситуации, с помощью теории дифференциальных игр - одно из новых и бурно развивающихся направлений кибернетики и исследования операций.

Однако на пути широкого применения теории игр в методике расследования отдельных групп и видов преступлений имеются определенные препятствия. Одним из существенных, на наш взгляд, препятствий этому является высокий порядок дифференциальных уравнений, описывающих модель следственной ситуации, что усложняет процесс обработки криминалистической информации на ПЭВМ, и отсутствие общепринятого в кибернетике понятия решения антагонистической и неантагонистической игры.

Все сказанное выше касается математических трудностей, связанных с применением теории дифференциальных игр для построения моделей реальных конфликтов. Но есть и другая группа трудностей при исследовании ППСС. Это - трудности психологического порядка, суть которых состоит в том, что нормативная теория конфликта обеспечивает познающего субъекта набором оптимальных решений, имеющих теоретико-игровую природу, без учета реальных гносеологических и психологических условий познания. И здесь вполне, на наш взгляд, уместен вопрос: в какой мере рекомендациями, полученными с помощью математических (игровых) моделей, будет пользоваться исследователь в криминалистической и экспертной прогностике при разрешении реальных ППСС?

Прежде чем ответить на этот вопрос, остановимся на ряде обстоятельств, вытекающих из особенностей задач исследования проблемно-поисковых следственных ситуаций. Основные задачи исследования ППСС всегда многокритериальные, а многокритериальность является источником неопределенности цели.

“Сталкиваясь с многокритериальными задачами, исследователь испытывает естественное (с точки зрения человека, ибо человек хорошо работает в пространствах малой размерности) желание свести их к обычным одноэкстремальным задачам. Решение же этой задачи связано с использованием неформальных способов, которые не могут быть получены как результат решения какой - либо математической задачи”.¹

Существуют и другие виды неопределенности:

“1) неопределенность “природы”, формируемая неизвестными исследователю факторами, статистическая неопределенность и т.д.;

2) неопределенность исхода в конфликтных ситуациях, формируемая характером источника неопределенности, являющегося игровым по существу: например, игрок может не знать, какого образа действия придерживается его противник. Иногда эту неопределенность называют стратегической”.²

Для моделей, предполагающих сознательного противника, неопределенность исхода является необходимым условием возникновения конфликта, ибо только в этом случае в конфликт могут вступить те его участники, которые с самого начала обречены на поражение.¹

Никакой математический аппарат не сможет полностью снять неопределенность, которая присутствует в условиях криминалистического прогнозирования. При решении подобного класса задач исследователь сталкивается с проблемой выбора альтернатив в слабо структурированных (плохо формализуемых) проблемно-поисковых следственных ситуациях, основная особенность которых заключается в том, что их типовая модель может быть построена только на основании дополнительной информации, получаемой от человека, участвующего в конфликте. Отсюда следует необходимость разработки специального математического аппарата, предназначенного для решения слабо структуризованных и неструктуризованных задач.

Полагаем, этот аппарат должен адекватно отражать проблемно-поисковую следственную ситуацию с учетом характеристик субъекта, принимающего решение. В теории принятия решения это правило часто забывается, а ведь поправка на некомпетентность следователя или эксперта для построения адекватной модели ППСС обязательна. По существу, мы имеем дело с так называемым “возмущающим” фактором, который также может иметь математическое выражение. При этом, необходимо помнить, что далеко не каждая проблемно-поисковая следственная ситуация может быть подвергнута анализу с помощью математического аппарата (слишком уже сложна и многообразна наша жизнь, чтобы укладываться в математическую формулу).

Проблема формализации нечеткой информации (а именно такой в большинстве случаев является информация о криминалистически значимых явлениях) остается основной и при выведении уравнения канонической корреляции по профилю преступника, и при математическом моделировании проблемно-поисковой ситуации.

Действительно, представляется весьма сложной формализация таких социальных характеристик индивида, как “опытный рецидивист”, “следственная ситуация с неярко выраженным конфликтом” и т.д. Проблема формализации такой информации напрямую связана с проблемой поиска критерия перехода от словесного описания информации к числовому. Теория игр для решения этой задачи предлагает следующие лингвистические переменные: соотношение численностей, качество, вероятность, потери.

Например, “множество Т(К₃) лингвистической переменной К₃ (качество) включает: Т(К₃)={отличное, среднее, плохое}. Каждый из термов У и Т (К₃) является нечеткой переменной к, У> и формализуется нечетким множеством У с функцией принадлежности у: И_к [0, 1]. Базовая переменная У универсального множества И_к характеризует способность оператора к прогнозированию у= уt, где у - погрешность прогнозирования, t - время прогнозирования или принятия решения. Степень принадлежности Му (у) интерпретируется как субъективная мера того, насколько элемент у И_к соответствует понятию, смысл которого формализуется нечетким множеством у”¹.

Как видим, процесс перевода лингвистических переменных в математические весьма сложен, особенно для исследователя, не знакомого с языком математики вообще и с методами построения функций принадлежности нечетких множеств в частности.² Тем не менее, такая работа необходима для создания и обработки модели проблемно-поисковой следственной ситуации на ПЭВМ математическими методами.

Здесь необходимо заметить, что и при создании психологического профиля преступника, а также других криминалистически значимых математических моделей, исследователь неизбежно сталкивается с понятием “множество элементов”.

Понятие множества впервые было введено в математику немецким ученым Георгом Кантором (1841-1918 гг.). Под множеством в современной математике понимается “… мыслимая как единое целое совокупность определенных и различных между собой объектов любой физической природы. Объекты, из которых состоят множества, называются элементами. Различаются множества конечные и бесконечные”.¹

Операции с элементами различных множеств особенно необходимы при выведении корреляционных зависимостей между механизмом преступления и личностью преступления, способом преступления и следами преступления и т.д.

С помощью методики Кантора нами было проведено комплексное изучение личности преступника корыстно-насильственной направленности в исправительной колонии общего режима УБ-14/1 г. Барнаула. Была обследована группа из 100 человек, осужденных за совершение грабежей, разбоев в условиях города; в том числе, сопряженные с убийством потерпевших. При этом выбор личности преступника корыстно-насильственной направленности в качестве объекта исследования был осуществлен не случайно. На фоне дальнейшего углубления социально-экономического кризиса в России темпы роста именно этих преступлений особенно велики.

Так, по сравнению с 1997 г., по данным ГИЦ МВД РФ, количество грабежей и разбоев в 1998 г. увеличилось на 9,2% и составило по России 113900 преступлений (раскрыто 57953), разбоев - на 12,2% и составило 38513 преступлений (раскрыто 25935).²

По данным криминологов, “… насильственно-корыстные деяния могут увеличиться в среднем на 5-10% в год. Кражи, грабежи, разбои стимулируются снижением у населения порога требовательности к источникам приобретения товаров и расширением круга потенциальных покупателей краденного. С корыстной мотивацией сочетаются агрессивно-разрушительные побуждения противоправного поведения, сопровождающегося насилием и уничтожением материальных ценностей. К такому варианту прогноза приводят и экстраполяция имеющихся тенденций, и экспертные оценки возможной криминологической обстановки, и моделирование причинной базы преступности будущего, и широкий системный анализ всей совокупности криминологически значимых сведений прошлого, настоящего и возможного будущего”.¹

Разработанная нами методика обследования осужденных содержит 32 параметра криминалистической характеристики преступления. Под цифрами 1, 2, 3 и т.д. была закодирована криминалистически значимая информация (время, место, способ совершения преступления, предмет преступного посягательства, личность потерпевшего, социально-психологические характеристики преступника), взятые из личных дел осужденных, приговоров судов и в ходе социологических опросов.

Основные параметры были сгруппированы по множествам: {1, 2, 3} - параметр формы соучастия; {4,5} - способа преступления; {6, 7, 8} - предмета преступного посягательства; {9, 10, 11} - выбора орудия преступления; {12, 13} - удаленности места преступления от места жительства преступника; {14, 15, 16}- выбора жертвы; {17, 18, 19} - времени совершения преступления; {20 - 32} - социально-психологические характеристики личности преступника. Пусть данные о личности осужденных Иванова и Петрова представлены множествами А и В. Тогда набор корреляционных величин для Иванова и Петрова может быть математически выражен следующим образом:

А={1, 5, 7, 9, 13, 14, 18, 21, 22, 24, 28}

В={2, 5, 7, 8, 9, 13, 16, 19, 20, 21, 22, 24, 27, 30}

Пересечением А U В двух множеств А и В будет соответственно множество “… тех и только тех элементов, которые принадлежат обоим множествам А и В одновременно”.² Для приведенного примера эта запись математически может быть представлена следующим образом: А U В ={5, 7, 9, 13, 21, 22, 24}. Запись А U В= O означала бы, что у данных множеств нет общих элементов.

Декодирование математической записи показало наличие у двух осужденных за разбой общих социально-психологических свойств личности и определенную схожесть преступных “репертуаров”: например, по выбору потерпевшего, времени и месту совершения преступления, выбору оружия и т.д.

Подобная математическая операция была произведена в отношении 100 осужденных, в результате чего была произведена селекция основных криминалистических параметров, присущих всем множествам. Математическая модель вероятного преступника, совершавшего грабежи и разбои в городских условиях, после обработки данных с помощью ПЭВМ, была представлена следующим образом:

Х={2, 5, 7, 8, 9, 13, 14, 19, 20, 21, 22, 24, 27}.

Декодирование математической записи обнаружило при этом определенные закономерности: как правило, грабежи и разбои в городе совершались в преступной группе, при этом преступники осознанно шли на насилие; основным предметом преступного посягательства являлись деньги; оружие при совершении преступлений применялось редко; большинство грабежей и разбоев совершалось в интервале от 20 до 23 часов; преступления совершались, как правило, ранее судимыми за подобные преступления лицами в возрасте от 18 до 25 лет, не работающими, в состоянии алкогольного или наркотического опьянения. Практически всем осужденным этой группы присуще крайне агрессивное поведение в местах лишения свободы.

Последняя психологическая особенность личности преступника корыстно - насильственной направленности подтверждается исследованиями и других авторов.

Так, «…при анализе черт личности лиц, совершивших грабежи и разбойные нападения по шкале “эмоциональная стабильность-нестабильность” (по тесту Г. Айзенка) из 39 только 14 эмоционально ранимы и не уверены в себе. Остальные 25 человек характеризуются противоположными чертами. В связи с этим предварительный вывод таков: тайные хищения имущества чаще совершаются лицами с достаточно высоким уровнем тревожности, в то время как открытые хищения, к тому же сопряженные с насилием, склонны совершать люди с низким уровнем тревожности. Среди обследованных преступников корыстно-насильственной направленности значительное количество обладает однородными личностными особенностями, как - то: дезадаптивностью, отчужденностью, агрессивностью. Обнаруженная связь между психологическими особенностями преступника и способом совершения им преступления позволяет с определенной степенью вероятности надеяться на возможность прогноза».¹

Применяемый в дальнейшем метод, именуемый в математике как “декартовое произведение двух множеств”, позволил выявить корреляционные зависимости между различными параметрами.

Так, обнаруженная нами корреляция между параметрами 2U9U14, по нашему мнению, объясняется тем, что большинство грабежей и разбоев совершается в группе лиц, в качестве жертвы выбираются беспомощные люди (женщины, дети, старики, лица в состоянии сильного алкогольного опьянения) поэтому, как правило, преступники не применяли ни огнестрельного, ни холодного оружия, рассчитывая на свою физическую силу. Кроме того, обнаружены и другие корреляционные зависимости: например, между возрастом преступника и предметом преступного посягательства.

Особое место в криминалистической прогностике, полагаем, занимает теория конфликта. В числе трудов, посвященных природе и динамике конфликта на предварительном следствии, следует отметить работу В.Н. Карагодина.² Однако в теории игр имеется несколько иной подход к исследованию конфликта, чем в криминалистике.

Так, в отличие от криминалистики и прикладных психологических наук, теория игр совершенно не рассматривает вопросы о причинах и природе конфликта, а также влиянии личности индивида на процесс поиска и эффективности решений, то есть то, что относится к предмету психологического исследования конфликта.

Если речь идет о поиске решений проблемно-поисковой следственной ситуации, особенно рандомизированной, методами теории игр, то предполагается заданной модель конфликта: определено количество участников и их активность (следователь и его профессиональный опыт, обвиняемый и его криминальный опыт), задана функция полезности, тип конфликта и т.д. Очевидно, что любая проблемно-поисковая следственная ситуация по своей природе является конфликтом в широком смысле слова.

Конфликт, по мнению Спинозы, инициируется способностью мыслящего тела активно строить свое действие по форме любого другого тела, активно согласовывать форму своего движения в пространстве с формой и расположением всех других тел.¹

Именно это отмеченное Спинозой свойство человека осознанно реагировать на действия другого человека, полагаем, обуславливает генезис и динамику реального конфликта. С точки зрения криминалистического прогнозирования, несомненный интерес представляет разработанная в теории игр методология такого конфликта.²

Одной из типичных ситуаций, рассматриваемой теорией игр, является следующая ситуация: один из игроков пытается вступить в конфликт, а другой пытается избежать встречи. Эта ситуация характерна для так называемых игр преследования (уклонения). Участвующие в данной ситуации противоборствующие стороны имеют разные уровни активности: одна сторона активна (следователь), другая - менее активна (обвиняемый). Математический аппарат теории дифференциальных игр на сегодня предназначен для построения и исследования именно таких моделей. Сила конфликта в таком варианте будет определяться силой взаимодействия противоборствующих сторон. Последняя, в свою очередь, будет определяться двумя факторами: 1) желанием конфликтовать; 2) желанием противоборствовать.

Данный вид игры предлагает информацию о противоборствующей стороне и о своих параметрах, что типично в следственных ситуациях, когда известна личность преступника и имеется достаточная информация о событии преступления.

Кроме того, следователь должен адекватно оценивать свои возможности доказывания. Только при достаточной исходной информации по делу следователь может рационально распределять свою энергию между решением задачи преодоления противодействия обвиняемого и задачи по установлению истины в уголовном судопроизводстве. Чем лучше и полнее исходная информация по уголовному делу, тем меньше сил и времени должно быть затрачено на противодействие обвиняемого, а, следовательно, тем больше сил и энергии затрачивается для достижения основной цели расследования. При ухудшении информации о ситуации преступления энергетические затраты на противодействие растут, что означает увеличение силы конфликта.

“В математическом выражении эта связь (Y) может быть представлена в следующем виде:

Y =Ео / Е, где Ео - энергетические затраты на решение основной задачи; Е - суммарный энергетический потенциал для решения задачи в данных условиях. Если информация полная, то Е идет на решение основной задачи, то есть Ео =Е, а тогда коэффициент равен 1”.¹

Энерго - информационная модель проблемно-поисковой следственной может быть успешно применена в криминалистическом прогнозировании. Она позволяет оценить ППСС с позиции информационной обеспеченности, спрогнозировать силу реального конфликта в расследовании уголовного дела.

Кроме того, при наличии достаточной математической основы, появляется возможность разработки на ПЭВМ программы алгоритмов для проблемно-поисковых следственных ситуаций с различной степенью конфликта.

И здесь вновь возникает вопрос: а что же является математической основой для построения моделей противоборства на стадии предварительного расследования?

“На первом (синтаксическом) уровне взаимодействие противоборствующих противников может рассматриваться с позиции известного закона кибернетики - закона необходимого разнообразия. Суть его заключается в том, что для получения ожидаемого результата активный противник, кроме желания выиграть, должен обладать определенным разнообразием ходов”.¹

“Пусть R₁ - разнообразие ходов игрока Р, R₂ - разнообразие ходов игрока; Е, R₀ - разнообразие исходов. Тогда в логарифмическом отношении

l_nR₀= l_n R_i- l_nR₂

Отсюда следует, что In может быть уменьшено за счет соответствующего увеличения R₁ (при условии R₂=const). При разнообразии исходов l_nR₀=0, то есть в этом случае существуют объективные предпосылки для решения задачи противоборства с высокой вероятностью”.²

“Использование соотношения данного типа позволяет решать ряд практических задач. В частности, на основе закона необходимого разнообразия можно проводить сравнение потенциальных возможностей противоборствующих противников (статическое сравнение). Смысл этого сравнения в следующем: предполагается, что разнообразие ходов (тактических решений) пропорционально предельному разнообразию, которое может “генерировать” участвующий в поединке игрок. В фазовом пространстве конфликта строятся области предельного разнообразия (фазовый портрет) каждой стороны. Эти области накладываются друг на друга, и, тем самым, все фазовое пространство делится на подобласти различного “тактического” назначения:

R₁=R₂, R₁ < R₂ , R₁ > R₂”.¹

Пусть R₁ - потенциал следователя, R₂ - потенциал обвиняемого, тогда подобласть R₁ < R₂ выгодна для обвиняемого; в данной подобласти R₁ = R₂ возможность следователя и обвиняемого по предельному разнообразию равны (опытный следователь и опытный рецидивист). Такое соотношение, как правило, порождает ППСС с высокой степенью конфликтности. Подобласть, где R₁ > R₂ предпочтительна для следователя и порождает проблемно-поисковую следственную ситуацию детерминированного типа, где конфликт легко преодолевается имеющимся у следователя арсеналом поисково-познавательных средств.

Количество разнообразия, внутренне присущее конечному объекту или системе, всегда ограничено для определенного уровня исследования и может быть определено с помощью порога различимости.

Используя понятие “порога различимости”, можно определить предельное количество психических состояний участников конфликта, что необходимо для определения прогнозного фона развития различных проблемно-поисковых следственных ситуаций, особенно судебного следствия.

Полагаем, сказанное выше относится к статическому сравнению, которое является важным этапом в изучении возможностей противоборствующей стороны. При таком виде сравнения изучение потенциала противника носит характер обоюдной разведки.

Однако это сравнение совершенно не учитывает динамики противоборства, а, следовательно, не позволяет построить оптимальный алгоритм поведения участвующих в конфликте сторон. Математическая модель, основанная на законе необходимого разнообразия, становится более реальной, если учесть информацию, которая имеется у участников расследования. Это связано с тем, что в процессе разрешения ППСС следователь оценивает не все разнообразие вероятных тактических ходов обвиняемого, а только часть, объективированную в материалах уголовного дела, то есть информацию о механизме совершения преступления и личности преступника. И здесь мы вновь с необходимостью убеждаемся в информационной природе проблемно-поисковой следственной ситуации.

Учет информированности следователя о механизме совершения преступления и свойствах личности преступника, в большей степени, отвечает требованиям динамического сравнения, то есть требованиям, учитывающим не только предельное разнообразие тактических приемов следователя и обвиняемого, но и динамику противоборства.

С учетом информированности в фазовом пространстве противоборства для каждой стороны могут быть построены зоны предпочтительного поведения не только по предельному, но и отраженному разнообразию возможных тактических приемов противника, то есть информации, находящейся в распоряжении следователя и обвиняемого. Эти зоны в большей степени характеризуют реализованные возможности противоборствующих сторон (хотя бы с точки зрения информационного обеспечения).

“Выбор решения в дифференциальной игре осуществляется не только на основе отражения того, что существует в данный момент, но и того, что должно произойти в будущем, то есть речь идет о рассмотрении задачи противоборства в прогнозируемом пространстве. Прогнозирование выступает как необходимый элемент, момент процесса принятия решений, характерный для всех систем, управляемых человеком. Именно предвосхищение поведения противоборствующего противника позволяет построить регулятор по схеме полного регулирования”.¹

Если прогноз на предварительном следствии выполнен без ошибок, правильный выбор тактики и стратегии позволяет следователю надеяться на успех расследования даже в условиях плохой информационной обеспеченности. Теория игр предлагает целый ряд принципов для определения оптимальности решений различных проблемно-поисковых следственных ситуаций, в том числе в условиях полной информационной неопределенности.

“Наиболее распространенным принципом оптимальности в теории игр, по праву, считается максиминный принцип, суть которого сводится к следующему: выбором стратегий стороны стремятся обеспечить себе гарантированный выигрыш”.² Такой принцип хорошо описывает неантагонистический конфликт, в котором увеличение информационного преимущества следователя соответственно ведет к ухудшению тактического положения обвиняемого, то есть максиминные стратегии образуют равновесные ситуации, что означает их устойчивость (следователь выбирает такую стратегию именно потому, что она, в конечном итоге, работает на разрешение следственной ситуации). В случае антагонистического конфликта максиминные стратегии обладают свойством прямоугольности (сторонам абсолютно безразлично, какой из равновесных стратегий придерживаться):

S₁ S₂

 

 

S₁ / S₂/

 

где S₁ S₂ и S₁^/ S₂^/ - равновесные стратегии.

Примером выбора равновесных стратегий может послужить разрешение некоторых проблемно-поисковых ситуаций, связанных с тактикой производства следственных действий, при расследовании очевидных преступлений.

Так, следователь прокуратуры Крехов (S₁), располагая достаточной доказательственной базой по обвинению Петренко (S₂) в совершении убийства на “бытовой” почве, столкнулся с противодействием обвиняемого, выразившемся в воспрепятствовании изъятию у него образцов крови для сравнительного исследования. Следователь не стал настаивать на проведении данного следственного действия, оценив собранную совокупность доказательств достаточной для передачи дела в суд. При наличии достаточных доказательств выбор такой стратегии (S₁ S₂) практически не ухудшает проблемно-поисковую следственную ситуацию.

В случае, если следователь принимает решение о принудительном изъятии образцов для сравнительного исследования у обвиняемого Петренко (а ч. 2 ст. 202 УПК РФ категорически запрещает использовать при получении образцов для сравнительного исследования методы, опасные для жизни и здоровья человека или унижающие его честь и достоинство), то мы также имеем дело с одним из вариантов равновесной стратегии (S₁^/ S₂^/), принципиально не ухудшающей положение обвиняемого, но усложняющей разрешение тактической проблемно-поисковой следственной ситуации в организационно-тактическом плане для следователя (довольно трудно представить себе процедуру принудительного изъятия крови и спермы, не унижающую честь и достоинство обвиняемого).

Оценивая типичные следственные ситуации с позиции теории дифференциальных игр, можно сделать вывод, что в большинстве случаев мы имеем дело с выбором следователем или обвиняемым одной из следующих стратегий - минимизации выигрыша противника (защитная стратегия обвиняемого) или максимизации своего выигрыша (атакующая стратегия следователя). В теории игр данное соотношение носит название операции расширения стратегий и имеет достаточно завершенную математическую форму, что позволяет ее также весьма успешно использовать в криминалистической прогностике.¹

Отдельные теоретические положения, представляющие интерес для криминалистического прогнозирования, можно обнаружить и в кибернетике.

Например, информационная природа проблемно-поисковых ситуаций позволяет успешно применять для их анализа хорошо известный в кибернетике метод “черного ящика”.

“В кибернетике этот метод применяется при изучении систем, внутренний механизм которых не открыт полностью для наблюдения. Такая система, по сути, и является “черным ящиком”, а первичные данные его исследования состоят из последовательности значений вектора с двумя составляющими: входное состояние, выходное состояние”.²

Полагаем, методы “черного ящика” особенно успешно могут быть применены в анализе рандомизированных проблемно-поисковых следственных ситуаций, развивающихся в условиях полной информационной неопределенности. Являясь системой с обратной связью, данная проблемно-поисковая следственная ситуация отвечает всем каноническим представлениям о “черном ящике”: имеет “вход” (постановка проблемы), а также инициирующее начало развития ППСС - полную информационную неопределенность.

Метод “черного ящика” позволяет исследователю отыскать в недетерминированных ППСС статистическую детерминированность, то есть детерминированность в среднем. Следует согласиться с У.Р. Эшби, который отмечал, что “… если о “ящике” неизвестно ничего, то в таком случае метод случайных изменений входных переключателей (то есть изменений, определяемых жребием) ничуть не хуже любого другого метода, ибо у нас нет никаких фактов, которые могли бы служить оправданием для предпочтения того или иного конкретного метода”.¹

Предложенная кибернетиками система записи входных и выходных состояний в “черном ящике” (так называемый протокол), полагаем, вполне можно использовать при моделировании типовой проблемно-поисковой следственной ситуации.

Взяв за основу следующие лингвистические переменные: “вход” - постановка проблемы (оперативно-розыскной, экспертной, следственной), “выход” - поиск решений проблемы (соответственно, оперативно-розыскных, экспертных, следственных), “переход” - последовательная смена циклов в развитии проблемно-поисковой следственной ситуации, и, применив математическое “кодирование – декодирование” указанных лингвистических величин, можно получить так называемое “каноническое представление” - то есть вывод о том, что поведение системы в той или иной степени детерминировано, а, значит, его можно прогнозировать.

Каждый цикл ППСС при такой методике исследуется путем постепенного изготовления длинного протокола, составленного в хронологическом порядке и показывающего последовательность состояний “входа” и “выхода”.

Например, если какая – либо ППСС при расследовании неочевидного убийства имеет возможные входные состояния a и b (“труп опознан” и “труп не опознан”) и возможные выходные состояния p, g, h, j (отдельные направления поиска в установлении личности подозреваемого и потерпевшего), то типичный протокол, например, по входному состоянию может выглядеть следующим образом:

Время (в сутках): 1 4

Состояние: - p g + h j

Время в данном протоколе означает количество суток, необходимых для разрешения проблемы установления личности потерпевшего. Декодирование данного протокола означает следующее: состояние -p (например, поквартирный обход) заняло сутки, но положительного результата не дало. Разрешение оперативно - розыскной ППСС произошло на 4 сутки вследствие состояния +h (негласные оперативно-розыскные мероприятия), которое, согласно протоколу, заняло 4 суток. По такой же схеме может быть составлен протокол и при входном состоянии B (“труп не опознан”).

Последовательно изучив протоколы по нескольким розыскным делам определенной категории (степень репрезентативности в каждом случае определяется индивидуально), можно обнаружить повторяемость состояний, которая позволяет наиболее успешно разрешить ту или иную проблемно-поисковую следственную ситуацию. Иными словами, полученное исследователем множество данных должно указывать на однозначность преобразований.

Уточним, что детерминизм криминалистических явлений в данной записи будет проявляться только в случае неоднократного повторения познанных оперативным сотрудником случайностей.

Например, данные полученных протоколов по 10-ти розыскным делам могут быть записаны следующим образом:

	f	g	h	j
a	2	1	5	2
b	5	3	2	0

 

Данная таблица показывает, что при входе a (“труп опознан”) оптимальным для разрешения ППСС “установление личности виновного” по 10-ти розыскным делам является состояние ah (негласные ОРМ - в 5 случаях). Соответственно при входе b (“труп не опознан”) для разрешения ППСС “установление личности потерпевшего” - состояние bf (поквартирный обход - в 5 случаях) и состояние bg (сообщение оперативных органов по розыску в СМИ - в 3 случаях).

Очевидно, что для ППСС, когда труп не опознан, более эффективными оказываются гласные оперативно-розыскные мероприятия; когда труп опознан - соответственно, негласные. Полученная при этом статистическая детерминированность может быть положена в основу типовой оперативно-розыскной ситуации рандомизированного типа по определенной категории преступлений и впоследствии использована в криминалистической прогностике.

По такой же схеме с помощью протокола Эшби нами последовательно было изучено 50 розыскных дел, возбужденных по убийствам в условиях неочевидности. В частности было установлено, что прослушивание телефонных переговоров, устанавливаемое как правило, на срок до 60 суток, дает положительный эффект в последние 10 суток прослушивания.

Определенную роль в криминалистическом прогнозировании ППСС может сыграть и так называемая “теория графов” - математическая дисциплина, получившая свое развитие в середине ХХ века.

“Термин “граф” был введен немецким математиком Д. Кенигом и получил распространение после выхода в свет книги “Теория конечных и бесконечных графов”, опубликованной в Лейпциге в 1936 г.

Граф представляет собой фигуру, состоящую из некоторого множества точек плоскости и линий, соединяющих все или часть из них попарно (пару может образовывать одна и та же точка). Точки, входящие в состав графа, называются его вершинами. Две линии, имеющие общую вершину, называются смежными. Линии графа могут иметь направление, обозначаемое на чертеже стрелкой, то есть быть ориентированными. Ориентированные линии называются дугами в отличие от неориентированных, называемых ребрами. Различаются виды графов: изоморфные, плоские, связанные, не связанные, деревья и т.д.”.¹

Как видим, понятие “граф” связано с уже рассматриваемой ранее категорией “множество элементов”, что позволяет записать в виде графа и проблемно-поисковую следственную ситуацию, также представляющую собой достаточно сложную структуру множества.

Математики издавна пытались формализовать процесс поиска решений в тех или иных проблемных ситуациях. Графы также являются попыткой графического изображения процесса отыскания правильного решения с позиции математической логики. Кроме того, граф имеет еще и алгебраическое выражение, что позволяет проследить положение каждого элемента в представленном множестве. По сути, граф - это применение структурно-функционального метода для описания процесса принятия решения, где алгебраическая запись характеризует структурный аспект множества, геометрическая - его функциональный аспект. Данное свойство графа может быть использовано и для описания поисково-познавательной деятельности следователя.

Примером использования данного математического метода, применительно к задачам осмотра места происшествия или обыска, может послужить так называемый эйлеров граф.

“Как известно, эйлеровым графом, который графически может быть представлен в виде классического равностороннего треугольника, является план любой выставки - именно он показывает, как должны двигаться посетители, чтобы осмотреть каждый экспонат в точности по одному разу. Но предположим, что, как это обычно бывает, экспонаты расположены по обеим сторонам всех проходящих по территории выставки путей. Оказывается, что тогда, каков бы ни был соответствующий граф (если только он является связным), можно провести посетителя таким образом, чтобы каждый путь был пройден им дважды - по одному разу в каждом направлении”.¹

Рассмотрим с помощью данного графа проблемно-поисковую следственную ситуацию осмотра места происшествия.

В однокомнатной квартире многоэтажного дома в Ленинском районе г. Барнаула на кухне с колото-резанной раной груди обнаружен труп хозяина квартиры гражданина Мезенцева. При выборе концентрического способа осмотра (движение к трупу) граф может быть записан следующим образом: цепь начинается из произвольной вершины А₀ (входная дверь в квартиру) и пойдет вдоль некоторого ребра Е₀=(А₀, А₁), где соответственно А₁- место обнаружения трупа (кухня). Затем цепь осмотра переходит последовательно к другим вершинам (комната) - А₂.

В соответствии с эйлеровым графом необходимо выбрать еще не использованное направление. В данном варианте осмотра таким направлением будет ребро Е₂=(А₂ А₁), то есть направление, указывающее на место обнаружения трупа. В каждой вершине имеется одинаковое число возможностей для входа и для выхода. Поэтому процесс осмотра может окончиться только в начальной вершине А₀. В точке А₀ становится ясно, что все выходящие ребра здесь будут использованы, так как в противном случае можно двигаться дальше, поэтому и все входящие ребра тоже будут использованы, так как их число равно числу выходящих ребер.

В частности, ребро Е₀=(А₀, А₁) будет пройдено в обоих направлениях. Но это означает, что все ребра, идентичные А₁, тоже будут пройдены в обоих направлениях, так как первое входящее в А₁ ребро А₀А₁ должно использоваться в качестве выходящего лишь в последнюю очередь. То же самое рассуждение применимо и к следующему ребру Е₁=(А₁, А₂), и к следующей вершине А₂ и т.д. (в зависимости от количества комнат и подсобных помещений в квартире). Следовательно, во всех вершинах, которые будут достигнуты, все ребра окажутся пройденными в обоих направлениях.

При эксцентрическом способе осмотра граф будет иметь несколько иной вид, так как движение начинается от трупа и проходит последовательно по всем имеющемся ребрам с возвратом в точку А₀.

Использование графов и математическое моделирование вероятностей обнаружения необходимых для следователя предметов может быть особенно эффективным при осмотре и обыске в больших помещениях со сложной архитектурой (что особенно актуально в современных условиях индивидуального строительства), так как могут предложить наиболее оптимальный алгоритм осмотра (обыска), сэкономив, тем самым, время и силы следователя.

Кроме того, основываясь на достаточной репрезентативности результатов обысков и алгебраической записи графов, можно проследить существующие корреляции между наиболее распространенными местами обнаружения тайников и типами помещений - это, по нашему мнению, можно рассматривать как вариант психодиагностики места производства обыска, позволяющий алгоритмизировать данное следственной действие.

Еще одна сфера применения теории графов в криминалистической прогностике - построение так называемого “дерева целей”.

“Дерево целей” используется в том случае, когда анализируемая система или процесс можно представить в виде уровней причинных взаимосвязей, уровней сложности или иерархических уровней. Система строится путем последовательного выделения все более мелких компонентов на постепенно понижающихся уровнях”.¹

Если в приведенном выше примере использован связанный, ориентированный граф, то при построении “дерева целей” должны использоваться изоморфные графы, то есть которые несут одинаковые сведения, но отличаются внешним видом. “Два графа являются изоморфными, если они имеют одинаковое число вершин и линий и между вершинами можно установить следующее соответствие: как только пара вершин первого графа соединяется линией, так соответствующая ей пара вершин второго графа оказывается соединенной линией, и наоборот. В ориентированном графе должны совпадать также и направления линий”.¹

Построение изоморфных ориентированных графов особенно наглядно иллюстрирует процесс доказывания по уголовному делу с несколькими обвиняемыми.

Пусть Х₀ - цель доказывания по уголовному делу (установление объективной истины), которая распадается соответственно на три цели: Х₁, Х₂ , Х₃ - виновность Ивачева, Ефремова и Петрова в совершении убийства Зоркова; А_п - прямые доказательства их вины, В_п - косвенные доказательства. Тогда “дерево целей” по данному уголовному делу может быть представлено сложным ориентированным графом из трех ветвей, берущих начало в точке Xo.

Как известно, доказывание с помощью косвенных доказательств идет через промежуточный тезис. Прямое доказательство, напротив, непосредственно связано с предметом доказывания. С помощью данного графа можно наглядно увидеть, как складывается ситуация с доказыванием вины по каждому обвиняемому.

Например, если два свидетеля прямо указали на Ефремова, как на лицо, совершившее убийство, то алгебраически это может быть записано следующим образом:

Х₁ = {А₁, В₁, В₂};

Х₂ = {А₁, А₂, В₃ , В₄};

Х₃ ={А₁, В₁, В₂}.

Приведенный выше граф с помощью матричного анализа укажет наиболее оптимальный путь доказывания в данной проблемно-поисковой следственной ситуации. Кроме того, исходя из статистической детерминированности (например, на основе обобщения данных судебной практики по уголовным делам и алгебраической записи графа) можно определить количественный критерий для таких сложных лингвистических переменных, как “достаточность доказательств” и “пределы доказывания” применительно к типу рассматриваемой ППСС.

Свойства графов (возможность кодирования и декодирования, матричного анализа и алгебраической записи) позволяют успешно использовать их в криминалистической прогностике, хотя на этом пути имеется проблема - механизм декодирования графа требует сложной программы алгоритмов, что практически невозможно без участия в разработке криминалистических прогнозов оператора-программиста ПЭВМ.

В настоящей главе уже говорилось о том, что личность преступника также является объектом криминалистического прогнозирования. Во многом возможность такого прогнозирования обусловлена ситуационной природой личности преступника, что позволяет разработать не только его психологический портрет, но и спрогнозировать его дальнейшее преступное поведение (особенно по длящимся преступлениям), а также поведение на предварительном и судебном следствии. Как показывает практика, опыт интеграции психологии, психиатрии и криминалистики на этом пути может быть весьма удачным.

Так, на наш взгляд, весьма интересными представляются попытки анализа и прогнозирования поведения людей исходя из характерологических особенностей личности.

Так, в отечественной и зарубежной литературе по психиатрии уже давно уделялось достаточно большое внимание моделированию поведения людей исходя из акцентуаций характера.¹

Попытки создания адекватных моделей поведения преступников, исходя из особенностей акцентуаций личности, предпринимались и в юридической литературе.²

Представляют несомненный научный и практический интерес данные комплексного динамического исследования различных групп подростков с нарушениями поведения, проведенного М.И. Рыбалко. Полученные им результаты позволили установить корреляционные зависимости видов психопатий и форм девиантного поведения, между формой патохарактерологической реакции и типом акцентуации характера.

Например, реакции активного протеста более предпочтительнее для эпилептоидного, гипертимного типов характера; реакции пассивного протеста - для астенических, психоастенических типов; реакции в форме суицидальных попыток - для истерического, лабильного, сенситивного и шизоидного типов.³

Учитывая, что количество преступлений, совершаемых подростками с девиантным поведением, неуклонно растет, выявленные у них “штампы поведенческого стереотипа” могут быть успешно использованы в ситуационном моделировании при производстве судебно – психологических и судебно – психиатрических экспертиз.

Данные современной психиатрии свидетельствуют о жестко детерминированной взаимосвязи патохарактерологических реакций и акцентуаций характера у несовершеннолетних.

	Форма реакции
Тип акцентуации	Актив. протеста	Пассив. протеста	Суицид. тенденции	Другие	Всего
	абс.	%	абс.	%	абс.	%	абс.	%	абс.	%
Астенический	-	-	1	0,34	-	-	-	-	1	0,34
Психастенич.	-	-	1	0,34	-	-	-	-	1	0,34
Сенситивный	-	-	-	-	1	0,34	-	-	1	0,34
Истерический	41	1,35	21	0,67	10	3,37	-	-	16	5,39
Шизоидный	-	-	1	0,34	1	0,34	-	-	2	0,67
Возбудимый	1	0,34	-	-	-	-	-	-	1	0,34
Гипертимный	2	0,67	-	-	1	0,34	1	0,34	4	1,35
Эпилептоидный	3	1,01	1	0,34	1	0,34	-	-	5	1,68
Неустойчивый	2	0,67	2	0,67	-	-	-	-	4	1,35
Лабильный	-	-	-	-	2	0,67	-	-	2	0,67
Амальгамный	-	-	1	0,34	-	-	-	-	1	0,34
ВСЕГО	12	4,04	9	3,03	16	5,39	1	0,34	38	12,79

 

Например, среди обследованных М.И. Рыбалко несовершеннолетних патохарактерологические реакции в форме суицидальных тенденций наблюдались в 16 случаях; (5,39 %), активного протеста - в 12 случаях (4,04 %) и пассивного протеста - в 9 случаях (3,03 %).¹

Среди отдельных типов акцентуаций характера у подростков с патохарактерологическими реакциями и девиантным поведением доминировал истерический тип -16 случаев (5,39 %), затем следовали эпилептоидный - 5 (1,68 %), гипертимный - 4 (1,35 %) и неустойчивый тип - 4 (1,35 %).

Достаточно четко определялась зависимость между патохарактерологический реакцией в форме суицидальных тенденций и акцентуацией характера истерического типа. У подростков с эпилептоидными, гипертимными, неустойчивыми и возбудимыми акцентуациями характера преимущественно имели место реакции активного протеста, а у несовершеннолетних с акцентуациями характера тормозимого типа (астенического, психастенического) - пассивного протеста. Реакции в форме суицидальных тенденций, помимо истерической акцентуации, встречались при лабильном, сенситивном, шизоидном, эпилептоидном и гипертимном типах акцентуаций. Следовательно, патохарактерологические реакции в количественном и качественном отношении зависят от типа акцентуации характера, что вполне можно использовать в криминалистической прогностике, например, при производстве допроса.

Так, при допросе гипертимов следователь или эксперт – психолог должен иметь в виду, что они, как правило, всегда имеют несколько приподнятое настроение и «брызжущую» энергию. Иногда злятся, когда окружающие мешают ее реализовать. С ранних лет гипертимы стремятся к самостоятельности и независимости. Плохо справляются с работой, требующей усидчивости, аккуратности и кропотливого труда. Часто болтливы, поверхностны. Любят жизнь, являясь убежденными гедонистами, без особого труда преодолевают грусть, недостаточно управляют своей психической активностью. Плохо переносят ситуации, требующие терпения.¹

Последнее свойство психики гипертима, на наш взгляд, особенно проявляется при избрании в отношении него меры пресечения в виде заключения под стражу, т.к. ограничение свободы гипертимик переживает особенно болезненно. Ограничение свободы несовершеннолетнего обвиняемого в данном случае может стать причиной ситуационного невроза или реактивного психоза. Условием их возникновения является несоответствие имеющихся у человека социальных и биологических возможностей для переработки поступающей информации скорости ее поступления и количеству. В таких случаях она может быть недостаточной или избыточной.

Чем меньше у человека объем информации по остроактуальному для него вопросу, тем больше вероятность того, что в случае необходимости его решения в ограниченное время произойдет нарушение адаптированного состояния человека и разовьется нервно - психическое расстройство (по данным нашего исследования, у 93 % воспитанников Бийской ВК после этапирования из следственного изолятора в колонию был выявлен реактивный психоз, вызванный плохими условиями содержания в переполненной камере СИЗО).

Информационный вакуум в условиях пребывания в СИЗО может способствовать развитию у гипертимиков т.н. состояния “фрустрации”, наиболее неблагоприятного для разрешения возникающих экспертных ППСС.

Фрустрация (от лат. frustratio - обман, тщетное ожидание, расстройство) определяется как “блокада всех желаний”, проявляющаяся на двух уровнях: как утрата волевого контроля (дезорганизация поведения) или же, как снижение степени обусловленности сознания адекватной мотивацией (потеря терпения и надежды).

В условиях допроса или производства судебно – психологической экспертизы данная реакция гипертима может проявиться в полном отказе от дачи любых показаний или сотрудничества с психологом, поэтому к избранию меры пресечения в виде заключения под стражу в отношении таких несовершеннолетних надо подходить весьма избирательно.

Большую осторожность при выборе тактики допроса необходимо проявлять и в работе с эпилептоидным (инертно - импульсивным) типом акцентуантов. Несовершеннолетние данного типа инертны, тугоподвижны, в ярости представляют серьезную опасность для общества. Акцентуанты данного типа очень не любят, когда им “лезут в душу”, всем своим поведением подчеркивают свои бойцовские качества, в том числе свою нервность, вспыльчивость, несдержанность. Постоянно готовы к нападению, как к способу защиты. Повышенно подозрительны, завистливы, склонны впадать во фрустрацию; проявляют некоммуникабельность при стремлении доминировать над окружающими.

Необходимо иметь в виду, что для эпилептоидов присущи как экстрапунитивные реакции, которые подразумевают разряд аффекта путем агрессии на окружающих - нападение на обидчиков или “вымещение злобы” на случайных лицах или попавших под руку объектах, так и иммунитивные реакции, которые проявляются в бегстве из аффектогенной ситуации с помощью реального суицида”.¹

Вот почему именно от этой категории несовершеннолетних с девиантным поведением, чаще всего, следует ожидать реальных суицидальных попыток в процессе предварительного расследования.

Мы привели только один из достаточно ярких примеров успешного использования специальных познаний в области судебной психиатрии в криминалистической и экспертной прогностике. Есть и другие примеры использования специальных познаний в ситуационном моделировании.

Так, проведенные исследования в области судебной психиатрии выявили еще одну интересную зависимость - между формами девиантного поведения у подростков и их дерматоглифическими особенностями. Дерматоглифика - это наука, предметом изучения которой являются папиллярные узоры кистей рук. В отличие от дактилоскопии, в дерматоглифических исследованиях выводы базируются на анализе и оценке 180 признаков пальцевой и ладонной дерматоглифики.

Развитие дерматоглифики, параллельно с развитием дактилоскопии, может также играть важную роль в криминалистической прогностике.

“Например, на решение не только идентификационных, но и прогностических задач направлены исследования признаков пальцевой и ладонной дерматоглифики родителей и детей, а затем установления закономерностей наследования папиллярных узоров, имеющих криминалистическое значение, для исключения или для вероятного подтверждения родства”.²

Современное состояние науки показывает, что на пути исследования вопросов криминалистического прогнозирования существует еще много непознанных закономерностей, что актуализирует необходимость дальнейшей разработки этого блока научных проблем.

Резюмируя изложенное в настоящей главе, можно сделать следующие краткие выводы:

1) Ситуационный метод, наряду с предметно - деятельностным подходом и системным анализом, должен быть включен в методологию теории криминалистического прогнозирования.

2) Проблемно-поисковая следственная ситуация выступает не только как прогнозный фон, но и как объект криминалистического прогнозирования.

3) Криминалистическое прогнозирование входит в структуру проблемно-поисковой следственной ситуации как одно из направлений познавательной деятельности субъекта в расследовании преступлений.

4) Математические методы могут успешно применяться при моделировании типовых ППСС. Особую роль в таком моделировании могут сыграть методы кибернетики, теории дифференциальных игр и т.д.

5) Криминалистическое прогнозирование может осуществляться в отношении любого элемента криминалистической характеристики преступления, имеющего ситуационную природу. Например, одним из вариантов криминалистического прогноза является моделирование психологического профиля преступника, который является, по сути, результатом интеграции знаний различных наук: математики, психологии, психиатрии, криминологии и криминалистики.

6) И, наконец, подводя итог сказанному, можно предположить, что ситуационное моделирование в расследовании преступлений в широком смысле всегда содержит в себе элементы криминалистического прогнозирования, так как дискретное состояние следственной ситуации, а также ее связь с ситуацией преступления, позволяет исследователю рассматривать ее в прошлом, настоящем и будущем.

В следующей главе настоящей монографии мы рассмотрим ППСС первоначального и дальнейшего этапов расследования преступлений, связанных с финансированием терроризма.

 

 

Глава 3. Ситуационное моделирование на первоначальном и последующем этапах расследования преступлений, связанных с финансированием терроризма

 

3.1. Понятие и основные элементы криминалистической характеристики финансирования терроризма

 

Впервые в науке понятие «криминалистическая характеристика преступления» было применено в 1966 г. Л.А. Сергеевым. Поэлементное наполнение данной категории выглядело следующим образом: способы совершения преступления, условия, в которых совершаются преступления, особенности обстановки, обстоятельства, связанные с объектами преступлений, субъекты и субъективная сторона преступлений, связи с другими преступлениями и правонарушениями, взаимосвязь между указанными группами обстоятельств¹. Частная криминалистическая методика включает в себя анализ элементов криминалистической характеристики преступления.

Теоретические основы осмысления понятия «криминалистическая характеристика преступлений» и его структуры в 1967 г. были представлены в докторской диссертации А.Н. Колесниченко, который не дал конкретного определения, но отметил, что, все частные методики расследования должны включать общую криминалистическую характеристику конкретного вида преступления, не взирая на их множество¹.

В настоящее время криминалистическая характеристика преступления отдельного вида обозначила свое место среди понятийного аппарата криминалистики. Не углубляясь в детали научной полемики по вопросу содержания понятия «криминалистическая характеристика преступления», полагаем, что следует определить криминалистическую характеристику финансирования терроризма как систему данных о преступлении, позволяющих выдвигать версии и воссоздавать вероятностную модель произошедшего деяния, а также совокупность сведений о его структурных элементах, где наиболее значимым из элементов криминалистической характеристики преступления выступает механизм совершения преступления. Организация финансирования терроризма является сложным процессом, где участники преступления всячески подготавливают свои незаконные промыслы к тем условиям, которые развиваются в экономической отрасли государства, а также видоизменяют поведение своих участников при любых изменениях обозначенной сферы.

Криминалистическая методика расследования финансирования терроризма является целостной частью раздела криминалистики, изучающей криминальный опыт совершения финансирования терроризма и практику его расследования, а также разработку на основе познания закономерностей совершения финансирования терроризма наиболее эффективных, результативных методов его расследования и предупреждения. Формирование любой криминалистической методики расследования отдельного вида базируется на криминалистической характеристике преступления, которая, в свою очередь, тесно связана с уголовно-правовой характеристикой преступления отдельного вида. Состав преступления обусловливается обстоятельствами, подлежащими установлению по уголовному делу (обстоятельств посткримнального периода, периода совершения самого преступления, а также после него), а в дальнейшем коррелируется с элементами криминалистической характеристики преступления¹.

С учетом вышеизложенного, рассмотрим особенности криминалистической характеристики финансирования терроризма.

Уже давно многие государства акцентируют свою деятельность на том, что террористические группы для организации и совершения террористических актов и других преступлений террористического характера зачастую ставят своей целью получение финансовых или других средств. Участники террористических формирований, не обладая источниками каких-либо иных поддержек, реализуют транснациональные преступления в разных формах его проявлений с целью обеспечения всем необходимым своих участников и себя. В связи с чем имеется необходимость разработки и реализации методики расследования финансирования терроризма, а также рассмотрения таких операций в качестве предмета криминалистического исследования. Развитие новых технологий и возможность установления связей между незаконной деятельностью, приносящей значительные доходы, транснациональными преступлениями и финансированием терроризма лишь усугубляют проблемы, с которыми сталкиваются финансовые, правоохранительные, надзорные и разведывательные органы. Кроме этого, мировое сообщество крайне взволновано сложностью выявления преступлений, связанных с проводимыми незаконными криптовалютными платежами, направленными на финансирование терроризма, поскольку отсутствуют методические рекомендации по их выявлению, раскрытию, расследованию и предупреждению, а уровень их латентности растет². Высокий процент латентности (более 60% в 2020 г.¹) обусловлен проблемой выявления «сомнительных» финансовых операций, быстроизменяющимися схемами финансирования терроризма, многоуровневым характером террористической организации и ее финансирования, а также отсутствием налаженной системы противодействия как на международном, так и на национальном уровнях². Согласимся с С.И. Борталевич, Е.Л. Логиновым, А.В. Михайловым, что уровень латентности финансирования терроризма настолько высок, что наблюдается определенное отставание противодействующих данному преступлению идей, в отношении новых объектов организационной среды³. Кроме негативных последствий, при определенных «благоприятных» условиях финансирование терроризма носит тотальный характер (уничтожение государств, захват власти, вооруженные мятежи, применение ядерного оружия). При этом выявить такое преступление практически невозможно.

Управлением по противодействию финансирования терроризма (далее – Росфинмониторинг) в публичном отчете было отмечено, что в случаях выявления каналов финансирования терроризма наблюдается, что чаще всего такие преступления совершаются посредством передачи наличных денежных средств, которые усложняют процесс документирования. Данные преступные действия характеризуются сокрытием преступниками истинных целей сбора или перемещения средств, что говорит об их повышенной латентности⁴.

В связи с этим именно финансирование терроризма является одним из высоколатентных преступлений в числе преступлений террористического характера. Раскрытию такого высоколатентного преступления будут способствовать верно выбранный комплекс оперативно-розыскных мероприятий, следственных действий, тактико-криминалистических операций в ходе методически спланированных финансовых расследований. Осознавая такое положение дел, для международного сообщества одной из приоритетных задач стала разработка более эффективных мер расследования финансирования терроризма.

Становление и совершенствование методики расследования финансирования терроризма зависит от многих составляющих, прежде всего от концептуальных, руководящих положений, выступающих обязательными условиями¹. К числу обозначенных условий относится установление совокупности признаков и отличительных свойств рассматриваемого преступления. После осознания общественной опасности, исходящей от финансирования терроризма и ее высоколатентном уровне мировым сообществом начали предприниматься первые противодействующие шаги. Начало было положено с первого официального упоминания термина «финансирование терроризма». В международном законодательстве дефиниция «финансирования терроризма» была отражена в Декларации Организации объединенных наций 1994 года (далее по тексту – ООН) «О мерах по ликвидации международного терроризма», утверждённой резолюцией 49/60 Генеральной Ассамблеи ООН от 09.12.1994².

В Декларации присутствовало правило, что участникам международных отношений следует воздержаться от организации террористической деятельности, подстрекательств к ней, проявлять к ней терпимость, поощрения, финансирования, содействия осуществлению подобной деятельности, следует соответствующим образом принимать практические меры к тому, чтобы на территориях не были созданы террористические базы, учебные лагеря, включая лагеря подготовки совершения террористических актов, направленных против граждан и государств соседних территорий. Позже Генеральной Ассамблеей ООН, была принята и утверждена резолюцией 54/109 от 09.12.1999, Международная Конвенция ООН о борьбе с финансированием терроризма (далее по тексту – Конвенция ООН от 09.12.1999). В рамках данного международного акта «финансирование терроризма» предстаёт как общественно опасное деяние по предоставлению (полностью или частично), а также сбору (полностью или частично) «средств» с намерением их дальнейшего использования в целях осуществления терроризма¹. Таким образом, «финансирование терроризма» состоит из нескольких альтернативных действий: оказание услуг финансового характера, предоставление, а также сбор средств. А это значит, что в соответствии с данной Конвенцией ООН от 09.12.1999 субъектом преступления может являться не только лицо, финансирующее терроризм (то есть лицо, предоставляющее террористам средства), но и финансируемое (лицо, собирающее средства в пользу террористов). При этом средствами являются активы любого рода, движимые и недвижимые, осязаемые или нет, независимо от способа их приобретения, юридические документы, акты в любой форме, в электронной или цифровой, удостоверяющие право на активы, банковские кредиты, банковские чеки, ценные бумаги, акции, облигации, дорожные чеки, векселя, аккредитивы и т.д. ².

В Модельном законе «О противодействии финансированию терроризма», который был принят в г. Санкт-Петербурге 16.11.2006 постановлением 27-6 на 27-м пленарном заседании Межпарламентской Ассамблеи государств-участников СНГ, даётся иное определение финансированию терроризма. Так, под финансированием терроризма понимается оказание финансовых услуг, осознанная передача либо сбор денежных средств с целью финансирования подготовки, совершения, организации преступлений террористического характера³.

Данные определения «финансирования терроризма» и его «средств» являются классическими в международном праве, используются во многих международных конвенциях, противодействующих терроризму, и являются важными для разработки частной криминалистической методики.

Влияние норм международного права на развитие и становление национального законодательства бесспорно. Благодаря действующим международным документам в России начала формироваться основная терминологическая база, которая нашла свое отражение в УК РФ, КоАП РФ, Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 09.02.2012 № 1 «O некоторых вопросах судебной практики по уголовным делам о преступлениях террористической направленности» (далее по тексту – ППВС РФ от 09.02.2012 № 1). Кроме этого, правовая составляющая частной методики расследования финансирования терроризма основывается на положениях и нормах УПК РФ, Федерального закона от 12.08.1995 № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» (далее по тексту – ФЗ от 12.08.1995 № 144-ФЗ), Федерального закона от 02.12.1990 № 395-I «O банках и банковской деятельности» (далее по тексту – ФЗ от 02.12.1990 № 395-I), Постановления Правительства Российской Федерации от 30.06.2012 № 667 (в ред. 11.09.2018) «Oб утверждении требований к правилам внутреннего контроля, разрабатываемым организациями, осуществляющими организации с денежными средствами или иным имуществом (за исключением кредитных организаций)» (далее по тексту – ПП РФ от 30.06.2012 № 667), Положения Банка России от 15.12.2014 № 445-П «Положение о требованиях к правилам внутреннего контроля не кредитных финансовых организаций в целях противодействия легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путём, и финансированию терроризма» (далее по тексту – ПБР от 15.12.2014 № 445-П), Положения Банка России от 02.03.2012 № 375-П «Положение о требованиях к правилам внутреннего контроля кредитной организации в целях противодействия легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путём, и финансированию терроризма» и т.д.

В целях разработки частной методики расследования, определения целостной картины криминалистически значимых элементов и их особенностей необходимо обратиться к российскому уголовному закону.

Так, в Уголовном кодексе РФ содержится статья 205.1 «Содействие террористической деятельности», где указано в примечании 1 к ч.1.1 ст. 205.1 УК РФ, что под финансированием терроризма понимается предоставление, сбор средств или оказание финансовых услуг с осознанием того, что они предназначены для финансирования организации, подготовки или совершения хотя бы одного из преступлений террористического характера (предусмотренных статьями 205, 205.1, 205.2, 205.3, 205.4, 205.5, 206, 208, 211, 220, 221, 277, 278, 279 и 360 УК РФ), либо для финансирования или иного материального обеспечения лица в целях совершения им хотя бы одного из этих преступлений, либо для обеспечения организованной группы, незаконного вооружённого формирования, преступного сообщества (преступной организации), созданных или создаваемых для совершения хотя бы одного из этих преступлений.

С целью выявить особенности криминалистической характеристики финансирования терроризма необходимо рассмотреть состав данного вида преступления более подробно.

Согласно ч.1.1 ст. 205.1 УК РФ, общим объектом является охраняемая уголовным законом общественная безопасность и общественный порядок. В соответствии с тем, что содействие в форме финансирования террористической деятельности – это помощь в успешной подготовке к террористическому акту, то непосредственным дополнительным объектом преступления будет являться охрана жизни и здоровья, имущества населения, стабильность работы государственных и международных органов.

Объективная сторона исследуемых преступных посягательств заключается в нескольких действиях альтернативного характера финансирования конкретного преступления (предоставление, сбор средств, оказание финансовых услуг с осознанием виновным лицом, что они предназначены для финансирования организации, подготовки или совершения хотя бы одного из преступлений, предусмотренных ч.1.1 ст. 205.1 УК РФ); финансирования организованной группы, незаконного вооружённого формирования, преступного сообщества (преступной организации), созданных или создаваемых для совершения хотя бы одного из указанных в ч.1.1 ст. 205.1 УК РФ преступлений¹; финансирования или иного материального обеспечение лица для реализации преступления террористического характера.

Раскрывая содержание субъективных признаков ч.1.1 ст. 205.1 УК РФ, следует отметить, что финансирование терроризма совершается исключительно с прямым умыслом, лицо осознавало общественную опасность своих действий, предвидело возможность наступления общественно опасных последствий и желало их наступления.

Субъект – общий (физическое лицо, достигшее возраста уголовной ответственности, то есть шестнадцати лет), по ч. 2 ст. 205.1 УК РФ – специальный (преступник оказывает услугу финансового характера, оказывает влияние, определяемое значимостью и авторитетом занимаемой им должности, побуждает, собирает средства, предназначенные для ведения террористической деятельности или финансирует терроризм, являясь лицом, использовавшим своё служебное положение). Исходя из смысла диспозиции данной уголовно-правовой нормы, субъектом является как финансирующее лицо, так и финансируемое. При наличии двух и более субъектов, финансирующих терроризм, соучастие должно рассматриваться в форме соисполнительства. Состав преступления – формальный и считается оконченным с момента сбора и/или передачи средств террористическим формированиям или оказания финансовых услуг.

В ППВС № 1, указано, что финансирование терроризма, помимо оказания финансовых услуг, следует понимать как сбор или предоставление денежных средств (наличные, безналичные формы), так и материальных средств (автомобилей, средств связи, предметов экипировки, обмундирования, лекарств, жилых или нежилых объектов) с пониманием, что указанное предназначено для финансирования организации с целью подготовки либо совершения хотя бы одного из преступлений, предусмотренных статьями 205, 205.1, 205.2, 205.3, 205.4, 205.5, 206, 208, 211, 220, 221, 277, 278, 279 и 360 УК РФ, либо для финансирования или материального обеспечения конкретного лица для последующего совершения им хотя бы одного из указанных выше преступлений, либо для обеспечения преступного сообщества (преступной организации), незаконного вооружённого формирования, организованной группы, которые созданы для реализации хотя бы одного из перечисленных преступлений (передача денежных средств для подкупа должностных лиц, покупка квартиры либо оплата стоимости арендованного жилья, разовый взнос либо постоянные перечисления в общую кассу)¹.

Следует обратить внимание, что законодатель под финансированием терроризма понимает не только финансирование конкретного террористического акта (актов), но и подготовку к нему, финансирование пропаганды терроризма, финансирование обучения и проживания в террористических лагерях.

Показательным является уголовное дело, рассмотренное Московским окружным военным судом. Так, гражданин Ш. был привлечён к уголовной ответственности за перечисление денежных средств в размере 200 тыс. руб. в целях приобретения одежды, еды и авиабилета из Сирийской Арабской Республики до Москвы своему родному брату М., который являлся членом радикальной террористической организации «Исламское государство». М., получив данные денежные средства, приобрёл прибор ночного видения, о чем уведомил подсудимого и попросил выслать ему ещё денежных средств. На что подсудимый Ш. ответил отказом. Отказ в повторном предоставлении денежных средств не исключает уголовную ответственность за преступление, совершенное ранее. Так, денежные средства, которые отправлялись на благие намерения «вернуть брата к семье», квалифицировались как финансирование терроризма¹. Состав был окончен с момента перечисления денежных средств лицу, которое является членом террористической организации.

В качестве элемента криминалистической характеристики финансирования терроризма, обусловливающего динамичность и гибкость данных процессов, является механизм финансирования терроризма.

Механизм преступления является сложной динамической системой², включающей в себя остальные элементы криминалистической характеристики преступления.

Автор придерживается позиции С.Э. Воронина, в которой механизм преступления показывает не только функциональную сторону криминалистической характеристики преступления, но и структурную, отражает в движении все её элементы и взаимосвязи, а не только показывает в статическом варианте. Обозначенное отражает весь смысл структурно-функционального подхода, который отвечает основе данного исследования³.

Механизм преступления функционирует и создается благодаря определённым закономерностям:

• выбор, формирование и реализация способов подготовки, совершения и сокрытия преступления;

• возникновение и развитие взаимосвязей и взаимообусловленностей между элементами механизма преступления;

• возникновение и развитие проявлений, имеющих связь с преступлением (до, во время и после совершения), имеющих значение для разрешения задач судопроизводства¹.

Технологически в основе механизма совершения финансирования терроризма лежит коммуникативная концепция. Исследователи такой концепции, выяснили, что она делится на уровни: организационно-структурного, доктринального, технологического и социального характера. Организационно-структурный уровень характеризуется размером транснационального преступного формирования террористического характера, их комбинации, организованности террористической сети. Доктринальный уровень – это комбинация из идеологии, доктрин, интересов и иных мотиваций, лежащих в основе деятельности террористических формирований. Технологический (или уровень возможностей) – заключается в функциональных и технологических возможностях террористических организаций, где преимущество зависит от их финансирования. Социальный уровень – это персональные связи, их устойчивость, которые строятся на родстве, дружбе, одинаковых идеологических и/или политических убеждениях, совместном криминальном опыте, товариществе и сплоченности. При этом эффективность и устойчивость транснациональной преступной деятельности террористического характера, в том числе и финансирования терроризма напрямую зависит от того, насколько слаженно функционируют все четыре уровня².

Закономерности основываются на анализе преступных событий в прошлом и позволяют рассчитать вероятностную модель механизма совершения преступления в будущем. Поскольку в механизм входят все составляющие элементы криминалистической характеристики, то в механизм финансирования терроризма включены все элементы изучаемой системы: способ преступления или ситуация, при которой произошла передача средств финансирования, обстановку, в которой протекало преступление, какими явлениями сопровождалось, предмет преступного посягательства, личность преступника – «спонсора», следы преступления и т.д. Таким образом, механизм преступления необходимо рассматривать как сложную систему, состоящую из структурных элементов.

Выбор того, каким способом будет осуществлено преступление, зависит от того, на сколько достаточно благоприятна обстановка, характеризующаяся относительной легальностью отдельных способов финансирования (банковская и иная коммерческая деятельность, конфессиональная благотворительная деятельность и т.д.). Обстановка преступления определяет наиболее удобный способ преступления (передача наличными, перевод денежных средств посредством банковских переводов, путём дарения и т.д.). Способ тесно взаимодействует с предметом преступного посягательства (финансовые услуги предоставляются путем дачи кредита и передачи заемных денежных средств финансируемому лицу, дарение акций и т.д.), так как, исходя из предмета, субъектом выбирается наилучший способ. Через предмет прослеживается связь с другими видами преступлений, так как субъектом самостоятельно избирается предмет, способ преступления и сокрытия следов. Обстановка финансирования терроризма зависит от личных предпочтений субъекта, что говорит о проявлениях функции «личность преступника (финансирующего/финансируемого терроризм) – предмет финансирования – способ финансирования – обстановка совершения финансирования терроризма – следообразование».

Комплексное изучение механизма финансирования терроризма необходимо начать с дифференциации данной функции на отдельные её элементы. Следует согласиться с А.Н. Васильевым в том, что структура всех элементов криминалистической характеристики финансирования терроризма раскрываются при наличии следующих данных:

- каким способом, как совершается преступление конкретного вида (поведение виновного, в отношении чего или кого и кем оно совершается, условия, применяемые при этом средства и орудия, последствия совершенного преступления, осуществляемая преступником маскировка и др.);

- исходя из каких первоначально обнаруженных признаков делается вывод о совершении преступления определенным способом;

- при определенном способе совершения преступления у кого, где, какие предположительно находятся следы, содержание и негативные последствия данного преступления¹.

Исследование криминалистической характеристики преступления, то есть отдельных элементов всего механизма финансирования терроризма, необходимо раскрыть функциональную характеристику каждого составляющего компонента.

К числу важнейших элементов относится способ совершения преступления. Учёными предлагаются различные понятия криминалистического термина «способ» (Г.Г. Зуйковым, Н.П. Яблоковым, В.Ф. Ермоловичем, А.А. Бессоновым) так, по их мнению, способ преступления содержит в себе подготовку к совершению преступления, совершение общественно опасного деяния и сокрытие следов этого преступления².

Считаем, что способ – это часть механизма совершения преступления, связующий элемент этапов совершения деяния, позволяющий оценить действия преступника на различных стадиях его совершения.

Исходя из диспозиции уголовного закона, стоит отметить, что способами совершения финансирования терроризма являются: оказание финансовых услуг, а также иного материального обеспечения; предоставление или добровольное пожертвование финансовых и иных материальных средств; сбор финансовых и иных материальных средств с целью финансирования организации, подготовки, совершения преступления или совокупности преступлений террористического характера.

В судебной практике встречается несколько непосредственных способов совершения финансирования терроризма, которые коррелируются со способами представленными законодателем и выходят из них. Анализ собранных нами эмпирических данных показал наиболее частые из них, применяемые в процессе финансирования терроризма субъектами преступления.

Так, в качестве непосредственного способа финансирования терроризма чаще всего субъекты используют передачу «из рук в руки», то есть при личных встречах и встречается в 49% изученных случаев¹. К примеру, гражданин А. после неоднократных свиданий и бесед с приверженцами терроризма, при очередной встрече передаёт «из рук в руки» лично лицу, осуществляющему сбор предметов финансирования в террористических целях в размере 5000 рублей².

В 39% случаев субъектами используются безналичные банковские денежные переводы³. Субъект выбирает сумму перевода, а также вариант перечисления денежных средств. Так, если субъект имеет банковскую карту, то он может дистанционно перевести деньги (через Интернет-банк, через мобильное приложение или через смс на номер мобильного банка). Переводы по территории России могут осуществляться с карты на карту одного банка, на карту в другой банк, перевод «Колибри», «Золотая корона», на карту в другой банк по номеру телефона, перевод по номеру счёта. До 2022 года перевод за рубеж мог осуществляться посредством использования «Колибри», «MoneyGram», «SWIFT». В условиях введения санкций в отношении Российской Федерации со стороны недружественных государств, устанавливается запрет на использование некоторых международных платежных систем.

При расследовании данного преступления необходимо учитывать, что данные банковские переводы осуществляются после предъявления паспорта в офисах Банка, что облегчает процесс доказывания. Иногда субъект преступления предпочитает избрать сразу несколько вариантов способов финансирования террористов.

Так, гражданин А. передал лично «из рук в руки» лицу, осуществляющему террористическую деятельность, сумму в размере 5000 руб. и осуществил банковский перевод на сумму 90 000 руб. тому же лицу для участия в незаконном вооружённом формировании, с целью совершения преступлений террористического характера¹.

Практика показывает, что перевод денежных средств через систему денежных переводов происходит в 11,5% случаях². В широком смысле денежные переводы – это форма перевода физическими лицами денег на территории Российской Федерации и заграницу без открытия банковского счёта посредством систем денежных переводов. Среди них можно указать «Банк Авангард», «Банк SIAB», «Ланта-Банк», которые осуществляют денежные переводы по поручению плательщика на территории РФ и за ее пределами посредством платежных систем «Золотая Корона», «Western Union» и др. Перевести денежные средства можно через пункты обслуживания по реквизитам получателя.

Так, в Республике Татарстан в 2017 году было возбуждено уголовное дело в отношении гражданина М., который через систему переводов «Золотая корона» по просьбе Г. с целью оказания ему финансовой помощи перевёл на установочные реквизиты денежную сумму¹.

Еще одним способом является оказание помощи террористам заключающееся в перевозке террористов, покупке необходимых им предметов, авиабилетов и непосредственная их передача лицам, осуществляющим террористическую деятельность. Данный способ хоть и является услугой, но законодателем определен как «предоставление средств», так как не подпадает под понятие «финансовой услуги», что говорит о несовершенстве уголовно-правовой нормы (в части примечания 1 ч.1.1 ст. 205.1 УК РФ)

Подобный способ финансирования терроризма был избран гражданином Г. в отношении участников незаконного вооруженного формирования террористического характера. Обвиняемый приобретал продукты питания и иные заранее указанные участниками террористической группы предметы, затем доставлял их на автомобиле в обозначенную квартиру².

Другой аналогичный случай произошёл в г. Махачкале: там действовала группа, осуществляющая террористическую деятельность, и на двух граждан А. и Р. одним из руководителей этой группы была возложена обязанность по обеспечению её деятельности. В связи с исполнением данных функций А. и Р. приобрели на собственные денежные средства мобильные телефоны и лекарственные препараты, которые в этот же день передали в группу. Позже, они же покупали продукты питания и другие предметы, которые передавались при личных встречах³.

Следовательно, в ходе исследовательской деятельности автор установил, что в основном правоохранительные органы выявляют лишь те способы финансирования терроризма, которые можно совершить одноэтапно, не обладая при этом специальными знаниями или навыками. В сложно-структурированной деятельности по преступлениям о финансировании терроризма не редко следователю не удается выявить какой-то сложный способ совершения преступления. Преступники преследуют разные, нередко противоположные цели, в зависимости от места и роли в общем механизме террористической деятельности предоставляемых ими денег либо другого имущества, используют различные методы и приёмы, а также различные технические и иные средства и способы их получения. Например, одним из сложных способов финансирования терроризма является финансирование терроризма через международные и/или российские торговые площадки – Интернет платформы дарнета, такие как «DarkMarket» (ликвидирован в 2021 г.), «xDedic» (ликвидирован в 2019 г.), «AlphaBay» (ликвидирован в 2017 г.), «I2P» (действующая), «Гидра» (действующая) и др. На таких торговых площадках можно приобрести в целях финансирования террористической деятельности психотропные вещества, наркотические средства, поддельные купюры, оружие, боеприпасы, хакерские услуги, фальшивые документы и другие запрещённые к обороту товары и услуги.

Остальные сложные способы финансирования терроризма описаны в отчётах ФАТФ¹ и в научной литературе, они тяжелы в выявлении и в процессе доказывания.

Тем не менее, вышеперечисленные данные позволяют нам сформировать криминалистическую классификацию способов финансирования терроризма и представить её в виде иерархической модели:

Простые способы финансирования, осуществляются путём:

• передачи при личных встречах;

• использования различных видов банковских переводов;

• перевода через систему денежных переводов;

• оказания услуг по покупке необходимых товаров;

• предоставления личной жилищной площади, машины;

• оказания финансовых услуг террористам;

• завещания имущества, финансовых средств в пользу террористов;

• оформления дарственной на террориста;

• перечисления денежных средств террористам под видом покупки движимого или недвижимого имущества, акций, облигаций и иных ценных бумаг, а также отдачи долга, займа;

• переоформления получателя социальных и иных пособий, выплачиваемых государством или физическим лицом на террориста.

Дополнительно выделяется «самофинансирование» как способ финансирования терроризма и источник денежных средств. Так как законодательно в России никак не урегулирован этот вопрос и приведен только в отчетах ФАТФ как сбор террористами личных сбережений, заработных плат, получение ссуд или получение доходов от коммерческих предприятий в целях финансирования своей террористической деятельности, то считается спорным и неоднозначным¹.

Сложные способы, осуществляются путём:

• перечисления по системе «Хавала» и аналогичных ей;

• операций с криптовалютой;

• частных пожертвований, вложений в благотворительные фонды;

• спонсирования через иностранные банковские счета;

• пополнения дебетовой, кредитной банковской карты террориста;

• погашения кредита, взятого террористом;

• афер мошенничества;

• применения программ-вымогателей в сети Интернет;

• маркетплейсов «даркнета» и др.

Приведя классификацию простых и сложных способов финансирования терроризма, констатируем, что данный перечень не является исчерпывающим. Деятельность по финансированию терроризма с каждым годом становится изощреннее, особенно во время коронавирусной пандемии (COVID-19), когда межличностное взаимодействие было заменено виртуальным. В связи с чем допускаем дополнение и видоизменение приведённой классификации.

Для организации выявления и расследования финансирования терроризма необходимо представить не только способы такого финансирования, но и обстановку, при которой оно осуществляется. Анализ криминалистической литературы и судебной практики позволяет нам рассмотреть особенности обстановки совершения финансирования терроризма как следующего элемента криминалистической характеристики преступления.

Специалисты определяют обстановку преступления как совокупность факторов, окружающих субъект в момент совершения преступления: природно-климатических, поведенческо-психологических, производственно-бытовых, временных, физико-химических, пространственно-конструктивных, вещественных¹.

Такое пространственно-временное отражение преступного деяния позволяет правоохранительным органам представить весь механизм и особенности совершаемого преступления. Оценивая обстановку финансирования терроризма, следователю нужно акцентировать внимание на временные рамки передачи средств финансирования, а также на моментах отправления и назначения передаваемых предметов преступления. Это поможет в формировании модели всего преступления.

Организованная преступность, как экстремистского, так и террористического характера, в том числе и их финансирование, стали транснациональными проблемами, для которых нет ни государственных границ, ни международных и национальных законов². Поэтому следует признать, что граница совершения исследуемого преступления может быть весьма значительной. Передача денежных средств может быть не только внутри территории РФ, но и за ее пределами. Проведенное исследование позволяет говорить о том, что подозреваемые, будучи на территории нашей страны, нередко переводят денежные средства за рубеж, прибегая к помощи кредитных организаций и платёжных систем. Например, 27 февраля 2012 г. гражданин Х. от имени своего знакомого гражданина М., используя систему «Westernunion», перевел получателю М. в общей сумме 1450 долларов США в течение 1 года³. Данный факт осложняет проведение расследования, так как требуется включение в поисковые операции российских органов предварительного расследования и представителей международных организаций или стран, на территории которых находятся незаконные вооружённые формирования террористического толка.

Важную роль для следователя имеют конкретные места совершения преступления, содержащую информацию о месте передачи каких-либо предметов либо денежных средств с целью содействия финансированию терроризма, о месте, где содействовали реализации финансовых либо других услуг. С обстановкой его совершения тесно взаимосвязан способ самого преступления. Основываясь на исследованных материалах открытых уголовных дел, в некоторых случаях (в 49%) субъекты, использовавшие способ личной передачи предметов финансирования, встречались возле дома на улице, на специально обозначенных квартирах, около молитвенных (богослужебных) архитектурных сооружений, возле магазинов и в парковых зонах¹.

К примеру, в своем доме гражданин А. лично передал деньги для того, чтобы были куплены билеты на самолет, в целях отправки конкретных лиц в ряды сирийской армии².

В 38% изученных случаев обстановкой совершения преступления являлся конкретный адрес офиса банка, когда банковский перевод осуществлялся по месту нахождения офиса банка или его банкоматов.

В других случаях использовалось приложение «банк онлайн» или другие способы перевода денег через сеть Интернет, в таком случае местом совершения преступления является место нахождения абонента во время проведения транзакции – 13%³.

С криминалистической позиции, время совершения преступления коррелируется с обстановкой, что позволяет определить содержание обстоятельств, подлежащих установлению, и представляет собой временные точки между началом и окончанием деятельности по передаче средств финансирования. В таких случаях, необходимо выяснить конкретные условия, при которых совершается преступление и наступает преступный результат.

Исходя из анализа судебной практики, передача средств совершается в основном с 8.00 до 18.00 – в 73% случаев¹.

Дневные часы являются комфортными для субъекта преступления, данные часы совпадают с режимом работы финансовых учреждений, а поэтому являются удобными для совершения операций через менеджера банка. Дневное время суток наилучшим образом подходит для оказания услуг по покупке и передачи продовольствия, лекарственных средств и одежды, а также является наилучшим временем для личных встреч и передач предметов после утренней молитвы «намаза» – «Иртэнге».

В 26% случаев, передача средств происходит с 18.00 до 00.00².

Такой процент взаимосвязан с имеющими 8-часовой рабочий день и постоянный график работы лицами, совершающими финансирование. В основном такие лица совершают преступление после рабочего дня, когда они могут встретиться с единомышленниками. Субъекты, передающие денежные средства при личных встречах, предпочитают выбирать первую половину дня, но иногда выбирают и вторую. Осуществление транзакций через приложение на смартфоне или через Интернет-кошелёк тоже происходит в удобное для лица время. Такой выбор ничем не мотивирован и зависит от волевых качеств самого субъекта. В связи с чем делаем вывод, что данное преступление в меньшей степени характеризуется временными показателями (временем суток, днями неделями, временами года и т.д.) из-за возможности частого использования доступного преступникам системы онлайн переводов денежных средств. Показатели времени могут быть информативными для следователя в случае установления места совершения преступления и нахождения в его периметре материальных следов с указанием на время совершения преступления, если эта информация поможет следствию доказать факт причастности лица к проведению транзакции. Записи с камер видеонаблюдения в офисах банка, на улице, в магазинах могут помочь в установлении субъекта преступления.

Так, в рапорте оперативных сотрудников излагается, представилось ли возможным установить лицо, совершившее преступление, в ходе просмотра камер видеонаблюдения с места совершения преступления в конкретный промежуток времени. Если представилось, то к рапорту прилагаются «скриншоты» с видеоматериала, на которых отображены предполагаемые лица которые впоследствии подкрепляются к материалам уголовного дела¹.

Другим ключевым элементом криминалистической характеристики финансирования терроризма является предмет преступного посягательства. Как указывает А. Ж. Иманалиева, предмет преступления, с криминалистической точки зрения, представляет собой материальный объект активности преступника, воздействующего на него с целью противоправного изменения свойств, связей и отношений².

Исходя из толкования рассматриваемой уголовно-правовой нормы при финансировании терроризма, таким материальным объектом являются средства финансирования, то есть любое имущество (движимое и недвижимое), денежные средства, ценные бумаги, финансовые услуги, способствующие достижению террористических целей³. Из анализа судебной практики констатируем, что чаще всего в 99,5%⁴ случаев предметом финансирования терроризма являются денежные средства в наличной и безналичной формах, в российской и иностранной валютах. Следует подчеркнуть, что крайне редко встречаются случаи финансирования терроризма в иностранной валюте, тем не менее они существуют. Так, гражданин С. систематически перечислял денежные средства только в европейской валюте. Общая сумма перечислений составила 6200 евро¹.

В остальных 0,5% случаев, предметом является передача продуктов питания, лекарственных средств, сотовых телефонов².

Так, врач-стоматолог гражданин Б. оказывал медицинскую помощь, обеспечивал продуктами питания, осуществлял перевозки, выполнял иные поручения террористов, поскольку считал «долгом каждого мусульманина помогать моджахедам»³.

Таким образом, террористы предпочитают получать помощь в виде денежных средств, на которые впоследствии можно приобрести все необходимое: оружие, снаряжение, экипировку, лекарственные средства, продукты питания и т.д.

Размер финансируемых денежных средств в судебной практике варьируется следующим образом: переводы до 1000 руб. были осуществлены в 6% случаев, от 1000 руб. до 5000 руб. – в 35%, от 5000 руб. до 15000 руб. – в 20%, от 15000 руб. до 50000 руб. – 24%, а также свыше 50000 руб. – в 15% случаев⁴.

Результаты эмпирического исследования позволяют резюмировать, что в большинстве своем финансирование террористов происходит как в наличной форме, так и безналичной, в размере от 1000 руб. до 5000 руб. Такая сумма вызывает меньше подозрений, её можно завуалировать под возврат долга, займ или подарок. А при проведении транзакций до 600 000 руб. банк не проводит контроль со всеми вытекающими последствиями, в связи с чем для банка такие переводы остаются незаметными⁵.

В связи с чем невыявленность и неучтенность таких незаконных транзакций влияет на индекс латентности финансирования терроризма.

Подчеркнем, что у латентных преступлений имеется своя классификация.

С.В. Иншаков латентные преступления делит на следующие уровни: особо высоколатентные, высоколатентные, среднелатентные и низколатентные¹.

Другие ученые, основываясь на степень скрытости при классификации латентности, делили преступления на очевидные, ограниченной очевидности, практически не очевидные (о преступлении знают только преступник и потерпевший), неочевидные преступления².

Х.Д. Аликперов, Р.И. Расулов классифицировали преступления в зависимости от степени латентности, поделив их на высокие, средние и с низким уровнем латентности³.

Криминологи, относя то или иное преступление к определенному уровню латентности, отчасти опираются на уровни сокрытия преступления, сокрытие факта правоохранительными органами, а так же на данные официальной статистики.

По данным статистики ГИАЦ МВД России число зарегистрированных фактов финансирования терроризма не имеет стабильного роста⁴. Это не означает, что преступление стало совершаться реже, это больше связано с тем, что финансирование терроризма с каждым годом становится сложнее выявлять. Число незарегистрированных преступлений, как минимум, в двадцать раз больше числа криминальных деяний, которые правоохранительным органам удается выявить, раскрыть и расследовать⁵.

Анализируя скрытость финансирования терроризма, следует упомянуть несовершенство действующего законодательства в области противодействия финансированию терроризма.

Причинами сокрытия преступлений, связанных с финансированием терроризма правоохранительными органами, могут стать недостаточно собранные оперативные материалы на этапе проверки факта совершения преступления, не квалифицированность сотрудников, проводящих проверку или снижение у них профессионального правосознания, перегруженность, низкое кадровое и профессиональное обеспечение органов предварительного расследования и др. Считаем, что данную проблему разрешили бы квалифицированные, специально созданные при Росфинмониторинге или ином органе, организации следственно-оперативные группы, имеющие в штате постоянно привлекаемых к расследованию уголовных дел данного вида преступления специалистов разных областей.

До создания таких специализированных групп отмечается снижение уровня борьбы с финансированием терроризма.

Кроме этого, из-за отсутствия по данному составу потерпевшего, низкого уровня правосознания, не знания УК РФ у населения формируется нейтральное или безразличное отношение к финансированию терроризма. Данный вид преступления не воспринимается гражданами опасным настолько, что о нем следует заявлять в правоохранительные органы. Это влияет на рост терпимости или нетерпимости населения к уголовно-правовым нормам, следовательно на уровень латентности финансирования терроризма¹.

Высоколатентность финансирования терроризма искажает истинный уровень общественной опасности данного преступления.

Из-за латентности финансирования терроризма совершение террористических актов и других преступлений террористического характера влекут за собой распространение недоверия к правоохранительным органам.

Кроме этого, высоколатентность финансирования терроризма влияет на его самодетерминацию, способствование ее роста организованности и развития.

Немалозначимым элементом криминалистической характеристики преступления является механизм следообразования.

При совершении финансирования терроризма механизм следообразования имеет отличительные свойства по сравнению с другими террористическими преступлениями. К примеру, при совершении иных террористических преступлений к следам будут относиться механизмы, элементы взрывчатых веществ, оружия и пр., а для рассматриваемых преступлений свойственны следы, которые связаны с оказанием финансовых услуг, перемещением денежных средств или передачей материальных ценностей.

Изучив уголовные дела по факту финансирования терроризма, отметим, что в 80% случаев преступники не предпринимали попыток сокрытия следов преступления. На основании изученной судебной практики сформированы и предложены четыре группы следов¹.

Первую, распространённую, всегда объективно существующую и практически востребованную, группу следов образуют традиционные для криминалистической техники следы-отображения, к которым относятся следы человека и иных объектов. Для следователя информативны в данном случае будут следы пальцев рук, ног. Следы могли быть оставлены во время передачи денежных средств, оборудования тайников и др. Следы-отображения человека позволяют определить состав вещества, морфологию следа, отражающих индивидуальные особенности с идентификационной и диагностической целью доказать причастность отдельных субъектов к совершенному преступлению². Это особенно важно, если субъект не подтверждает причастность к совершению преступлений.

Ко второй группе следов относятся следы-предметы – бухгалтерские, банковские документы, непосредственно содержащие перевод денежных средств, определенную финансовую операцию. Данная группа следов свойственна для передачи денежных средств между юридическими лицами различных организационно-правовых форм. Они содержат сведения о времени и дате проведения сделки, участниках, информацию о предмете, других условиях договора, которые при несоответствии реальным условиям (либо соответствии) отражают умысел о передаче денежных средств для финансирования терроризма¹.

К третьей группе следов относятся следы-предметы - иные документы (на бумажных носителях), отражающие движение средств и определяющие экономический статус субъекта преступления:

- документы, содержащие данные о финансовой деятельности физических лиц, имеющих то или иное отношение к преступлению;

- документы, содержащие должностные или служебные действия субъекта преступления, в том числе непосредственно не относящиеся к самой террористической деятельности, но определяющие источник дохода субъекта (это могут быть документы, подтверждающие доход отдельных субъектов, документы о приобретении недвижимости, продаже (приобретении) автомобилей и иного имущества);

- документы, которые содержатся в государственных, муниципальных и иных организациях (налоговых инспекциях, пенсионных фондах и др.), подтверждая регистрацию, осуществление какой-либо деятельности (коммерческой или некоммерческой), наличие на неё лицензии и т.п.

В уголовном деле таким документом, подтверждающим движение денежных средств от гражданина Г. террористам, стал кассовый чек и купон перевода через «Western Union», найденный следователями при осуществлении следственных действий¹.

Четвертую, более значимую и не всегда очевидную, группу цифровых следов образуют информационные ресурсы (файлы), содержащиеся в компьютерных устройствах или иных (съёмных) носителях информации.

Ученые обратили внимание, что частота использования Интернет-пространства, IT – технологий при совершении преступлений террористического характера в современном информационном обществе активно изменило всю суть механизма преступной деятельности в целом².

Проблемы криминализации сетей в Интернет-пространстве связаны с имеющимися для преступника широкими возможностями для совершения преступления, при минимальных затратах и на любом расстоянии, законодателем до сих пор не решены. Поэтому органам предварительного расследования необходимо обращать внимание на «электронные следы» потенциальных или уже выявленных лиц, осуществляющих исследуемого рода преступления³.

На удаленных серверах содержится полный объем информации о действиях, местоположении и контактах пользователей, участии в социальных группах, переписках и иных пересылаемых, размещенных фото-или видеоматериалах⁴.

В целях правомерного изъятия и копирования информации с электронных носителей, некоторыми учеными предлагается предусмотреть в действующем Уголовно-процессуальном законе специальное следственное действие, связанное с истребованием по решению суда данных, хранящихся у операторов связи¹.

В связи с чем, игнорирование таких следов при расследовании финансирования терроризма попросту является служебной халатностью.

Получение компьютерной информации – это оперативно-техническое мероприятие, направленное на сбор сведений циркулирующих в компьютере или сети компьютеров, а также содержащиеся на различных носителях машинной информации с последующей их фиксацией (или без нее). Такая информация (сообщения, данные) может быть представлена в форме электрических сигналов, передаваемых по телекоммуникационным каналам, независимо от средств их хранения, обработки, передачи².

В криминалистике следы, оставленные в «кибернетическом пространстве» (т.е. в специальном информационном пространстве со свойственными только для нее пространственно-временными характеристиками (экстерриториальностью, трансграничностью, децентрализованностью, многоканальностью, разветвленностью, виртуальностью, «гипертекстовостью», имитационностью), возникающее и функционирующее благодаря применению электронных и компьютерных устройств (игровые консоли, мобильные средства связи, телевизионные устройства, спутники и др.) на основе информационно телекоммуникационных сетей, в большинстве случаев сети Интернет, по этой причине имеющее параметры глобального информационного объема, которое выполняет функции предоставления информационных и иных социально значимых услуг, размещения, коммуникации, использования данных, взаимодействия институтов гражданского общества, государственной власти, отдельной личности, при этом выступающее моделирующим фактором влияния на групповое, индивидуальное и массовое сознание, экономическую, социально-политическую, духовную (религиозную, культурную, идеологическую, образовательную, научную) и прочие сферы жизнедеятельности общества)¹, не имеют однозначного определения.

Одни ученые называют такие следы «виртуальными», давая им следующие определения.

«Виртуальные следы» в криминалистике – это следы, которые хранятся «в электромагнитном поле, в памяти технических устройств, на носителях машиночитаемой информации»².

«Виртуальный след» – закрепленный компьютерной системой на носителе цифрового характера результат отражения реального (физического) процесса или действия иной компьютерной системы, связанный с преступлением (имеющий уголовно-релевантное значение), в виде цифрового образа формальной модели этого процесса³.

Другие ученые, считают, что с «позиций криминалистики «виртуальных следов» и «виртуального либо кибернетического пространства» не может быть в принципе, равно как «виртуальных доказательств», и «виртуальной природы фиксации доказательственной информации» с точки зрения уголовно-процессуальной науки», называя такие следы – электронно-цифровыми. Под ними принято понимать всю криминалистически значимую информацию, т.е. сообщения, данные, которые находятся в электронно-цифровой форме, закреплены на материальном носителе благодаря электромагнитным взаимодействиям либо передающиеся по каналам связи посредством электромагнитных сигналов»⁴.

Соискатель придерживается мнения А.М. Багмета, В.В. Бычкова, С.Ю. Скобелина, Н.Н. Ильина, называя такие следы – цифровыми. Понимая под цифровыми следами – «любую криминалистически значимую компьютерную информацию, т.е. сведения (сообщения, данные), представленные в форме электрических сигналов, независимо от средств их хранения, обработки и передачи»¹.

Важная роль в доказывании факта финансирования терроризма принадлежит именно цифровым следам, так как в большинстве случаев законспирированные отношения участников террористических организаций носят цифровой характер. С помощью сети Интернет устанавливаются контакты лиц, причастных к финансированию терроризма и в качестве следов в таком случае выступает информация, содержащаяся в аккаунтах социальных Интернет сетей, «Whatsapp», «Viber», а также «скриншоты», сделанные с персональных страниц, удалённые файлы, извлечённые из «облака», которые являются важным объективным источником информации о личности как подозреваемых, так и иных участников судопроизводства.

Гражданином Н. мобильный телефон использовался с целью накопления, хранения и просмотра видеозаписей, которые были созданы запрещёнными террористическими организациями «ИГИЛ» и «Джабхат ан-Нусра» как «вирусный» элемент общения, переписки с другими членами указанной организации. Таким образом, в сотовом телефоне хранились все необходимые цифровые следы, изобличающие гражданина Н. в совершении финансирования терроризма. При проведении осмотра сотового телефона найденные доказательства причастности гражданина Н. к финансированию терроризма легли в основу вывода о виновности данного гражданина в данном преступлении².

Фиксация фактов установления контактов в сети, наличие фотографий с определёнными субъектами, причастными к совершению терактов, наличие фотографий в зонах боевых действий, упоминание в переписке мест и зон ведения боевых действий, описание в письмах фактов взаимодействия с боевиками террористической организации или представителями иных террористических групп будут являться цифровыми следами финансирования терроризма. С помощью обнаружения таких следов в виртуальном пространстве возможно доказать причастность к совершению преступления¹.

Считаем, что предложенные элементы всего механизма финансирования терроризма и её криминалистической характеристики охватывают наиболее значимые особенности данного общественно опасного деяния и отвечают целям и задачам расследования. Именно на их основе правоприменителями разрабатываются криминалистические средства разрешения типовых следственных ситуаций и проводятся в связи с этим соответствующие тактические операции уже на первоначальном этапе расследования².

Вышеизложенное позволяет сделать следующие выводы:

1. Доказано, что криминалистическая характеристика преступления представляет собой совокупность данных, ориентирующую модель расследуемого преступления. Она имеет важное практическое значение, так как позволяет определить роль и место выявленных фактов, их взаимосвязи, сориентироваться в конкретной обстановке расследования, выбрать наиболее оптимальный вариант действий, определить направления расследования, пути поиска другой значимой криминалистической информации.

2. Установлено, что финансирование терроризма в большинстве случаев совершалось в дневное время суток, при личных встречах (в зданиях, сооружениях, домах, парковых зонах, возле богослужебных архитектурных сооружений и т.д.) в целях передачи предмета преступления – денежных средств в валюте Российской Федерации.

3. Разработана структура криминалистической характеристики финансирования терроризма как система данных о преступлении, позволяющая выдвигать версии о предоставлении или сборе средств, оказании финансовых услуг, создавать вероятностную, информационную модель произошедшего криминального события, а также как совокупность сведений о структурных элементах и механизме совершения преступления в виде основной функции «личность преступника (финансируемого/финансирующего терроризм) – предмет финансирования – способ финансирования – обстановка совершения финансирования терроризма – следообразование». Перечисленные элементы криминалистической характеристики финансирования терроризма взаимосвязаны и взаимообусловлены.

3. Обосновано, что структура криминалистической характеристики рассматриваемого преступления зависит от особенностей конструкции состава преступления. Установление определённого оптимального количества элементов криминалистической характеристики преступлений, их места и значение каждого из них послужит важным составляющим для всей полноты расследования. При излишнем ограничении количества элементов криминалистической характеристики построенная на её основе частная методика расследования не сможет обеспечить соблюдение этого принципа, так как ряд важных вопросов останется невыясненным. В то же время необоснованное расширение их круга излишне отяготит частную методику.

4. Доказано, что финансирование терроризма относится к законспирированным и высоколатентным преступлениям, выявление которых осуществляется в ходе комплекса проведенных оперативно-розыскных мероприятий, следственных действий, тактико-криминалистических операций, а также финансовых расследований.

Таким образом, результаты исследования криминалистической характеристики преступления зависят от того, насколько полно установлены функциональные элементы связи между ними и сделаны выводы, которые могут стать основой установления механизма следообразования. Тем самым будет сформировано общее представление о конкретном факте преступной деятельности. Представляется, что предложенный комплекс элементов криминалистической характеристики финансирования терроризма будет являться достаточным для понимания следователем сущности преступления и станет базой для выдвижения версий и планирования расследования.

 

3.2. Типовая информация о личности преступника, связанного с финансированием терроризма

Личность преступника неоднократно становилась объектом исследования многих ученых-криминалистов¹.

Так, одними из первых ученых, которые обратили внимание на необходимость криминалистического изучения личности преступника являются И.Т. Посошков («Книга о скудности и богатстве» – 1724 г.), С.И. Баршев («Общие начала теории и законодательств о преступлениях и наказаниях: научная литература», 1841 г.), Я.И. Баршев («Основания уголовного судопроизводства, с применением к российскому уголовному судопроизводству» - 1841 г.), Г. Гросс («Руководство для судебных следователей, чинов жандармерии и полиции» - 1893 г.), А.Б. Сахаров («О личности преступника и причинах преступности в СССР» - 1961 г.) и другие.

Личность преступника и его преступное поведение являются предметом изучения в криминологии, юридической психологии, судебно-медицинской психологии.

Психологи изучая личность преступника анализируют его личностные качества, которые объясняют истоки преступного поведения, на основании чего выявляют причины формирования устойчивых криминогенных свойств личности, что позволяет им более точно установить мотивы преступления¹.

В криминологии изучение личности преступника подчинено выявлению закономерностей преступного поведения, преступности как массового явления, их детерминации, причинности и разработке научно обоснованных рекомендаций по борьбе с преступностью².

Изучение личности преступника с позиции криминалистики осуществляется в целях получения и анализа сведений, позволяющих осуществить отождествление личности, отвечая на вопрос кто именно совершил преступление. Получение данных о личности неизвестного преступника предполагает изучение оставленных им следов, а также иных источников сведений о нем. Кроме этого, криминалистическое изучение личности преступника направлено на исследование личности подозреваемого и обвиняемого после установления лица, совершившего преступление. Решение комплекса тактических, процессуальных задач предполагает сбор сведений о нем в полном объеме¹.

Совершенно справедливо отмечал В.К. Гавло, «криминалистику и ее методику в первую очередь интересуют такие данные о личности субъекта преступления, которые указывают на закономерные связи между ней и совершенным преступлением, проявляющиеся вовне в различных следах-последствиях содеянного. В этом плане личность следует изучать как следообразующий объект, источник информации о совершенном преступлении и как средство его раскрытия»².

Данное утверждение подтверждается большим количеством попыток в криминалистике дать исчерпывающий перечень свойств присущий субъекту преступления. Поэтому современные ученые-криминалисты исследуют личность преступника используя типологические подходы.

Такие ученые как И.Ф. Герасимов, Я.Л. Драпкин, Е.П. Ищенко считают, что криминалистическая характеристика преступника строится только из особенностей личности лица (половозрастных, физических, психологических, профессиональных, интеллектуальных, волевых, наличия или отсутствия судимости и преступного опыта и т.д.)³.

Так, Н.Т. Ведерников, В.Л. Юань предлагают изучать личность выделяя уровень акцентуированности, биологических параметров, социальных характеристик, психологических установок, индивидуально-психологических особенностей⁴.

Исследование личности преступника финансирующего терроризм наиболее тщательно проводилось в криминологическом аспекте С.Ю. Богомоловым, В.А. Зубковым и В.В. Ульяновой. Отдельные вопросы личности преступника-террориста рассматривались Ю.М. Антоняном, С.М. Бучаевым, А.В. Бриллиантовым, А.И. Долговой, А.Г. Хлебушкиным и др.

Большинство криминалистов полагают, что чем теснее связь преступника с предметом преступного посягательства, тем сложнее и изощреннее, как правило, действия по совершению и сокрытию преступлений¹.

Совершенно справедливо заметили Р.В. Кулешов и А.П. Мясников, что действия террористов, как и действия экстремистов, отличаются тщательной организованностью и слаженностью, глубокой сплоченностью на идеологической почве. Демонстрируемая ими агрессия и иное крайне враждебное поведение по отношению к представителям «антагонистичных» социальных групп, доводимые до психологической и физической готовности к их уничтожению, в том числе путем самопожертвования, нередко мотивированы фанатичным суждением какой-либо «сверхценной идее». Конспиративность действий по организации террористического сообщества и(или) организации, подготовке конкретных масштабных террористических и экстремистских акций сочетается с демонстративным и даже эпатажным характером самих осуществляемых террористических актов².

Именно поэтому при расследовании любого преступления террористического характера важное практическое значение для следователя имеет информация о личности лица, причастного к совершению финансирования терроризма. Анализ личностных характеристик лица, причастного к финансированию терроризма, позволяет описать поведенческие реакции, отображающиеся в конкретных условиях преступного события преступления и взаимосвязанные с этим закономерности и особенности их криминального поведения¹.

Так, в криминалистической характеристике преступления содержится элемент о личности виновного, а в криминалистике в целом предпринимаются попытки создания типологии преступника по отдельным видам преступлений.

М.Г. Ярошевским, Р.Л. Ахмедшиным признается, что личность преступника выступает одним из ключевых элементов как самой преступной деятельности, так и механизмом её осуществления, при этом выделяются следующие элементы криминалистической характеристики личности преступника:

1. Ценности преступника (совокупность представлений субъекта об объектах окружающего мира с точки зрения их значимости для данной личности);

2. Мотивы поведения, определяемые возрастом, социальной группой, полом, ролевой установкой индивида и др.;

3. Уровень притязаний преступника, т.е. возможный практический результат, на который субъект рассчитывает в процессе своей деятельности, стремясь к достижению таких результатов, которые согласуются с его самооценкой, способствуют её укреплению. Данная характеристика обусловливает способ совершения преступления, выбор орудия его совершения и др.²

Ценности – мотивы – уровень притязаний безусловно являются важной триадой в изучении личности, основываясь на ней, предложим свою систему оценивая личности, финансирующей терроризм.

Проведённое нами исследование позволило сделать вывод о частом изменении ролей с финансирующего на финансируемого лица терроризм и обратно. В этом проявляется сложная диалектика трансформации одного явления в другое, когда субъекты постоянно меняются местами в механизме изучаемого нами преступления.

Описывая личность преступника, уличённого в финансировании терроризма, необходимо обратить внимание на ряд характеристик, которые позволят выявить механизм, условия возможной причастности субъекта к финансированию терроризма (по критериям, разработанным
И.А. Никифировой)¹. К таким характеристикам, по нашему мнению, следует отнести: личные сведения о субъекте; сведения о его материальном положении и его семьи; социально-личностную характеристику; сведения о состоянии здоровья и его психологических особенностях; отношение к содеянному и его поведение в ходе расследования.

Приведённые элементы криминалистической характеристики лица, совершившего финансирование терроризма, могут изменяться в соответствии с уникальностью каждого конкретного случая. На основе анализа материалов архивных уголовных дел, которые ранее находились в производстве следователей органов федеральной службы безопасности и Следственного комитета РФ, представим лишь наиболее часто встречающиеся характерные черты лиц, совершающих финансирование терроризма. Поэтому важны личные сведения о субъекте преступления. Характеризуя пол лиц, причастных к финансированию терроризма, отметим, что, согласно изученным уголовным делам, абсолютное большинство лиц, совершающих финансирование терроризма, были мужчинами.

В процессе проведенного нами исследования, было установлено, что только в 4% случаев указанные преступления совершались женщинами. Группой лиц по предварительному сговору финансирование терроризма совершалось в 13% случаев, в 86% случаев – единолично¹.

Анализ возраста лиц, совершивших финансирование терроризма, позволил установить средний возрастной диапазон преступников, в 87% случаев это молодые граждане от 20 лет включительно и до 35. Некоторые из них граждан были уже ранее осуждены за иные преступления (грабежи и кражи по предварительному сговору, умышленное причинение лёгкого вреда здоровью, организация деятельности экстремистского сообщества, незаконное изготовление оружия, а также его незаконное приобретение, передача, сбыт, хранение, перевозка или ношение оружия, его основных частей, боеприпасов)².

Говоря о гражданстве, стоит указать что 98% осуждённых являются гражданами Российской Федерации³. Полагаем, что в преступлениях террористической направленности важную роль играет не гражданство, а национальность лица и его вероисповедание. Российская Федерация – светское государство с многонациональным народом. В большинстве случаев идеи терроризма связываются с деятельностью террористических организаций, участники которого исповедуют радикальный ислам.

Поэтому вопрос о национальности и религиозной принадлежности значим для преступлений данного вида.

На основе проведенного нами исследования, выявлено, что в большинстве случаев к совершению финансирования терроризма причастны лица с Северного Кавказа, стран Ближнего и Среднего Востока.

Согласно результатам нашего исследования, среди лиц, финансирующих терроризм, 100% осуждённых исповедовали радикальный ислам¹. Среди них имеются следующие национальности: русские, татары, киргизы, узбеки, табасаранцы, лезгины, аварцы, чеченцы, армяне и т.д. Особенно важно, что для лиц данных национальностей, кроме русских (чья общая численность составила от общего числа 28% осуждённых)², характерна круговая порука, поддержка диаспор, клановость. Именно поэтому они активно участвуют в финансировании терроризма, осуществляя поддержку идей терроризма и радикального ислама среди своего народа. Отличительной особенностью лиц перечисленных выше национальностей является наличие у них своего родного национального языка, поэтому не все граждане могут свободно изъясняться, читать на языке судопроизводства. В связи с чем, в 9% случаев при расследовании уголовных дел о финансировании терроризма следователем приглашался переводчик³.

Говоря о семейном положении лиц, осуждённых за финансирование терроризма, единой картины нет. Среди изученных открытых материалов уголовных дел имеются примеры как наличия семьи (около 51%) и малолетних детей (около 20%), так и их отсутствие (около 49%)⁴. У одного лица, финансирующего терроризм, имелись жена, девять детей и постоянное место работы, но эти факты не остановили субъекта от совершения преступления, что говорит о деформации личности в ходе вербовки террористами, а также о независимости преступных мыслей и приверженности к ценностям, внушённым террористами, при этом отстранённости от семейных идеалов⁵.

Кроме рассматриваемого субъекта, представляют также интерес для исследования врач-педиатр⁶ и сторож детского садика⁷, не имеющие вредных привычек, положительно характеризующиеся на работе, ранее не судимые, не состоящие на учёте в психоневрологическом и наркологическом диспансерах.

Характеризуя образовательный уровень лиц, причастных к финансированию терроризма, можно сделать вывод, что в большинстве случаев это лица, имеющее неоконченное среднее (в 63% случаев), среднее или средне-специальное образование¹. Только 8% лиц, причастных к финансированию терроризма, имели высшее образование. По нашему мнению, имеющийся уровень образования делает данных лиц способными к недифференцированному восприятию информации о перспективах содействия распространению террористических идей. Неумение верно оценивать информацию о терроризме создаёт у лица установку готовности поддерживать радикальные взгляды и учения, применять их к себе.

Далее необходимо рассмотреть характеристику профессиональной подготовленности лиц, причастных к совершению терроризма, исходя из чего мы могли бы сделать вывод об уровне жизни субъекта и его доходах. В большинстве случаев среди осуждённых, согласно изученным открытым уголовным делам, были привлечены к уголовной ответственности лица, не имеющие места работы (более 76%), имеющие случайный заработок (около 10%) и только 12% имеют постоянное место работы с заработной платой². В связи с тем, что рассматриваемое преступление носит финансовый характер, для портрета преступника имеет значение уровень обеспеченности лиц, причастных к его совершению. Поэтому следователь, выявляя элементы криминалистической характеристики личности преступника, должен установить источник используемых ресурсов для финансирования терроризма. Предоставление денежных средств для большинства причастных к этому деянию лиц определяется тем, насколько они сами обеспечены финансовыми ресурсами.

Большинство обвиняемых в финансировании терроризма имели хорошие жилищные условия, наличие в собственности недвижимого имущества (квартира, частный дом). Всего лишь 7% обвиняемых являлись гражданами без определённого места жительства на территории Российской Федерации или лицами, отбывающими наказание за иные преступления на территории Российской Федерации, или лицами не имеющими постоянного места жительства и регистрации на территории РФ¹. Тем не менее, данные граждане располагали денежными средствами для финансирования терроризма, а главным источником поступления доходов являлась сеть Интернет.

Так, гражданин С. без определённого места жительства на территории Российской Федерации являлся сторонником радикального ислама, разделял взгляды международной террористической организации «ИГИЛ», находящейся под запретом на территории РФ, тем не менее перечислял денежные средства на банковские карты террористов².

По результатам назначенных психологических и психиатрических экспертиз, лица, причастные к финансированию терроризма, являются вменяемыми, не имеют серьёзных психических отклонений. Но психологи отмечают у этих лиц такие акцентуации личности, как ригидность, лживую уверенность в своих действиях, нарциссизм, непримиримое противостояние определённому режиму, нации, фанатизм, фанатичную преданность, душевный мазохизм, садизм, некрофилию и т.д.³.

Такая характеристика позволяет прийти к выводу, что субъекты сознательно совершают преступление, осознают характер своих действий и понимают целевое назначение передаваемых денежных сумм, направленных на совершение террористических актов.

В процессе расследования преступления обвиняемые занимают активную позицию: они сотрудничают со следствием, не оказывают деятельного сопротивления следователю. В процессе же допросов выясняется, что они демонстрируют лояльность идеям радикального ислама, поддерживают террористические организации, способствуют подготовке террористов, поэтому террористические идейные, религиозные позиции являлись главными и единственными мотивами финансирования терроризма.

Информация о личности преступника является криминалистически значимой в системе элементов криминалистической характеристики рассматриваемого вида преступления и позволяет разработать вероятностный психологический портрет преступника.

Стоит отметить, что в уголовном законе (в соответствии с примечанием 1 ч.1.1 ст. 205.1 УК РФ) субъектом совершения финансирования терроризма может быть как финансирующее терроризм лицо (то есть непосредственно предоставляющее средства или оказывающее финансовые услуги), так и финансируемое лицо (осуществляющее их сбор).

Таким образом, вероятностный психологический портрет финансирующего/финансируемого лица представляет собой совокупность криминалистически значимой информации о его ценностях, мотивах поведения, определяемых социальной группой, полом, ролевой установкой уровнем притязаний, личностных чертах, социально-демографических данных о нем, характерных поведенческих особенностях. Диссертанту уголовные дела, где фигурировало бы финансируемое лицо не встретились, в связи с чем, вся приведенная криминалистическая характеристика личности преступника относится только к финансирующим терроризм лицам.

Проведённое исследование позволяет выделить типичные признаки личности, финансирующей терроризм: в основном это лица мужского пола, от 20 лет включительно до 35, граждане Российской Федерации, родившиеся на Северном Кавказе и в странах Ближнего и Среднего Востока, исповедующие радикальный ислам, имеющие своё жилье и проживающие в больших городах с семьёй, многие из них на момент совершения финансирования терроризма не имели судимости, хорошо характеризовались по месту жительства, не имели основного места работы и перебивались случайными заработками.

 

 

3.3. Ситуационные особенности, возникающие при расследовании финансирования терроризма

Криминалистическая методика – это система оперативно-розыскных, служебных, организационных и научно-тактических криминалистических приёмов расследования преступлений¹.

Криминалистическая методика делится на две части: общетеоретическую (предмет, задачи, структура методики, связь с другими частями криминалистики) и частные криминалистические методики (расследование конкретных видов преступлений). Задачей частной криминалистической методики является разработка методов расследования преступлений, методов производства различных следственных действий в сочетании с иными средствами расследования². Методика расследования отдельных видов преступлений основывается на специально разработанной стратегии действий следователя и включает в себя наиболее эффективную тактику действий сотрудников правоохранительных органов при проведении процесса расследования преступления на стадиях возбуждения уголовного дела, первоначальных и последующих следственных действиях.

Первым этапом расследования преступлений в частной криминалистической методике необходимо рассматривать этап возбуждения уголовного дела. Возбуждение уголовного дела является начальной стадией уголовного судопроизводства, в которой следователь принимает и проверяет заявление или сообщение о совершенном или готовящемся преступлении и в пределах компетенции выносит решение о необходимости производства по уголовному делу предварительного расследования. Решение выносится на основании достаточных данных, указывающих на отсутствие или присутствие в деянии признаков преступления. По делу выносится решение: возбудить уголовное дело; отказать в возбуждении уголовного дела; передать заявление по подследственности в соответствии со ст. 151 УПК РФ. Задачей стадии возбуждения уголовного дела является быстрое реагирование на каждое сообщение о преступлении и создание возможности всестороннего, объективного изучения всех обстоятельств произошедшего. В связи с чем следует согласиться с И.В. Удовыдченко, что возбуждение уголовного дела – это не только первая стадия уголовного судопроизводства, это ещё одно из решений, принятое по результатам проверки сообщения о преступлении¹.

Согласно изученным диссертантом 167 уголовных дел по содействию террористической деятельности, установлено, что в случаях финансирования терроризма (ч.1.1 ст. 205.1 УК РФ) доследственная проверка осуществлялась: в трёхдневный срок – 37%; до десяти суток – 22%; свыше десяти суток – 41%².

Высокий процент случаев, когда более десяти суток потребовалось на проведение доследственной проверки сообщения о преступлении, связаны с тем, что финансирование терроризма относится к высоколатентным преступлениям.

Ярким примером служат уголовные дела № 1-20/2015, 1-23/2017, 1-22/2017/2017, 12-52/2017 и 2-81/2017³, при расследовании которых срок доследственной проверки был продлён в связи с необходимостью производства исследования документов и предметов, а также проведения дополнительных оперативно-розыскных мероприятий, в ходе которых был установлен факт финансирования терроризма.

А.А. Паненков считает, что уровень латентности финансирования терроризма сопоставим или даже существенно превышает уровень латентности взяточничества (около 80 %)⁴.

Выводы А.А. Паненкова подтверждают мнение соискателя о высоколатентности финансирования терроризма.

Во время установления факта совершения террористического акта не всегда представляется возможным выявить все способы его финансирования, определить все источники формирования доходов организованной преступной группы, целью которой является совершение преступлений террористического характера. В связи с этим, правоохранительные органы сталкиваются с большими трудностями по расследованию финансирования терроризма.

При письменном опросе 210 следователей СК РФ, следователей и оперативных сотрудников органов безопасности по вопросам расследования финансирования терроризма, нами были получены следующие данные: 69% опрашиваемых испытывали серьёзные затруднения при расследовании финансирования терроризма. Из них 37% столкнулись с такими проблемами, как взаимодействие сотрудников между собой; взаимодействие между органами предварительного расследования и российскими финансовыми органами и организациями; ненадлежащее взаимодействие органов предварительного расследования с международными органами и организациями; 28% опрашиваемых испытывали трудности в поиске доказательств субъективных признаков, таких как умысел и мотив; 22% респондентов указали на проблему специфики доказывания объективных признаков, таких как место, время, способ, средства и обстановка совершения преступления; остальные 13 % указали на проблемы проведения некоторых следственных действий¹.

Поэтому у следователей СК РФ и органов безопасности возникают объективные трудности именно на этапе возбуждения уголовного дела.

Заинтересованные лица в сокрытии преступления, к примеру сотрудники банка, которые могли являться соучастниками финансирования терроризма, могут не предоставлять следствию необходимые сведения, ссылаясь на локальные правовые акты, тем самым препятствуя расследованию данного преступления пока не выйдет срок предварительного расследования. Кроме того, в основном переводы для финансирования террористов осуществляются незначительными суммами. В соответствии с ФЗ от 07.08.2001 № 115-ФЗ, при безналичных переводах сумма, подлежащая обязательному контролю, составляет более 600 000 рублей¹. В общем потоке движения денежных средств суммы от 500 до 10000 рублей в наличной или безналичной форме остаются почти незаметными для контролирующих органов.

Так, в уголовном деле № 1-23/2017 обвиняемый финансировал терроризм в два этапа, на первом этапе был произведён перевод террористам в сумме 98 рублей, на втором – 784 рубля. Итого, на финансирование террористической группы обвиняемый перечислил 882 рубля². Столь маленькие суммы не контролируются надзорными органами и банками, в связи с чем выявление и пресечение незаконных транзакций в размере до 600 000 рублей полностью ложатся на правоохранительные органы РФ.

В связи с вышеизложенным установлено, что расследование финансирования терроризма обусловливается сложностью в установлении обстоятельств признаков данного деяния. В основном продление срока предварительной проверки связано с большим объёмом проверочных действий, длительностью проведения экспертиз, ревизий, поиском связи с террористами и т.д.

Трёхдневный срок предварительного расследования обусловливается выявлением факта финансирования терроризма при расследовании иных уголовных дел террористического или экономического характера, находящихся в производстве у следователя. Примером служит уголовное дело № 1-10/2017, которое было выделено в отдельное производство из другого дела, расследованного по ч. 2 ст. 205.5 УК Р, по факту совершения обвиняемым финансирования терроризма¹. Так, в кратчайшие сроки сотрудники подают рапорт об обнаружении признаков преступления и выносят постановление о возбуждении уголовного дела безотлагательно при очевидности наличия признаков общественно опасного деяния.

За отведённое УПК РФ время в целях соблюдения принципов уголовного судопроизводства на этапе предварительной (доследственной) проверки по факту финансирования терроризма необходимо провести ряд мероприятий по установлению достаточных оснований для разрешения вопроса об отсутствии либо наличии признаков состава преступления. Данные основания устанавливаются в процессе проведения предварительной проверки информации, поступившей в правоохранительные органы.

Порядок, поводы, основание возбуждения уголовного дела определяются Разделом VII УПК РФ. В соответствии со ст. 140 УПК РФ поводами, основанием для возбуждения уголовного дела являются: заявление о преступлении, явка с повинной, сообщение о совершенном или готовящемся преступлении, полученное из иных источников, постановление прокурора о направлении соответствующих материалов в орган предварительного расследования.

Что касается уголовных дел о финансировании терроризма, следует заметить, что стадия предварительной проверки и последующее возбуждение уголовного дела считаются многоплановыми и многозадачными, так как наиболее часто финансирование терроризма выявляется в ходе оперативно-розыскной деятельности.

Так, по результатам опроса следователей СК РФ, следователей и оперативных сотрудников органов безопасности, выяснилось, что в 96% случаев поводом для возбуждения уголовных дел о финансировании терроризма являлись сообщения о совершенном или готовящемся преступлении – материалы, которые получены оперативными сотрудниками в ходе проведения оперативно-розыскных мероприятий¹.

К таковым можно отнести:

- оперативная информация, которая получена в результате проведения оперативной работы с агентами, конфидентами и иными источниками информации, работниками правоохранительных органов (39 %);

- информация, содержащая признаки преступления, которая получена в рамках расследования иных преступных деяний террористического характера. Здесь речь идет о данных, содержащих информацию о финансировании терроризма, которые получает следователь при производстве следственных действий, или оперативный сотрудник при проведении оперативно-розыскных мероприятий по уголовным делам террористического характера (35 %);

- сведения, полученные в ходе расследования экономических преступлений. Финансирование терроризма является предикатным преступлением применительно к легализации преступных доходов, поэтому средства от легализации могут быть использованы в террористических целях. ФАТФ нередко обращала внимание на то, как субъекты преступления вырученные денежные средства, полученные преступным путём, направляли на развитие терроризма² (10,5 %);

- материалы, полученные от таких российских финансовых органов и организаций, как налоговые органы Российской Федерации, Росфинмониторинг, кредитных организаций и т.д. (10 %);

- материалы, поступившие от международных правоохранительных органов – Международной организации уголовной полиции, Европейской полицейской организации и правоохранительных органов зарубежных государств (1%);

- данные, поступившие в правоохранительные органы из иных источников (0,5%)¹.

По факту финансирования терроризма в меньшей части распространены поводы к возбуждению уголовных дел с явкой с повинной – 3%, заявлением о преступлении – 1%. Постановление прокурора о направлении соответствующих материалов в орган предварительного расследования по данной категории уголовных дел не наблюдалось – 0%².

В соответствии со ст. 142 УПК РФ, к явке с повинной относится добровольное, личное заявление лица о совершенном им преступлении. Она бывает в форме заявления, содержащей информацию о действиях лица, еще не подозреваемого и не обвиняемого к преступлении. Ей предшествует критическая оценка своих противоправных действий и самоанализ виновного. Данным лицом движет стыд, страх перед наказанием, рефлексия своих действий, раскаяние, иные внутренние мотивы.Преступникам, реализующим террористическую деятельность, такие черты не присущи. Лица, совершающие террористические преступления, являются безответственными, лживыми, импульсивными, с крайне легким отношением к морали и частой изменчивостью этических оценок³. Для них неприемлемо явиться в правоохранительные органы, которые они презирают, тем более добровольно сообщить о содеянном преступлении. Судебная и следственная практика отчетливо это отражает. К примеру, явку с повинной пишут лица, финансирующие терроризм, которые признают вину только в случаях безвыходности и только для того, чтобы смягчить в будущем вынесение в отношении них наказания.

Одним из примеров – приговор Московского окружного военного суда, где на предварительном следствии заявление подсудимого о совершенном им преступлении суд не рассматривал как явку с повинной. Это обстоятельство связано с тем, что данное заявление делалось после проведения оперативно-розыскных мероприятий в отношении его противоправных действий. В этой связи его заявление противоречило нормам, содержащимся в ст. 142 УПК РФ, и не могло быть расценено судом как явка с повинной, которая должна выражаться в добровольном сообщении о совершенном преступлении¹.

Наряду с этим процессуальным документом, основываясь на ст. 141 УПК РФ, одним из поводов для возбуждения уголовного дела может выступить заявление о преступном деянии (сообщение заинтересованного лица о совершенном или готовящемся преступлении с указанием на необходимость принятия мер реагирования, привлечения виновного к уголовной ответственности).

По материалам уголовного дела Южного окружного военного суда следует, что заявление потерпевшего выступило источником информации о совершенном преступном деянии. Им оказался гражданин, которому в тайне от него подбросили на территории домовладения картонную коробку для того, чтобы в дальнейшем вымогать деньги. В данной коробке лежал сотовый телефон с инструкцией о переводе денежных средств в размере одного миллиона рублей на лицевой счёт террористам и угрозами убийства в случае его бездействия. После подачи потерпевшей стороной заявления следователями СК РФ уголовное дело было выделено в отдельное производство по факту содействия террористической деятельности, а действия лица, подбросившего данную коробку, были квалифицированы по ч. 3 ст. 30 и ч.1 ст. 205.1 УК РФ как умышленные, связанные с покушением на финансирование терроризма². Опираясь на данные судебной практики, автор заключает, что заявление о преступлении в случаях финансирования терроризма доводится до правоохранительных органов в крайних случаях. На взгляд соискателя, причина этому опасность, исходящая от террористов и их деятельности, а также страх, провоцируемый под давлением лицами, осуществляющими данную деятельность на потерпевших, и иных лиц, обладающих знаниями об их противоправной деятельности.

Помимо вышеперечисленных оснований для возбуждения уголовного дела, законодатель наделил прокурора правом вынесения постановления о направлении соответствующих материалов в орган предварительного расследования для решения вопроса об уголовном преследовании. По делам о финансировании терроризма это основание для возбуждения диссертанту не встретилось. Тем не менее, следует сказать о значительном вкладе органов прокуратуры в процесс расследования уголовных дел террористической направленности.

Так, прокурорский надзор осуществляется по делам о преступлениях террористической направленности в общем порядке. Работниками прокуратуры проверяется законность и обоснованность проведения всего процесса уголовного преследования. Кроме того, органы прокуратуры проверяют исполнение законодательства о противодействии легализации (отмывании) доходов, полученных преступным путём, и финансированию терроризма в банковской сфере. По мнению А.В. Ивковой, контрольно-надзорными органами не используется весь комплекс полномочий для выявления нарушений, следствием чего является низкое качество проверок соблюдения поднадзорными организациями законодательства в данной сфере¹.

Представляется такое мнение спорным, считаем, что дальнейшая деятельность органов прокуратуры на данном направлении будет более эффективной и количество постановлений прокурора о направлении соответствующих материалов в орган предварительного расследования по делам о финансировании терроризма возрастёт.

После получения сообщения о преступлении, в соответствии со ст. 144 УПК РФ и ведомственными правовыми актами (Приказ СК РФ от 15.01.2011 № 2 «Об организации предварительного расследования в Следственном комитете Российской Федерации» и Приказ ФСБ России от 16.05.2006 № 205 «Об утверждении Инструкции по организации в органах федеральной службы безопасности приёма, регистрации и проверки сообщений о преступлениях и иной информации о преступлениях и событиях, угрожающих личной и общественной безопасности»), следователь на стадии предварительной проверки по факту финансирования терроризма правомочен:

1. Истребовать необходимые документы от банков, финансовых организаций.

Справки по операциям, вкладам и счетам физических и юридических лиц (т.е. сведения, составляющие банковскую тайну) выдаются принудительно кредитной организацией, Банком России, организацией, осуществляющей функции по обязательному страхованию вкладов органам предварительного следствия (в случае согласия руководителя следственного органа), в соответствии со ст. 26 ФЗ от 02.12.1990 № 395-I.

Так, в уголовных делах № 1-2/2017 (1-13/16); 2-46/2017, 2-81/2017 и др. неоценимую помощь оказали в процессе расследования финансирования терроризма документы, охраняемые банковской тайной – вещественные доказательства, предоставленные ПАО «Сбербанк»¹. Без них факт финансирования терроризма невозможно было доказать, поэтому для следствия такие вещественные доказательства по данной категории уголовных дел являются наиболее ценными.

При расследовании уголовных дел по финансированию терроризма следует обратить особое внимание на тот факт, что за все время привлечения лиц к уголовной ответственности за данный вид преступления ни одного представителя юридического лица или организации среди них диссертантом не обнаружено. Но в Перечне Росфинмониторинга¹ такие лица, финансирующие терроризм, содержатся. Это говорит о том, что необходимо тщательно проводить предварительную проверку сообщений о финансировании терроризма среди юридических лиц, предприятий и организаций.

2. Получить объяснения от лиц, имеющих сведения о данном преступлении.

В процессе получения объяснений участниками проверки сообщений необходимо выяснить: анкетные данные участника, обстоятельства события, по которому производится проверка, и отношение участника к произошедшему событию. Выясненные данные должны заноситься в протокол объяснения.

Так, исходя из полученных объяснений лиц, которые походили по уголовному делу № 1-69/2016 в качестве свидетелей, следователю удалось составить картину преступления и возбудить уголовное дело по факту совершения финансирования терроризма².

3. Запросить сведения из криминалистических учётов, учётной документации.

Криминалистические учёты представляют собой информационную систему зарегистрированных материальных объектов, сведений, собранных по их идентификационным признакам в целях изобличения преступников и помощи в раскрытии преступлений, и могут содержать в себе информацию о предполагаемом субъекте преступления.

Так, например, до возбуждения уголовного дела № 1-10/2016 следователями были отосланы запросы в Росфинмониторинг на наличие или отсутствие подозреваемого в списке физических лиц, причастных к терроризму. Отсутствие подозреваемого в таком списке информирует следователя о его непричастности к террористическим преступлениям ранее¹.

Таким образом, не стоит пренебрегать базой данных физических и юридических лиц Росфинмониторинга.

Учётная документация имеет искомую информацию о различных юридических лицах, учреждениях, организациях, предприятиях.

4. Произвести осмотр места происшествия, документов, предметов.

При совершении финансирования терроризма в некоторых случаях местом преступления является офис Банка или другое помещение организации, предприятия, улица или жилище. При осмотре офисов организаций и улиц необходимо проверить наличие на месте преступления или поблизости камер видеонаблюдения. Кроме того, осмотр помещений организаций производится в присутствии представителя администрации данной организации, а при осмотре жилища необходимо получить согласие проживающих в нем лиц или производить осмотр на основании судебного решения. Все обнаруженное в результате осмотра предъявляется участникам осмотра и заносится протокол осмотра места происшествия.

5. Изъять предметы (сотовый телефон, жёсткий диск с компьютера, планшет и другие электронные устройства), а также документы в установленном Уголовно-процессуальным кодексом РФ порядке.

Изъятие предметов при осмотре места происшествия необходимо проводить до возбуждения уголовного дела и желательно совместно со специалистом. Для получения жёсткого диска с персонального компьютера сначала необходимо изъять компьютер в ходе проведения осмотра места происшествия, а потом в ходе осмотра предметов изымаем жёсткий диск с компьютера. Таким образом, получить доступ к информационной системе можно в один или два этапа.

Так, по уголовному делу № 1-27/2018 в ходе осмотра изъятых предметов – жёстких дисков, сотового телефона – было доказано знакомство и общение между подозреваемым и террористом посредством телефонной связи и ведения переписки, где присутствовали лингвистические и психологические признаки, подталкивающие лицо к принятию участия в террористической деятельности, психологическое воздействие и манипуляции коммуникатора¹.

6. Исследовать документы, найти цифровые следы, подтверждающие незаконный перевод денежных средств на лицевой счёт, принадлежащий террористам.

После осмотра предметов, документов найденные следы необходимо тщательно исследовать.

Цифровые следы финансирования терроризма (цифровой образ, электронные импульсы, передаваемые с помощью запрограммированного алгоритма, которые остаются в памяти электронных устройств) могут быть обнаружены в электронном почтовом ящике, Интернет-сайтах, профилях социальных сетей, истории электронных платёжных системах, базе данных операторов, локальной сети. Следует помнить, что работу с цифровыми следами следует начинать с выявления материальных следов, указывающих на работу подозреваемого с конкретным электронным устройством, затем уже переходить к цифровым.

7. Назначить судебные экспертизы, при необходимости получить консультацию специалиста.

Для извлечения следов с материальных носителей необходимо обязательное привлечение соответствующих экспертов.

Исходя из вышеприведённого примера уголовного дела № 1-27/2018, после тщательного анализа экспертами переписки между абонентами были выявлены допустимые, достаточные и достоверные доказательства склонения лица и его манипуляции для совершения другим лицом финансирования терроризма².

8. Требовать производство документальных проверок, ревизий юридических лиц, в отношении которых имеются подозрение в данном преступлении.

Предварительная проверка сообщений о финансировании терроризма начинается с момента регистрации сообщения о преступлении в Книге регистраций сообщений о преступлениях и по истечении определённого уголовно-процессуальным законом срока установления наличия состава преступления заканчивается принятием решения о вынесении постановления о возбуждении уголовного дела или об отказе в его возбуждении. После вынесения постановления о возбуждении уголовного дела начинается стадия процесса сбора и формирования доказательств, являющихся весомыми аргументами и подтверждающих вину лица, подозреваемого в финансировании терроризма.

Кроме рассмотренных выше уголовно-процессуальных особенностей проведения предварительного расследования становится ясно, что уникальным являются типичные следственные ситуации, которые складываются на данном этапе. Построение следственных ситуаций позволяет определить действия следователя на ближайшую перспективу расследования.

В работах о следственных ситуациях А.В. Шмонина, А.М. Кустова, С.А. Куемжиевой¹ подчеркивается важность конкретного момента, который становится определяющим, ведущим в процессе расследования преступления. Кроме того, ученые обращают внимание на субъективные и объективные факторы или личные и профессиональные качества следователя, которые могут препятствовать или наоборот способствовать принятию решения по уголовному делу. Действительно, психоэмоциональные, интеллектуальные, профессиональные качества следователя влияют на характер принятых во время процесса расследования решений и определяют вектор направления расследования, собранные по делу доказательства.

Вместе с тем, следственная ситуация рассматривается нами как сложившийся набор элементов, характеризующий в конкретную единицу времени алгоритм действий, позволяющий определить дальнейшие перспективы расследования следователем, обладающим профессиональными знаниями.

Роль и содержание следственных ситуаций в частной методике расследования зависит от выбора последовательности следственных действий и их производства¹. Т.С. Волчецкая считает, что «построить мысленную информационную модель расследуемого события – значит постепенно воссоздать в сознании картину имевшей место криминальной ситуации, разобраться в её сущности, проследить генезис, а на этой основе уяснить механизм преступления»².

Специалистами было выявлено, что события преступления порождают две типичные следственные ситуации. В первом случае обстоятельства совершения преступления становятся известны с момента возбуждения уголовного дела, так как совершаются в условиях очевидности, и версии строятся лишь в отношении узкого круга обстоятельств. Во втором случае строятся все допустимые версии из-за недостаточности информации или полного её отсутствия¹.

По делам о финансировании терроризма на этапе проверки сообщения о преступлении общими версиями будут являться версии о характере и содержании преступлений, связанных с финансированием терроризма, и их возможных связях с другими видами террористической деятельности. К ним относятся версии о наличии факта финансирования терроризма, суммы денежных средств или стоимости материальных ценностей, переданных террористам, а также об источнике их происхождения. К частным версиям будут относиться объяснения сторон, элементов этого события. К примеру, версии, касающиеся: времени и места передачи денежных средств или иных предметов, оказания финансовых услуг; возможных посредников в передачах средств, оказаниях финансовых услуг; получателей денежных средств, финансовых услуг; личности преступника; целей и мотивов отдельных лиц, причастных к финансированию терроризма; способов подготовки и передачи денежных и иных средств, оказания финансовых услуг; способов сокрытия преступления и т.д.

Следственная ситуация носит динамический характер, будучи чувствительной к воздействию на нее субъектов расследования и иных лиц, вовлеченных в уголовно-процессуальные правоотношения².

На возможность изменения следственной ситуации влияют обстоятельства, которые появляются в связи с возникновением новых доказательств по уголовному делу или с изменением внешней обстановки расследования (появление новых фигурантов по делу, установление взаимодействия с правоохранительными органами зарубежных стран и т.д.).

По уголовным делам, возбуждённым по ч.1.1 ст. 205.1 УК РФ, складывается несколько следственных ситуаций как благоприятного, так и неблагоприятного характера, что определит дальнейший алгоритм действий.

По итогам анализа анкетных данных, полученных от следователей СК РФ и следователей и оперативных сотрудников органов безопасности, установлено, что в ходе проведения предварительной проверки сообщений о финансировании терроризма сложились следующие исходные следственные ситуации:

Первая возможная ситуация: установлен факт финансирования терроризма, подозреваемый не задержан, но известен, при этом имеются свидетели совершения преступления, информация поступила от сотрудников правоохранительных органов в ходе осуществления оперативно-розыскной деятельности (57%)¹.

Для данной следственной ситуации целесообразен следующий алгоритм действий следователя и оперативных сотрудников:

1. раскрытие преступления по «горячим следам», т.е. оптимально быстрое установление событий преступления;

2. осмотр места происшествия, изъятие следов;

3. производство иных первоначальных следственных действий (назначение экспертиз, допросов и т.д.);

4. установление круга лиц, свидетелей преступления, опрос, проверка их показаний;

5. установление финансируемого лица и поиск доказательств, что он приверженец терроризма;

6. составление запросов в информационные базы данных зарубежных и международных организаций, в криминалистические учёты правоохранительных органов Российской Федерации.

Вторая ситуация: подозреваемый задержан, имеются свидетели финансирования терроризма, о факте совершения финансирования терроризма стало известно в ходе расследования преступлений террористического или экономического характера (32%)¹.

В данном случае следователь использует следующий комплекс следственных действий:

1. освидетельствование задержанного, первичный опрос;

2. поиск финансируемого лица и доказательств его связи с приверженцами террористическим взглядам;

3. опрос свидетелей преступления;

4. осмотр места происшествия с изъятием следов;

5. осмотр документов, предметов;

6. назначение судебно-медицинских экспертиз;

7. проведение допросов, очных ставок;

8. составление запросов в информационные российские, зарубежные, международные базы данных, криминалистические учёты.

Третья возможная следственная ситуация: подозреваемый неизвестен и не задержан, был обнаружен факт передачи денежных средств, предметов, оказания финансовых услуг лицам, осуществляющим террористическую деятельность (6%)². В данном случае обнаруживается движение денежных средств, о факте финансирования терроризма стало известно от российских, международных финансовых органов и/или организаций.

В данном случае возможно проведение следующего комплекса мероприятий:

1. опрос свидетелей преступления (сотрудников различных финансовых учреждений, которые могут обладать искомой информацией);

2. производство оперативно-розыскных мероприятий, которые направлены на установление лиц, причастных к передаче средств финансирования, и их поиск – наблюдение, прослушивание телефонных переговоров, снятие информации с технических каналов связи и т.д.

3. поиск местонахождения получателя денежных средств (оказанных финансовых услуг);

4. поиск достаточных доказательств, умысла у лица совершения финансирования именно терроризма;

5. запрос на получение информации от мобильных операторов и Интернет-провайдеров о пользователе и его личных данных, связях с лицами осуществляющими террористическую деятельность;

6. направление запросов в различные российские, зарубежные правоохранительные, международные финансовые органы и организации с целью получения данных для установления подозреваемого.

Четвёртая ситуация имеет место в случае наличия частичной информации о механизме совершения преступления, где подозреваемый в виде финансирующего лица не известен и не задержан, но имеется информация о свидетелях и личности финансируемого лица, участвующего в получении денежных средств (финансовых услуг), направленных на финансирование терроризма (5%)¹. Так как состав преступления – финансирование терроризма состоит из нескольких альтернативных действий – предоставление средств, оказание финансовых услуг, а также их сбор, то известное нам лицо будет являться соучастником преступления. Комплекс мероприятий:

1. допрос финансируемого лица, который является соучастником в преступлении, а также опрос свидетелей преступления;

2. осмотр места преступления, предметов, документов с изъятием следов преступления;

3. назначение экспертиз;

4. производство оперативно-розыскных мероприятий, которые направлены на установление финансирующего лица, передающего денежные средства или оказывающего финансовые услуги (опрос, наведение справок, наблюдение, прослушивание телефонных переговоров, снятие информации с технических каналов связи и т.д.);

5. допрос подозреваемого (соучастника) преступления;

6. поиск и опрос иных свидетелей данного преступления;

7. направление запросов в финансовые российские и международные органы и организации;

8. запрос в информационные базы данных, криминалистические учёты правоохранительных органов РФ, зарубежных стран, финансовые международные органы и организации.

При доказывании факта финансирования терроризма в любой следственной ситуации следователь должен найти доказательства причастности лиц к терроризму. Кроме того, необходимо привлекать к уголовной ответственности по ст. 205.1 УК РФ не только финансирующее терроризм лицо, но и финансируемое.

Так, например, если будет доказано, что финансируемое лицо являлось организатором, то финансирование терроризма будет квалифицироваться по ч. 4 ст. 205.1 УК РФ, если же – пособником, то по ч. 3 ст. 205.1 УК РФ соответственно. Примером распределения ролей служит уголовное дело, по итогам которого было предъявлено обвинение финансирующим лицам – Р. и Н. по ч.1.1 ст. 205.1 УК РФ (в части электронных денежных переводов на счета), а также финансируемым лицам – владельцам таких счетов, организаторам финансирования терроризма, которые в момент руководства и организации проживали на территории Сирийской Арабской Республики, по ч. 4 ст. 205.1 УК РФ, со ссылкой на ч. 3 ст. 33 УК РФ¹. В случаях, когда фигурант находится за границей, большое значение в поиске доказательств имеет взаимодействие с правоохранительными органами зарубежных стран и финансовыми международными органами и организациями.

Следственные ситуации формируются на всех этапах расследования финансирования терроризма в зависимости от объёма и размера найденной информации, поэтому в каждой следственной ситуации предлагаются свои типовые программы расследования. Полагаем, что такие исходные ситуации наиболее полно отражают обстановку, которая сложилась на первоначальном этапе расследования, а после их построения следователь переходит к планированию расследования уголовного дела. Сущность планирования заключается в правильном распределении сил и средств для качественной работы. Следует учитывать, что по мере выполнения плана его пункты, алгоритм действий варьируются, координируются следователем самостоятельно в зависимости от сложившейся следственной ситуации. Благодаря планированию расследования у следователя могут появляться новые версии преступления, при этом версии зависят от плана и видоизменяются совместно с ним.

Планирование расследования по делам о финансировании терроризма состоит из следующих этапов (за основу взята система этапов, представленная В.В. Бирюковым, О.Б. Мельниковой, Р.Н. Шехавцовым, И.В. Поповым) ¹.

На первом этапе следователь изучает информацию, которой владеет на данный момент:

1. анализ исходной информации, определение возможных информационных каналов, которые могут предоставить факты о предполагаемом субъекте преступления, о свидетелях, о составе преступления;

2. выявление недостающих сведений и определение источника информации, который может представить искомые данные.

На втором этапе следователь прорабатывает каждую из выдвинутых версий преступления. Обязательным элементом является прогнозирование – определение примерных данных, которые можно получить при проверке одной из версий. Благодаря этому этапу следователь предсказывает действия субъекта преступления и разрабатывает план следственных действий, а также возможных оперативно-розыскных мероприятий.

В рамках планирования первоначального этапа расследования необходимо: провести оперативно-розыскные мероприятия, направленные на обеспечение фиксации и собирания доказательств, которые могут исчезнуть; осуществить первоначальные следственные действия, оперативно-розыскные мероприятия, с помощью которых можно проверить следственные версии; задержать подозреваемого; провести остальные следственные действия, направленные на сбор доказательств совершения финансирования терроризма в определённые законом сроки. При этом необходимо соблюдать последовательность следственных действий, так очная ставка или опознание могут быть проведены только после допроса.

В том числе следователю в плане следует указать, на каком следственном этапе, к какому специалисту необходимо прибегнуть, какие технические устройства могут понадобиться при их проведении. План должен быть составлен подробный, необходимо продумать каждое оперативно-розыскное мероприятие, тактическую операцию, следственное действие. Уровень планирования отражается на последовательном и поэтапном исследовании обстоятельств преступления и полноте собранных данных.

Планирование первоначального этапа расследования финансирования терроризма можно назвать успешным в случае положительного ответа следователя на ряд основных вопросов:

1. зарегистрировано ли сообщение о преступлении надлежащим образом;

2. соблюдены ли правила подследственности;

3. содержат ли найденные факты признаки преступления;

4. имеются ли основания исключающие преступность деяния;

5. верно ли квалифицировали деяние;

6. отвечают ли собранные следователем доказательства требованиям законности, достоверности, относимости, достаточности;

7. собраны ли достаточные данные для решения о возбуждении уголовного дела;

8. соблюдены ли сроки проведения предварительной проверки и т.д.

Таким образом, проведённый анализ этапа возбуждения уголовного дела по делам о финансировании терроризма позволил сделать следующие выводы:

1. Определено, что типичными поводами для возбуждения уголовного дела по факту финансирования терроризма являются: сообщения о совершенном или готовящемся преступлении – материалы, полученные в результате проведения оперативно-розыскных мероприятий оперативными сотрудниками; материалы, выделенные из расследуемых дел по террористическим и экономическим преступлениям; материалы проверок финансовых органов и организаций.

2. Установлено, что качество проведённой предварительной проверки сообщения о финансировании терроризма, планирования расследования влияют на дальнейшее комплексное исследование доказательств по делу.

3. Сформулированы наиболее типичные первоначальные следственные ситуации, которые возникают при расследовании финансирования терроризма:

1. установлен факт финансирования терроризма, подозреваемый не задержан, но известен, при этом имеются свидетели преступления, информация поступила от сотрудников правоохранительных органов, в ходе проведения оперативно-розыскной деятельности;

2. подозреваемый задержан, имеются свидетели преступления, о факте совершения финансирования терроризма стало известно в ходе расследования преступлений террористического или экономического характера;

3. подозреваемый не известен и не задержан, был обнаружен факт передачи денежных средств, предметов, оказания финансовых услуг осуществляющим террористическую деятельность. В данном случае обнаруживается движение денежных средств, о факте финансирования терроризма стало известно от российских, международных финансовых органов и/или организаций;

4. имеется частичная информация о механизме совершения преступления, где подозреваемый в виде финансирующего лица не известен и не задержан, но имеется информация о свидетелях и личности финансируемого лица, участвующего в получении денежных средств (финансовых услуг), направленных на финансирование терроризма.

1. Обосновано, что следователю с учётом представленного алгоритма необходимо провести: предварительную проверку сообщения о преступлении в установленный законом срок для обоснованного решения о возбуждении уголовного дела при финансировании терроризма; объективную оценку исходным следственным ситуациям в соответствии с предложенными типичными ситуациями, целью расследования; выстроить план расследования; разбор типовых следственных ситуаций и планирование расследования финансирования терроризма, которые являются важной частью этапа возбуждения уголовного дела и его спецификой.

 

3.4. Первоначальный этап расследования уголовного дела о финансировании терроризма

 

В науке криминалистике процесс расследования преступления разделяется на ряд этапов. Основанием для такого разделения является информационно-функциональный принцип, в силу которого стратегия расследования зависит от объёма информации, полученной на предыдущем этапе поиска. Деление процесса на этапы зависит от стратегии поиска информации, её количества и степени владения ей на каждом из этапов. Выделение данных этапов имеет важное значение, так как позволяет определить тактические особенности расследования с учётом складывающихся на них следственных ситуаций.

Традиционно криминалистами выделяется трёхэтапная структура процесса расследования (первоначальный, последующий и заключительный). Но некоторые останавливаются на двухэтапной структуре, которая состоит из первоначального и последующего этапов¹.

Заключительный этап расследования характеризуется принятием обоснованного процессуального решения об окончании расследования уголовного дела с последующим направлением всех материалов дела прокурору или вынесением постановления о прекращении уголовного дела, заканчивается обвинительным заключением (обвинительным актом) с направлением уголовного дела прокурору.

Специфика первоначального этапа расследования изучалась такими специалистами, как Т.В. Аверьянова, Р.С. Белкин, И.А. Возгрин, Т.С. Волчецкая, Ю.П. Гармаев, Л.Я. Драпкин, В.Д. Зеленский, Е.П. Ищенко, О.С. Кучин, И.В. Лазарева, Н.Е. Мерецкий, В.К. Спружевников и мн. др.

Исходной точкой первоначального этапа расследования является момент возбуждения уголовного дела. До возбуждения уголовного дела органами предварительного следствия проводится ряд следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий (доследственная или предварительная проверка). Эти следственные действия называются первоначальными, так как проводятся первыми в начальный период расследования общественно опасного деяния и направлены на исследование известных фактических данных, собирание доказательств².

Оперативно-розыскные мероприятия в рассматриваемом периоде направлены на получение искомой информации, которую впоследствии следователь использует в расследовании. В связи с чем, с позиции криминалистики, к первоначальному этапу возможно отнесение предварительной проверки сообщения о преступлении, по итогам которой следственными органами принимается решение о возбуждении уголовного дела при наличии в действиях субъекта признаков общественно опасного деяния или об отказе в возбуждении из-за отсутствия состава преступления.

Момент окончания первоначального этапа расследования вызывает дискуссии среди специалистов.

По мнению М.С. Салекина момент окончания начального этапа нельзя зафиксировать в общем виде, связав его категорически с каким-то определённым процессуальным решением по делу. Он завершается с накоплением достаточной для предъявления обвинения доказательственной информации, однако может окончиться и раньше, когда характерный для этого этапа ускоренный темп действий будет по каким-либо причинам утрачен¹.

А.Ф. Волобуев, О.Ф. Федотова, А.В. Шмонин придерживаются мнения, что окончанием первоначального этапа расследования является привлечение лица в качестве обвиняемого и предъявление ему обвинения в совершении преступления².

Т.В. Решетникова считает, что окончание сбора доказательств, достаточных для предъявления обвинения, является заключительным в первоначальном этапе расследования³.

Мы находим вполне обоснованными имеющиеся мнения и считаем моментом окончания первоначального этапа расследования момент привлечения на основе собранных относимых, допустимых, достоверных и достаточных доказательств виновного лица в качестве обвиняемого.

В случае не установления лица, которое подлежит привлечению к уголовной ответственности в качестве обвиняемого, первоначальный этап оканчивается завершением наиболее активной наступательной, оперативной деятельностью по собиранию доказательств, особенно тех, которые могут быть уничтожены или видоизменены.

Основной задачей первоначального этапа расследования является поиск, обнаружение, закрепление доказательств для получения наиболее полных данных о составе преступления. Как показывает анализ судебной практики на первоначальном этапе обнаруживается и фиксируется наибольшее количество доказательств по уголовному делу. Невнимательное отношение к сбору доказательств на первоначальном этапе расследования обычно приводит к их безвозвратной потере или уничтожению. Поэтому в данной ситуации необходимо говорить о наступательности в деятельности следователя по обнаружению и сбору всех доказательств по уголовному делу. В связи с чем согласимся с В.Д. Зеленским и В.К. Спружевниковым, которые считают, что содержанием первоначального этапа является интеллектуальная организационно-аналитическая деятельность, включающая в себя целеопределение и планирование¹.

Таким образом, первоначальный этап расследования представляет собой временной период, в котором действия сотрудников правоохранительных органов носят безотлагательный характер, так как от быстрого и правильного выбора направления расследования и его планирования зависит успех всего процесса расследования финансирования терроризма. Задачами данного этапа являются: поиск элементов криминалистической характеристики преступления, следов преступления и фиксация относимых, допустимых, достоверных и достаточных доказательств по уголовному делу.

Характерной особенностью первоначального этапа расследования является активная реализация оперативно-розыскных мероприятий как действий, направленных на проверку ранее полученной информации. На данном этапе расследования оперативно-розыскная и процессуальная деятельность органов предварительного следствия наиболее активная, поскольку сводится к насыщению достаточной информацией о произошедшем криминальном событии в максимально сжатые сроки¹.

При обнаружении признаков преступления, либо получении сообщения о подготавливаемом, совершаемом или совершенном финансировании терроризма, оперативные сотрудники осуществляют оперативно-розыскные мероприятия, которые направлены на проверку поступившей информации. После проверки и подтверждения имеющихся данных организовываются и проводятся оперативно-розыскные мероприятия по установлению других источников, позволяющих воссоздать и реконструировать обстоятельства произошедшего события преступления, а также другие необходимые для закрепления поступившей информации действия в целях последующего использования результатов оперативно-розыскной деятельности в качестве поводов, основания для возбуждения уголовного дела. После чего принимается процессуальное решение по использованию в той или иной степени результатов оперативно-розыскной деятельности для возбуждения уголовного дела (или отказа в возбуждении) и их использования в процессе расследования уголовного дела.

На основании изученных уголовных дел, возбужденных по факту совершения финансирования терроризма, автор пришёл к выводу, что срок первоначального этапа расследования зависит от эффективной и целенаправленной деятельности оперативных сотрудников. Ведь фактор времени определяет характер исходных следственных ситуаций. Так как на этапе проверки сообщения о преступлении и возбуждения уголовного дела в целях поиска криминалистически важной информации в основном проводились оперативно-розыскные мероприятия – 59%, а не следственные действия – 41%,² считаем обоснованным, что при рассмотрении первоначального этапа большее внимание акцентировать на проводимых оперативно-розыскных мероприятиях.

Кроме того, высокий уровень латентности финансирования терроризма определяет использование негласных оперативно-розыскных мероприятий, которые позволяют при расследовании точно установить, что данная противоправная деятельность действительно является террористической.

Результаты проведённого оперативно-розыскного мероприятия на первоначальном этапе расследования послужили доказательством совершения гражданином М. преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 205.2 УК РФ¹. Именно оперативными сотрудниками осуществляется весь комплекс действий по поиску и обнаружению лиц, совершивших преступление.

Необходимость производства оперативно-розыскных мероприятий на первоначальном этапе подводит нас к выводу о рассмотрении такой научной категории, как «оперативно-розыскная ситуация».

Одним из первых о необходимости выделения понятия «оперативно-розыскная ситуация» писал С.Э. Воронин. По его мнению, под оперативно-розыскной ситуацией понимается вид следственной ситуации, возникающей в ходе оперативно-розыскной деятельности и связанной с восприятием обстановки преступления оперативным сотрудником².

Эти ситуации могут быть классифицированы в зависимости от конфиденциальности проводимых оперативно-розыскных мероприятий. Негласные оперативно-розыскные мероприятия при расследовании финансирования терроризма ставят нас перед необходимостью дальнейшей интерпретации результатов оперативно-розыскной деятельности и закономерно порождают проблему процессуальной проверки таких данных. Практика показывает, что для следователя информация, полученная в ходе оперативно-розыскных мероприятий, носит лишь ориентирующий характер и становится доказательством по делу только в случаях, предусмотренных Инструкцией о порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности дознавателю, органу дознания, следователю, прокурору или в суд, утвержденная приказом МВД России, Министерства обороны РФ, ФСБ России, ФСО России, ФТС, СВР, ФСИН, ФСКН, СК РФ от 27.09.2013  № 776/703/509/507/1820/42/535/398/68.

Обследование помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств, прослушивание телефонных переговоров, оперативный эксперимент развиваются по таким же закономерностям, как следственный эксперимент, контроль и запись переговоров и следственный осмотр указанных объектов. В результате чего происходит трансформация этих данных в доказательства после определённой процессуальной проверки.

Упомянув «оперативно-розыскные ситуации», выделим и следственные ситуации, в зависимости от степени их информационной определённости. Так, следственные ситуации разделяются на детерминированные и рандомизированные. Детерминированные (от лат. «determinants» – детерминизм, определенный, заранее известный) – это следственные ситуации, жёстко обусловленные следовой картиной и ситуацией преступления.

Примером детерминированной служит следственная ситуация, при которой подозреваемый Н., являясь сторонником радикального ислама, пропагандировал, оправдывал и поддерживал запрещённую на территории России международную организацию ИГИЛ и намеренно поддерживал её существование средствами, финансируя терроризм¹.

Рандомизированные характеризуются высокой степенью информационной неопределённости, так как отсутствует жёсткая связь криминалистически значимой информации с событием преступления, что приводит к необходимости проверки многих версий и многообразию трактовок полученных результатов. Отсюда название данных ситуаций (от англ. «random» – вероятностный, случайный), то есть эти следственные ситуации чаще всего развиваются под действием закона случайных чисел. Иногда следователю и оперативному сотруднику так и не удаётся преодолеть эту информационную неопределённость по делу.

Примером такой ситуации служит уголовное дело, где отец высылал материальную помощь своему сыну-студенту, не догадываясь, что он является членом ИГИЛ. Вряд ли следователь сможет доказать в этой ситуации, что отец знал или не знал о криминальной деятельности своего сына, тем более он может точно не знать, но догадываться.

Такая следственная ситуация возникла при следующих обстоятельствах: подозреваемый Г. не признавал себя виновным в финансировании терроризма, при этом подтвердил факт перечисления через банковский терминал денег на лечение своему знакомому А., являвшемуся гражданином так называемого «Исламского государства», образованного на территории Сирийской Арабской Республики. Вместе с тем, пояснил, что, исходя из переписки с А., осуществляемой в информационно-телекоммуникационной сети Интернет, он полагал, что по причине слабого здоровья последний непосредственного участия в боевых действиях не принимал, и был убеждён, что перечисляет деньги на лечение А., а не на финансирование террористической деятельности¹. В данном случае Г. не учёл одного факта, что перевод денежных средств на лечение террориста уже является оконченным составом преступления – финансирования терроризма.

Проверка детерминированных и рандомизированных следственных ситуаций идёт совершенно по разным векторам поисково-познавательной деятельности, так как в случаях рандомизированных ситуаций большее значение, наряду с оперативно-розыскными мероприятиями, приобретают типичные следственные действия – допрос, очная ставка, контроль и запись переговоров.

Важными в ходе оперативно-розыскной деятельности по изучаемой категории уголовных дел являются оперативно-поисковые дела. По сути, оперативно-поисковые дела – это аналог уголовных дел, где вместо следственных действий фигурируют документы оперативно-розыскной деятельности. В основе оперативно-розыскных мероприятий и большинства следственных действий лежат одни и те же закономерности познания, а основным методом как для оперативно-розыскных мероприятий, так и следственных действий является вербальный способ получения информации. Тем более показатели эффективности деятельности, что для следователя, что для оперативного сотрудника, одни и те же. Главным критерием здесь является раскрытие преступления. Поэтому комплексное изучение результатов следственных действий позволит нам выявлять проблемы и недостатки взаимодействия следователя и оперативного сотрудника в ходе расследования финансирования терроризма.

При анализе типичных следственных ситуаций первоначального этапа следует иметь ввиду, что отделять следственные ситуации от оперативно-розыскных можно лишь условно, так как чёткие границы между данными криминалистическими явлениями отсутствуют. В их основе лежат динамичность и информационная неопределённость на первоначальном этапе расследования финансирования терроризма. Приступая к расследованию уголовного дела, следователь совместно с оперативными сотрудниками располагает минимумом криминалистически значимой информации. В связи с чем следственная работа часто идёт хаотично в условиях организационно-неупорядоченных ситуаций и полной или частичной информационной неопределённости.

Из вышесказанного следует, что на первоначальном этапе расследования по делам о финансировании терроризма возможны следующие типичные следственные ситуации:

- имеется частичная информация о преступлении и личности субъекта (финансируемого или финансирующего лица), участвующего в передаче денежных средств, направленных на финансирование терроризма;

- обнаружен факт передачи средств финансирования, оказания финансовых услуг, но отсутствует информация о свидетелях и иных лицах, причастных к финансированию терроризма.

В обоих ситуациях, приведённые выше следственные и оперативно-розыскные мероприятия быстро помогут установить личность преступников.

Проанализировав судебную практику, можно сделать вывод, что положительное воздействие на расследование финансирования терроризма оказывает следственная ситуация, при которой лицо, причастное к финансированию терроризма, задержано «по горячим следам», имеются свидетели совершённого преступления, а также выявлены следы преступления, позволяющие следователю получить полные и достоверные сведения об обстоятельствах, при которых совершено преступление.

Примером такого расследования является уголовное дело № 1-10/2016. Преступник был задержан на момент приготовления к содействию в деятельности организации, которая в соответствии с законодательством РФ признана террористической, преступление не было доведено до конца по не зависящим от лица обстоятельствам. При этом, гражданин Н. до момента задержания только произвёл выплаты террористам и не успел нанести ущерб в полной мере, поэтому был привлечён к уголовной ответственности по ч. 1 ст. 30, ч. 2. ст. 205.5, ч.1 ст. 205.1 УК РФ¹.

Каждая следственная ситуация на первоначальном этапе расследования финансирования терроризма определяет типовые версии. В связи с чем для выяснения объективной истины по уголовному делу на первоначальном этапе расследования, кроме анализа сложившихся следственных ситуаций и составления плана работ проверки сообщений о преступлении и предварительного расследования, также осуществляется процесс выдвижения наиболее точных криминалистических версий.

Категория «криминалистическая версия» является неотъемлемой частью методики расследования преступления. Качественная работа следователя по выдвижению обоснованных версий преступления способствует успешному раскрытию преступления. Это связано с тем, что криминалистическая версия представляет собой логически выстроенное и основанное на фактических данных предположительное умозаключение следователя о сути исследуемого деяния, об отдельных его обстоятельствах и деталях и их связи между собой, требующее соответствующей проверки и направленное на выяснение истины по делу¹.

В основе выдвижения версий и проведения в отношении их проверок лежит познавательная деятельность субъекта (следователя, оперативного сотрудника, эксперта и т.д.).

В.В. Конин представляет криминалистическую версию как систему, состоящую из подсистем – оперативно-розыскной версии, экспертной версии, судебной версии и следственной версии².

К примеру, криминалистическими будут являться версии, выдвигаемые следователем в случае проверки мест возможного нахождения лиц, имеющих отношение к уголовному делу или об использовании этими лицами способов маскировки. Главное назначение розыскных версий – в определении правильного направления поиска того или иного объекта. Такие версии по характеру будут являться розыскными, а по объёму фактов – частными. Проведённый опрос следователей СК РФ, следователей и оперативных сотрудников органов безопасности показал, что при расследовании финансирования терроризма только 23% опрошенных выдвигают оперативные версии³.

По нашему мнению, остальные опрошенные в своей работе оперативные версии относят к следственным, так как грань между оперативными и следствиями версиями тонкая, и не все мероприятия по поиску местонахождения финансируемого лица планируют следователи, в основном версии относительно поиска преступника выдвигаются оперативными сотрудниками.

К оперативно-розыскным относятся версии, выдвигаемые оперативными сотрудниками на всех этапах расследования относительно местонахождения участников уголовного судопроизводства, их связей, источников финансирования терроризма, средств финансирования, способов преступления и других событий преступления, имеющих значение для расследования данного общественно опасного деяния.

Наиболее информативными считаем выдвижение совместных следственных и оперативных версий. В процессе расследования уголовного дела вся информация, полученная оперативными сотрудниками в ходе проведения оперативно-розыскных мероприятий, в том числе непроверенная (слухи и суждения, полученная от различных лиц), должна быть передана следователю для формулирования дальнейших совместных версий.

Но при этом, следователь должен знать, что в отличие от официальной информации слухи не являются достоверной и надежной информационной основой различных фактов и событий. Слухи могут успешно применяться в совокупности с другими средствами в качестве дополнительного обеспечения деятельности конфиденциальных сотрудников, выполняющих задания в криминальной среде, вспомогательного средства при проведении оперативной комбинации, а также в розыскной и аналитической работе оперативных сотрудников¹.

Информация, полученная от экспертов после предварительного осмотра объектов исследования (жёсткого диска, сотового телефона и т.д.), необходима следователю для выдвижения последующих версий.

На сегодняшний день, среди ученых и практических работников нет единого мнения по существованию экспертных версий.

Так, по мнению А.М. Ларина, познавательная деятельность эксперта аналогична любому исследованию, соответственно, признавать экспертную версию самостоятельным явлением неверно¹.

Некоторые ученые, наоборот, рассматривают экспертную версию как гипотезу, выстраиваемую для объяснения специфических обстоятельств специальным субъектом, с облечением результатов проверки в специфическую форму, имеющую специфическое значение для установления истины².

Р.С. Белкин считает, что «…еще одним признаком криминалистической версии служит специфика субъекта ее выдвижения и проверки: следователь, прокурор, сотрудник органа дознания, эксперт, суд. Именно поэтому выражение типа «версии свидетеля», «версия потерпевшего» и т.п., иногда употребляемые в обиходе и даже в литературе, в сущности означают не версии в точном смысле этого слова, а предположения, объяснения этих лиц, которые могут стать основой для версий, а могут и не стать»³.

Вместе с тем соискатель солидарен с мнением С.Н. Медведевой, которая считает, что экспертная версия является разновидностью криминалистической версии, под которой понимается «обоснованное предположение специального субъекта познавательной деятельности – эксперта, выдвигаемое и проверяемое специальными методами относительно отдельного факта или группы фактов, подлежащих установлению в целях разрешения задач уголовного судопроизводства»⁴.

Показания подозреваемого не являются криминалистической версией, так как лицо сообщает информацию защитного характера или противодействуют расследованию, в любом случае они должны быть тщательно проверены следователем.

Процесс выдвижения версий носит творческий характер и имеет ретроспективную направленность (субъекты обращаются к событиям, произошедшим в прошлом). Для эффективного поиска доказательств и виновных лиц необходимо правильно сформулировать криминалистические версии уполномоченными на то субъектами.

Рассматривая возможные версии о финансировании терроризма, следователю необходимо ответить на ряд вопросов, которые позволят определиться с построением версий:

1. Кто передал денежные или иные средства, либо оказал услуги финансового характера?

2. Кому адресованы данные денежные и иные средства?

3. Каковы обстоятельства перевода денежных средств (добровольная передача, принудительная передача, условия конспирации)?

4. Каковы контакты подозреваемого?

5. Причастен ли подозреваемый к совершению преступлений террористического характера, совершенных ранее?

6. Каковы мотивы преступника?

7. Имеется ли мотив у субъекта финансирования терроризма вступить в ряды лиц, совершающих террористические акты?

8. Осуществлял ли субъект вербовку лиц?

Ответы на данный круг вопросов позволит следователю определить следующие частные версии:

1. Версии относительно объекта преступления: преступление совершено с целью нарушения общественной безопасности и дестабилизации общественного порядка.

2. Версии относительно объективной стороны состава преступления: совершено финансирование определённого произошедшего террористического акта; финансирование было направлено на совершение конкретного крупного террористического акта на территории России; совершено финансирование террористической организации, действующей на территории Российской Федерации; совершено финансирование террористической организации, действующей за пределами территории Российской Федерации; средства финансирования были переданы для финансирования лагеря боевиков, в котором осуществляется подготовка к совершению террористических актов; сбор средств финансирования направлен на обеспечение выезда конкретных террористов к месту ведения боевых действий с территории России за границу и др.

3. Версии относительно субъекта преступления: финансирующее (финансируемое) лицо является гражданином Российской Федерации; финансирующее (финансируемое) лицо является гражданином другого государства; финансирующее (финансируемое) лицо является бипатридом или апатридом; преступление совершило лицо из числа ранее судимых, которые привлекались к уголовной ответственности за совершение преступлений террористического характера; является приверженцем радикального ислама или другой радикальной идеологии финансирующее (финансируемое) лицо;

4. Версии относительно субъективной стороны преступления: преступное деяние совершено по мотивам национальной (расовой) ненависти или вражды; преступление совершено по религиозным мотивам; преступление совершено по идеологическим мотивам.

Представленный перечень следственных версий не является исчерпывающим и дополняется с учётом имеющейся информации доказывания обстоятельств дела.

Выдвинутые версии в рамках процесса расследования должны быть подвергнуты проверке. Как отмечают некоторые ученые, версии должны быть конкретизированы путём выведения из них выводов-следствий, позволяющих определить круг обстоятельств, подлежащих выяснению в процессе следствия. Обстоятельства, подлежащие выяснению, уточняют, конкретизируют задачи, стоящие перед следователем, и служат целям наилучшей проверки версий¹.

Специалисты выделяют определённые правила, которые необходимо учитывать при проверке:

1. Версии должны проверяться параллельно. Приоритет должен отдаваться версиям, которые связаны с подготовкой и, тем более, совершением террористического акта;

2. Следователь должен быть ориентирован на проверку всех следственных версий. Приоритет при этом должен быть у тех версий, которые имеют наиболее вероятностный характер;

3. Каждая версия должна проверяться путём установления фактов, подтверждающих истинность той или иной версии.

При проверке следственных версий следователь должен произвести действия, направленные на закрепление доказательств (первоначальные следственные действия), а затем действия, направленные на подтверждение выдвинутых версий¹.

Оперативно-розыскные версии проверяются по такой же поисково-познавательной схеме, что и следственные версии. В гносеологическом плане принципиального различия между следственными и оперативно-розыскными версиями не существует. При этом следует всегда помнить, что выдвижение и проверка версий является криминалистическим моделированием, которое в конечном итоге направлено на реконструкцию события преступления и установление истины по уголовному делу.

Таким образом, на первоначальном этапе расследования следователь проводит необходимые следственные и процессуальные действия для установления в деянии признаков финансирования терроризма и последующего задержания финансирующего (финансируемого) лица, выдвигаются всевозможные следственные версии.

Вышеизложенное позволяет соискателю сделать следующие выводы:

1. Окончание первоначального этапа расследования и начало последующего связано с установлением виновного лица в совершении финансирования терроризма и привлечением его в качестве обвиняемого.

2. На первоначальном этапе расследования финансирования терроризма больше всего криминалистической значимой информации было получено в результате проводимых оперативно-розыскных мероприятий. Это подчёркивает важность взаимодействия следователя и оперативного сотрудника именно на первоначальном этапе расследования. Гласный и негласный характер оперативно-розыскной деятельности на первоначальном этапе по изученной категории преступлений неизбежно порождает проблему интерпретации данных ОРД с точки зрения уголовно-процессуального доказывания.

3. В основе следственных и оперативно-розыскных ситуаций лежат одинаковые поисково-познавательные закономерности, поэтому главным методом проверки криминалистических версий (следственно-оперативных, следственных, оперативных, защитных контрверсий) является вербальный способ получения информации. При этом следует помнить, что версионный метод в криминалистике является одним из способов моделирования, целью которого является реконструкция события преступления.

4. На первоначальном этапе расследования финансирования терроризма следственные ситуации целесообразно классифицировать по степени их информационной определённости (детерминированные и рандомизированные следственные ситуации). Преодоление информационной неопределённости – это задача, стоящая перед следователем на первоначальном этапе расследования финансирования терроризма.

 

3.5. Последующий этап расследования уголовного дела о финансировании терроризма

 

Последующий этап расследования финансирования терроризма характеризуется производством следственных действий и рядом оперативно-розыскных мероприятий, направленных на разрешение проблемных ситуаций и установление истины по делу. Некоторые ученые-специалисты полагают, что система согласованных следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий является сутью тактической операции последующего этапа расследования¹. Тактическая операция расследования уже давно и прочно заняла своё место в понятийном аппарате криминалистики. Теоретики ОРД оперируют аналогичным понятием «оперативно-тактическая комбинация», в смысл которой они закладывают специфические тактические приёмы, как гласные, так и не гласные, характерные для оперативно-розыскной деятельности.

Тактическая операция последующего этапа расследования детерминирована следственной ситуацией по уголовному делу. Именно следственная ситуация в информационном плане обусловливает типичные блок-схемы следственных действий, необходимых для расследования финансирования терроризма. Сущность следственной ситуации заключается в ее способности систематизировать проявления закономерностей поисково-познавательной деятельности субъекта расследования, при этом позволяет следователю принимать эффективные тактические решения, оптимизируя реально существующую ситуацию в целях разрешения следственных задач².

В связи с этим особое значение в рамках настоящего диссертационного исследования приобретает научно обоснованная классификация типичных следственных ситуаций, возникающих на последующем этапе расследования финансирования терроризма. Назовём типичные ситуации, возникающие по уголовным делам данной категории:

1. Обвиняемый установлен, в уголовном деле имеется совокупность доказательств совершения им финансирования терроризма. Обвиняемый признает свою вину и даёт правдивые показания. Обозначенная ситуация является наиболее благоприятной и встречается в 31% случаев от общего числа изученных открытых уголовных дел, расследованных по факту финансирования терроризма¹. В этом случае следователь использует следующие следственные действия: обыски, допросы, производство экспертиз;

2. Обвиняемый признает свою вину, однако отказывается сообщить информацию о своих контактах с лицами, причастными к финансированию терроризма, выдать способы финансирования, каналы связи с финансируемым лицом, получателя денежных и иных средств. Такая следственная ситуация встречается в 26% случаев². В данной следственной ситуации от следователя требуется организация деятельности оперативных сотрудников, направленных на установление контактов обвиняемого, его взаимоотношениях с предполагаемыми адресатами средств финансирования;

3. Обвиняемый признает свою вину полностью или частично, но даёт при допросе показания, противоречащие в части или полностью ранее выявленным показаниям. Такая ситуация характерна для 24% уголовных дел, которые возбуждались по ч.1.1 ст. 205.1 УК РФ³. Следователь в таком случае проводит проверку показаний на месте, очную ставку, назначает производство судебных экспертиз, допрашивает свидетелей с целью выявления противоречий и обоснования ложности сообщаемой информации с последующим обнаружением истины по делу;

4. Обвиняемый не признает себя виновным и отказывается от дачи показаний. Такая ситуация является для следователя наиболее сложной, и на её долю приходится 18% случаев⁴. В данной следственной ситуации следователь должен попытаться установить психологический контакт с обвиняемым, убедить его сотрудничать со следствием, а параллельно сконцентрироваться на реализации оперативно-розыскных мероприятий и следственных действий с целью установления обстоятельств, изобличающих обвиняемого и подтверждающих его причастность к совершению финансирования терроризма.

5. Лицо, подлежащее привлечению в качестве обвиняемого по уголовному делу установлено, но его местонахождение неизвестно. Обвиняемый скрывается от следствия. Данная следственная ситуация складывалась в 1% случаев от общего числа исследованных уголовных дел¹. В этом случае обязанностью следователя является принятие всех возможных мер для установления его местонахождения. Следователь исследует все собранные на первоначальном этапе доказательства, проводит их оценку для определения дальнейших действий, направленных на поиск преступника. Следователем даются поручения для организации розыскных мероприятий в Главное управление уголовного розыска, территориальные органы МВД России, ГУОБДД МВД России. Проводятся такие следственные действия, как: дополнительные допросы свидетелей для получения новой и уточнения имеющейся информации, а также назначение и производство экспертиз, оценка их результатов, осмотр предметов и документов, изъятых в ходе обыска и т.д.

Таким образом, следственная ситуация обусловливает алгоритм, которым является типичная тактическая операция расследования.

В соответствии с УПК РФ, в процессе расследования следователь использует широкий спектр поисково-познавательных средств, направленных на преодоление информационной неопределённости по уголовному делу, которая была и остаётся основной проблемой как на первоначальном, так и на последующем этапах расследования. В юридической литературе предлагается достаточно широкий спектр классификаций этих поисково-познавательных средств. Основываясь на предметно-деятельностном критерии Р.Л. Ахмедшин предложил их классификацию, исходя из содержательного аспекта:

1. Коммуникативные следственные действия – допрос, очная ставка;

2. Поисковые следственные действия – следственный осмотр (осмотр места происшествия, осмотр предметов, документов), освидетельствование, обыск, выемка;

3. Экспериментальные следственные действия – следственный эксперимент, предъявление для опознания, проверка показаний на месте;

4. Блокирующие следственные действия – наложение ареста на почтово-телеграфные отправления, контроль и запись переговоров, получение информации о соединениях между абонентами и (или) абонентскими устройствами;

5. Исследовательское следственное действие – назначение и производство судебных экспертиз¹.

Данный предметно-деятельностный подход, на наш взгляд, является наиболее объективным для их изучения в рамках конкретной тактической операции.

Среди поисковых следственных действий одним из важных является следственный осмотр, который представляет собой следственное действие, относящееся к поисковым, заключающееся в непосредственном восприятии следователем материальных следов, указывающих на финансирование терроризма. Оно имеет целью получение данных об осматриваемом объекте, его анализе и оценки, а также об обстоятельствах связанного с объектом события (например, передача денежных средств), его участниках и свидетелях.

Объектами осмотра, относящимися к категории пространства, могут быть:

1. Административные здания, культовые сооружения и их элементы, жилые, нежилые, служебные и (или) иные помещения (квартиры, частные дома и их подвалы, а также чердаки, склады, гаражи и т.д., где имело место хранение, передача денежных и иных средств или оказание финансовых услуг);

2. Открытые участки местности (улицы, поля, схроны в лесных массивах и т.д., где происходила передача продуктов питания, денежных средств, оружия и других средств финансирования);

3. Салон автомобиля, в которых хранились, перевозились, передавались средства финансирования терроризма.

Кроме того, объектами осмотра могут стать отдельные предметы, которые имеют следы финансирования терроризма:

1. Средства обращения и платежа (денежные средства, пластиковые карты и др.);

2. Предметы, имеющие высокую ценность (драгоценные камни, металлы, золотые украшения и др.);

3. Технические и (или) запоминающие устройства (компьютеры и их жёсткие диски, коммуникаторы, персональные, сотовые телефоны, планшеты, карты памяти и т.д.);

4. Сервера, хранящие данные по операциям, осуществляемым с использованием информационных технологий;

5. Документация, выписки из лицевых счетов, справки историй производимых операций и т.д.;

6. Другие предметы и объекты, которые находились в момент совершения преступления на месте преступления и имели к нему непосредственное отношение.

Перечисленные объекты осматриваются на месте их обнаружения в рамках следственного осмотра, а также при производстве осмотра отдельных предметов. Производство осмотра предметов позволяет выявить оставшиеся на объекте следы-отображения или следы-вещества подозреваемого (обвиняемого). Наличие выявленных следов на предметах будет являться доказательством того, что предметы находятся в пользовании у подозреваемого (обвиняемого) или принадлежат ему.

При осмотре места происшествия фиксируется обстановка, в которой происходило финансирование терроризма, либо наступление вредных последствий содеянного преступного деяния, либо место реализации преступной активности, либо обнаружение последствий содеянного, если по признаку места указанные события не совпадают.

Для выявления следов в ходе осмотра по данной категории дел следователю-криминалисту необходимо использовать современные возможности науки криминалистики, средства криминалистической техники, технические средства, такие как фотографирование, видеозапись, осветительные и оптические приборы, измерительные и иные инструменты.

В конце проведения данного следственного действия обязательным является: фиксирование итогов осмотра в протоколе; упаковка изъятых предметов (телефонов, персональных компьютеров, жёстких дисков, документов и т.д.); транспортировка их к месту хранения и производства экспертиз.

Полученная информация в ходе следственного осмотра становится основой для доказательства причастности тех или иных лиц к совершению финансирования терроризма, построения криминалистических версий, определения лиц, участвующих в совершении преступления (их количество, связь с преступниками, способы взаимодействия), а также очевидцев преступления (соседи, работники банка, сотрудники по работе, прохожие и т.д.), выявления умысла виновного лица, механизм и способ совершения преступления, предметы, используемые в качестве финансирования.

По результатам проведённого анализа уголовных дел, возбужденных по ч.1.1 ст. 205.1 УК РФ, следственный осмотр проводился в 100% случаев на первоначальном этапе расследования и 32% случаев на последующем¹.

Особое внимание при осмотре следует уделять цифровым следам, так как по ним можно определить связь финансируемого, финансирующего лица друг с другом и с террористами. К примеру, следователь произвёл осмотр профиля в социальной сети «ВКонтакте» и после ввода нужного адреса в строку браузера установил, что администратором указанной веб-страницы является пользователь, указавший анкетные данные подозреваемого С. в организации террористической деятельности, в фотоальбоме имелись фотографии подозреваемого С., а комментарии под фотографиями принадлежали друзьям подозреваемого С. Кроме того, в фотоальбоме были размещены многочисленные кадры страниц Корана, а также фотографическое изображение ручного огнестрельного оружия АК. В разделе «Друзья» находился профиль, использованный обвиняемым в финансировании терроризма Д.¹

Таким образом, следователи нашли доказательства знакомства и общения подозреваемого С. с обвиняемым Д., а также выяснили, что их интересы в области незаконного оружиеведения и радикального исламоведения совпадают.

Важное значение при осмотре предметов (документов) следователям следует уделять загруженным в электронные устройства банковским программам (приложениям), так как они могут быть стёрты (удалены) в целях сокрытия следов преступления. В связи с этим, при осмотре жёстких дисков, карт памяти необходимо для качественного производства данного следственного действия приглашать IT-специалиста, который может при использовании специальной программы (Puran File Recovery, R. Saver, PhotoRec, PC Inspector File Recovery и др.) восстановить удалённые файлы даже после форматирования диска.

Примером может служить случай, когда следователь с участием понятых и специально приглашённого специалиста в области компьютерной техники и связи, специалистом-помощником управляющего отделением Банка ПАО «Сбербанк» произвели осмотр предмета – оптического диска с имеющимися на нем файлами. Специалисты пояснили, что указанные файлы содержат сведения об IP-адресах, используемых для доступа к сервису «Сбербанк онлайн». Кроме того, указали на то, что данный сервис позволяет клиентам ПАО «Сбербанк» удалённо или через Интернет-сайт и приложение осуществить доступ по счетам и банковские переводы на счета других лиц, что и было сделано подозреваемой. В ходе осмотра файлов были установлены сведения о банковских операциях по расчётной карте подозреваемой, доказывающие переводы в Турецкую Республику террористам в валюте¹.

Правильно проведенный осмотр позволяет подтвердить или опровергнуть выявленные ранее факты, мысленно воссоздать обстановку совершения преступления, определить фактическое состояние объекта на момент осмотра, выяснить изменения, произошедшие в осматриваемом объекте. Кроме того, осмотр позволяет найти доказательства совершённого деяния, изъять следы преступления и опровергнуть или подтвердить основную следственную версию т.д.

Помимо осмотра, среди поисковых следственных действий выделяется освидетельствование. Но по данной категории дел освидетельствование не может дать информацию, обладающую весомым значением для уголовного дела, в связи с чем оно практически не проводится по данным делам, а в целях идентификации личности по делам о финансировании терроризма в 65% из всех изученных случаев проводилось оперативно-розыскное мероприятие – отождествление личности².

При расследовании финансирования терроризма особое место среди поисковых следственных действий занимают обыск и выемка. Во всех исследуемых нами случаев проводились обыски, а в 65% – выемка³.

Обыск, в соответствии со ст. 182 УПК РФ, проводится на основании постановления следователя или судебного решения (при обыске в жилище) и при достаточных оснований полагать, что в каком-либо месте или у какого-либо лица могут находиться орудия, оборудование или иные средства совершения преступления, предметы, документы и ценности, которые могут иметь значение для уголовного дела. До начала проведения обыска следователь, разъяснив права и обязанности обыскиваемого, предлагает ему добровольно выдать искомые и подлежащие изъятию предметы, документы и ценности, которые имеют значение для уголовного дела.

Задачами обыска являются: обнаружение искомых предметов, фиксация их местонахождения, описание общих и частных признаков, обнаруженных предметов, а также изъятие искомых объектов. Решаемые обыском задачи, стоящие перед следователем, во многом обусловлены той или иной следственной ситуацией. Обыск должен проводиться тщательно и своевременно, только тогда результаты проведения обыска могут лечь в основу обвинительного приговора. По данным делам обыск носит как неотложный характер, так и используется на последующих этапах расследования.

Особенность расследования финансирования терроризма определяет необходимость проведения различных видов обыска на всех этапах расследования. В частности, при расследовании финансирования терроризма могут быть проведены обыск в помещении (жилище), личный обыск подозреваемого (обвиняемого), обыск складов, подвалов, иных помещений, где могут быть обнаружены искомые объекты.

Такими искомыми объектами, по нашему мнению, при обыске по исследуемым уголовным делам, возбужденным по ч.1.1 ст. 205.1 УК РФ, бывают:

1. Средства финансирования терроризма, предметы преступления – денежные банкноты в официальной валюте России и иностранной валюте; банковские, кредитные карты, сберегательные книжки, на которых находятся денежные средства в безналичной форме; предметы обмундирования; экипировка; средства связи; лекарственные препараты; транспортные средства; оружие и его части; боеприпасы;

2. Технические устройства – персональный компьютер, планшет, коммуникатор, жёсткий диск, сотовый телефон и другие технические устройства и их комплектующие;

3. Документы, личные записи, кассовые чеки подтверждающие совершение преступления;

4. Разыскиваемые лица.

На примере из практики, кроме основных искомых объектов, в ходе обыска у подозреваемого А. по уголовному делу, расследуемому по ч.1.1 ст. 205.1 УК РФ, были изъяты следующие предметы: марихуана (канабис) в значительном размере, а также боевая граната и взрыватель. У его сообщников Г. и Р. – несколько патронов разного калибра, а также основные части и боеприпасы к огнестрельному оружию¹.

Для успешного обыска следователю необходимо подготовиться к проведению данного следственного действия. Следователь до проведения обыска чётко формулирует цель обыска, концентрируясь на искомом (искомых) объекте (объектах) и возможных местах его (их) хранения. На основании этого следователем должен быть составлен план действий с учётом специфики расследуемого преступления, места, времени, объёма площади обыска и личности обыскиваемого. В связи с этим в целях безопасности следует большое внимание уделить обыскиваемому субъекту. Кроме того, определяется необходимое количество человек, не считая двоих понятых, для законного проведения данного следственного действия и осуществления безопасности сотрудников и гражданских лиц при проведении обыска. В связи с чем следователю могут понадобиться дополнительные силы для поиска: на территориях с большой площадью (склады, большие дома и т.д.) и при параллельном производстве обыска в разных частях города у лиц, входящих в преступную группу, занимающуюся финансированием терроризма. Считаем вполне целесообразным использовать тактический приём взаимодействия следственных и оперативных подразделений.

В этом случае необходимо подготовить дополнительный транспорт и организовать штаб, анализирующий информацию об обыскиваемых объектов и координирующий деятельность всех групп¹.

Целесообразно в состав следственно-оперативной группы включать тех специалистов, чьи познания помогут найти искомые объекты. По делам о финансировании терроризма может понадобиться специалист по компьютерной технике, так как в большинстве случаев переговоры между преступниками ведутся с помощью средств Интернета, телефонной связи.

Обыск должен производиться в дневное время, как правило, в ночное время данное следственное действие не проводится. В соответствии с уголовно-процессуальными нормами, а именно ч. 3 ст. 164 УПК РФ, обыск проводится в другое время суток только в случаях, не терпящих отлагательств. Кроме соблюдения закона и всех процессуальных процедур производства обыска, в момент реализации указанного следственного действия следователь должен помнить правила приличия, быть уважительным, тактичным и по возможности избегать конфликтных ситуаций.

Прибыв к месту обыска, следователь, учитывая обстановку, должен выполнить следующие действия:

1. Скорректировать план производства следственного действия с учётом реальной обстановки (наличие забора, собаки, охраны и др.);

2. Выставить пост у подъезда, на лестничной площадке, во дворе;

3. Проверить наличие связи между группой наружного обеспечения и другими участникам обыска;

4. Обеспечить внезапность проникновения на обыскиваемый объект с принятием мер по обеспечению безопасности всех участников следственного действия;

5. Предъявить постановление о производстве обыска;

6. Разъяснить присутствующим их права и обязанности;

7. Предложить обыскиваемому выдать средства преступления, предметы и ценности, имеющие отношение к финансированию терроризма, а также другие предметы и документы, имеющие значение для дела¹.

Осуществляя план обыска помещения, следователь обходит его, оценивает расположение комнат, чердаков, подвалов, расстановку мебели. Следователь оценивает, где могут быть спрятаны искомые объекты, локализацию мест нахождения тайников. Обыск помещения лучше начинать с осмотра стен, обращая особое внимание на места под картинами, настенными коврами, настенными плитками, розетками, плинтусами, гардинами и штангами в ванной комнате (проверяя её полость). Тайники нередко скрываются под нишами из гипсоволокна, под облицовкой стен из искусственного камня, в каминах, дымоходах, вентиляциях и т.д.

В связи с этим необходимо обращать внимание на следы (наиболее тёмные или светлые пятна, подклейки, подкраски, царапины и т.д.), свидетельствующие о расположении тайников, стены должны простукиваться в подозрительных местах. Пустоты в стенах и в полу имеют более глухой звук.

При обследовании полов необходимо обратить внимание, из чего он сделан и чем покрыт. Полы могут быть сделаны из гипсоволокна, фанеры, керамзита, эпоксидной смолы, камня и т.д. При этом покрытие пола может быть выполнено из пробки, плиток, паркетной доски, ламината, линолеума, ковролина и т.д. Необходимо тщательно осмотреть щели между досками, убедиться, нет ли в досках отверстий, гвоздей, в плитах подклеек, в ковролине или на линолеуме надрезов и надорванных частей. Необходимо внимательно проверить оконные и дверные проёмы и их полость на наличие искомых объектов. При обыске в помещении не нужно оставлять без внимания шкафы, сумки, чемоданы, мягкую мебель, кровати, детские игрушки, музыкальные инструменты, кухонную утварь, электроприборы и т.д. Следователь-криминалист для поиска тайников может применить поисковые приборы: лупы с подсветкой, портативные микроскопы, механические щупы, магнитные подъёмники, металлоискатели, переносные рентгенаппараты постоянного или импульсного излучения и т.д.

В связи с тем что финансирование терроризма часто сопряжено с использованием всевозможных компьютеров и средств связи, то в процессе обыска помещения и жилища важно использовать рекомендации по работе с электронно-вычислительной машиной (далее – ЭВМ). Компьютерная информация всегда опосредована через материальный носитель, вне которого ее существование невозможно. Электронным носителем информации является техническое устройство, предназначенное для фиксации, хранения, накопления, изменения, удаления имеющейся информации¹.

По мнению Д.А. Илюшина, на подготовительном этапе необходимо выяснить у Интернет провайдера или оператора связи обыскиваемого, сколько электронно-вычислительной техники подключено к Интернету и выходит в сеть. Затем рассмотреть возможность обесточивания обыскиваемого помещения до проведения обыска для исключения уничтожения искомой информации. Подготовить специальную аппаратуру и пригласить специалистов для изъятия искомой компьютерной информации без её деформации или утраты. Кроме того, рекомендуем при наличии у обыскиваемого компьютерной сети любого уровня сложности в первую очередь найти управляющий ЭВМ-сервер, именно в его оперативной памяти хранится большая часть информации. Таким ЭВМ-сервером можно управлять с других точек сети, посредством прямой или обратной связи. В любом случае необходимо учитывать то обстоятельство, что у сообщников подозреваемого (обвиняемого) или у него самого (если обыск производится в его отсутствии) имеется возможность дистанционного уничтожения искомой компьютерной информации с помощью персонального компьютера, находящегося за периметром обыска, необходимо принять все меры предосторожности (к примеру, отключить компьютер от электропитания и изъять жёсткий диск).

Кроме ЭВМ, находящейся в обыскиваемых помещениях, жилищах, для следователя будет иметь значение информация в личном сотовом телефоне подозреваемого (обвиняемого). Например, в ходе обыска у подозреваемого в финансировании терроризма Б. был изъят мобильный телефон. Позже, в ходе осмотра предмета специалистом, были обнаружены множественные файлы с символикой «ИГИЛ», а также видеофайлы, оправдывающие деятельность «ИГИЛ» и теракт 11 сентября 2001 г. в США, пропагандирующие распространение радикального ислама насильственным путём¹.

В соответствии со ст. 182 УПК РФ сотовый телефон может быть изъят как при обыске помещения, так и при личном обыске (ст. 184 УПК РФ). Личный обыск, как правило, проводится одновременно с задержанием подозреваемого. Целью такого обыска является обнаружение и изъятие у подозреваемого денег, ценностей, документов на незаконное оказание финансовых услуг, чеки, квитанции о переводе денежных средств, записки с адресами и телефонами соучастников и т.д. При этом важно не дать возможность обыскиваемому избавиться от указанных предметов или уничтожить их.

На заключительном этапе обыска следователь фиксирует информацию о результатах проведённого следственного действия, о чем составляется протокол обыска, в котором отражается, в каком месте и какие именно объекты, при каких обстоятельствах были обнаружены. Обязательно заносится в протокол обыска добровольность выдачи искомых объектов или, наоборот, попытка их уничтожения. В качестве дополнительного средства фиксации проведения обыска рекомендуется по делам о финансировании терроризма применять видеозапись всего хода событий. Производство видеозаписи значительно дисциплинирует всех участников, а также становится доказательством правоты в действиях сотрудников правоохранительных органов при спорных ситуациях.

Следующим следственным действием является выемка (ст. 183 УПК РФ). Выемка – неотложное следственное действие, которое проводится на всех этапах расследования, в случаях, когда следователь располагает сведениями, что это за искомые объекты и где они находятся. Выемка заключается в изъятии у физического или юридического лица предметов и документов, могущих обладать значимостью для разрешения дела на основании мотивированного постановления следователя. Порядок проведения выемки происходит аналогично порядку проведения обыска, кроме части привлечения понятых. В соответствии с Федеральным законом от 27.12.2018 № 533-ФЗ «О внесении изменений в статьи 76.1 и 145.1 Уголовного кодекса Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации»¹ выемка проводится без присутствия понятых и завершается составлением протокола. К данному следственному действию прибегают следователи при передаче друг другу доказательств, проходящих по разным уголовным делам и находящихся у них в производстве.

К примеру, при расследовании финансирования терроризма следователь К. нуждается в доказательствах, которые находятся у следователя В., в производстве которого имеется уголовное дело по совершению террористического акта, где проходят те же лица. Путём проведения следственного действия – выемки, следователю К. удалось изъять важные для расследования доказательства: пропуск в ТРЦ, паспорт гражданина РФ, страховое свидетельство обязательного пенсионного страхования, свидетельство ИНН, трудовую книжку и военный билет подозреваемого¹.

На первоначальном этапе задача данного следственного действия заключалась в незамедлительном сборе доказательств причастности подозреваемого к преступлению. В связи с чем выемка проводится после возбуждения уголовного дела и безотлагательно, так как искомые объекты – документы, чеки, квитанции и другие вещественные, письменные доказательства могут быть испорчены, обесцвечены или утилизированы, уничтожены.

Ю.Б. Самойлова и В.Г. Стаценко считают их выстроенным алгоритмом проведения следственных действий на последующем этапе расследования. Так, сначала производится осмотр изъятых в ходе обысков и выемок объектов на первоначальном этапе расследования. Затем составляется список мест, где выемка не производилась и где могут находиться искомые объекты. К примеру, проведение выемки в Банке позволит найти документы, содержащие информацию о движении денежных средств и лицах-распорядителях денежных счетов. В кредитных организациях хранится информация о незаконной финансовой услуге, в налоговых органах – об имуществе, облагаемой налогом преступников и т.д. Разница между получением запрашиваемых справок и выемкой документов в том, что при выемке изымаются сами первичные материальные носители информации, тогда как справки по операциям и счетам предоставляются вторичными носителями. При подготовке к такому изъятию следует помнить, что выемка предметов или документов, содержащих государственную или иную охраняемую законом тайну, содержащих информацию о вкладах и счетах граждан в банках или иных кредитных организаций, производится только на основании судебного решения – ч. 3 ст. 183 УПК РФ. Далее осмотренные изъятые предметы необходимо направить на экспертизу, в случае с документами – на почерковедческую, техническую экспертизу документов, которая может установить сроки давности изготовленных документов, лиц, изготовивших документы, получателей финансовых услуг и т.д. После чего проводятся остальные следственные действия: допросы, опознания, следственный эксперимент, обыски и т.д.¹.

При расследовании финансирования терроризма не только поисковые, но и коммуникативные следственные действия зачастую определяют дальнейший ход развития уголовного дела. Так, от полученной в процессе допроса информации опровергается или подтверждается одна из криминалистических версий. Допрос является следственным действием, к которому прибегают при расследовании финансирования терроризма в 100 % изученных случаев. Допрос – это один из процессуальных видов получения информации через информационное взаимодействие, межличностное общение и обмен информацией в соответствии с уголовно-процессуальным законом двух главных действующих лиц – допрашивающего и допрашиваемого. Круг допрашиваемых лиц определяется следователем на каждом из этапов расследования. Если в роли допрашиваемого на первоначальном этапе могут быть подозреваемый, свидетель, эксперт, специалист и др., то на последующем – обвиняемый, свидетель, эксперт, специалист и др. указанные в ч. 2 ст. 74 УПК РФ.

По делам о финансировании терроризма в качестве свидетеля может быть вызван сотрудник Банка или кредитной организации, сосед, родственник подозреваемого и т.д. Следователь перед проведением допроса обязан уведомить вышеперечисленных лиц о даче заведомо ложных показаний и об отказе дачи показаний в соответствии с нормами уголовного закона (ст. 307 и 308 УК РФ). При допросе запрещается допрашиваемым лицам задавать наводящие вопросы (ч. 2 ст. 189 УПК РФ), в остальном следователь свободен в выборе тактики проведения данного следственного действия. Кроме того, следует соблюдать время допроса, он не может продолжаться более 8 часов за сутки, а также после допроса более 4 часов допрашиваемый имеет право на часовой отдых. Для более успешного и продуктивного проведения допроса за отведенное законом время следователю требуется тщательно к нему подготовиться.

Так, перед допросом следователю необходимо:

1. Подготовить вопросы, ответы на которые будут уточняющими обстоятельствами дела и значимыми для него;

2. Собрать имеющиеся доказательства, косвенно или прямо подтверждающие причастность лица к совершению преступления (например, видеозаписи) для демонстрации их перед допрашиваемым (при необходимости);

3. Подготовить бланк протокола допроса на ЭВМ-устройстве или в печатном варианте;

4. Подготовить видеокамеру;

5. Организовать участие защитника, переводчика, педагога, специалиста и других важных для допроса лиц;

6. Проанализировать биографию допрашиваемого лица и составить его психологический портрет. Для составления более точной психологической характеристики возможно привлечение психолога, его рекомендации помогут в выборе установления психологического контакта с допрашиваемым (тактики проведения допроса, места допроса, присутствующих лиц, темпа и тембра голоса т.д.);

7. При допросе важно иметь представление о специфической терминологии, которой владеют, изъясняются допрашиваемые лица. Перед проведением допроса необходимо ознакомиться со «Словарём основных терминов и понятий в сфере борьбы с международным терроризмом и иными проявлениями экстремизма»¹;

8. Организовать безопасность проведения допроса. После изучения личности допрашиваемого, уровня его агрессивности и склонности к конфликтам рекомендуется вести допрос в присутствии оперативных сотрудников, приняв все меры безопасности.

Тактические приемы применяются следователем в зависимости от ситуации, в которой происходит допрос, в конфликтной или бесконфликтной. В бесконфликтной ситуации изложение информации протекает в виде свободного рассказа и ответов на уточняющие вопросы. При этом следователь следит, координирует, направляет рассказ допрашиваемого в нужную для расследования сторону, наблюдая за логикой изложения, хронологией и последовательностью мысли рассказчика. От действия следователя зависит успешное завершение допроса и установление необходимой информации по делу.

При конфликтной ситуации специфика допроса заключается в применении следователем законного метода воздействия на допрашиваемого – убеждение. Убеждение заключается в побуждении следователем допрашиваемого лица дать правдивые показания по делу путём уговоров, призывов к сотрудничеству с правоохранительными органами, обсуждении мотивов, характеризующих действия виновного и т.д. Не запрещено, перед допрашиваемым проводить демонстрацию имеющихся доказательств, озвучивать порядок совершения преступления и его мотивов и т.д. Рассчитано такое воздействие на эмоции, совесть, рассудок и чувства сострадания к другим людям допрашиваемого лица.

Допрос является достаточно сложным процессом, требующим от следователя не только тщательной подготовки, но и особого подхода к каждому из допрашиваемых, особенно это касается подозреваемого и обвиняемого во избежание конфликтных ситуаций.

В ходе проведенного комплексного исследования уголовных дел, расследованных по факту финансирования терроризма, выяснилось, что в 52% случаев при производстве допроса подозреваемые избирают тактику смирения и сотрудничают с органами следствия. Они горды собой и не считают нужным скрывать свои намерения в помощи террористам. В остальных 48% исследованных случаев подозреваемые избирают тактику отрицания их причастности к данному общественно опасному деянию и на допросе рассказывают следователю о придуманных ранее обстоятельствах оправдывающих их действия¹.

Таким образом, ситуация, обусловленная нежеланием допрашиваемого доложить следствию правдивую информацию о совершенном преступлении, является протиборствующей и конфликтной.

Алгоритм действий следователя в обеих ситуациях должен привести к выяснению механизма совершения финансирования терроризма, поэтому в любом случае в начале допроса подозреваемого следует упомянуть о гарантиях смягчения наказания лицу, сотрудничающему со следствием, и рассмотрения его дела в суде в особом порядке. Приведем пример из уголовного дела, где обвиняемый Н., в финансировании терроризма признал свою вину полностью, выразил согласие с предъявленными обвинениями и поддержал заявленное им в ходе досудебного производства ходатайство о постановлении приговора без проведения судебного разбирательства. Государственные обвинители не возражали против постановления приговора судебного разбирательства на основании ходатайства подсудимого. Исходя из материалов дела, суд признал виновным Н. и приговорил к лишению свободы сроком на 3 (три) года в исправительной колонии общего режима, без штрафа².

В 2017 году, в связи с принятием «Антитеррористического пакета Яровой», санкции за данное преступление были увеличены, ужесточены и с этого момента за финансирование терроризма предусматривается срок наказания от 8 до 15 лет лишения свободы со штрафом в размере от 300 тыс. до 700 тыс. рублей, либо в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от двух до четырех лет без такового или пожизненным лишением свободы. В связи с чем рекомендуем в начале проведения допроса следователю после оглашения конституционных прав и обязанностей ознакомить подозреваемого с санкцией инкриминируемого ему деяния, а также со списком имеющихся против него доказательств, убедить его в неотвратимости наказания и склонить к заключению со следствием досудебного соглашения.

Первый допрос подозреваемого происходит на первоначальном этапе расследования в течение 24 часов с момента его фактического задержания (ст. 46 УПК РФ). После первого допроса возможны повторные допросы для установления криминалистически значимой информации, полученной оперативным путём, а также всех возможных эпизодов террористической деятельности, помимо финансирования терроризма. Повторный допрос производится в последовательности перехода к постановке интересующих следствие вопросов, тем самым попытаться предотвратить дачу предварительно спланированных показаний. Каждый конкретный интересующий следствие вопрос определяет содержание предстоящего ответа¹.

Процедура допроса обвиняемого производится с соблюдением тех же условий, что и порядок производства допроса подозреваемого, только на последующем этапе расследования. Обвиняемый имеет право на встречу со своим защитником до проведения первого допроса. При допросе обвиняемого выясняется факт признания или непризнания себя виновным в инкриминируемом ему деянии, а также выслушиваются от него другие дополнительные правдивые показания по обстоятельствам дела. Если данные допроса обвиняемого противоречат ранее выявленным обстоятельствам его вины, то такие факты должны быть проверены рядом повторных допросов лиц, участвующих в деле. Возможность выявить несоответствия и противоречия в показаниях обвиняемого у следователя имеется при сопоставлении ранее проведенных допросов подозреваемого с нынешним, а также с данными, полученными входе допроса свидетелей.

Следует учитывать, что успех раскрытия уголовного дела, расследуемого по ст. 205.1 УК РФ, зависит от результатов, полученных в ходе допроса свидетелей. Ранее соискателем упоминалось, что в 51% исследованных уголовных дел лица, совершающие финансирование терроризма, имеют семьи¹. Члены семьи, родственники нередко владеют нужной для следствия информацией, так как финансирование терроризма в основном происходит из семейного бюджета. В этом случае может возникнуть конфликтная ситуация в связи с тем, что на основании ст. 51 Конституции РФ «Никто не обязан свидетельствовать против себя самого, своего супруга и близких родственников», в ст. 5 УПК РФ определяется круг близких родственников – супруг, супруга, родители, дети, усыновители, усыновленные, родные братья, родные сестры, дедушка, бабушка, внуки. Таким образом, у важного свидетеля может быть «свидетельский иммунитет». Но именно данные лица могут быть хорошо осведомлены в преступных взглядах, намерениях и действиях подозреваемого (обвиняемого), в связи с чем к таким лицам требуется особый подход при допросе для исключения конфликта. Поэтому при их допросе следователь должен правильно выбрать тактику допроса.

Кроме близких родственников, важными свидетелями по делу могут являться друзья, знакомые, коллеги, то есть основной круг общения подозреваемого (обвиняемого), помимо родственников. Данные лица также могут иметь важную для следствия информацию. Допрашивая их, следователь должен использовать диалог для поиска необходимой информации и установить мотивы преступника, обстоятельства, при которых подозреваемый (обвиняемый) совершил финансирование терроризма, а также другие факты, значимые для дела.

Если финансирование терроризма произошло путём незаконного оказания услуг финансового характера или проведения транзакций, то свидетелями такого преступления могли стать сотрудники финансовых органов и организаций, Банка или кредитного учреждения и т.д. В ходе допроса этих лиц необходимо выяснить: какие обстоятельства позволили совершить финансирование; в каком психическом и физическом состоянии лицо совершало преступление; когда именно произошло преступление; имеется ли документальное подтверждение этому процессу; какие документы были представлены подозреваемым (обвиняемым); кому именно предоставлялась услуга и его данные.

Другим свидетелем может оказаться случайный или малознакомый человек в жизни подозреваемого (обвиняемого), на глазах которого произошло финансирование терроризма. Он должен быть допрошен об известных ему обстоятельствах. После дачи показаний следователю нужно будет удостовериться в полученных данных от свидетеля и провести опознание преступника.

Такое условное разделение свидетелей на группы поможет следователю в выборе тактики. Каждый из представленных лиц может владеть информацией о субъективных и объективных признаках финансирования терроризма, их сбор позволит следователю изобличить или оправдать подозреваемого.

О.С. Кучин пишет, что «идеальных свидетелей не бывает». В свидетельских показаниях всегда присутствует определенный процент домыслов, выводов или мнение свидетелей, сформировавшиеся под их воздействием¹. Кроме того, в показаниях ранее допрошенных лиц могут быть существенные противоречия. В связи с чем каждая информация, полученная следователем в процессе допроса, должна быть перепроверена, по возможности в случаях неопределенности следователь должен провести очную ставку.

Очная ставка – следственное действие, которое проводится по конкретному уголовному делу с двумя и более ранее допрошенными лицами, в показаниях которых были выявлены явные, существенные противоречия. Проблема данного следственного действия обусловлена тем, что правовым и фактическим основанием для его проведения является усмотрение следователя. Оценочная категория «существенное противоречие» ставит перед следователем проблему целесообразности производства данного следственного действия в сложившейся ситуации. Дело в том, что тактически не оправданное производство очной ставки существенно ухудшает производство по уголовному делу, вооружив преступника необходимой ему информацией.

По справедливому мнению М.В. Головина, основой тактики проведения очной ставки являются её психологические составляющие: психологический портрет допрашиваемых и их роль в преступлении; отношения между субъектами и их влияние друг на друга; воздействие следователя на субъекты¹.

В ходе проведенного анализа изученных уголовных дел о финансировании терроризма, соискатель пришел к выводу, что очная ставка проводится недостаточно часто. Кроме того, следователю необходимо понимать, что показания свидетеля в суде не носят безусловного характера, они подвергнуты сомнению с точки зрения надежности и достоверности, в связи с чем одного протокола допроса свидетеля для суда недостаточно. По делам финансирования терроризма при вызове свидетеля для дачи показаний в суде могут возникать трудности. В уголовном процессе нередко случается, что не представляется возможным найти всех свидетелей, проходящих по делу, и доставить их в суд для дачи показаний. А найденные свидетели, приглашенные повесткой в суд, часто не являются, процесс затягивается, длится годами, и суд вынужден такие показания не учитывать, что повлияет на общий исход дела¹.

Чтобы избежать такие ситуации, следователю необходимо на первоначальном этапе расследования проводить очную ставку между подозреваемым и свидетелем, на последующем – между обвиняемым и свидетелем. Желательно после проведения допроса и анализа сложившейся ситуации с проведением очной ставки не затягивать. Не стоит забывать, что по делам о терроризме на свидетелей может быть оказано давление со стороны соучастников. В связи с этим, у следователя возникают проблемы с поиском и вызовом свидетеля, а это способствует неполноте расследования, в результате чего дело может быть возвращено прокурором на дополнительное расследование.

Данные коммуникативные следственные действия являются наиболее часто встречающими в практике расследования финансирования терроризма. Но, кроме коммуникативных, в расследовании преступлений террористического характера используются экспериментальные следственные действия. В ходе проведенного комплексного исследования уголовных дел было выявлено, что в ходе экспериментальных следственных действий следователями проводится проверка показаний на месте – в 89% изученных случаев, предъявление для опознания – в 58 % случаев, следственный эксперимент – в 6 % случаев².

В соответствии со ст. 194 УПК РФ, проверка показаний на месте проводится следователем в целях установления новых обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела, а показания, ранее данные свидетелем, подозреваемым, обвиняемым, могут быть проверены или уточнены на месте, связанном с исследуемым событием.

В одном уголовном деле проверка показаний на месте выявила, что З. указала на места, в которых осуществлялось снятие со счетов принадлежащей ей банковской карты, а именно банкомат расположенный в супермаркете, расположенном по адресу . Также З. указала на места, в которых она производила перечисление на счёт принадлежащей ей банковской карты, в том числе ранее полученных от лица по имени «Й.» денежных средств, а именно банкомат, расположенный по адресу ¹.

Следующим следственным действием является предъявление для опознания. В соответствии с уголовно-процессуальным законом (ст. 193 УПК РФ), предъявление для опознания – это процесс отождествления опознающим (свидетелем, подозреваемым, обвиняемым) определенного опознаваемого объекта (предмета или человека), который он мог воспринимать ранее и о нем давал показания. При этом идентификация (отождествление, узнавание) происходит по мысленному образу, который остался в сознании опознающего лица. Образ может быть искаженным по истечении долгого времени, кроме того, на свидетеля или потерпевшего может оказываться психическое или физическое воздействие, в связи с чем опознание по делам о преступлений террористической направленности лучше проводить на первоначальном, а не на последующем этапе расследования.

В одном из уголовных дел, возбужденных по ч.1 ст. 205.1, ч.2 ст. 161 УК РФ, следователем было проведено опознание по фотографии, где потерпевший узнал напавшего на него человека (подозреваемого М.) по фотокарточке № Х. Позже выяснилось, что подозреваемый М. участвовал не только в нападениях, но и в содействии терроризму и в его финансировании².

В целях уточнения, проверки данных, полученных в процессе расследования, значимых для уголовного дела, следователь вправе провести следственный эксперимент – в соответствии со ст. 181 УПК РФ. Эксперимент проводится в случаях, когда следователю необходимо иметь подтверждение совершению определенных действий, выявить последовательность событий или механизм образования следов. Следственный эксперимент по делам, возбужденным только по факту финансирования терроризма, практически не проводится в силу специфики преступления. Следственная практика показала, что финансирование терроризма – это преступление, совершающееся в совокупности с другими преступлениями террористической направленности, по которым проводится следственный эксперимент.

Так, из протокола осмотра автомобиля и протокола следственного эксперимента, проведенного с участием подозреваемого А., следует, что при сложенной спинке заднего сиденья в багажник автомобиля были загружены реактивные снаряды и пусковые установки для их запуска в количестве , а также помещаются 4 человека. Из протокола следственного эксперимента следует, что действительно в багажник автомобиля А. помещаются все вышеперечисленные незаконные к оборону предметы, изъятые правоохранительными органами ¹.

Кроме выше рассмотренных коммуникативных, поисковых и экспериментальных, следователи в процессе расследования финансирования терроризма на последующем этапе расследования (в 9% случаев) используют блокирующие следственные действия. Так, получение информации о соединениях между абонентами и (или) абонентскими устройствами в 90% случаев, контроль и запись переговоров в 87 % случаев, наложение ареста на почтово-телеграфные отправления не проводились².

Получение информации о соединениях между абонентами и (или) абонентскими устройствами – следственное действие, задачей которого является получение сведений о дате и времени, а также о продолжительности соединений между абонентами и (или) абонентскими устройствами (пользовательским оборудованием), номерах абонентов, других данных, позволяющих идентифицировать абонентов, а также сведений о номерах и месте расположения приемопередающих базовых станций – п. 24.1 ст. 5 УПК РФ. Данное следственное действие в соответствии со ст. 186.1 УПК РФ проводится следователем на основании судебного решения, в связи с чем перед судом ходатайствуют о его проведении. После этого копия судебного решения направляется следователем в соответствую организацию услуг связи с указанным периодом, по которому необходима искомая информация. Полученная информация позволяет следователю определить позиционирование по базовым станциям местонахождение лица в конкретный момент времени и подтвердить или опровергнуть версию о возможности совершения преступления подозреваемым еще на первоначальном этапе расследования. После получения искомой информации следователь осматривает предоставленные документы при необходимости с участием специалиста. Во время производства осмотра полученных материалов составляется протокол, в него заносятся только те части сообщений и разговоров, которые имеют значение для уголовного дела. После постановления о признании и приобщении к уголовному делу вещественных доказательств все документы подшиваются к уголовному делу.

Задача, стоящая перед следователем еще на первоначальном этапе, – это установить местоположение подозреваемого в момент совершения преступления – перевода денежных средств на счёт террористов.

Так, после направления судебного постановления в филиал ПАО «МТС» следователи получили данные от сотовой компании о времени и месте нахождения абонентов. После просмотра данных следователем и специалистом выяснилось, что Ж., которая использовала абонентское устройство с IMEI с абонентским номером 22.01.2016 с 13 час 26 мин до 14 час 20 мин, 27.01.2016 с 16 ч 28 мин по 16 час 45 мин находилась в пределах города. Следовательно, по одной из следственных версий данное лицо – Ж. может являться субъектом преступления и совершить финансирование терроризма¹.

Контроль и запись переговоров является следующим следственным действием, которое часто используется при расследовании финансирования терроризма. В соответствии со ст. 186 УПК РФ, следователь может прибегать к данному следственному действию при расследовании преступления только «при наличии достаточных оснований полагать, что телефонные и иные переговоры подозреваемого, обвиняемого и других лиц могут содержать сведения, имеющие значение для уголовного дела». Данное следственное действие состоит из прослушивания, записи переговоров с использованием средств коммуникации (сотовых телефонов, планшетов, ноутбуков и т.д.), а также из осмотра и прослушивания фонограммы (п. 14.1 ст. 5 УПК РФ). При расследовании финансирования терроризма процессуальный порядок получения разрешения на его производство проходит в таком же порядке, как и при получении следователем информации о соединениях между абонентами и (или) абонентскими устройствами. В оформлении ходатайства следователя о производстве контроля и записи телефонных и иных переговорах указываются: номер уголовного дела, по которому необходима информация; основания получения данных; ФИО лиц, чьи разговоры подлежат записи; срок осуществления следственного действия; наименование органа, которому будет поручено проведение записи и контроля переговоров. Временной промежуток, в течение которого производится следственное действие, должен составлять не более шести месяцев. После получения фонограммы, следователем (специалистом) она прослушивается при проведении осмотра, о чем составляется протокол. Так как звукозапись ведется в автоматическом режиме, то в протокол заносятся только те части фонограммы, которые имеют значения для уголовного дела. Сами материалы в полном виде на диске прилагаются к материалам уголовного дела как вещественное доказательство.

Изучив следственную и судебную практики расследования уголовных дел о финансировании терроризма, было выявлено, что специфика финансирования терроризма заключается в том, что в 87% случаев финансирующие лица общаются с финансируемыми через операторов сотовой связи, а также посредством электронной почты и приложений, загруженных в сотовый телефон («Одноклассники», «ВКонтакте», «Телеграм», «Другвокруг» и т.д.). Доказать связь финансирующего с финансируемым лицом и с террористами для следователя является одной из главных задач расследования. Так как операторы связи обязаны предоставить запрашиваемую информацию о телефонных соединениях следователю. Кроме того, следователи заносят в протокол осмотра и прослушивания фонограммы, диски с аудиозаписями проведенных оперативно-розыскных мероприятий. Так как методы, познавательные технологии, используемые оперативными сотрудниками, во многих случаях не позволяют сохранять процессуальную безупречность криминалистически значимой информации, полученной путем прослушивания телефонных переговоров¹.

Следователем был произведен осмотр и прослушивание дисков с аудиозаписями проведенного ранее опроса сотрудниками оперативных подразделений свидетеля Х «…» о подозреваемом Р. В процессе разговора свидетель Х. дал криминалистически значимую информацию о подозреваемом Р.² Так, полученная в ходе проведения данного следственного действия информация позволила следователю подтвердить его основную следственную версию.

Последнее блокирующее следственное действие, которое используется сотрудниками при расследовании финансировании терроризма, – наложение ареста на почтово-телеграфные отправления (ст. 185 УПК РФ). Как и в предыдущих блокирующих следственных действиях, арест на почтово-телеграфные отправления накладывается только на основании решения суда. После копия постановления суда направляется в соответствующее учреждение, которому поручается докладывать о поступивших почтово-телеграфных отправлениях (письмах, бандеролей, посылок и т.д.), передавать их следователю, который будет совместно со специалистом, переводчиком проводить осмотр и выемку (снятие копий) и после чего отправлять по назначению адресату или задерживать до определенного момента. Если у следователя имеются остаточные основания полагать, что искомые сведения поступают адресату через электронную почту, то по решению суда может быть произведен их осмотр и выемка.

По исследуемой категории уголовных дел наложение ареста на почтово-телеграфные отправления используется при расследовании крайне редко и в основном в виде выемки и осмотра электронных почтовых ящиков. Содержимое почтового ящика подозреваемого в совершении финансирования терроризма Б. подтвердило версию о том, что тот приобретал авиабилеты на имя А. При этом следствием было установлено, что гражданину Б. было заранее известно о преступлениях террористической направленности, совершаемых гражданином А. Из чего следует, что Б. путём оказания услуги по покупке билета совершил финансирование терроризма¹.

В ходе проведенного нами комплексного исследования блокирующих следственных действий пришли к выводу, что нельзя относить контроль и запись переговоров, а также получение информации о соединениях между абонентами и (или) абонентскими устройствами к данному типу, так как они являются ограничивающими конституционные права граждан на тайну переписки, телефонных разговоров и иных сообщений, а не блокирующими следственными действиями. Согласимся только с наложением ареста на почтово-телеграфные отправления, ведь данное следственное действие является не только ограничивающим конституционные права граждан, но и запретительным или блокирующим следственным действием, так как правоохранительные органы не только нарушают права граждан, но и запрещают учреждению связи доставлять почтово-телеграфные отправления, посылки, бандероли и т.д. На основании общего признака, присутствующего во всех трёх следственных действиях, предлагаем рассматривать данный тип как «ограничивающий» конституционные права граждан.

Кроме рассмотренных выше следственных действий, в классификации Р.Л. Ахмедшина указан последний тип – исследовательский¹, который требует особого внимания. Организация расследования любого преступления объективно обусловлена необходимостью назначения следователем судебных экспертиз. По делам о финансировании терроризма судебная экспертиза назначается по постановлению следователя в соответствующем экспертном учреждении. Перед экспертом ставится круг вопросов, заранее подготовленных следователем, ответы на которые требуют от эксперта специальных познаний в конкретной области.

После проведения экспертизы выдается письменное заключение в установленной уголовно-процессуальным законом форме².

Исследуемые дела имеются свои особенности назначения и проведения экспертиз. Они разделяются в зависимости от объекта, который подвергается исследованию (судебно-психиатрическая; судебно-психофизиологическая; фонографическая; компьютерная; финансовая и т.д.), и проводятся на всех этапах расследования. При предоставлении на исследование объектов, относящихся к различным областям науки, проводится комплексная экспертиза с привлечением лиц, обладающих определёнными знаниями в необходимой для следствия области³.

Согласно изученным материалам открытых уголовных дел, возбужденных по факту совершения финансирования терроризма, на последующем этапе расследования назначались следующие экспертизы: психофизиологическая (использование полиграфа); психологическая; психолого-психиатрическая; судебно-медицинская; компьютерно-техническая экспертизы. То есть в основном те экспертизы, которые позволяют судить о виновности, намерениях, целях виновного, определяя точно субъективные признаки преступления, в отличие от первоначального этапа расследования, на котором проводились: генетическая экспертиза, фоноскопическая экспертиза; лингвистическая экспертиза; баллистическая экспертиза; психолого-лингвистическая; почерковедческая и др. То есть те виды экспертиз, которые направлены на установление субъективной, объективной сторон финансирования терроризма.

Считаем более продуктивным проведение компьютерных экспертиз на первоначальном этапе расследования, так как основные доказательства по уголовному делу должны собираться до предъявления обвинения подозреваемому.

При назначении и производстве судебных экспертиз следует всегда помнить, что это сложное комплексное следственное действие, состоящее из четырех этапов.

Первый этап – вынесение постановления о назначении производства экспертизы.

Второй этап – ознакомление обвиняемого с постановлением.

Третий этап – собственно производство судебной экспертизы.

Четвёртый этап – ознакомление обвиняемого с заключением судебной экспертизы.

Игнорирование хотя бы одного из этапов приведет к тому, что следователь утратит ценные вещественные доказательства по делу. Кроме того, заключение судебной экспертизы всегда будет косвенным доказательством, потому что оно никогда не отвечает на вопрос о виновности лица.

Таким образом, на последующем этапе направление расследования финансирования терроризма зависит от результатов допроса обвиняемого и сложившихся следственных ситуаций. В основном на рассматриваемом этапе производятся следующие процессуальные действия – допросы, очные ставки, осмотры, обыски, а также проведение экспертиз. В соответствии с полученными данными корректируется план расследования, принимаются другие организационные решения. После производства следователем необходимых следственных действий установления и анализа всех обстоятельств дела о финансировании терроризма происходит окончательная проверка основной следственной версии. Последующий этап позволяет подтвердить одну из ранее выдвинутых версий, которая легла в основу возбужденного уголовного дела и должен закончиться принятием решения об успешном выполнении всех поставленных задач.

Далее наступает заключительный этап расследования финансирования терроризма, на котором происходит оценка собранных доказательств, принятие решения об окончании следствия по уголовному делу и составление соответствующей документации.

Итогом заключительной стадии можно назвать составление обвинительного заключения и направление уголовного дела на рассмотрение в суд.

На заключительном этапе расследования по делам о финансировании терроризма следователю рекомендуется выполнить следующие действия:

1. Проверить собранные доказательства на их относимость, допустимость, достоверность, и в совокупности их достаточность;

2. Уведомить участников процесса об окончании следствия;

3. Подготовить обвинительное заключение;

4. Сформировать уголовное дело в соответствии с правилами уголовного судопроизводства для последующей передачи прокурору и далее в суд;

Заключительный этап расследования финансирования терроризма состоит в оценке следователем достигнутых результатов и передачи в органы прокуратуры, далее в суд.

Подводя итоги изучения последующего этапа расследования, можно сделать следующие выводы:

1. Важнейшим инструментом для решения проблемных следственных ситуаций при расследовании финансирования терроризма является тактическая операция, которая коррелируется с типичной следственной ситуацией расследования. Объективный выбор следователем тактического приёма проведения следственного действия определяет успех и эффективность всего хода расследования финансирования терроризма.

2. Производство следственных действий на последующем этапе зависит от имеющейся у следователя информации, которая стала известна в процессе расследования на первоначальном этапе. Кроме того, на данном этапе сложившихся следственных ситуаций и поведения обвиняемого следователь акцентирует свое внимание на одной следственной версии и проверяет её.

3. Автор считает, что наиболее информативными следственными действиями по данной категории уголовных дел, позволяющие воссоздать картину преступления являются допрос, контроль и запись переговоров, получение информации о соединениях между абонентами и (или) абонентскими устройствами, обыск, выемка, осмотр, проверка показаний на месте, а так же назначение судебной экспертизы.

4. Тщательно проведенные поисковые следственные действия, куда входят обыск, осмотр и выемка в рамках исследуемой категории дел не только являются важным источником получения доказательственной, ориентирующей информации на первоначальном этапе расследования, но и одними из надежных способов собирания доказательств на последующем. Данные следственные действия необходимо проводить в составе следственно-оперативной группы включив в ее состав тех специалистов, чьи познания помогут в процессе расследования, в том числе IT-специалиста. Это связано с тем, что при обыске и выемке искомыми объектами чаще всего являются средства финансирования терроризма и технические устройства. После чего, при их осмотре следователю особое внимание следует уделять цифровым следам, так как они являются доказательством при определении связи между финансирующим, финансируемым лицами и с террористами.

5. Значение коммуникативных следственных действий, которые являются основной базой для выявления криминалистически значимой информации для дела о финансировании терроризма, посредством показания свидетелей, подозреваемого, обвиняемого, специалистов при проведении допросов, состоит в том, что весьма существенные противоречия в данных ранее показаниях или расхождения в добытых фактах могут быть разрешены путём проведения очных ставок. Результат проведения очной ставки в уголовном процессе является важным доказательством объективности и правоты свидетельских показаний. При этом следует помнить о проблеме целесообразности применения данного тактического приема в некоторых следственных ситуациях, когда существует вероятность вооружения преступника необходимой ему информацией по уголовному делу. Поэтому намерение следователя должно быть направлено не на соблюдение формальных оснований для производства очной ставки «существенные противоречия и ранее допрошенные лица», а на оценку целесообразности, необходимости применения данного тактического приема в сложившейся следственной ситуации.

6. Эффективная организация проведения следственных действий позволит не только собрать криминалистически значимую информацию для расследования уголовного дела (о связях подозреваемого с террористами, их разговоры, местонахождение и т.д.), но и выявить круг сообщников в терроризме, которые находятся на территории России.

7. Правильно выбранная тактика последовательности проведения следственных действий на последующем этапе расследования позволяет получить относимые, допустимые, достоверные и в совокупности достаточные доказательства для раскрытия дела о финансировании терроризма, которые лягут в основу предъявления обвинения.

8. Результатом каждого этапа расследования является получение информации, которая с наибольшей достоверностью доказывает событие преступления и его последствия, а также виновность или невиновность лица, привлекаемого к уголовной ответственности за совершение финансирования терроризма.

 

3.6. Особенности взаимодействия следователя с оперативными сотрудниками при расследовании преступлений о финансировании терроризма

 

Вопросы организации взаимодействия следователя и оперативных сотрудников являются одними из значимых в процессе становления методики расследования финансирования терроризма в связи с тем, что эффективность расследования финансирования терроризма, как высоколатентного преступления, чаще всего зависит от уровня организации взаимодействия. Следователю без помощи оперативных сотрудников сложно расследовать тщательно подготовленные преступления, совершенные в условиях неочевидности.

Кроме того, оперативный сотрудник на определенных стадиях уголовного процесса не может получить оперативно-розыскную информацию без дачи следователем письменных поручений для исполнения производства некоторых оперативно-розыскных мероприятий. Поэтому, только тщательно согласованные действия между следственными и оперативными подразделениями определяют будущую перспективу успешного раскрытия и расследования уголовного дела. В связи с этим особенно важно рассмотреть принципы, этапы, формы взаимодействия двух структурных подразделений, на основании чего выработать алгоритм согласованных действий.

Стоит отметить, что понятие взаимодействия в науке криминалистики несколько разнится. Вопросы взаимодействия исследуемых субъектов весьма актуальны и являлись предметом изучения многих специалистов, таких как А.Г. Волеводз, Ю.П. Гармаев, А.С. Данильян, Э.С. Данильян, А.И. Дворкин, Е.П. Ищенко, А.С. Князьков, Н.П. Майлис, М.С. Строгович, А.А. Топорков, Е.Н. Холопова, Н.Г. Шурухнов и др.

Достаточно объемные и полные определения «взаимодействию» дают такие исследователи, как Е.Е. Зиновьева, Д.Н. Рудов, Л.И. Малахова, которые рассматривают взаимодействие как совместную деятельность следователя с иными подразделениями, осуществляемую в рамках сотрудничества в пределах их компетенции с использованием специальных знаний и технико-криминалистических средств, согласованную по месту, целям и времени, направленную на полное и быстрое раскрытие преступлений, всестороннее и объективное расследование по уголовному делу путём наиболее эффективного сочетания методов и средств, присущих этим органам¹.

Один из вопросов взаимодействия между рассматриваемыми субъектами раскрыт в Инструкции о порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности дознавателю, органу дознания, следователю, прокурору или в суд, утвержденная приказом МВД России, Министерства обороны РФ, ФСБ России, ФСО России, ФТС, СВР, ФСИН, ФСКН, СК РФ от 27.09.2013  № 776/703/509/507/1820/42/535/398/68.

Взаимодействие следователя и оперативного сотрудника заключается в их совместной деятельности, оно не может сводиться, например, только к даче следователем оперативному работнику поручения выполнить отдельное следственное действие и исполнению этого действия².

Взаимодействие – это схема совместных действий, форма коллективного сотрудничества между двумя и более лицами, участвующими в расследовании, основанная на законе, созданная в целях эффективного и рационального раскрытия и расследования дела.

Взаимодействие рассматриваемых субъектов в ходе расследования финансирования терроризма можно определить как специфическую деятельность субъектов, тактические особенности в координации их совместных действий, возникающие в ходе расследования данного преступления, регулируемые уголовным, уголовно-процессуальным и иным законодательством, а также ведомственными правовыми актами.

Обращаясь к понятию «взаимодействие» и анализируя вышесказанное, соискатель заключил, что сотрудничество следователя с оперативными сотрудниками при расследовании финансирования терроризма сопряжено с рядом принципов или условий.

Следует согласиться с В.В. Фоминым, в том, что эффективное взаимодействие возможно при соблюдении условий: соблюдение всеми участниками взаимодействия законности, разделение компетенции следователя и оперативного работника, вытекающее из специфики их деятельности; комплексное использование сил и средств, имеющихся в распоряжении следователя и оперативного работника; организующая и руководящая роль следователя; процессуальная самостоятельность следователя; самостоятельность оперативного работника в выборе средств и тактических приемов осуществления оперативно-розыскных и организационных мероприятий; неразглашение данных предварительного следствия, а также сведений, полученных оперативным путем; поддерживание атмосферы сотрудничества и взаимной помощи¹.

Взаимодействие следует рассматривать исходя из ситуаций осуществления: внутреннего и внешнего. Внутреннее взаимодействие – осуществляется между вышестоящими сотрудниками и им подчиненными и/или равнозначными. А также между подразделениями в своих территориальных органах. Внешнее предполагает собой взаимодействие между двумя и более различными территориальными, государственными органами, организациями и физическими лицами¹.

Вместе с тем эффективное взаимодействие не может существовать без правил подследственности. В предыдущих параграфах отмечалось, что уголовные дела, возбужденные по факту совершения финансирования терроризма (ч.1.1 ст. 205.1 УК РФ) в соответствии со ст. 151 УПК РФ, расследуются следователями СК РФ и органов безопасности. Взаимодействие между СК РФ и органами безопасности, выстраивается в целях формирования следственно-оперативной группы, с включением в нее оперативных сотрудников органов безопасности, а также дальнейшего оперативного сопровождения расследуемого уголовного дела. Но это не исключает того факта, что следователь СК РФ вправе привлечь к расследованию по данному виду преступлений оперативных сотрудников территориальных органов МВД.

Другие ученые, перечисленные В.В. Фоминым условия, считают принципами и дополняют еще плановостью и непрерывностью взаимодействия.

1. Непрерывность взаимодействия означает, что оно возникает при наличии повода и основания к возбуждению уголовного дела до того момента, когда необходимость во взаимодействии отпадает. По наиболее серьезным делам она продолжается на протяжении всего предварительного и судебного следствия. При этом желательно, чтобы на протяжении всего следствия работали одни и те же оперативные работники.

2. Важнейшим принципом взаимодействия является плановость. Эффективным является согласование планирования следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий. Как правило, регламентируются раздельные планы, ибо в плане оперативно-розыскных мероприятий расшифровываются конкретные оперативно-розыскные меры. Если же можно этого избежать, составляется общий план, особенно по неоконченным преступлениям. В плане указываются версии, вопросы, подлежащие выяснению, конкретные действия для их проверки, конкретные исполнители и сроки исполнения. План определяет сферы и порядок взаимодействия заинтересованных служб¹.

План целесообразно составлять из нескольких разделов: общие сведения по делу; план-карточка на каждый эпизод или версию; план-шахматка в виде таблицы; графическая схема преступных связей; карточка на лицо, в которой в хронологическом порядке перечисляются совершенные преступления, сведения о соучастниках; карточка на потерпевшее лицо; таблица выполнения основных процессуальных действий; сводная таблица характеризующего материала (документы, подтверждающие личность лиц, причастных к преступлению); таблица причиненного ущерба².

Считаем, что в век информационных технологий комфортнее использовать технические устройства при организации расследования, к примеру составление планов и их редактирование будет более удобным на персональном (служебном) компьютере. В этих целях разработчиками были предложены программные комплексы «автоматизированное рабочее место (далее – АРМ) следователя (дознавателя)» и «АРМ руководителя следственного подразделения» в рамках программы создания Единой Информационно-Телекоммуникационной Системы. Положительные результаты о применении данной системы были отмечены в трудах Н.Б. Семьиной, Д.А. Гришина, С.Г. Мачтакова, М.В. Питолина и др. Планирование работы по расследованию, составление процессуальных документов, подбор правовых актов с комментариями, моделирование события преступления с помощью компьютерных программ позволяет следователю сэкономить время и силы, улучшить качество расследования, а так же сократить процессуальный срок расследования.

Таким образом, правильное планирование заключается не только в координации действий каждого участника во взаимодействии, но и в решении сопутствующих задач.

Ход планирования действий сотрудников при взаимодействии должен строиться на каждом из этапов взаимодействия. В ходе комплексного исследования судебной следственной практики по финансированию терроризма нами было выявлено четыре этапа взаимодействия:

1. На стадии проведения первоначальных следственных действий следователь решает с оперуполномоченными сотрудниками вопросы предварительной проверки сообщения о финансировании терроризма, выдвигаются версии, согласовывается план расследования;

2. На втором этапе следователь совместно с оперуполномоченными сотрудниками анализирует полученные материалы, в соответствии с которыми корректируются версии и план расследования. Задерживается фигурант уголовного дела, доставляется в отдел, составляются соответствующие процессуальные документы;

3. На третьем этапе взаимодействие осуществляется при проведении первоначальных следственных действий;

4. Осуществление взаимодействия на четвёртом этапе происходит на последующих следственных действиях и на заключительном этапе расследования.

На каждом из этапов сотрудниками выбирается наиболее приемлемая форма взаимодействия. Взаимодействие следователя и оперативных сотрудников при расследовании финансирования терроризма происходит путём дачи поручений выполнения каких-либо заданий, процессуальных действий, оперативно-розыскных мер по выявлению данных. Кроме того, взаимодействие протекает в виде создания следственно-оперативных групп в целях координации совместных действий. Взаимодействие между следователем и оперуполномоченным происходит для обмена информацией и дачи консультаций в процессе предварительного расследования, а также до возбуждения уголовного дела.

Рассмотрим первое направление взаимодействия следователя с оперативными сотрудниками. В соответствии с п. 4 ч. 2 ст. 38 УПК РФ следователь уполномочен давать органам дознания, оперуполномоченным обязательные для исполнения письменные поручения о проведении оперативно-розыскных мероприятий, производстве следственных действий, об исполнении постановлений о задержании, приводе, об аресте, о производстве иных процессуальных действий, а также получать содействие при их осуществлении.

В соответствии с уголовно-процессуальным законом следователь вправе при решении ряда задач использовать помощь органов дознания – ст. 40 УПК РФ. Следователь при расследовании уголовных дел, возбужденных по факту совершения преступлений террористического характера, может привлекать оперативных сотрудников органов внутренних дел, а также из территориальных, линейных, управлений полиции и иных органов исполнительной власти, наделенных полномочиями по осуществлению оперативно-розыскной деятельности и др. При необходимости производства следственных или оперативно-розыскных действий в другом месте следователь вправе поручить производство таких действий следственным органам или органам дознания (ст. 152 УПК РФ).

Целесообразность таких поручений состоит в возможности провести необходимые действия в кратчайшие сроки и с наименьшими затратами. Такие поручения могут быть направлены на: предупреждение, раскрытие и расследование преступлений; привлечение к установленной законом ответственности лиц, их совершивших; а также розыск лиц, совершивших общественно опасное деяние.

Исходя из судебной и следственной практики расследования исследуемых преступлений, поручения давались следователями в 97% случаев. Из них в 89% случаев поручения оперативными сотрудниками были выполнены качественно и в срок, была получена необходимая информация¹.

Поручения в основном даны о производстве оперативно-розыскных, розыскных мероприятий по изучению личности подозреваемого и его связей; по установлению свидетелей и обеспечению их явки в орган расследования; по проведению допросов свидетелей и других участников уголовного процесса.

Кроме того, поручения были даны в целях установления данных: круга обстоятельств совершённого преступления; местонахождения подозреваемого (розыск) и его задержания; принадлежности IP адресов; информации о времени регистрации электронных почтовых ящиков, а также о лицах, их зарегистрировавших; истории активности пользователей электронных почтовых ящиков; возможных фактов, свидетельствующих о несанкционированном пользовании «взлома» почтового ящика и хакерских атак; лица (пользователя приложения) канала, его установочные данные, включая местонахождение; сведений о возможности причастности к деятельности террористических организаций в процессе реализации комплекса оперативно-розыскных мероприятий; причастности подозреваемого к иным преступлениям, совершенным на территории РФ; возможной противоправной деятельности лица; местонахождения видеозаписей операций подозреваемого с банкоматом в указанный период. А также поручения на проведение осмотра уголовных дел с целью сделать ксерокопии необходимых документов, проведение обыска в помещениях с применением фото- или видеофиксации и др.

В ходе расследования финансирования терроризма следователи дают поручения, направленные на сбор доказательств (в том числе в цифровом пространстве) виновности подозреваемого и проверку причастности к иным преступлениям; применение в отношении подозреваемого мер процессуального принуждения (привод, обязательство о явке, обыск и др.); проведение комплекса оперативно-розыскных мероприятий, которые условно можно разделить на:

1. Разведывательные:

• оперативное внедрение;

• контролируемая поставка;

• оперативно-тактические (создание фирм-ловушек, фирм-имитаторов и т.п. комплексы ОРМ);

1. Ограничивающие конституционные права граждан мероприятия, которые реализуются на основании судебного решения:

• обследование помещений, зданий, сооружений, участков местности, транспортных средств;

• прослушивание телефонных переговоров;

• снятие информации с технических каналов связи;

• контроль почтовых отправлений, телеграфных и иных сообщений;

1. Информационные:

• опрос;

• наведение справок;

• наблюдение;

• отождествление личности;

1. Технические:

• получение компьютерной информации;

1. Экспериментально-исследовательские:

• проверочная закупка;

• исследование предметов и документов;

• сбор образцов для сравнительного исследования;

• оперативный эксперимент¹.

Полученные данные в ходе качественного выполнения отдельных поручений, проведения оперативно-розыскных мероприятий позволяют выстраивать следственные версии и корректировать план расследования, кроме того используются в качестве доказательств по делу.

Но не всегда результаты поручений могут быть выполнены надлежащим образом. По данным исследованной следственной практики по делам о финансировании терроризма, поручения были не выполнены в 11% случаев по объективным причинам².

Причинами частичного невыполнения являлись: отсутствие на территории Российской Федерации обвиняемого; фигурант уголовного дела находился в федеральном розыске; невозможность получения компрометирующих сведений в отношении лиц, которые осуществляли денежные операции со своих банковских карт на банковскую карту подозреваемого ввиду их отсутствия; в результате проведенных оперативно-розыскных мероприятий свидетели по уголовному делу не могли быть установлены из-за отсутствия таковых; отсутствие зарегистрированных записей (обращений) в указанный период времени следователем; не проведение ранее проверочных мероприятий в отношении обвиняемого и др.

Таким образом, выполнить поручения оперативные сотрудники не всегда могли по объективным причинам, от них не зависящим.

В целях быстрого расследования уголовного дела, поиска криминалистически значимой информации и обеспечения надлежащего проведения поручения следователю рекомендуется определиться с конкретными положениями или группой вопросов, которые подлежат выяснению ещё на этапе предварительной проверки и на первоначальном этапе расследования, так как в дальнейшем они могут быть утрачены.

Следующей формой взаимодействия является создание следственно-оперативной группы при расследовании финансирования терроризма. В уголовно-процессуальном законе не только отсутствует разъяснение понятия следственно-оперативной группы (далее по тексту – СОГ), но и не предусматривается возможность ее образования в целом.

Вопросы организации производства предварительного следствия следственной группой закреплены в ст. 163 УПК РФ. Организационные особенности следственной группы значительно отличаются от следственно-оперативной, так как следственная группа состоит только из числа следователей, где могут быть привлечены лица, осуществляющие оперативно-розыскную деятельность, а СОГ состоит из двух подгрупп – следователей и оперативных сотрудников, которые могут привлекать иных лиц.

Кроме этого, тактика действия и властные полномочия следственной группы существенно отличаются от следственно-оперативной. В ведомственных Инструкциях раскрыты наиболее подробно задачи, принципы, виды СОГ, а также механизм взаимодействия в расследовании и раскрытии преступлений, тем не менее на практике нередко возникают вопросы организационно-управленческого характера при расследовании финансирования терроризма. Соглашение о порядке создания и деятельности совместных следственно-оперативных групп на территориях государств-участников Содружества независимых государств, утвержденное ФЗ от 22.02.2017 № 15-ФЗ распространяется на случаи создания, деятельности и прекращения деятельности совместной СОГ собранной из компетентных органов двух и более стран-участниц, заинтересованных в исходе уголовного дела для проведения ОРМ и/или процессуальных действий на их территориях. Исходя из смысла ст. 2 данного Соглашения, оно регулирует создание СОГ в случаях, если финансирование терроризма было совершено на двух и более территориях стран-участниц СНГ, в связи с чем, создание российских межведомственных СОГ не попадает под сферу влияния такого Соглашения. Правовая основа создания, деятельности и прекращения следственно-оперативных групп по вопросам расследования финансирования терроризма внутри страны должна содержаться в основном источнике уголовно-процессуального права, устанавливающем и регулирующем основные общественные отношения в области российского уголовного судопроизводства. Отсутствие в уголовно-процессуальном законе единого понятия и процессуального урегулирования действия СОГ на территории Российской Федерации порождает неопределенность в практической деятельности. Эта проблема была озвучена многими учеными¹, но до сих пор далека от своего разрешения.

В научной доктрине наиболее полное определение СОГ было дано Р.Ю. Улимаевым – так им под «следственно-оперативной группой понимается временное (внештатное) организационное формирование, объединяющее под руководством лица, обладающего полномочиями по расследованию преступлений, сотрудников правоохранительных органов и специалистов для совместной согласованной деятельности по решению задач предварительного расследования. Исходя из этого определения, вытекают признаки СОГ, о которых также упоминает вышеупомянутый автор: высокая организованность, деятельность СОГ носит временный характер, в группу входят представители различных служб или ведомств, под руководством должностных лиц»².

А.Н. Марданов считает основными принципами формирования следственно-оперативной группы такие, как своевременность создания; межведомственный характер формирования; четкое, наиболее целесообразное распределение участков работы; продуманная организация не только расследования конкретного дела, но и предупреждения аналогичных преступлений¹.

По делам о финансировании терроризма, в зависимости от выполняемых задач, создаются следующие виды СОГ:

1. Региональные (межрегиональные);

2. Межведомственные;

3. Международные, созданные с участием иностранных спецслужб;

4. Временные, созданные только для выполнения конкретных задач;

5. Длительные, созданные для сопровождения на всех этапах расследования;

6. Постоянные, специализирующиеся на расследовании определённой группы преступлений.

Вид СОГ, её состав, а также количество участников зависит от объема задач, стоящих перед следователем.

Работу СОГ следует начать с инструктажа на общем совещании, на котором после индивидуального изучения материалов уголовных дел руководитель определяет роль каждого участника расследования, обсуждает версии и планирует дальнейшие действия. После чего рекомендуем дать каждому участнику расследования конкретный перечень вопросов, подлежащий выяснению.

Проведенное анкетирование следователей СК РФ, следователей и оперативных сотрудников органов безопасности показало, что главной проблемой создания СОГ является дублирование работы друг друга. Считаем, что такой казус может возникнуть только по вине руководителя группы, так как его сотрудники могут не до конца понять свою первостепенную задачу. В конечном итоге недопонимание приводит к пустой трате времени на дублирование деятельности, конфликту внутри СОГ и многим другим проблемам. Кроме того, крайне полезно проводить частые совещания и обсуждать полученные результаты в процессе расследования.

Исходя из следственной практики, СОГ формируется по многоэпизодным уголовным делам, возбужденным по факту совершения террористического акта, незаконного оборота оружия, незаконного оборота наркотических средств или психотропных веществ, либо их частей, в ходе расследования которых выявлялись факты финансирования терроризма.

Таким образом, в 3% случаев в рамках возбужденного уголовного дела по вышеперечисленным преступлениям формировалась СОГ в целях удобства проведения расследования: со значительным числом обвиняемых; по различным эпизодам; направлениям; участкам; для преодоления противодействия следствию со стороны лиц, заинтересованных в исходе такого дела¹.

Таким образом, важна для уголовного дела информация, которая поступает с нескольких направлений, следственных и оперативных.

Следователь в ходе следственных действий получает необходимые данные, которые относятся к обстоятельствам, подлежащим установлению. Оперативные сотрудники в процессе реализации оперативно-розыскных мероприятий собирают информацию по существу по тем же вопросам с использованием различных учётов, где накапливаются и хранятся необходимые для этих целей сведения². Исходя из этого, главной задачей оперуполномоченных является предоставление следователю информации, материалов, отвечающих требованию ст. 89 УПК РФ, для их дальнейшего применения в доказывании в рамках дел о финансировании терроризма. Полученные результаты оперативно-розыскной деятельности должны отвечать требованиям законности, относимости, допустимости, достоверности и достаточности, только в таком случае оперативно-розыскные материалы могут применяться в качестве ориентирующих сведений для дальнейшего хода расследования.

В ходе проведения оперативно-розыскной деятельности оперуполномоченным следует, в первую очередь, найти информацию, содержащую данные об участниках совершённого преступления: о лицах, которые причастны к совершению передач денежных средств или иных предметов, направленных на финансирование терроризма; о лицах, осуществляющих финансовые операции и сделки с имуществом, которые были осведомлены о преступном происхождении денежных средств или иного имущества и имеющих своей целью финансирование терроризма; о лицах, которые получили вознаграждение за проведение финансовой операции, направленной на финансирование терроризма; а также о тех, кому стало известно о фактах передачи денежных и иных средств, направленных на финансирование терроризма и т.д.

Кроме того, при расследовании финансирования терроризма важно найти дополнительные данные, которые касаются преступного характера происхождения денежных и иных средств, предметов финансирования терроризма; нарушений в работе юридических лиц и осуществление незаконных операций со средствами; а также другой информации, позволяющей определить источник, адресат, схему финансирования.

Следует учитывать, что полученные результаты оперативно-розыскной деятельности предоставляются руководителю следственно-оперативной группы в виде рапорта об обнаружении признаков преступления или сообщения о результатах оперативно-розыскной деятельности, так как без соответствующего процессуального документа материалы не будут приобщены к уголовному делу. Кроме того, материалы могут быть накоплены в делах оперативного учёта (системе ограниченного доступа, содержащей систематизированную информацию об изучаемых объектах), которые также могут стать источником получения оперативной информации.

Оценку результатов СОГ следует осуществлять на основании следующих критериев: количества обвинительных приговоров по расследуемым СОГ уголовным делам, соблюдения группой сроков расследования и максимальное сохранение ресурсов сотрудников СОГ¹. Исходя из изученной судебной практики, по всем уголовным делам, при расследовании которых создавалась СОГ, выносился обвинительный приговор суда. Кроме того, во всех 3% случаев были соблюдены процессуальные сроки и оптимизирована вся деятельность правоохранителей в целом². Таким образом, считаем верным решение о создании следственно-оперативной группы в целях раскрытия преступлений террористического характера.

Считаем наиболее продуктивным создание постоянно действующей, специализированной по данному виду преступлений СОГ при Росфинмониторинге или другом территориальном органе, СК РФ. Это позволит оперативно, своевременно и более успешно разрешать проблемные следственные ситуации, возникающие на всех этапах расследования. При этом в такую специально созданную СОГ должны быть включены свои штатные, узконаправленные специалисты в области компьютерных технологий, банковского дела, финансов и иных областей. Такая помощь специалистов, необходима для выявления обнаружения и фиксации следов финансирования терроризма.

Так, по заявлению директора Росфинмониторинга Ю.А. Чиханчина Президенту Российской Федерации В.В. Путину, в настоящее время на двух зарубежных площадках, биржах несколько сот тысяч российских граждан участвуют в сделках на десятки миллиардов рублей. Часть данных сделок являются спекулятивными, связанными с незаконным оборотом наркотиков, финансированием терроризма и экстремизма, киберпреступностью и прочее. Поэтому на сегодняшний день в Росфинмониторинге ведется совместная работа с МВД России и ФСБ России по расследованию более 20 уголовных дел и порядка 400 финансовых расследований¹.

Обозначенные проблемы обуславливаются нехваткой квалифицированных кадров, которые имели бы специальность по данному направлению, постоянной сменой внешнего и внутреннего взаимодействия, а также большим количеством совершаемых преступлений. Таким образом, необходимо отнести данный вид преступлений к исключительной подведомственности одного определенного ведомства в составе специально созданной СОГ.

Следующей формой взаимодействия является обмен информацией и дача консультаций, в процессе расследования уголовных дел о финансировании терроризма. В целях помощи следователю при расследовании финансирования терроризма оперуполномоченные вправе давать консультации по некоторым вопросам, в которых они компетентны. Кроме того, для более успешного взаимодействия на стадии предварительной проверки преступления, а также всех этапах расследования следователям и оперативным сотрудникам важно систематически, своевременно и полно обмениваться информацией. В общем понимании информация – это «сведения (сообщения, данные) независимо от формы их представления»².

Представляется, что информация, коррелирующая между действиями сотрудников при расследовании финансировании терроризма, должна иметь ряд признаков: быть взаимной, достоверной, полезной, полученной на законных основаниях и относимой. Исходя из того, что информация в процессе расследования прежде всего должна быть взаимной (между следователем и оперуполномоченным), выделим два её вида в зависимости от субъектного состава: оперативно-розыскную и следственную.

К следственной информации относится «совокупность данных, сведений, сообщений, ограниченного доступа, полученных (добытых) органов (лицом), проводящим расследование уголовного дела, обо всех обстоятельствах преступления, о лице, его совершившем, и других участниках процесса расследования в период всего времени производства предварительного следствия, проводимого в рамках уголовного и уголовно-процессуального законов и являющегося основой формирования доказательств по расследуемому уголовному делу»¹.

Поддерживаем мнение А.В. Богданова, А.В. Тихонова в том, что следственная информация носит доказательственный характер в большинстве случаев, в связи с чем источниками такой информации являются, в соответствии с ч. 2 ст. 74 УПК РФ, показания подозреваемого, обвиняемого; показания потерпевшего и свидетеля; заключение и показания эксперта; заключение и показания специалиста; вещественные доказательства; протоколы следственных и судебных действий; иные документы².

Например, не вся полученная следствием информация на первоначальном этапе расследования финансирования терроризма является доказательством. Ложные показания, фальсификация документов, указание ложного пути для следствия, сложность в вычленении основного из всего потока данных не всегда позволяют назвать полученную следователем информацию следственной. Прежде всего она должна пройти проверку, подтвердиться другими данными.

В ходе анализа судебной практики расследования финансирования терроризма выяснилось, что в виде следственной информации встречаются данные или сведения, касающиеся лица, совершившего перевод денежных или иных средств в фонд террористам, лица, незаконного оказавшего услуги финансового характера лицам, осуществляющим терроризм, свидетелей финансирования терроризма, документов, чеков и иных письменных и вещественных доказательств, подтверждающих факт финансирования терроризма и т.д.

Необходимо отметить, что оперативно-розыскная информация отличается от следственной некоторыми признаками: методами (гласными и негласными), источниками получения такой информации (публикации в средствах массовой информации и Интернет-пространстве, сообщения от граждан и негласных сотрудников и т.д.), субъектами и способами получения информации, формами закрепления информации и её передачи.

Под оперативно-розыскной информацией понимаем разнообразные фактические сведения (данные, факты, события, обстоятельства), зафиксированные уполномоченными субъектами оперативно-розыскной деятельности в соответствии с требованиями правовых актов, способствующие решению задач, определенных Федеральным законом «Об оперативно-розыскной деятельности».

В целях признания оперативно-розыскной информации доказательством по уголовному делу, она должна добываться и фиксироваться без нарушения закона. Согласно судебной практике, в ходе расследования финансирования терроризма встречается следующая оперативно-розыскная информация: о способах, механизмах, средствах финансирования терроризма, о местонахождении лица, совершившего финансирование терроризма и скрывающегося от органов следствия, об обстоятельствах финансирования терроризма, о связях террористов с лицами, вербующими граждан в целях финансирования терроризма, о разговорах, связях, встречах между финансируемым и финансирующим терроризм лицом и т.д.

Добытая в ходе осуществления следственных действий следственная информация и оперативно-розыскных мероприятий – оперативно-розыскная информация взаимосвязаны одним предметом расследования и направлены на выяснение одних и тех же элементов преступления, только с разных сторон, разными методами и из различных источников. В связи с чем полученная в процессе расследования финансирования терроризма оперативно-розыскная и следственная информация должна быть сообщена всем участникам расследования, должен быть налажен механизм обмена информацией при качественном взаимодействии. Ведь, только умелое совмещение следственных и оперативно-розыскных мероприятий является важнейшим условием повышения качества расследования преступлений.

Изучение особенностей взаимодействия следователя с оперативными сотрудниками при расследовании уголовных дел о финансировании терроризма позволило сделать следующие выводы:

1. Установлено, что результативность оперативно-розыскных мероприятий, направленных на выявление фактов финансирования терроризма, напрямую зависит от ведомственного взаимодействия оперативных сотрудников со следователями, использования ими современных технических средств и знания ими действующего законодательства в области финансовых отношений, что наибольшая эффективность их совместной деятельности достигается в рамках работы именно специально созданной следственно-оперативной группы, включающей следователей, следователей-криминалистов, оперативных сотрудников, а также привлекаемых на постоянной основе специалистов в области компьютерных технологий, банковского дела, финансов и иных специалистов узкой направленности.

2. В уголовно-процессуальном законе отсутствует понятие следственно-оперативной группы и основания ее создания, что существенно влияет на организационно-управленческий характер деятельности СОГ по преступлениям террористической направленности, включая финансирование терроризма.

3. Доказано, что результативность оперативно-розыскной деятельности в выявлении фактов финансирования терроризма напрямую зависит от эффективности взаимодействия правоохранительных органов, личного профессионализма следователей и иных участников СОГ.

 

3.7. Особенности взаимодействия следователя с финансовыми органами и организациями при расследовании уголовных дел о финансировании терроризма

 

Взаимодействие следователя СК РФ, следователя и оперативных сотрудников органов безопасности с финансовыми органами и организациями позволяет данным службам получать и обмениваться криминалистически важной информацией, характеризующей событие преступления и отдельные его элементы по уголовному делу при расследовании финансирования терроризма. По делам данной категории среди таких финансовых органов и организаций можно выделить Центральный банк Российской Федерации (далее по тексту – ЦБ РФ), кредитные, микрокредитные организации и Росфинмониторинг.

В рамках расследования финансирования терроризма сотрудничество со стороны ЦБ РФ оказывается в полной мере. Доказательством тому является комплексный анализ анкетных данных, полученный от следователей СК РФ, следователей и оперативных сотрудников органов безопасности, который показал, что по запросу о предоставлении информации, с банков в 91% случаев приходили положительные ответы на запросы, они предоставляли органам предварительного расследования необходимые данные в целях оказания помощи в установлении обстоятельств дела¹.

В функции ЦБ РФ входит обеспечение эффективного контроля за соблюдением кредитными организациями и банковскими группами (за исключением системно значимых) законодательства в области финансирования терроризма¹. Кроме того ЦБ РФ, проводит мониторинг сомнительных операций, которые могут проводить клиенты данных организаций. К сомнительным операциям можно отнести необычные сделки: не имеющие очевидного экономического смысла или очевидной законной цели; не соответствующие целям деятельности организации, установленные учредительными документами этой организации; неоднократно выявленные, целью которых являлось уклонение от процедур обязательного контроля; иные подозрительные обстоятельства, способствующие распознанию операций, осуществляющихся в целях легализации (отмывания) доходов, полученных преступным путём или финансирования терроризма².

В 2021 году ЦБ РФ запустил для банков систему «Знай своего клиента» о предоставлении необходимой информации об уровнях риска вовлеченности физического лица в проведение сомнительных операций³ в целях противодействия финансированию терроризма.

В 2019 г. ЦБ РФ были выявлены объемы вывода денежных средств за рубеж по сомнительным основаниям в размере 63,5 млрд рублей. Обналичивание денежных средств в банковском секторе составило 95 млрд рублей, объем сомнительных транзитных операций составил – 0,7 трлн рублей⁴.

В 2020 году общий объем составил около 53 млрд рублей, что на 20 % меньше по сравнению с предыдущим годом⁵. Такое снижение связываем с коронавирусной пандемией, которая отразилась в целом на российском банковском секторе.

В 2021 году объем вывода денежных средств за рубеж по сомнительным основаниям сократился на 17% и составил 43 млрд рублей¹.

Вывод капитала за рубеж по сомнительным основаниям, обналичивание денежных средств в больших объемах являются серьёзными факторами риска финансирования терроризма. По итогам проверок кредитных организаций за нарушение требований законодательства в области финансирования терроризма и ФЗ от 07.08.2001 № 115-ФЗ были применены меры на основании ст. 74 Федерального закона от 10.07.2002 № 86-ФЗ «О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)» (далее по тексту – ФЗ от 10.07.2002 № 86-ФЗ). В связи с чем в 2021 году ЦБ РФ было возбуждено 3796 дел об административных правонарушениях, предусмотренных ст. 15.27 КоАП РФ в отношении некредитных финансовых организаций (далее – НФО) и их должностных лиц, и 98 в отношении должностных лиц кредитных организаций. В связи с нарушением законодательства в области противодействия финансированию терроризма в 2021 году были отозваны лицензии у 14 кредитных организаций. За нарушение требований законодательства на основании ст. 76.5 ФЗ от 10.07.2002 № 86-ФЗ в отношении 2156 НФО применены принудительные меры, а в отношении 2105 НФО применены предупредительные меры. В отношении кредитных организаций было возбуждено 98 дел об административных правонарушений в области противодействия финансированию терроризма, а прекращено производство по 43 делам².

Для успешной реализации вышеуказанных положений в целях защиты экономических интересов Российской Федерации от финансирования терроризма и обеспечения безопасности финансовой системы был издан Приказ МВД России, МБ РФ, Минфина РФ, Банка России от 08.07.1993  № 327/270/61/02-117 «О создании межведомственной комиссии Российской Федерации по вопросам сотрудничества банков и правоохранительных органов». Данный приказ регулировал деятельность банка и правоохранительных органов при обмене информацией о фактах преступлений в сфере финансов с использованием банковских структур. Однако документ утратил силу в связи с изданием Приказа МВД России, ФСБ России, Минфина России, Банка России от 26.05.2009 № 409/230/47н/ОД-432 «О признании утратившим силу межведомственного нормативного правового акта».

Таким образом, отсутствие прямых предписаний по взаимодействию между банком и правоохранительными органами порождает вопросы о передаче информации, составляющей банковскую тайну, органам предварительного расследования при раскрытии финансирования терроризма.

Тем не менее в 2020 году Председатель Банка России Э.С. Набиуллина ответила отказом на предложение облегчить правоохранительным органам доступ к документации, содержащей банковскую тайну¹.

В соответствии с ч. 2 ст. 857 Гражданского кодекса РФ сведения, которые составляют банковскую тайну, могут быть предоставлены государственным органам только в порядке, предусмотренном ст. 26 Федерального закона от 02.12.1990 № 395-1 «О банках и банковской деятельности»². При наличии согласия руководителя следственного органа, органам предварительного следствия по делам, находящимся у них в производстве, могут быть предоставлены сведения, содержащие банковскую тайну: справки по операциям и счетам юридических лиц и граждан, осуществляющих предпринимательскую деятельность без образования юридического лица; справки по операциям и счетам юридических лиц и граждан, осуществляющих предпринимательскую деятельность без образования юридического лица, которые являются вкладчиками; справки по счетам и вкладам физических лиц; справки по операциям и счетам юридических лиц и индивидуальных предпринимателей; справки по операциям, счетам и вкладам физических и юридических лиц¹.

Исходя из анализа уголовных дел, возбужденных по ч.1.1 ст. 205.1 УК РФ, важной информацией при расследовании финансирования терроризма являлись следующие сведения:

1. Дата оформления банковской карты;

2. Данные о держателе банковской карты;

3. Период использования указанной карты;

4. Номер банковского счёта, к которому привязана банковская карта;

5. Место нахождения банкомата, обозначенного на выписке банковского счёта;

6. Данные о лице, на которое оформлен банковский счёт².

Таким образом, к банковской тайне, кроме информации о вкладах, относятся справки по операциям и счетам. Ввиду отсутствия в законе установленной формы таких справок, под ними понимаются, в соответствии с Постановлением Федерального Арбитражного Суда Московского округа от 15.09.2008 г. № КА-А-40/8423-08-1,2, «выписки по счёту», а также «любые выданные и удостоверенные банком документы, содержащие информацию о наличии в банке счетов юридических лиц, о совершаемых операциях принятия и зачисления средств на счёт»³.

Так, при расследовании финансирования терроризма органам предварительного расследования на основании разрешения руководителя следственного органа предоставляется банком информация по счетам, операциям и вкладам подозреваемого или обвиняемого в преступлении юридического, физического лица. При этом, если в процессе расследования финансирования терроризма следственным органам будет необходимо получить оригиналы документов, находящихся в банке, то следует произвести в банке выемку на основании судебного решения в соответствии с п. 7 ч. 2 ст. 29, ч. 3 ст. 183 УПК РФ и Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 01.06.2017 г. №19 «О рассмотрении судами ходатайств о производстве следственных действий, связанных с ограничением конституционных прав граждан (статья 165 УПК РФ)». Согласно указанного постановления Верховного Суда РФ, справки по счетам и вкладам физических лиц могут быть выданы по согласованию с руководителем следственного органа, минуя судебные органы. В случае, когда в ходе проведения выемки в банке необходимо получить банковскую информацию о нескольких лицах, то решение суда должно выноситься по каждому из них. Конституционный Суд РФ сформулировал дополнительные условия проведения выемки в банке.

Так, в соответствии с Определением Конституционного Суда РФ от 19.01.2005 №10-О:

• выемка документов, содержащих информацию о вкладах и счетах в банках и иных кредитных организациях, которая осуществляется в рамках следственных действий, проводимых в ходе уголовного судопроизводства, допустима, если эта информация имеет непосредственное отношение к обстоятельствам конкретного уголовного дела;

• выемка документов не должна приводить к получению сводной информации о всех клиентах банка;

• вынося постановление о возбуждении перед судом ходатайства о производстве выемки или обыска с целью изъятия документов о вкладах и счетах в банке или иной кредитной организации, следователь не вправе запрашивать информацию о счетах и вкладах, если такая информация не связана с необходимостью установления обстоятельств, значимых для расследования по конкретному уголовному делу, а кредитные организации, в свою очередь, не обязаны в этих случаях передавать органам следствия соответствующую информацию¹.

Обмен информацией является одной из форм взаимодействия между следователями СК РФ, следователями и оперативными сотрудниками органов безопасности и банка.

Следующая форма взаимодействия между рассматриваемыми субъектами – контроль, а именно: за операциями с денежными средствами или иным имуществом, а также за движениями по счетам клиентов банка, в отношении которых имеется подозрение в участии финансирования терроризма.

В соответствии со ст. 6 Федерального закона от 07.08.2001 № 115-ФЗ обязательный контроль устанавливается:

1. За почтовыми переводами, снятием или начислением на баланс мобильного телефона общей суммы на 100 тыс. рублей и выше;

2. За расчетами по сделкам с недвижимостью, если сумма, на которую совершается данная операция, равна или превышает 3 миллиона рублей;

3. За операциями с денежными средствами или иным имуществом в случае, если сумма сделки равна или превышает 600 000 рублей в иностранной или национальной валюте, а также если она относится к одному из следующих видов операций:

• операции с денежными средствами в наличной форме (снятие или зачисление на счёт юридического лица наличных денежных средств; покупка или продажа наличной иностранной валюты физическим лицом; приобретение физическим лицом ценных бумаг за наличный расчёт; получение физическим лицом денежных средств по чеку на предъявителя, выданному нерезидентом; внесение в уставной капитал организации денежных средств в наличной форме физическим лицом;

• операции, касающиеся зачисления или перевода на счёт денежных средств, предоставления или получения кредита (займа), операции с ценными бумагами в случае, если хотя бы одной из сторон является физическое или юридическое лицо, имеющее регистрацию, место жительства или место нахождения в государстве, которое не выполняет рекомендации ФАТФ, либо если указанные в уголовном деле операции проводятся с использованием счёта в банке, зарегистрированном в указанном государстве;

• операции по банковским счетам (вкладам), а также сделки с движимым имуществом;

• операции с цифровыми финансовыми активами¹.

Кроме этого, подлежат обязательному контролю финансовые операции, проводимые физическим или юридическим лицом, в отношении которых имеются сведения об их причастности к терроризму.

В настоящее время обсуждается предложение главы ЦБ РФ Э.С Набиуллиной о поднятии данного порога с 600 000 руб. до 1 млн рублей².

На наш взгляд такое изменение в законодательстве только ухудшит ситуацию, количество реально совершаемых преступлений физическими лицами увеличится, а процент раскрываемости упадет, из-за резкого увеличения количества совершенных преступлений. Это будет обусловлено тем, что лица финансирующие терроризм увеличат свои суммы и частоту перевода денежных средств.

Анализ судебной практики показал, что в основном суммы финансирования терроризма физическими лицами небольшие (свыше 50 000 руб. переводились денежные средства только в 15% случаев). Криминалистические сведения полученные в ходе изучения личности преступника финансирующего терроризм, в предыдущем параграфе, позволяет нам констатировать, что данный порог контроля в 600 000 руб. является существенным и реальным для него как останавливающий фактор от переводов более крупных сумм денег. Для юридических лиц, сумма контроля и в 1 млн руб. не будет являться преградой к перечислению средств на финансирование террористических преступлений.

При наличии определенных признаков, вызывающих подозрения, операции (транзакции, сделки и т.д.) подлежат контролю на основании приказа Росфинмониторинга от 08.05.2009 № 103 «Об утверждении рекомендаций по разработке критериев выявления и определению признаков необычных сделок». Каждый год кредитные организации передают в уполномоченный орган миллионы сообщений об операциях, которые содержат определённые критерии, т.к. прописано в законе. Исследование показывает, что примерно две трети из них относится к операциям, квалифицирующимся как сомнительные¹.

Среди признаков, свидетельствующих о возможном финансировании терроризма, следует выделить:

1. Совпадение адреса проживания, регистрации клиента с адресом нахождения или регистрации лица, включенного в Перечень организаций и физических лиц, в отношении которого имеются сведения об их причастности к экстремистской деятельности или терроризму (далее по тексту – Перечень);

2. Выявление родства между клиентом и лицом, включенным в Перечень;

3. Совпадение личных данных (фамилии, имени, отчества, даты рождения, паспортных данных и т.д.) клиента с личными данными лица, включенного в Перечень;

4. Операции (сделки) с денежными средствами или иным имуществом:

• совершенные лицом, вновь включенным в Перечень, в период между днем исключения его из Перечня и днем повторного включения в Перечень;

• связанные с оборотом ядерных материалов, радиоактивных веществ и отходов, других химических веществ, бактериологических материалов, оружия, боеприпасов, комплектующих к ним, взрывчатых веществ и другой продукции (товаров), запрещенных или ограниченных к свободному обороту, если это не обусловлено хозяйственной деятельностью клиента;

• связанные с оборотом ядовитых и сильнодействующих веществ;

• связанные с приобретением или продажей лекарственных средств, военного обмундирования, средств связи, продуктов длительного хранения;

• связанные с расходованием денежных средств российскими общественными организациями и фондами, объединениями, которые не соответствуют целям, указанным в их уставных документах;

• связанные с расходованием денежных средств российскими филиалами и представительствами иностранных некоммерческих неправительственных организаций и др.¹.

Кроме того, сотрудникам кредитных организаций рекомендовано выявлять признаки причастности отдельных лиц к финансированию терроризма в соответствии с Положением Банка России от 02.03.2012 № 375-П «О требованиях к правилам внутреннего контроля кредитной организации в целях противодействия легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путём, и финансированию терроризма».

В случаях, когда у сотрудника кредитной организации появляются сомнения, подозрения, что производимая операция осуществляется в целях финансирования терроризма, он должен составить сообщение об этой операции и передать её специальному должностному лицу подразделения по противодействию финансированию терроризма в соответствии с внутренними документами и должностными инструкциями. После чего уполномоченный сотрудник при наличии достаточных оснований отнесения операции к части схемы по финансированию терроризма принимает решение по обязательному контролю за такой операцией и информированию о её проведении уполномоченный орган¹.

При отсутствии прямого взаимодействия между правоохранительными органами и кредитными организациями посредником такого взаимодействия выступает уполномоченный орган. Таким органом является Росфинмониторинг – главное подразделение финансовой разведки в России, которое собирает данные с кредитных и некредитных финансовых организаций о каждом открытии, закрытии, изменении реквизитов счетов, покрытых (депонированных) аккредитивов, заключении, расторжении договоров банковского вклада (депозита), договоров банковского счёта, о приобретении и об отчуждении ценных бумаг обществами, государственными корпорациями, федеральными унитарными предприятиями, государственными и публично-правовыми компаниями, а также контролирует операции с денежными средствами или иным имуществом. Кроме этого, Росфинмониторинг с 2021 года стал использовать систему «Прозрачный блокчейн» для анализа криптовалютных транзакций². В случае наличия достаточных оснований, выявленных в результате проведения предварительной проверки и свидетельствующих, что операция (сделка) связана с финансированием терроризма, Росфинмониторинг издаёт постановление о приостановлении операций с денежными средствами на срок до 30 суток. После чего Росфинмониторинг направляет в правоохранительные органы информацию о подозрительных транзакциях³.

По требованию органов предварительного расследования, на основании Приказа Генпрокуратуры России, Росфинмониторинга, МВД России, ФСБ России, ФТС России, СК России от 21.08.2018 № 511/244/541/433/1313/80 «Об утверждении Инструкции по организации информационного взаимодействия в сфере противодействия легализации (отмыванию) денежных средств или иного имущества, полученных преступным путём», Росфинмониторингом может быть предоставлена необходимая для следствия информация, необходимая для установления связи операций (сделок) с финансированием терроризма, только как предикатного преступления легализации (отмыванию) денежных средств или иного имущества. Дословно трактуя рассматриваемую Инструкцию, благоприятный исход информационного взаимодействия между правоохранительными органами и Росфинмониторингом возможен, когда сторонами будет установлено, что конкретный факт финансирования терроризма на момент взаимодействия имеет признаки предикатного преступления легализации (отмыванию) денежных средств. В противном случае в плодотворном взаимодействии может быть отказано. Действительно, финансирование терроризма является предикатным, то есть предшествующим преступлением легализации (отмыванию) денежных средств или иного имущества, но не всегда. Финансирование терроризма может совершаться как самостоятельное преступление, без умысла на дальнейшую легализацию преступных доходов.

В связи с этим предлагаем расширить зону действия данного Приказа и внести в название и содержание приказа изменение, после слов «легализации (отмыванию) денежных средств или иного имущества, полученных преступным путем» ввести «и финансирования терроризма» по аналогии с Федеральным законом от 07.08.2001 № 115-ФЗ «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма». Такое совершенствование правового акта позволит правоприменителям вне зависимости от умысла финансирующего лица получать необходимую для расследования уголовного дела криминалистически значимую информацию. Кроме того, в соответствии с данным Приказом, Росфинмониторинг должен будет информировать правоохранительные органы о выявленных фактах нарушений законодательства России в области финансирования терроризма и оперативно обеспечивать им доступ к Единой информационной системе, создаваемой Росфинмониторингом¹.

После предварительной проверки сообщения о преступлении, а именно полученных данных от Росфинмониторинга, правоохранительными органами принимается обоснованное решение:

1. О возбуждении уголовного дела на основании сообщения о совершении финансирования терроризма, полученного от Росфинмониторинга;

2. Об отказе в возбуждении уголовного дела при отсутствии в деянии признаков состава преступления – финансирования терроризма;

3. О проведении дальнейших оперативно-розыскных мероприятий, следственных действий при отсутствии достаточных данных для решения вопроса о возбуждении уголовного дела о финансировании терроризма на основании материалов Росфинмониторинга.

Очевидно, что взаимодействие Росфинмониторинга с СК РФ и органов федеральной службы безопасности двустороннее. Службы обмениваются необходимыми статистическими, аналитическими, справочными и методическими материалами, которые представляют взаимный интерес.

Таким образом, обмен информацией между финансовыми организациями и правоохранительными органами осуществляется:

• о фактах и способах движения денежных средств клиентов, причастных к финансированию терроризма;

• о клиентах и персонале, подозреваемых в совершении преступлений, связанных с финансированием терроризма;

• о банковских операциях, вызывающих обоснованные сомнения в их законности в связи с совершением фактов финансирования терроризма.

Для получения необходимой информации от Росфинмониторинга органы предварительного расследования составляют запросы в соответствии с требованиями рассматриваемой Инструкции, подписанные должностными лицами, к компетенции которых относятся вопросы информационного взаимодействия с данным органом.

В содержание запроса входит:

1. Обоснование подозрения проверяемых лиц в причастности финансирования терроризма на территории России и иностранных государств;

2. Конкретные реквизиты, позволяющие идентифицировать лицо, совершившего операцию;

3. Реквизиты финансовых операций;

4. Временной период, в который происходила операция;

5. Сумма транзакции;

6. Перечень выполненных финансовых операций;

7. Иные данные, известные органу предварительного расследования.

В противном случае запросы не будут подлежать рассмотрению и вернутся инициатору запроса. Принятые к рассмотрению запросы исполняются в течение 30 дней со дня их получения, но по согласованию сторон срок может быть изменен¹.

Следует признать, что из-за загруженности обеих структур данные вопросы не всегда можно решить по согласованию. Этот факт существенен, так как следователи, вовремя не получившие нужную информацию в интересах уголовного дела, могут выйти за рамки общего срока предварительного расследования, который составляет 60 суток со дня возбуждения уголовного дела.

Передаваемые Росфинмониторингом в органы предварительного расследования материалы по возбужденному уголовному делу носят аналитический характер и используются следователем в качестве:

• информации, позволяющей выдвинуть версии;

• определения источника получения информации о финансовой деятельности проверяемого субъекта;

• определения перечня оригиналов банковских и иных документов, подлежащих изъятию;

• организации деятельности по наложению ареста на денежные вклады и имущество виновных лиц;

• информации, позволяющей спланировать процесс расследования и производство отдельных следственных действий¹.

После получения соответствующих данных органами предварительного следствия составляется справка по результатам использования правоохранительными органами информации и материалов Росфинмониторинга, которая подшивается в уголовное дело².

Кроме того, полученные от финансовых организаций сведения могут быть закреплены средствами оперативно-розыскной деятельности (в виде рапорта оперативного сотрудника, документов, фиксирующих ход и результаты оперативно-розыскных мероприятий). Дальнейшая разработка материалов органа финансового мониторинга производится в рамках дела оперативного учёта, доследственной проверки по материалу о финансировании терроризма.

Следует отметить, что во взаимодействии следственных органов и межрегиональных управлений Росфинмониторинга имеются и некоторые недостатки.

Среди них можно выделить:

1. Недостаточную оперативность Росфинмониторинга в отправке ответов на запросы правоохранительных органов. Большинство материалов направляется, спустя значительный промежуток времени;

2. Направляемые Росфинмониторингом материалы о подозрительных операциях в некоторых случаях являются недостаточно полными для решения вопроса о возбуждении уголовного дела, а также их не всегда можно проверить путем производства оперативно-розыскных мероприятий, следственных действий;

3. Отдельные следственные подразделения не располагают сведениями об объёме информации, которую они могут получить по расследуемому уголовному делу ввиду отсутствия информированности и недостаточной компетенции в рассматриваемом вопросе¹;

4. Отсутствие контроля (надзора) со стороны Росфинмониторинга за некоторыми видами операций с денежными средствами, порождающее пробелы в необходимой информации у сотрудников правоохранительных органов, расследующих уголовные дела по финансированию терроризма. Так, бесконтрольными остаются операции с использованием электронных кошельков, электронных платежных систем и криптовалют, что противоречит международным требованиям, которые выдвигаются ФАТФ. Специально разработанный и апробированный сервис «Прозрачный блокчейн», позволяет видеть все движения с криптовалютами, является не до конца исследованным. Площадки «даркнета» так и остаются вне правового регулирования Росфинмониторинга.

Таким образом, необходимо совершенствовать механизм сотрудничества Росфинмониторинга с органами предварительного расследования по следующим вопросам:

1. Сокращение срока предоставления ответа на официальные запросы, полученные от органов предварительного расследования Росфинмониторингом;

2. Организация эффективного оперативного обмена информацией, а также поддержание связи между Росфинмониторингом и органами предварительного расследования по вопросам получения ими криминалистически важной информации;

3. Введение контроля Росфинмониторинга за электронными видами транзакций, финансовых операций, проводимых на площадках «даркнета».

Проведённый анализ особенностей взаимодействия финансовых органов и организаций с органами предварительного расследования позволил сделать следующие выводы:

1. Установлено, что факты финансирования терроризма обнаруживаются работниками банков, кредитных организаций и отравляются в Росфинмониторинг для дальнейшего изучения. После чего в правоохранительные органы поступает только проверенная информация о фактах перевода денежных средств лицами, причастными к финансированию терроризма, что позволяет сократить время следователей на проверку сообщения о преступлении;

2. Выявлено, что ЦБ РФ беспрепятственно осуществляет взаимный обмен информацией о перемещении денежных средств по счетам лиц, которые могут быть причастны к финансированию терроризма. Такое взаимодействие способствует своевременному возбуждению уголовного дела и возможному пресечению преступления;

3. В целях успешного межведомственного взаимодействия, доказана необходимость внесения изменений в Приказ Генпрокуратуры России, Росфинмониторинга, МВД России, ФСБ России, ФТС России, СК России от 21.08.2018 № 511/244/541/433/1313/80 «Об утверждении Инструкции по организации информационного взаимодействия в сфере противодействия легализации (отмыванию) денежных средств или иного имущества, полученных преступным путём», после слов «легализации (отмыванию) денежных средств или иного имущества, полученных преступным путем» ввести «и финансирования терроризма».

4. Установлены актуальные формы взаимодействия следователя с финансовыми органами и организациями, среди которых диссертантом выделяется обмен информацией об операциях с денежными средствами или иным имуществом и контроль за ними, а также за движениями по счетам клиентов, в отношении которых имеется подозрение в участии в финансировании терроризма. Определена основная проблема взаимодействия правоохранительных органов с банками и иными финансовыми учреждениями при расследовании финансирования терроризма, которая заключается в отсутствии межведомственного правового акта, регулирующего получение сведений, составляющих банковскую тайну. Так, следователям СК РФ и органа безопасности на основании разрешения руководителя следственного органа банком может быть предоставлена криминалистически важная информация.

 

 

3.8. Использование специальных знаний при расследовании преступлений о финансировании терроризма

 

Расследование уголовных дел о финансировании терроризма практически никогда не обходится без применения специальных знаний участниками досудебного уголовного судопроизводства. Объективность, полнота и всесторонность расследования во многом зависит от подготовленности привлеченных лиц, владеющих специальными знаниями, которые являются важным процессуальным институтом, устанавливающим основания участия сведущих лиц в расследовании преступлений, а равно условия применения этих знаний в уголовном судопроизводстве¹.

В уголовно-процессуальном кодексе РФ напрямую не дана легальное дефиниция «специальные знания», а федеральный закон от 31.05.2001 № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» (далее по тексту – ФЗ «О ГСЭД») к сожалению только конкретизирует область их применения. Исходя из диспозиции ст. 9 данного ФЗ «О ГСЭД», можно сделать вывод о том, что специальные знания – это профессиональные знания в науке, технике, искусстве или ремесле².

Не вдаваясь в научную полемику, которая лишь косвенным образом связана с объектом и предметом нашего диссертационного исследования, полагаем, что под специальными знаниями следует понимать важную для установления объективной истины по уголовному делу совокупность навыков и умений, профессиональных знаний в определённой области человеческой деятельности (технике, науке, ремесле или искусстве), за исключением знаний общедоступных, а также приобретенных в области материального и процессуального права путём индивидуальной познавательной деятельности субъекта или в процессе получения соответствующего образования.

О.С. Кучин считает, что следователи, в частности, прибегают к использованию специальных знаний специалистов в целях:

1. Обнаружения, фиксации, осмотра вещественных и иных доказательств;

2. Проведения экспресс-анализа обнаруженных объектов;

3. Формулирования вопросов перед экспертом¹.

Кроме того, перед специалистом ставится ряд задач: оказание консультативной помощи по различным вопросам применения технических средств и устройств, содействие не только в обнаружении, фиксации, но и при изъятии следов преступления.

В ходе анализа ряда положений УПК РФ, могут быть перечислены особенности привлечения специалиста к расследованию преступлений отдельного вида (ст. ст. 58, 161 УПК РФ, ст. 310 УК РФ):

1. Специалист может быть вовлечен в процесс расследования на любой стадии уголовного судопроизводства как следователем, так и адвокатом. При привлечении специалиста его необходимо заранее предупреждать о запрете разглашения информации, ставшей ему известной при участии в производстве по уголовному делу, так как специалист несёт уголовную ответственность за разглашение данных предварительного расследования;

2. Уголовно-процессуальный закон не запрещает проводить исследование одним и тем же специалистом в разных следственных действиях, равно как и разных специалистов к участию в одном и том же следственном действии.

Так, проведение осмотра предмета – оптического диска с имеющимися на нем файлами при участии специально приглашенного специалиста в области компьютерной техники и связи, а также специалиста-помощника, управляющего отделением Банка России, подтверждает возможность и необходимость участия нескольких специалистов при расследовании финансирования терроризма¹.

3. Специалист в соответствии со ст. 168 УПК РФ наделён рядом прав и обязанностей. В силу отсутствия специальных знаний он может отказаться от участия в производстве по делу. При даче согласия он не полномочен уклоняться от явки по вызову следователя или суда. Участвуя в следственном действии, он вправе задавать вопросы участникам следственного действия, знакомиться с протоколом следственного действия, где он принимал участие, делать замечания по протоколу, приносить жалобу на действия (бездействие) следователя, прокурора, суда, ограничивающие его права.

4. Специалист должен обладать не только специальными знаниями, соответствующей компетентностью в рассматриваемом вопросе, но и незаинтересованностью в отношении обвиняемого лица.

Согласно ст. 168 УПК РФ следователь должен изучить кандидатуру специалиста и удостовериться в его компетентности и беспристрастности. Определение легальных требований к уровню компетентности специалиста в уголовно-процессуальном законе отсутствует, в связи с чем следует согласиться с А.И. Бастрыкиным и Д.П. Довгием в том, что компетентность подтверждается документами о его образовании, профессии, уровне квалификации, достижениями в той или иной области знаний².

Так, в пределах своих компетенций специалисты-криминалисты привлекаются для производства видеозаписи, фотосъемки, изготовления слепков, оттисков; специалисты в области информационной системы оказывают помощь в моделировании объектов, изучении графической документации и программы «1С: предприятие» и т.п.

В ходе изучения уголовных дел о финансировании терроризма было установлено, что качестве специалистов по делам этой категории могут быть привлечены полиграфологи, кинологи, взрывотехники, специалисты радиационной, химической и бактериологической защиты, работники МЧС России, врачи, специалисты в области исследования пожаров, лица, привлекаемые для ведения переговоров с террористами, саперы и т.д.

Так, при поиске различных тайников или схронов с оружием могут быть применены специалисты со специальной поисковой техникой.

В процессе расследования, благодаря знаниям специалистов в сфере финансов, бухгалтерии, экономики, банковской деятельности, предпринимательства, кредитования, бухгалтерского учёта, могут быть выявлены новые источники финансирования терроризма юридическими лицами, индивидуальными предпринимателями и другими лицами, которые ведут учёт денежных средств и расчётных операций.

Исходя из изучения материалов судебной и следственной практики по делам о финансировании терроризма, можно заключить, что специалистов привлекают с целью оказания помощи в производстве отдельных следственных действий, таких как осмотр места происшествия (58% случаев), осмотр предметов и документов (19%), обыск и выемка (1%)¹.

Рассматривая процессуальную форму применения специальных знаний в каждом из вышеперечисленных следственных действий, следует обратить внимание на участвующего в процессе специалиста. Так, при осмотре места происшествия следователь прибегает к помощи специалиста-криминалиста в целях быстрого и качественного производства расследования. Следователь-криминалист (ч. 40.1 ст. 5 УПК РФ) является одной из процессуальных фигур и в силу своих профессиональных обязанностей имеет возможность применять последние достижения науки криминалистики, новых технических средств обнаружения, закрепления и изъятия следов.

Кроме вышеперечисленных, в ходе осмотра места совершения финансирования терроризма следователем-криминалистом могут быть применены кибернетические, компьютерные методы, которые позволят осуществить эвристические и творческие операции по формированию и проверке гипотез, разработанных алгоритмов исследования, оценке объективности и достоверности полученных результатов на основании использования современных информационных технологий¹ и обнаруживать цифровые следы преступления.

При изучении материалов судебной практики были установлены в качестве примеров изобличающая в совершении финансирования терроризма переписка, которая легла в основу доказательственного материала, подозреваемого гражданина И. с другими пользователями сети «Вконтакте»².

Помимо цифровых следов финансирования терроризма, на месте совершения преступления специалистом-криминалистом изымаются материальные следы-отображения пальцев рук, которые немедленно проверяются на специально разработанной масштабируемой, модульной системе для автоматизации процессов обработки, регистрации, сравнения дактилоскопической информации – АДИС «Папилон»³.

Так, согласно протоколу осмотра места происшествия, в тайнике (схроне), расположенном в одном из районов г. Грозный, в 2015 г. были обнаружены и изъяты боеприпасы, оружие и их части, на одном из которых найдены отпечатки пальцев рук, изъятые на двух отрезках дактилоскопической пленки. Позже, в 2016 г. по возбужденному иному уголовному делу о финансировании терроризма и незаконному обороту оружия в отношении гражданина А., были обнаружены отпечатки пальцев которые совпали с отпечатками пальцев, введёнными в базу данных АДИС «Папилон» в 2015 г. В последствии гражданин А. был задержан и привлечен к уголовной ответственности¹ по двум соединённым уголовным делам.

При оказании помощи в обнаружении, фиксации и изъятии следов и в организации преследования, выявления и задержания по горячим следам, криминалист выполняет работу по закреплению и фиксации результатов такого следственного действия. Так, например, ход осмотра места происшествия фиксируется с помощью фото - и видеоаппаратуры. Важное доказательственное значение имеет информация, запечатлённая при соблюдении правил, научных положений, фотографических методов судебной фотографии. Тактически правильная фиксация хода и результатов следственного действия существенно дополняет протокол осмотра места происшествия и демонстрирует ход его проведения .

Другим субъектом получения доказательственной информации в ходе осмотра места происшествия является специалист – кинолог со служебной собакой. Так, при расследовании финансирования терроризма в ходе дополнительного осмотра инспектором-кинологом МВД России была успешно применена служебная собака для поиска тайника объектов финансирования – боеприпасов, подозрительных предметов и оружия при обследовании местности и помещений².

Помимо выполнения вышеперечисленных функций, такой специалист оказывает следователю помощь в составлении протокола осмотра места происшествия, помогает определиться с границами осмотра места происшествия, может проконсультировать по вопросам привлечения необходимой техники для его проведения, сориентировать относительно порядка осмотра.

В ходе проведения данного следственного действия, а также и других, связанных с обнаружением и изъятием предметов и документов, их осмотр целесообразно проводить в удобном для этого действия помещении. Под документом следует понимать – материальный, письменный, электронный или в ином виде носитель информации, выполненный естественным или искусственным языком, изготовленный с соблюдением соответствующих критериев, в котором зафиксированы сведения о фактах с помощью букв, знаков, символов, орнаментов, алгоритмов, реквизитов, иных средств коммуникации¹.

По делам о финансировании терроризма объектами осмотра могут являться предметы, имеющие отношения к делу: технические устройства (персональный компьютер, жесткий диск, планшет, сотовый телефон, ноутбук, карты памяти и т.д.); документы (кредитный договор, договор оказания услуг, юридические документы, дорожные чеки, кассовые чеки и т.д.); электронные документы (акции, облигации, векселя, аккредитивы, цифровые активы² и т.д.); денежные средства в российской, иностранной, электронной валюте; оружие, его основные части, боеприпасы; религиозная литература; боевая экипировка; медикаменты и т.д., то есть все предметы, которые являлись или являются средством финансирования терроризма и сохранили на себе следы преступления. Для изучения объектов по делам о финансировании терроризма к данному следственному действию следователями привлекаются криминалисты, техники, специалисты в области информационных технологий, банковской и предпринимательской деятельности, бухгалтерии, межконфессиональных отношениях и т.д.

В ходе данного следственного действия специалистом путём визуального осмотра внешнего состояния устанавливаются индивидуальные признаки объекта, его особенности, признаки, производится фотосъемка объектов. В случае осмотра документа, особое внимание уделяется его содержанию и состоянию. После этого полученные данные заносятся в протокол осмотра с приложением сделанных фотоснимков обнаруженных следов преступления и объекта в целом.

Так, в ходе расследования уголовного дела о финансировании терроризма следователем было проведено несколько видов осмотров, среди которых осмотр автомобиля – ГАЗ 3302 «Газель». Осмотр производился следователем с привлечением специалиста-автотехника в области машин и механизмов, который досконально знаком с устройством данного автомобиля и может обнаружить в его кузове специально изготовленные тайники. В результате проведённого осмотра был обнаружен тайник, из которого был изъят и направлен на экспертизу автомат Калашникова «АК-74», а также стреляные гильзы. Также специалист обнаружил сквозное пулевое повреждение в полу кабины с внутренней стороны правой передней колесной арки, овальной формы, с рваными неровными обращенными наружу краями, тем самым оказав помощь следствию в поиске следов преступления. Позже выяснилось, что данный автомобиль был использован в целях перевозки огнестрельного оружия, боеприпасов к нему, а также иных материальных средств, используемых для снабжения террористической организации¹.

Кроме осмотра места происшествия, предметов, документов, в соответствии со ст. 164, 164.1 УПК РФ, следователь привлекает специалиста для проведения обыска и выемки. Так, по делам о финансировании терроризма при проведении обыска и выемки следователем были привлечены специалисты в области информационных технологий., т.к. следователь, в частности, не является носителем специальных знаний IT-технологий, поэтому для обнаружения и изъятия цифровых следов преступления, не уничтожив и не повредив их, требуется помощь специалиста в соответствующей области. Кроме того обязательное привлечение специалистов в данном случае прямо предусмотрено ст. 164.1 УПК РФ. В связи с этим особенно важно и необходимо во всех случаях проведения обыска, выемки и последующих следственных действий привлекать к участию специалиста для решения задач по поиску и изъятию цифровых следов, электронной информации и её изучения.

В ходе проведения обыска у подозреваемого Г. был изъят ноутбук «ASUS», который в последующем был осмотрен и приобщен в качестве вещественного доказательства к делу. Имеющаяся на нем переписка, осуществленная посредством программы-коммуникатора «Skype», была переведена на русский язык и явилась объектом исследования специалистами в области лингвистики, психологии, религии¹.

Следует отметить, что среди лиц, финансирующих терроризм, имеются те, кто владеет двумя и более языками, но в процессе расследования в некоторых случаях для следователя возникает необходимость в определении языка граждан, не изъясняющихся на русском языке и в поиске компетентного переводчика.

В ходе проведённого научного исследования результаты анкетирования следователей СК РФ, следователей и сотрудников органов безопасности подтвердили значимость участия переводчика в процессе расследования финансирования терроризма. Вышеуказанные сотрудники обозначили, что при расследовании преступлений террористического характера, в том числе финансирования терроризма, в 30% случаев нуждались в помощи квалифицированного переводчика как для проведения следственных действий, так и для дачи консультаций. Судебно-следственная практика подтвердила этот факт: так, в ходе исследования материалов дел о финансировании терроризма, выяснилось, что в процессе расследования следователи прибегали к помощи переводчиков при проведении допросов подозреваемого, обвиняемого, свидетеля (7% случаев) и очных ставок (2%)¹.

В целях проведения допросов и очных ставок при расследовании финансирования терроризма следователями привлекались переводчики шведского, таджикского, чеченского, чувашского, киргизского и других языков². Кроме участия в данных следственных действиях, переводчики нередко используются в следующих случаях: перевода электронных переписок между лицами, осуществляющими террористическую деятельность; перевода записанных разговоров в ходе проведения необходимых оперативно-розыскных мероприятий; перевода религиозной литературы, найденной при проведении обыска; перевода содержимого электронных устройств; перевод иных предметов и документов, исполненных на иностранном языке и требующих перевода на русский язык для приобщения к уголовному делу. Примером является уголовное дело, в котором следователи привлекли к участию переводчика для перевода переписки, которая состоялась между лицами, осуществляющими финансирование терроризма, на чеченском языке в приложении «WhatsApp»³.

В ходе изучения судебной практики нам не встретились отменные приговоры суда по уголовным делам данного вида преступлений, в которых имелись бы основания, что переводчик не является достаточным профессионалом и не владеет языком для перевода.

Согласно действующему уголовно-процессуальному законодательству, переводчик является самостоятельной процессуальной фигурой, правовой статус которого закреплен в статьях 18, 59, 61, 62, 69, 72, 111, 131, 164, 169, 185, 263, 310 УПК РФ. По данному виду преступлений переводчик может быть задействован следователем на любом этапе расследования преступления, оказывая важное содействие органам предварительного следствия.

Законодатель не относит переводчика к лицам, имеющим специальные знания, но мы считаем, что понятие «переводчик» тесно связано с понятием «специалист в области лингвистики», так как переводчик – это специалист владеющий теорией и практикой перевода на другой язык.

Комплексный анализ материалов уголовных дел о финансировании терроризма, проведенный в ходе настоящего исследования, показал, что в 20% случаев следователи в качестве консультантов в области языкознания привлекали специалистов в области лингвистики¹.

Таким образом, следователю без участия лиц, обладающих специальными знаниями, довольно сложно разобраться в отдельных ситуациях, складывающихся на всех этапах расследования, в связи со спецификой финансирования терроризма.

Существуют две уголовно-процессуальные формы использования специальных знаний: привлечение специалиста к производству следственных действий и производство судебной экспертизы.

Одной из наиболее распространенных и эффективных форм использования специальных знаний при расследовании финансирования терроризма является назначение и производство судебной экспертизы.

Согласимся с Т.В. Толстухиной, что под судебной экспертизой следует понимать «научное исследование, которое отражает последовательность и результаты его производства, выводы эксперта по вопросам, требующим применения им специальных знаний, назначение и процедура которого регламентирована законодательством»².

Стоит отметить, что проводимые экспертизы могут быть различной сложности и длительности проведения, в зависимости от вопросов, которые решаются с их помощью³.

Установлено, что выбор экспертной организации или эксперта осуществляется по усмотрению органа предварительного расследования.

Но, в соответствии с п. 4 ч. 3 ст. 6 Федерального закона от 31.05.2002 г. № 63-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», ст. 53 УПК РФ адвокат вправе привлекать на договорной основе специалистов для разъяснения вопросов, связанных с оказанием юридической помощи. Сторона защиты имеет право заявить обоснованное ходатайство в порядке ч.1 ст. 119 УПК РФ о назначении экспертизы в другом экспертном учреждении. Кроме этого, адвокат в соответствии со ст.ст. 53, 58, 70 УПК РФ может обоснованно заявить об отводе эксперта привлекаемого следователем для производства экспертизы и предложить для производства экспертизы иного эксперта или иное экспертное учреждение. Но, право удовлетворить это ходатайство или отклонить его полностью и целиком предоставлено только следователю или руководителю следственного подразделения.

Перед тем, как определиться со специалистом или экспертом в обязательном порядке следователь должен определить уровень и характер специальных знаний, которыми он должен обладать, вид проводимого исследования либо экспертизы, а затем остановить свой выбор на экспертном учреждении, где будет производиться экспертиза. Обычно в следственном подразделении, специализирующимся на расследовании терроризма и фактов его финансирования имеются специальные учётные сведения о специалистах, экспертных учреждениях и отдельных экспертах, чья компетенция не вызывает сомнения, ни у следователя, ни в дальнейшем и у суда. То есть, можно сказать, что такое налаженное постоянное взаимодействие следственного подразделения со специалистами и экспертам позволяет упростить решение вопроса о привлечения специалиста или эксперта по уголовному делу.

Поэтому примером такого верного выбора эксперта является результат по рассмотренному уголовному делу, при рассмотрении которого у суда не возникло сомнений в компетенции экспертов, а их выводы являлись научно-обоснованными и согласовывались с исследованными в судебном заседании доказательствами, поэтому в дальнейшем суд признал заключение экспертов допустимым и достоверным доказательством по делу¹.

Сложность проведения некоторых экспертиз в отдаленных от центральной части России регионах нашей страны, заключается в поиске следователями сведущих лиц, которые имели бы достаточный опыт, допуск к производству экспертизы и требуемый стаж работы в исследуемой области.

На основе изученных материалов уголовных дел выявлено, что наиболее часто по данной категории дел проводится лингвистическая экспертиза специалистами в области языкознания. Она назначается в общем порядке и направлена на изучение документов, личной переписки, религиозной литературы, видео- или аудиоматериалов, то есть любых письменных текстов и устных изречений на наличие в их содержании следующего: желания перечислить деньги для приобретения оружия и боеприпасов лицам осуществляющим террористическую деятельность; оправданий деятельности террористов и/или экстремистов; призывов к осуществлению актов терроризма и/или экстремизма и к вступлению в ряды вооруженной террористической группировки и т.д.

Из изученных материалов уголовного дела следует, что в заключении судебной лингвистической экспертизы указывалось то, что видеоматериалы, размещенные на странице подозреваемого И. в сети «Вконтакте», содержали информацию о признании идеологии и практики терроризма правильными, нуждающимися в поддержке и подражании, кроме того, в них указывались призывы к осуществлению экстремистской деятельности. Таким образом, заключение эксперта помогло следователю доказать разделение взглядов подозреваемого И. с террористическими, а также факт поиска людей для оказания террористам финансовой помощи через сеть Интернет¹.

По данному виду преступлений судебная лингвистическая экспертиза была проведена в комплексе с иными видами судебных экспертиз при расследовании финансирования терроризма².

Ст. 201 УПК РФ закрепляет, что судебная экспертиза, в производстве которой участвуют эксперты разных специальностей, является комплексной, в их заключении указывается, какие исследования и в каком объеме провел каждый эксперт, какие факты он установил и к каким выводам пришел. Каждый эксперт, участвовавший в производстве комплексной судебной экспертизы, подписывает ту часть заключения, которая содержит описание проведенных им исследований, и несет за нее ответственность³.

В ходе проведённого нами исследования установлено, что по данному виду преступлений в большинстве случаев судебная лингвистическая экспертиза проводилась в комплексе с психолого-религиоведческой, религиоведческой и психологической. Судебная психолингвистическая экспертиза в основном назначалась при условии отказа лица от авторства (в содержании) устно либо письменно текстов. Для ее качественного производства требуются специальные знания в области психофизиологии, психологии, филологии, религиоведения. Основной задачей экспертов выступает установление личных качеств и психологического состояния автора в момент изложения текста. Выявляется логика и идея изложения текста, его содержание характер, степень участия автора, его коммуникативные интенции, цель, предмет, реакции и др., т.е. составляется речевой портрет человека.

Так, в мобильном телефоне свидетеля Н., изъятом при осмотре, обнаружена переписка между ним и подозреваемым А., содержащая признаки побуждения психологического и лингвистического характера, способствующие привлечению лица к участию в террористической деятельности «ИГИЛ». А. прибегая к использованию таких видов и приемов психологического воздействия, как манипуляция, пространственные особенности подачи информации, временные, положительное предъявление коммуникатора, имел цель вовлечь свидетеля Н. к участию в деятельности указанной организации¹.

Судебная психолого-религиоведческо-лингвистическая экспертиза – имеет отличительные от психолого-лингвистической черты. Для проведения данной экспертизы дополнительно к вышеупомянутым принимает участие эксперт в сфере религиоведения. Его знания необходимы для дачи заключения о наличии либо отсутствии в содержании текста религиозного контекста, изучения его идеологии, об определении истинного вероучения исследуемой религиозной группы и т.д.

В процессе назначенной и проведенной судебной психолого-религиоведческо-лингвистической экспертизы было определено общее смысловое содержание направленных на исследование 15 дисков с видеофонограммами. Так, из заключения экспертов следует, что данные файлы содержат информацию, направленную на создание в подсознании адресата вражды или ненависти к обществу, исповедующему иные религии, не относящиеся к радикальному исламу; информацию, преследующую распространение идеи об особой роли и превосходстве «фундаментальных» мусульман (радикальное течение ислама) над мусульманами, которые проповедуют традиционный ислам; отрицательные посылы в отношении неверных, вероотступников, неверующих (кяфиров), могущие выступать как источником ненависти, точкой вызова отрицательных эмоций и агрессивных настроев по отношению к людям, относящиеся к конкретной социальной либо религиозной группе, так и побуждающим мотивом к совершению насильственных действий в отношении представителей власти, специальных (правоохранительных) служб, иных религий, к числу которых могут быть отнесены традиционные мусульмане. Это означает, что проведенная судебная комплексная экспертиза определила наличие в вышеуказанных материалах признаков применения единого комплекса средств, обладающих пропагандистскими и психологическими свойствами воздействия на сознание зрителей (адресатов), которые могут поспособствовать появлению и распространению в социуме вражды или ненависти по национально-этническому, религиозному и иному социальному признаку¹.

В ходе изучения уголовных дел о финансировании терроризма, сделан вывод, что по данной категории дел в основном и довольно часто назначались такие экспертизы как: психолингвистическая (85% случаев) в целях выявления в текстах наличия информации экстремистского или террористического характера – публичных призывов или оправдание терроризма; религиоведческо-лингвистическая экспертиза (14%) позволяющая определить религиозный характер организации, истинные вероучения исследуемой религиозной группы; баллистическая (54%) - для изучения и идентификации оружия и боеприпасов к нему, обнаруженных в ходе расследования; трассологическая экспертиза (7%) – для установления обстоятельств ситуационного, диагностического, классификационного, идентификационного характера; фонографическая (4%) проводится для изучения фонограмм и установления, кому принадлежит голос на записи, при каких обстоятельствах, в каком месте проходила беседа, установление технических характеристик и иных сведений, касающихся записи; судебно-химическая экспертиза наркотических средств (1%) назначалась с целью определения отношения изъятых объектов в ходе оперативно-розыскных мероприятий, следственных действий к наркотическим либо психотропным веществам; химическая (0,5%) проводилась для изучения биологических и прочих жидкостей, содействующих идентификации и определению характера и качественного состава вещества; генетическая (0,5%) - позволяла установить родство потерпевших после совершения террористического акта; взрывотехническая (0,5%) – для изучения взрывчатых веществ, изделий, их содержащих, остатки веществ или материалов, оставшихся после взрыва и пр.¹.

В рамках ст. 196 УПК РФ по исследуемому виду преступлений к числу обязательных экспертиз относятся: экспертизы, устанавливающие физическое или психическое состояние подозреваемого, обвиняемого, для дальнейшего определения субъективной стороны преступного деяния – психолого-психиатрическая (100%)², в случае если есть сомнения во вменяемости подозреваемого/обвиняемого. Но по факту, в следственной практике данная экспертиза назначается и без достаточных на то оснований по делам рассматриваемой категории.

Установлено, что в целях изучения психологических компонентов, выявления признаков достоверности или недостоверности информации, сообщаемой участниками уголовного судопроизводства³ – судебная психологическая экспертизы (9 %); в целях определения физического или психического состояния подозреваемого, обвиняемого, в отношении которого имеются основания полагать, что он является больным наркоманией – наркологическая (4%); судебные экспертизы в отношении потерпевших от лиц, осуществляющих террористическую деятельность – судебно-медицинские (0,5%). Наиболее результативными по данной категории дел признаны комплексные экспертизы⁴.

Также было установлено, что в ходе расследования финансирования терроризма комплексная судебная компьютерно-техническая экспертиза (далее по тексту – СКТЭ), позволяет наиболее полно исследовать объект в различных (программно-компьютерной, аппаратно-компьютерной, компьютерно-сетевой информационно-компьютерной) сферах.

При расследовании финансирования терроризма назначалось проведение компьютерных экспертиз (в 62% случаев). Так, исходя из следственной практики следователи назначали компьютерную экспертизу для определения информации содержащейся на представленном объекте исследования, а также в целях копирования обнаруженной информации на внешний носитель¹. Заменять проведение СКТЭ компьютерной экспертизой не представляется верным, так как они отвечают на разный круг вопросов.

В 42% случаев финансирование терроризма происходило с использованием планшетов, компьютеров, сотовых телефонов и прочих электронных технических средств, однако, СКТЭ проводилась по некоторым из них². Данное обстоятельство обуславливается несколькими причинами, одна из которых – некомпетентность лиц ведущих расследование, что исправило бы учреждение специально созданной постоянно действующей специализированной СОГ и малый срок отведенный на расследование уголовного дела. Так, по одному из уголовных дел срок предварительного расследования продлялся до 9 месяцев³.

Установлена необходимость при расследовании финансирования терроризма приглашать соответствующих специалистов для оказания помощи следователю при реализации следственных действий, проводимых с целью обнаружения и изъятия электронных устройств с последующей их передачей в экспертное подразделение. Такой специалист будет также содействовать в формулировании перечня вопросов, отраженных в постановлении и поставленных перед экспертом СКТЭ.

Анализ практики расследования данного вида преступлений позволяет условно разделить на четыре основные группы ответов, которые может дать эксперт СКТЭ:

К первой из них относится информация, касающаяся технических характеристик конкретного устройства, сведений о ее объективном состоянии (исправен ли аппарат либо имеются какие-либо неисправности данного устройства), сведения, позволяющие понять был ли аппарат отклонен от базовых параметров (заводских), о наличии на нем носителей информации, о возможных дефектах накопителя памяти, его содержания и т.д.

Ко второй группе относится судебная программно-компьютерная экспертиза, позволяющая получить информацию о направленном на экспертизу программном обеспечении, компонентах данной программы, информацию о наличии каких-либо программ на техническом устройстве и их работоспособности, способных работать с денежными средствами на расстоянии и осуществлять переводы, обладающих иным функционалом, защитными свойствами, а также сведения хронологического характера, отражающую попытки его применения и т.д.

В число третьей группы можно отнести судебную компьютерно-сетевую экспертизу, позволяющую определить системные характеристики технического устройства, предоставить информацию относительно предназначения, роли, места работы аппарата, сведения о подсоединении его к серверу или сети, об их свойствах, основываясь на отображении данной информации на внешних, виртуальных носителях, возможности использования определенных (специальных) аппаратных устройств с целью реализации умысла на финансирование терроризма и т.д.

В четвертую группу ответов относятся заключения судебной информационно-компьютерной экспертизы, позволяющей получить сведения относительно носителей цифровой компьютерной информации, об их видах, данные, содержащие наличие либо отсутствие информации о форматировании, свойствах самого носителя, его состоянии, особенностях характеристики, наличие признаков его защиты; наличии либо отсутствии какой-либо информации на самом накопителе, ее связи с финансированием терроризма и пр.

Цифровая информация на электронных носителях, а также сами эти носители, на которых она хранится, подвергались изучению и исследованию рядом ученых-криминалистов, к числу которых можно отнести: В.Б. Вехов, А.В. Геллер, Н.А. Зигура, Н.А. Сивицкая, П.Г. Смагин, М.В. Старичков, А.Ю. Чупрова и другими.

Автор диссертации придерживается позиции, считающей «цифровую информацию» в качестве основного базиса для организации и проведения СКТЭ, которая представляет собой совокупность сведений, закрепленных на материальном носителе, имеющих форму в виде электрических сигналов, функционирующих (передаются, обрабатываются, хранятся) в сетях, электронных устройствах, информационно-телекоммуникационной системе.

Методика расследования преступлений позволяет свидетельствовать о том, что следовая картина содержит цифровые данные о совершенном преступлении в связи с тем, что имеется взаимосвязь с механизмом следообразования, предметом, способом совершения, а также другими элементами криминалистической характеристики преступления.

Анализируя труды Н.А. Иванова¹, полагаем верным отметить, что цифровая информация, обнаруженная на носителе либо каком-либо электронном устройстве может иметь следующие виды – в виде звука (голосовые сообщения, аудиозаписи, голосовые команды и т.д.); в виде числа (номера телефонов, коды, пароли и т.д.); в виде графика (чертеж, схема, фотография и пр.); в виде текста (чат, смс, заметка, переписка, календарная заметка и др.); в виде видеоинформации (фильм, видеозапись, ролик и др.). Данного рода информации свойственен, помимо отмеченного, также присущий ей диагностический и идентификационный (с лат.яз. «identificare» – тождественный) вид. В число последних входит информация, которая способствует установлению имеющегося тождества с признаками родовой, общей либо групповой принадлежности. Например, копированные дубликаты, файлы, повторяющиеся запросы, скрины с экранов, и пр.

К диагностическому виду (с греч. яз. «diagnosticos» – распознавание) относятся данные, благодаря которым следователь может раскрыть механизм события совершенного преступлений, причинные связи, время совершения, количественные и качественные характеристики объектов, их свойства и пр. В их число входит информация, определяющая в каком состоянии находится техническое устройство, технические характеристики иных носителей информации, наличие на них неполадок, времени эксплуатации, сведения об объеме и т.д.¹. Стремительное развитие науки, техники и технологий неизбежно ведет к формализации накопленных знаний и выражению их в сжатом виде, возникает необходимость накопления и хранения огромного объема знаний в компактном виде².

Соискатель полагает, что наряду с обозначенными в рамках настоящего параграфа видами, целесообразно будет выделить цифровую информацию комплексного вида. Данный вид синхронизирует в себе признаки как идентификационного, так и диагностического видов. Например, информация, способствующая определению работоспособности цифровой программы, а также ее связь с перечислением денежных средств преступникам (террористам).

Производство СКТЭ содействует тому, что следователь проводит всестороннее, тщательное, комплексное исследование технического устройства, имеющихся на нем программ, входящих в него носителей информации, а также наличия либо отсутствия подключений. Информация любого характера, которая хранится на электронном устройстве (сфотографированная, входящая по электронной почте, записанная и др.), включая информацию, которая была зашифрована, удалена, заблокирована антивирусными либо иными программами, подлежит обнародованию судебными экспертами СКТЭ. Отметим, что в процессе проведения СКТЭ допускается обнаружение иных способов, актов, источников финансирования терроризма.

Главными задачами проведения любого из видов экспертиз являются выявление признаков, их верная оценка, дача правильного и беспристрастного заключения и успешное использование в качестве доказательств экспертных заключений в судопроизводстве.

Ранее упоминалось, что финансирование терроризма является предикатным преступлением по отношению к легализации (отмыванию) преступных доходов, а по данному виду преступлений наиболее часто назначаемыми экспертизами являются: судебно-экономическая, судебно-бухгалтерская и финансово-экономическая¹.

Представляется верным назначать и проводить данные экспертизы также при расследовании финансирования терроризма в отношении лиц как физических, так и юридических, совершающих содействие терроризму оказывая услуги финансового характера, добровольные пожертвования, предоставляя, осуществляя сбор денежных средств. В перечне организаций и физических лиц, в отношении которых имеются сведения об их причастности к экстремистской деятельности или терроризму (данные Перечня составляет и ведет Росфинмониторинг) содержится круг лиц, которые должны понести ответственность согласно российскому законодательству. В этом случае проведение комплекса экономических экспертиз станет подспорьем и позволит следователю раскрыть преступные схемы их экономической деятельности, доказать связи с террористами и иными привлекаемыми ими лицами в свою преступную деятельность.

По мнению, А.Р. Хаметовой, судебные экономические экспертизы подразделяются на роды – бухгалтерскую, налоговую, товароведческую, финансово-аналитическую и финансово-кредитную экспертизы¹.

Т.В. Зырянова, А.Л. Полухина к видам экономических экспертиз отнесли финансово-экономические, финансово-кредитные и бухгалтерские экспертизы².

Согласимся, что экспертизы имеют свою классификацию, в зависимости от родов и видов, но, в соответствии с Перечнем родов (видов) судебных экспертиз, производимых в экспертно-криминалистических подразделениях органов внутренних дел (Приложение № 2 к Приказу МВД России от 29.06.2005 № 511 (ред. от 27.06.2019) «Вопросы организации производства судебных экспертиз в экспертно-криминалистических подразделениях органов внутренних дел Российской Федерации») в экономическую экспертизу входит четыре рода: бухгалтерские, налоговые, финансово-аналитические и финансово-кредитные экспертизы. При этом в бухгалтерскую экспертизу входит исследование содержания записей бухгалтерского учёта, в налоговую – исследование исполнения обязательств по исчислению налогов и сборов, в финансово-аналитическую – исследование финансового состояния, а в финансово-кредитную – исследование соблюдения принципов кредитования.

В соответствии с приказом Минюста России от 27.12.2012 № 237 (в ред. от 28.12.2021) «Об утверждении Перечня родов (видов) судебных экспертиз, выполняемых в федеральных бюджетных судебно-экспертных учреждениях Минюста России, и Перечня экспертных специальностей, по которым представляется право самостоятельного производства судебных экспертиз в федеральных бюджетных судебно-экспертных учреждениях Минюста России» в экономическими экспертизами признаются бухгалтерские и финансово-экономические экспертизы, где, бухгалтерская экспертиза – это исследование записей бухгалтерского учёта с целью установления наличия или отсутствия в них искаженных данных; финансово-экономическая – это исследование показателей финансового состояния и финансово-экономической деятельности хозяйствующего субъекта. Данные роды судебных экономических экспертиз, среди вышеперечисленных, с точки зрения автора, наиболее полно и объективно ответят на поставленные следователем вопросы в рамках расследования финансирования терроризма.

Установлено, что деление судебных экономических экспертиз, с учётом поставленных перед ними задач имеют большое разнообразие, но ни в теории судебной экспертизы, не на практике в соответствии с подходами экспертных учреждений общей классификации их нет, главное, что они решают задачи востребованные для данного вида преступлений.

Мы согласны с позицией Кизилова А.Н. и Овчаренко О.В., что основная задача при проведении судебно-экономических экспертиз «состоит в расчёте динамики показателей, характеризующих финансовое состояние хозяйствующего субъекта, а также в оценке влияния конкретного фактора (в том числе и такого, как исполнение управленческого решения) на данную динамику»¹. Так, проведение судебно-экономической экспертизы в виде судебно-бухгалтерской при расследовании финансирования терроризма поможет в установлении определения достоверности и правильности оформления документов, оценке реального состояния финансового положения организации, учёта контроля за движениями материальных, денежных средств, проведения анализа размера материального ущерба и т.д.

В процессе проведения следственных действий в ходе расследования финансирования терроризма следователю необходимо найти и изъять в целях последующего назначения бухгалтерской экспертизы такие объекты как: первичные учётные документы, бухгалтерские отчёты, регистры и иные документы указанные в ст. 3 Федерального закона от 06.12.2011 № 402-ФЗ (в ред. от 30.12.2021) «О бухгалтерском учёте».

Одними из важных вопросов, которые должны быть поставлены следователем перед экспертом судебно-бухгалтерской экспертизы:

1. Правильно ли оформлена операцияс денежными средствамиили материальными средствами?

2. Обосновано ли проведение даннымбухгалтерской операции по?

3. Была ли занижена суммапри проведении операции? Если да, то на какую сумму занижена и по каким из операций представленных?

4. Допущены ли искажения при проведении ревизиив данный период времени?

5. Имеется ли расхождение в учётных данных о приходе и расходе денежных средств предприятияза период?

Заключение судебно-бухгалтерской экспертизы является объективным, надежным доказательством, позволяющим определить характер искаженных данных в бухгалтерских делах¹.

Для проведения финансово-экономической экспертизы следователю необходимо предоставить эксперту, кроме вышеназванных объектов иные содержащие экономически значимую информацию документы. По делам о финансировании терроризма это могут быть – накладные счета-фактуры, ценные бумаги, документы о ликвидности предприятия и его платежеспособности, и иные документы отражающие затраты и реальные результаты деятельности предприятия, а также источники его финансирования, направления их использования и растраты². Основная цель данной экспертизы – это установление фактов намеренного искажения экономических показателей и выявление ошибок допущенных в ходе ведения бухгалтерских документов предприятия, а также нарушений законодательства в сфере противодействия финансированию терроризма.

Из ряда примерных вопросов, ставящихся перед экспертом для проведения финансово-экономической экспертизы, приведем наиболее подходящие по данному виду преступлений:

1. Имеется ли у предприятиязадолженность перед?

2. Какова динамика кредитоспособности у предприятияза период?

3. Какова сумма неуплаченных налогов у предприятия?

4. Имеются ли нарушения в оформлении бухгалтерских операций?

5. Каков размер денежных средств в легальном обороте предприятия?

Считаем, что при формировании доказательств при расследовании финансирования терроризма особое внимание следует обратить на возможность проведения комплексной судебной экономической и компьютерно-технической экспертизы. Так, в современных условиях ведения бухгалтерской документации на ЭВМ-устройствах и множеством неучтённых бухгалтерских документах в цифровом виде, специфика проводимой экспертизы должна заключаться в анализе носителей цифровой информации и выявлении в них имеющихся цифровых следов совершения бухгалтерских или финансово-экономических преступных схем финансирования терроризма.

Комплексная судебная экономическая компьютерно-техническая экспертиза позволит не упустить важные для следствия цифровые следы преступления и доказать причастность лица к финансированию терроризма быстрее, не дожидаясь сроков окончания проведения подряд нескольких экспертиз по делу (СКТЭ, а затем уже судебной экономической экспертизы).

Перед проведением комплексной судебной экономической компьютерно-технической экспертизы следователю необходимо проконсультироваться со специалистом в данной области для уточнения и формулирования вопросов. Так, примерные вопросы, ставящиеся перед экспертами по проведению комплексной экономической компьютерно-технической экспертизы будут в основном касаться программ (таких как, «Инфо-Бухгалтер», «1С:бухгалтерия», «Турбо-бухгалтер», «БЭСТ», «Корпорация «Галактика»» и др.) установленных на ЭВМ устройствах предприятия для ведения бухгалтерского учёта и управления предприятием и ведения электронного документооборота:

1. С какого времени программаустановленная на компьютереданной организациивела бухгалтерский учёт предприятияи формировала отчетность?

2. Соблюдались ли правила ведения бухгалтерской документации посредством ведения программы?

3. Осуществлялся ли своевременный контроль за движением денежных средств данной программойустановленной на?

4. Имеются ли в программеследы удаления и иных способов самовольного изменения документов?

5. Имеются ли следы перенастройки ведения документовв программе?

Особое внимание при расследовании уголовных дел данного вида преступлений следует уделять вопросам своевременности назначения и проведения данных видов экспертиз, а также тщательному выбору экспертного учреждения, состава экспертов при комплексной или комиссионной экспертизе.

Вышеизложенное позволяет сделать следующие выводы:

1. Подтверждена необходимость привлечения при расследовании финансирования терроризма сведущих лиц в области не только финансов, банковской деятельности, предпринимательства, криминалистики, но и в области лингвистики, религии, информационных технологий и др., так как это позволит эффективно и тщательно расследовать уголовные дела.

2. Определено, что при расследовании исследуемых преступлений назначение и производство судебных экспертиз выступает главной процессуальной формой применения специальных знаний; по делам о финансировании терроризма к числу часто востребованных относятся эксперты в области психологии, медицины, психиатрии, религиоведения, теологии, фонографии, баллистики, химии, компьютерной техники и коммуникационной сети, трасологии.

3. Доказана необходимость назначения и проведения судебной компьютерно-технической, экономической, финансово-экономической, бухгалтерской, комплексной судебной экономической компьютерно-технической видов экспертиз, которые позволят следователю доказать связь финансируемого/финансирующего лица друг с другом и с террористами, а также помогут отыскать иные способы, источники, схемы совершения финансирования терроризма.

 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

 

По результатам проведенного исследования авторами сформулированы теоретические положения и практические рекомендации, которые имеют своей целью повысить эффективность расследования финансирования терроризма.

1. Проанализировав законодательство, авторы заключили, что под криминалистической характеристикой финансирования терроризма необходимо понимать систематизированное описание фактических данных (сведений) и основанных на таком описании научных выводов о наиболее типичных криминалистически значимых элементах, отражающих механизм преступной деятельности и способы таких действий, направленные на предоставление или сбор средств либо оказание финансовых услуг с осознанием того, что они предназначены для содействия террористической деятельности, знание о которых необходимо для разработки соответствующей базовой частной методики расследования, определения перечня обстоятельств, подлежащих исследованию и доказыванию, выдвижения следственных версий и определения основных направлений расследования в целях принятия законных и обоснованных процессуальных решений.

Разработана в рамках настоящего исследования структура криминалистической характеристики финансирования терроризма как система данных о преступлении, позволяющая выдвигать версии о предоставлении или сборе средств, оказании финансовых услуг, создавать вероятностную, информационную модель произошедшего криминального события, а также как совокупность сведений о структурных элементах и механизме совершения преступления в виде основной функции «личность преступника (финансируемого/финансирующего терроризм) – предмет финансирования – способ финансирования – обстановка совершения финансирования терроризма – следообразование». Перечисленные элементы криминалистической характеристики финансирования терроризма взаимосвязаны и взаимообусловлены. Данная структура имеет зависимость от специфики состава преступления и характерных ему свойств. Установление оптимального и определенного количества ее элементов, место каждого из них, а также значения в дальнейшем ляжет в основу объективного и всестороннего расследования. Ограничивая элементы криминалистической характеристики, мы получим неполную частную методику расследования, которая не будет в состоянии обеспечить соблюдение отмеченного принципа, т.к. невыясненными останутся множество важных факторов.

Под криминалистической характеристикой финансирования терроризма следует понимать систему данных о преступлении, на основании которых выдвигаются версии и создается информационная модель произошедшего криминального события, где в ее структуре выделяются следующие типичные способы совершения финансирования терроризма:

- оказание финансовых услуг, а также иного материального обеспечения;

- предоставление или добровольное пожертвование финансовых и иных материальных средств;

- сбор финансовых и иных материальных средств с целью финансирования организации, подготовки, совершения преступления или совокупности преступлений террористического характера.

Авторами установлены наиболее частые способы совершения преступления, так финансирование терроризма происходит путём передачи денежных и иных материальных средств при личной встрече; безналично – через систему денежных переводов с одного банковского счета на другой; в ходе использования систем денежных переводов без открытия банковского счета; оказанием финансовых услуг.

В ходе изученных материалов уголовных дел, финансирование терроризма в большинстве случаев совершалось в дневное время суток, при личных встречах (в зданиях, сооружениях, домах, парковых зонах, возле богослужебных архитектурных сооружений и т.д.) в целях передачи предмета преступления – денежных средств в валюте Российской Федерации.

Авторами сделан вывод, что финансирование терроризма в меньшей степени должно характеризоваться временными показателями, из-за возможности частого использования доступного преступникам системы онлайн переводов денежных средств. Время и обстановка как элементы криминалистической характеристики финансирования терроризма могут быть информативным для следователя только в случае установления места совершения преступления и нахождения в его периметре материальных следов с указанием на время совершения преступления, если эта информация поможет следствию доказать факт причастности лица к совершению преступления.

Установлено, что механизм следообразования при совершении финансирования терроризма существенно отличается от других преступлений террористического характера. В 80 % случаев преступники не предпринимали попыток сокрытия следов преступления, что позволило автору предложить четыре группы следов финансирования терроризма. Первая группа – следы-отображения пальцев рук и ног, оставленные при передаче денежных средств, оборудования тайников и др. Вторая группа – следы-предметы – бухгалтерские, банковские документы, в которых содержатся сведения о переводах денежных средств и иных финансовых операций. Третья – следы-предметы – иные документы (кассовые чеки, купоны, договор купли-продажи или дарения и т.д.). Четвертая группа следов – цифровые следы, содержащиеся в компьютерных устройствах, съемных носителях, Интернет-пространстве и т.д.

Доказано, что результаты расследования зависят от того, насколько полно установлены функциональные элементы криминалистической характеристики преступления и связи между ними. Думается, что рекомендованный соискателем комплекс элементов криминалистической характеристики финансирования терроризма сможет послужить следователю в качестве опоры для выдвижения версий, последующего планирования расследования, а также будет прост, достаточен и ясен в понимании сущности преступного деяния.

2. Доказано, что информация о личности преступника является криминалистически значимой в системе элементов криминалистической характеристики рассматриваемого вида преступления и позволяет разработать вероятностный психологический портрет преступника, так как комплексное изучение личности преступника с точки зрения науки криминалистики, позволяет получить необходимые сведения для расследования финансирования терроризма и выбора следователем наиболее эффективной тактики проведения отдельных следственных действий.

Доказано, что субъектом финансирования терроризма является как финансирующее терроризм лицо (то есть непосредственно предоставляющее средства или оказывающее финансовые услуги), так и финансируемое лицо (осуществляющее их сбор).

Установлено, что в отношении финансируемых лиц уголовные дела возбуждены не были. Финансирующие терроризм лицами являются мужчины, совершающие преступления единолично, возрастом от 20 до 35 лет, граждане Российской Федерации, родившиеся на Северном Кавказе или в странах Ближнего и Среднего Востока, с неоконченным среднем образованием, исповедующие радикальный ислам, имеющие своё жилье и проживающие в больших городах с семьёй, многие из них на момент совершения финансирования терроризма не имели судимости, хорошо характеризовались по месту жительства, не имели основного места работы и перебивались случайными заработками.

3. На основании проведенного интервьюирования сотрудников правоохранительных органов приведены типичные поводы для возбуждения уголовного дела о финансировании терроризма. В рамках исследования установлено, что в 96 % случаев к таковым относятся сообщения о совершенном или готовящемся преступлении – материалы, которые получены сотрудниками оперативных подразделений в ходе реализации оперативно-розыскных мероприятий. К числу менее распространенных поводов относится явка с повинной – 3%, заявление о преступлении – 1%. Постановление прокурора о направлении соответствующих материалов в орган предварительного расследования по данным делам соискателю не встречалось.

Сформулированы наиболее типичные первоначальные следственные ситуации, которые могут возникнуть при расследовании финансирования терроризма, а также в соответствии с каждой исходной следственной ситуацией определены типичные следственные версии, которые берутся в основу планирования расследования.

Установлено, что сформулированные рекомендации и приведенная алгоритмизация действий следователя в соответствии с каждой сложившейся ситуацией помогут оптимизировать проводимое расследование.

4. Основой концептуального подхода в настоящем исследовании является трехэтапная структура расследования преступления. По мнению авторов, первоначальный этап расследования совпадает с началом предварительной проверки сообщения о преступлении, а окончание первоначального этапа – с моментом привлечения в качестве обвиняемого.

Исходя из сущности первоначального этапа расследования авторами установлены основные задачи данного этапа – поиск, обнаружение и закрепление доказательств в условиях динамически развивающихся исходных ситуаций. Определено, что данные задачи решаются основным методом получения криминалистически важной информации на первоначальном этапе – версионным методом.

Анализ судебной практики, показал, что, несмотря на высокий уровень латентности данного преступления, больше всего на первоначальном этапе расследования получено информации в ходе проведенных оперативно-розыскных мероприятий – в 59% случаев. Авторы заключили, что для первоначального этапа характерно проведение негласных оперативно-розыскных мероприятий, позволяющих в ходе расследования точно установить, что данная противоправная деятельность действительно является террористической. На основании найденной оперативными сотрудниками информации складываются следственные ситуации.

Установлено, что на первоначальном этапе расследования финансирования терроризма формируются две группы следственных ситуаций по степени информационной определенности (детерминированных и рандомизированных), определяющих направления выбора алгоритма применения тактических приемов.

Проанализировав следственную и судебную практику, авторы резюмировали, что положительное воздействие на расследование финансирования терроризма оказывает следственная ситуация, при которой лицо, причастное к финансированию терроризма, задержано «по горячим следам», имеются свидетели совершенного преступления, а также выявлены следы преступления, позволяющие следователю получить полные и достоверные сведения относительно обстоятельств, при которых совершено преступление.

Каждая следственная ситуация первоначального этапа расследования финансирования терроризма определяет типовые версии. Поэтому, кроме анализа сложившихся следственных ситуаций и составления планов проверки сообщений о преступлении и предварительного расследования, в монографии подробно проанализирован процесс выдвижения и проверки криминалистических версий.

Доказано, что версионный метод относится к наиболее значимым способам моделирования или реконструкции событий преступления. Наиболее информативными определены следственно-оперативные версии. Определено, что главным методом проверки криминалистических версий является вербальный способ получения информации.

5. В рамках монографического исследования установлено, что тактическая операция последующего этапа расследования детерминирована следственной ситуацией по уголовному делу. Именно следственная ситуация в информационном плане обусловливает типичные следственные действия, необходимые для расследования финансирования терроризма.

Определено, что важнейшим инструментом для решения проблемных следственных ситуаций при расследовании финансирования терроризма является тактическая операция, которая коррелируется с типичной следственной ситуацией расследования. Объективный выбор следователем тактического приёма проведения следственного действия определяет успех и эффективность всего хода расследования финансирования терроризма.

Основываясь на предметно-деятельностном критерии авторы исследовали тактические особенности производства ряда следственных действий – коммуникативных, поисковых, экспериментальных, блокирующих, исследовательских. Установлено, что значение коммуникативных следственных действий является основным источником получения криминалистически значимой информации. Существенные противоречия в ранее данных показаниях могут быть исключены посредством проведения очных ставок.

В результате доказано, что успех следственных действий на последующем этапе всецело зависит от той криминалистически значимой информации о финансировании терроризма, которая была получена на первоначальном этапе.

6. Под взаимодействием авторы предлагают понимать схему совместных действий, форму коллективного сотрудничества между двумя и более подразделениями, основанную на законе, которая создается в целях эффективного и качественного расследования уголовного дела. Авторы приходят к выводу, что понятие «взаимодействие» шире и не может заключаться только в даче следователем отдельных поручений оперативным работника.

Установлено, что результативность оперативно-розыскных мероприятий, которые направлены на выявление фактов финансирования терроризма, напрямую зависит от эффективности взаимодействия сотрудников правоохранительных органов, личного профессионализма следователей и иных участников органов предварительного расследования.

Обосновано, что наиболее эффективной формой взаимодействия при таком расследовании является постоянно действующая, специализированная, специально созданная и профилированная следственно-оперативная группа, включающая следователей, следователей-криминалистов, оперативных сотрудников, а также привлекаемых на постоянной основе специалистов в области компьютерных технологий, банковского дела, финансов и иных специалистов узкой направленности. Авторы считают, что такая СОГ сможет более успешно разрешать проблемные следственные ситуации, возникающие на всех этапах расследования.

7. Установлены актуальные формы взаимодействия следователей СК РФ, следователей и оперативных сотрудников органов безопасности с финансовыми органами и организациями, среди которых выделяется обмен информацией об операциях с денежными средствами или иным имуществом и контроль за ними, а также за движениями по счетам клиентов, в отношении которых имеется подозрение в участии в финансировании терроризма. Определена основная проблема взаимодействия правоохранительных органов с банками и иными финансовыми учреждениями при расследовании финансирования терроризма, которая заключается в отсутствии межведомственного правового акта, регулирующего получение сведений, составляющих банковскую тайну. Так, органам предварительного расследования на основании разрешения руководителя следственного подразделения банком может быть предоставлена только некоторая криминалистически важная информация.

Кроме этого выявлена действующая форма взаимодействия между следователями и финансовыми органами и/или организациями в ходе расследования – контроль, который устанавливается за операциями с денежными средствами или иным имуществом, а также за движениями по счетам клиентов банка, в отношении которых имеется подозрение в участии финансирования терроризма. Так, факты финансирования терроризма, которые обнаруживаются работниками банков, кредитных организаций и отправляются в Росфинмониторинг для дальнейшего изучения.

Вывод, сделанный авторами, позволяет отметить, что взаимодействие осуществляется между финансовыми органами и организациями самостоятельно, так ЦБ РФ осуществляет взаимный обмен информацией с Росфинмониторингом о лицах, причастных или возможно причастных к финансированию терроризма. После чего к правоохранительным органам поступает только проверенная информация о фактах перевода денежных средств лицами, причастными к финансированию терроризма, что позволяет сократить сроки предварительного расследования.

Доказано, что в целях успешного межведомственного взаимодействия необходимо внести изменения в содержание Приказа Генпрокуратуры России, Росфинмониторинга, МВД России, ФСБ России, ФТС России, СК России от 21.08.2018 № 511/244/541/433/1313/80 «Об утверждении Инструкции по организации информационного взаимодействия в сфере противодействия легализации (отмыванию) денежных средств или иного имущества, полученных преступным путём». Предложение о «… легализации (отмыванию) денежных средств или иного имущества, полученных преступным путем» дополнить словами «и финансирования терроризма».

8. Установлено, что в законе отсутствует определение понятия «специальные знания». Разделяя мнение большинства ученых в данной области, автор предлагает понимать под специальными знаниями важную для установления истины по делу совокупность навыков и умений, профессиональных знаний в определенной области человеческой деятельности (технике, науке, искусстве или ремесле), за исключением знаний общедоступных, а также знаний в области материального и процессуального права, приобретенные субъектом путем индивидуальной познавательной деятельности или в процессе получения соответствующего образования, квалификации, специальности.

На основе анализа следственной и судебной практики авторами исследованы ситуации привлечения специалиста к уголовному судопроизводству по данному виду преступлений. Исходя из изученных материалов, пришли к выводу, что следователями применялись специальные знания специалистов для оказания помощи в производстве отдельных следственных действий.

Обоснована необходимость участия специалистов не только в области финансов, банковской деятельности, предпринимательства, криминалистики, но и лингвистики, религии, информационных технологий и др., так как это позволит эффективнее расследовать уголовное дело в кратчайшие сроки. Кроме того, в ходе проведенного комплексного исследования автор установил, что в 31% случаев следователи привлекали квалифицированного переводчика, как для проведения следственных действий, так и для дачи консультаций. На основании анализа судебной практики и результатов опроса сотрудников правоохранительных органов авторы сделали вывод, что без участия лиц, обладающих специальными знаниями, а также переводчиков следователю сложно разобраться в отдельных ситуациях, складывающихся на всех этапах расследования, в связи со спецификой данного вида преступлений.

Анализ имеющейся практики назначения и производства судебных экспертиз по данной категории уголовных дел показал наиболее востребованные виды судебных экспертиз по делам о финансировании терроризма – судебная психолого-психиатрическая, психологическая, религиоведческо-лингвистическая и психолингвистическая.

Определено, что недостаточно часто следователями назначались судебная компьютерно-техническая, судебная экономическая, финансово-экономической и судебно-бухгалтерская, комплексная судебная экономическая и компьютерно-техническая экспертизы, которые позволят следователю доказать наличие связи между финансируемыми, финансирующими лицами и террористами, а также обнаружить иные источники финансирования терроризма.

На основании проведенного исследования авторами настоящей монографии разработаны методические рекомендации, которые внедрены в деятельность правоохранительных органов, занимающихся выявлением, раскрытием и расследованием финансирования терроризма.

 

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ

 

I. Нормативные правовые и иные акты

1. Конституция Российской Федерации от 12 декабря 1993 г. (с учётом поправок, внесенных законами Российской Федерации о поправках к Конституции Российской Федерации от 30.12.2008 № 6-ФКЗ, от 30.12.2008 № 7-ФКЗ и от 21.07.2014 № 11-ФКЗ, от 14.03.2020 № 1-ФКЗ) // СПС «Консультант Плюс».

2. Международная конвенция о борьбе с финансированием терроризма [заключена в г. Нью-Йорке 09 декабря 1999 года] // Бюллетень международных договоров. – 2003. – №. 5.

3. Конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам [заключена в г. Минске 22 января 1993 года] // Бюллетень международных договоров. – 1995. – № 2.

4. Шанхайская конвенция о борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом [принята в г. Шанхае 15 июня 2001 года] // Собрание законодательства РФ. – 2003. – № 41. ст. 3941.

5. Соглашение о сотрудничестве государств-участников Содружества Независимых Государств в борьбе с преступностью на транспорте [г. Астана, 15 сентября 2004 года] // Бюллетень международных договоров. – 2007. – № 3.

6. Конвенция Совета Европы об отмывании, выявлении, изъятии и конфискации доходов от преступной деятельности и о финансировании терроризма [заключена в г. Варшаве 16 мая 2005 г.] // СПС «Консультант Плюс».

7. О противодействии легализации (отмыванию) преступных доходов и финансированию терроризма : договор государств-участников Содружества Независимых Государств от 05 октября 2007 г. // Собрание законодательства РФ. – 2010. - № 24. – ст. 2940.

8. Договор о противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путём, и финансированию терроризма при перемещении наличных денежных средств и (или) денежных инструментов через таможенную границу Таможенного союза [подписан в г. Москве 19 декабря 2011 года] // Собрание законодательства РФ. – 2013. – № 21. – ст. 2561.

9. Декларация о мерах по ликвидации международного терроризма [принята 09 декабря 1994 года Резолюцией 49/60 на 84-ом пленарном заседании Генеральной Ассамблеи ООН] // Действующее международное право. Т. 3. - М.: Московский независимый институт международного права, 1997.

10. Резолюция № 1373 (2001) Совета Безопасности ООН «Угрозы международному миру и безопасности, создаваемые террористическими актами» от 28 сентября 2001 г. № 1373 (2001) [принята в Нью-Йорке 28 сентября 2001 г. на 4385-м заседании Совета Безопасности ООН] // СПС «Консультант Плюс».

11. Резолюция Совета Безопасности ООН от 28 сентября 2001 г. «О борьбе с международным терроризмом» // СПС «КонсультантПлюс».

12. Резолюция Совета Безопасности ООН от 29 июля 2005 г. № 1617 (2005) // СПС «Гарант».

13. Модельный Уголовный кодекс для государств-участников Содружества Независимых Государств [принят постановлением Межпарламентской Ассамблеи государств-участников СНГ от 17 февраля 1996 года] // СПС «Гарант».

14. Модельный закон «О противодействии финансировании терроризма» для государств-участников Содружества Независимых Государств [принят постановлением Межпарламентской Ассамблеи государств-участников СНГ от 16 ноября 2006 года] // СПС «Гарант».

15. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 № 63-ФЗ (в ред. от 25.03.2022) // СПС «Консультант Плюс».

16. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18 декабря 2001 г. № 174-ФЗ (в ред. от 25.03.2022) // СПС «Консультант Плюс».

17. Гражданский кодекс Российской Федерации (ч. 2) от 26 января 1996 № 14-ФЗ (в ред. от 25.02.2022) // СПС «Гарант».

18. Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях от 30 декабря 2001 г. № 195-ФЗ (в ред. от 16.04.2022, с изм. и доп., вступ. в силу с 27.04.2022) // СПС «Консультант плюс».

19. Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации от 31 мая 2002 г. № 63-ФЗ (в ред. от 31.07.2020) // СПС «Консультант плюс».

20. О банках и банковской деятельности : федеральный закон от 02 декабря 1990 г. № 395-1 (в ред. от 01.04.2022) // СПС «Консультант плюс».

21. Об оперативно-розыскной деятельности : федеральный закон от 12 августа 1995 г. № 144-ФЗ (в ред. от 01.04.2022) // СПС «Консультант плюс».

22. О бухгалтерском учёте : федеральный закон от 06 декабря 2011 г. № 402-ФЗ (в ред. от 30.12.2021) // СПС «Консультант плюс».

23. О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации от 31 мая 2001 г. № 73-ФЗ (в ред. от 01.07.2021) // СПС «Консультант плюс».

24. О федеральной службе безопасности : федеральный закон от 03 апреля 1995 г. № 40-ФЗ (в ред. от 01.07.2021) // СПС «Консультант плюс».

25. О противодействии терроризму : федеральный закон от 06 марта 2006 г. № 35-ФЗ (в ред. от 26.05.2021) // СПС «Консультант плюс».

26. О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма : федеральный закон от 07 августа 2001 г. № 115-ФЗ (в ред. от 16.04.2022) // СПС «Консультант плюс».

27. О валютном регулировании и валютном контроле : федеральный закон от 10 декабря 2003 г. № 173-ФЗ (в ред. от 01.05.2022) // СПС «Консультант плюс».

28. О внесении изменений в статьи 76.1 и 145.1 Уголовного кодекса Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации: федеральный закон от 27 декабря 2018 г. № 533-ФЗ // СПС «Гарант».

29. Об информации, информационных технологиях и о защите информации: федеральный закон от 27 июля 2006 г. № 149-ФЗ (в ред. от 30.12.2021) // СПС «Консультант плюс».

30. О почтовой связи : федеральный закон от 17 июля 1999 г. № 176-ФЗ (в ред. от 27.12.2019) // СПС «Консультант плюс».

31. О Ратификации Договора государств-участников Содружества Независимых Государств о противодействии легализации (отмыванию) преступных доходов и финансированию терроризма : федеральный закон от 27 декабря 2009 г. № 349-ФЗ // Собрание законодательства РФ. – 2009. – № 52 (часть I). – ст. 6425.

32. Об обеспечении взаимодействия государственных органов в борьбе с правонарушениями в сфере экономики : указ Президента РФ от 03 марта 1998 г. № 224 // Собрание законодательства РФ. – 1998. – № 10. – ст. 1159.

33. О порядке установления уровней террористической опасности, предусматривающих принятие дополнительных мер по обеспечению безопасности личности, общества и государства : указ Президента РФ от 14 июня 2012 г. № 851 // Собрание законодательства РФ. – 2012. – № 25. - ст. 3315.

34. О мерах по противодействию терроризму : указ Президента РФ от 15 февраля 2006 г. № 116 // Собрание законодательства РФ. – 2006. – № 8. ст. 897.

35. О порядке установления уровней террористической опасности, предусматривающих принятие дополнительных мер по обеспечению безопасности личности, общества и государства : указ Президента РФ от 14 июня 2012 г. № 851 // Собрание законодательства РФ. – 2012. – № 25. ст. 3315.

36. Стратегия национальной безопасности Российской Федерации : утверждена указом Президента № 683 от 31 декабря 2015 г. // Собрание законодательства РФ. – 2016. – № 1 (часть II). ст. 212.

37. Об утверждении Правил определения перечня организаций и физических лиц, в отношении которых имеются сведения об их причастности к экстремистской деятельности или терроризму, и доведения этого перечня до сведения организаций, осуществляющих операции с денежными средствами или иным имуществом, и индивидуальных предпринимателей : Постановление Правительства РФ от 06 августа 2015 г. № 804 // Собрание законодательства РФ. – 2015. – № 33. – ст. 4835.

38. Вопросы организации производства судебных экспертиз в экспертно-криминалистических подразделениях органов внутренних дел Российской Федерации: Приказ МВД России от 29 июня 2005 г. № 511 // Российская газета. – 2005. - № 191.

39. Об организации предварительного расследования в Следственном комитете Российской Федерации : Приказ СК России от 15 января 2011 г. № 2 // СПС «Гарант».

40. Об утверждении Инструкции о порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователю или в суд: Приказ от 27 сентября 2013 г. МВД России № 776, Минобороны России № 703, ФСБ России № 509, ФСО России № 507, ФТС России № 1820, СВР России № 42, ФСИН России № 535, ФСКН России № 398, СК России № 68 // Российская газета. – 2013. – № 282.

41. Об утверждении Инструкции по организации информационного обеспечения сотрудничества по линии Интерпола : Приказ 22 сентября 2009 МВД РФ № 786, Минюста РФ № 310, ФСБ РФ № 470, ФСО РФ № 454, ФСКН РФ № 333, ФТС РФ № 971 // Бюллетень нормативных актов федеральных органов исполнительной власти. – 2006. – № 47.

42. Об утверждении Инструкции по организации информационного взаимодействия в сфере противодействия легализации (отмыванию) денежных средств или иного имущества, полученных преступным путем : Приказ от 21 августа 2018 г. Генпрокуратуры России № 511, Росфинмониторинга № 244, МВД России № 541, ФСБ России № 433, ФТС России № 1313, СК России № 80 // СПС «Консультант плюс».

43. Об утверждении Инструкции по организации в органах федеральной службы безопасности приема, регистрации и проверки сообщений о преступлениях и иной информации о преступлениях и событиях, угрожающих личной и общественной безопасности : Приказ ФСБ РФ от 16 мая 2006 г. № 205 // СПС «Гарант».

44. Об утверждении Перечня родов (видов) судебных экспертиз, выполняемых в федеральных бюджетных судебно-экспертных учреждениях Минюста России, и Перечня экспертных специальностей, по которым представляется право самостоятельного производства судебных экспертиз в федеральных бюджетных судебно-экспертных учреждениях Минюста России : Приказ Минюста России от 27 декабря 2012 г. № 237 // СПС «Консультант плюс».

45. Об утверждении рекомендаций по разработке критериев выявления и определению признаков необычных сделок : Приказ Росфинмониторинга от 08 мая 2009 г. № 103 // Финансовая газета. – 2009. – № 39.

46. О внесении изменений в Инструкцию по организации информационного обеспечения сотрудничества по линии Интерпола : Приказ от 22 сентября 2009 г. МВД РФ № 727, Минюста РФ № 302, ФСБ РФ № 480, ФСО РФ № 570, ФСКН РФ № 425, ФТС РФ № 1739 // СПС «Гарант».

47. О создании Межведомственной комиссии Российской Федерации по вопросам сотрудничества банков и правоохранительных органов : Приказ от 08 июля 1993 г. МВД РФ № 327, МБ РФ № 270, Минфина РФ № 61, Банка России № 02-117 // Бюллетень текущего законодательства, МВД РФ. – 1993. – выпуск 5, часть II.

48. О некоторых вопросах судебной практики по уголовным делам о преступлениях террористической направленности : Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 09 февраля 2012 г. № 1 // СПС «Гарант».

49. О требованиях к правилам внутреннего контроля кредитной организации в целях противодействия легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма : Положение Банка России от 02 марта 2012 № 375-П // Вестник Банка России – 2012. – № 20.

50. О внесении изменений в Федеральный закон «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма» : законопроект. – 2019. – № 582426-7 // СПС «Консультант плюс».

 

II. Книги, монографии, комментарии

 

1. Агапов, П.В. Уголовная ответственность за содействие террористической деятельности: тенденции современной уголовной политики : монография / Агапов П.В., Михайлов К.В. – Саратов : Изд-во Сарат. юрид. ин-та МВД России, 2007. – 144 c.

2. Агафонов, В.В., Филиппов, А.Г. Криминалистика: краткий курс лекций. 5-е изд., испр. и доп. М.: Юрайт, 2011. – 178 с.

3. Антонова, Е.Ю. Концептуальные основы корпоративной (коллективной) уголовной ответственности / Е.Ю. Антонова. – СПб. : Юридический центр-Пресс, 2011. – 421 с.

4. Антонян, Ю.М., Белокуров, Г.И., Боговиков, А.К. Этнорелигиозный терроризм / под ред. Ю.М. Антоняна. – М.: Аспект Пресс, 2006. – 318 с.

5. Ахмедшин, Р.Л. Тактика коммуникативных следственных действий противодействия : монография / Р.Л. Ахмедшин. – Томск, 2014. – 294 с.

6. Бабаев, М.М., Пудовочкин, Ю.Е. Проблемы российской уголовной политики : монография / М.М. Бабаев, М.М. Пудовочкин. – М.: Проспект, 2014. – 292 с.

7. Багмет, А.М., Бычков, В.В., Скобелин, С.Ю., Ильин, Н.Н. Цифровые следы преступлений : монография. М. : Проспект, 2021. – 168 с.

8. Бастрыкин, А.И. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / под общ. Ред. А.И. Бастрыкина – М.: Волтерс Клевер (Серея «Библиотека профессионала»), 2008. – 944 с.

9. Беляков, А.А., Тишин, Д.В. Методика расследования заведомо ложного сообщения об акте терроризма: научно.-практ. пособие. – Красноярск: Изд-во Краснояр. гос. ун-та., 2002. – 164 с.

10. Бирюков, В.В., Мельникова, О.Б., Шехавцов, Р.Н., Попов, И.В. Теория и практика планирования расследования преступлений : учебное пособие / В.В. Бирюков, О.Б. Мельникова, Р.Н. Шехавцов, И.В. Попов. – Луганск: РИО ЛАВД, 2002. – 72 с.

11. Богомолов, С.Ю. Ответственность за финансирование терроризма : уголовно-правовое и криминологическое исследование : монография / под ред. А.В. Петрянина. – М.: Проспект, 2018. – 256 с.

12. Борзенков, Г.Н., Брилиантов, А.В., Галахова А.В. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) / Г.Н. Борзенков, А.В. Бриллиантов, А.В. Галахова и др. – М.: Юрайт, 2013. – 1359 с.

13. Васильев, А.Н. Проблемы методики расследования отдельных видов преступлений : монография – М.: Изд-во Московского ун-та, 1976. – 72 с.

14. Воронин, С.Э. Особенности расследования хищений, совершаемых должностными и материально-ответственными лицами на предприятиях исправительно-трудовых учреждений : монография – Барнаул: АлтГУ, 1994. – 261 с.

15. Волчецкая, Т.С. Криминалистическая ситуалогия : монография / под ред. проф. Н.П. Яблокова. Москва; Калинингр. ун-т. – Калининград, 1997. – 248 с.

16. Герасимов, И.Ф., Драпкин, Я.Л., Ищенко, Е.П. Учеб. для вузов / под ред. И.Ф. Герасимов, Л.Я. Драпкина – 2-е изд., перераб. и доп. – М.: Высш. шк., 2000. – 672 с.

17. Гавло, В.К. Теоретические проблемы и практика применения методики расследования отдельных видов преступлений / В.К. Гавло, Томск, 1985. – 333 с.

18. Данильян, С.А. Взаимодействие органов правоохранительной системы: монография / С.А. Данильян – Краснодар: КубГАУ, 2016. – 118 с.

19. Дворкин, А.И. Настольная книга следователя. Тактические приемы проведения осмотра места происшествия и допросов при расследовании преступлений различной категории : методическое пособие / А.И. Дворкин, А.Б. Соловьев, Н.П. Майлис. – Москва: Экзамен, 2006. – 637 с.

20. Драпкин, Л.Я., Карагодин, В.Н. Криминалистика: учебник. – 2-е изд., перераб. и доп. – М.: Проспект, 2011. – 766 с.

21. Ермолович, В.Ф. Криминалистическая характеристика преступления / В.Ф. Ермолович. – Минск: Амалфея, 2001. – 304 с.

22. Журбин, Р.В. Противодействие легализации преступных доходов (зарубежный и российский опыт) : монография / Р.В. Журбин – М.: АПКиППРО, 2010. – 316 с.

23. Загорский, Г.И. Дифференциация форм судебного разбирательства в уголовном процессе Российского государства : монография / Г.И. Загорский – М.: Проспект, 2019. – 112 с.

24. Зеленский, В.Д., Куемжиева, С.А. Общие положения криминалистической методики : монография / С.А. Куемжиева, В.Д.Зеленский. – Краснодар : КубГАУ, 2015. –148 с.

25. Зеленский, В.Д., Спружевников, В.К. Организация первоначального этапа расследования преступлений : монография / В.Д. Зеленский, В.К. Спружевников. – Краснодар: КубГАУ, 2013. – 142 с.

26. Корноухов, В.Е., Богданов, В.М., Закатов, А.А. Основы общей теории криминалистики / В.Е. Корноухов, В.М. Богданов, А.А. Закатов. – Кросноярск: Изд-во Краснояр. ун-та, 1993. – 152.

27. Кураков, Л.П., Кураков, В.Л., Кураков, А.Л. Экономика и право: словарь-справочник / Л.П. Кураков, В.Л. Кураков, А.Л. Кураков. – М.: Вуз и школа, 2004. – 1072 с.

28. Кустов, А.М. Криминалистика и механизм преступления. Цикл лекций / А.М. Кустов. – Воронеж: МОДЭК, 2002. – 304 с.

29. Ларин, А.М. Криминалистика и паракриминалистика: научно-практическое и учебное пособие. М.: Бек, 1996. – 179 с.

30. Лебедев, В.М. Судебная практика к Уголовному кодексу Российской Федерации : научно-практическое пособие / В.М. Лебедев. М.: Юрайт, 2019. – 1413 с.

31. Матвейчев, Ю.А. Теоретические, правовые и организационные основы расследования уголовных дел следственно-оперативными группами : монография / Ю.А. Матвейчев. – Могилев: Могилевский институт Министерства внутренних дел Республики Беларусь, 2016. – 140 с.

32. Можаева, И.П. Организационные основы деятельности следователя по раскрытию, расследованию и предупреждению преступлений : монография / И.П. Можаева, В.В. Степанов. – М.: Юрлитинформ, 2007. – 152 с.

33. Облаков, А.Ф. Криминалистическая характеристика преступлений и криминалистические ситуации: Учеб. пособие / А.Ф. Облаков. – Хабаровск: Хабаров. высш. шк., 1985. – 86 с.

34. Образцов, В.А. Криминалистическая классификация преступлений / В.А. Образцов. – Красноярск: Изд-во Краснояр. ун-та, 1988. – 176 с.

35. Рахманова, Е.Н. Права человека. Преступность. Глобализация. Опыт комплексного криминологического исследования : монография / Е.Н. Рахманова. – М.: Российский государственный университет правосудия, 2009. – 194 с.

36. Павликов, С.Г. Применение международного финансового права в Российской Федерации : монография / С.Г. Павликов. – М.: Инфа-М, 2018. – 140 с.

37. Пинкевич, Т.В., Смольянинов, Е.С. Международный опыт противодействия преступной деятельности с использованием криптовалюты : учебно-практическое пособие / Т.В. Пинкевич, Е.С. Смольянинов. – М.: Академия управления МВД России, 2021. – 108 с.

38. Солодовников, С.А. Терроризм и организованная преступность : монография / С.А. Солодовников. – М.: ЮНИТИ-ДАНА; Закон и право, 2007. – 247 с.

39. Стельмах, В.Ю. Следственные действия, направленные на получение сведений, передаваемых по средствам связи : монография / В.Ю. Стельмах – Екатеринбург : Уральский юридический институт МВД России, 2015. – 216 с.

40. Толкаченко, А.А. Образцы процессуальных документов. Досудебное производство : профессиональная практика / А.А. Толкаченко. – М.: Юрайт, 2016. – 371 с.

41. Чернядьева, Н.А. Международный терроризм : происхождение, эволюция, актуальные вопросы правового противодействия : монография / Н.А. Чернядьева – М.: Проспект, 2017. – 336 с.

42. Шмонин, А.В. Методология криминалистической методики : монография / А.В. Шмонин – М.: Юрлитинформ, 2010. – 416 с.

43. Ярошевский, М.Г. Наука о поведении: русский путь : монография. Воронеж, 1996. – 380 с.

 

III. Авторефераты диссертаций и диссертации

 

1. Агибалов, В.Ю. Виртуальные следы в криминалистике и уголовном процессе : автореф. дисс. … к.ю.н. – Воронеж, 2010. – 24 с.

2. Бастрыгин, А.С. Криминалистическое обеспечение расследования многоэпизодных дел следственно-оперативной группой : дисс. … канд. юрид. наук / А.С. Бастрыгин. – Краснодар, 2018. – 271 с.

3. Богомолов, С.Ю. Ответственность за финансирование терроризма: уголовно-правовое и криминологическое исследование: дисс. … канд. юрид. наук / С.Ю. Богомолов. – Нижний Новгород, 2016. – 253 с.

4. Бессонов, А.А. Частная теория криминалистической характеристики преступлений : автореф. дисс. … д-ра юрид. наук / А.А. Бессонов. – Элиста, 2017. – 44 с.

5. Бурдина Е.В. Правовая природа, организация и деятельность органов судейского сообщества в судебной системе России : автореф. дисс. … д-ра юрид. наук / Е.В. Бурдина. – Москва, 2016. – 57 с.

6. Варченко, И.А. Криминалистическая характеристика и первоначальный этап расследования преступлений, связанных с применением взрывчатых веществ и взрывных устройств : дисс. … канд. юрид. наук / И.А. Варченко. – Краснодар, 2002. – 273 с.

7. Вассалатий, Ж.В, Методика расследования преступлений террористического характера : дисс. ... канд. юрид. наук / Ж.В. Вассалатий. –Челябинск, 2010. – 220 с.

8. Воронин, С.Э. Особенности расследования хищений, совершаемых должностными и материально-ответственными лицами на предприятиях исправительно-трудовых учреждений : автореф. дисс. … канд. юрид. наук / С.Э. Воронин. – Барнаул, 1994. – 24 с.

9. Воронин, С.Э. Проблемно-поисковые следственные ситуации и установление истины в уголовном судопроизводстве : дисс. … д-ра юрид. наук / С.Э. Воронин. – Барнаул, 2001. – 404 с.

10. Гаврилова, Н.А. Методика расследования преднамеренных банкротств : дисс. … канд. юрид. наук / Н.А. Гаврилова. – М., 2017. – 238 с.

11. Гаскаров, И.Ф. Тактико-криминалистические особенности использования результатов оперативно-розыскной деятельности в расследовании преступлений : дисс. … канд. юрид. наук / И.Ф. Гаскаров. – Волгоград, 2005. – 201 с.

12. Генрих, Н.В. Криминологические аспекты противодействия угрозам экономической безопасности России : дисс. … канд. юрид. наук / Н.В. Генрих. – М., 2002. – 184 с.

13. Долгова, А.И. Криминология: учебник для ВУЗов / Под ред. д.ю.н., проф. А.И. Долговой. – 3-е изд., перераб. и доп. – М.: Норма, 2005. – 912 с.

14. Ерёмин, Д.Н. Методика расследования преступлений, связанных с политическим экстремизмом: на материалах Северо-Кавказского региона : автореф. дисс. … канд. юрид. наук / Д.Н. Ерёмин. – Калининград, 2016. – 23 с.

15. Золотарев, Е.В. Совершенствование системы противодействия легализации преступных доходов и механизмов контроля в кредитных организациях : дисс. … канд. эконом. наук / Е.В. Золотарев. – М., 2014. – 193 с.

16. Злоченко, Я.М. Основы методики расследования и международного сотрудничества по противодействию легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем : дисс. … канд. юрид. наук / Я.М. Злоченко. – Екатеринбург, 2001. – 272 с.

17. Зуйков, Г.Г. Криминалистическое учение о способе совершения преступления: автореф. дисс. ... д-ра юрид. наук / Г.Г. Зуйков. – М., 1970. – 31 с.

18. Ивкова, А.В. Прокурорский надзор за исполнением законодательства о противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма в банковской сфере: автореф. дисс. … канд. юрид. наук / А.В. Ивкова. – М., 2014. – 28 с.

19. Иманалиева, А. Ж. Проблемы криминалистического учения о предмете преступления: автореф. дисс. … канд. юрид. наук / А.Ж. Иманалиева. – М., 2004. – 28 с.

20. Колесниченко, А.Н. Научные и правовые основы расследования отдельных видов преступлений: автореф. дисс. … д-ра юрид. наук / А.Н. Колесниченко – Харьков, 1967. – 27 с.

21. Комиссарова, Я.В. Криминалистическое изучение личности: научно-практическое пособие для магистров / отв. ред. Я.В. Комиссарова. – М.: Проспект, 2016. – 224 с.

22. Кривенцов, П.А. Латентная преступность в России: криминологическое исследование : дисс. … канд. юрид. Наук / П.А. Кривенцов – М., 2014. – 184 с.

23. Кучин, О.С. Методика расследования преступлений, связанных с незаконным оборотом драгоценных металлов и драгоценных камней: дисс. … канд. юрид. наук. / О.С. Кучин. – Владивосток, 2003. – 185 с.

24. Магомедов, Д.Д. Противодействие финансированию терроризма: значение зарубежного опыта для российского законотворчества: дисс. … канд. юрид. наук. / Д.Д. Магомедов. – Санкт-Петербург, 2006. – 230 с.

25. Марданов, А.Н. Взаимодействие следователя и оперативных подразделений в процессе расследования взяточничества при наличии посредников: дисс. … канд. юрид. наук. / А.Н. Марданов. – Санкт-Петербург, 2017. – 187 с.

26. Марутин, А.Г. Расследование террористического акта: дисс. … канд. юрид. наук / А.Г. Марутин. Краснодар, 2011. – 208 с.

27. Мельник, Т.В. Международно-правовое регулирование борьбы с финансированием терроризма на универсальном уровне: дисс. … канд. юрид. наук / Т.В. Мельник. – Москва, 2015. – 167 с.

28. Мещеряков, В.А. Основы методики расследования преступлений в сфере компьютерной информации: дисс. … д-ра юрид. наук / В.А. Мещеряков. – Воронеж, 2001. – 387 с.

29. Моисеева, Т. Ф. Методология комплексного криминалистического исследования потожировых следов человека: дисс. … д-ра юрид. наук / Т.Ф. Моисеева. – Москва, 2002. – 307 с.

30. Ображиев, К.В. Система формальных (юридических) источников российского уголовного права: дисс. … д-ра юрид. наук / К.В. Ображиев. – Москва, 2014. – 587 с.

31. Петрянин, А.В. Противодействие преступлениям экстремистской направленности: уголовно-правовой и криминологический аспекты: дисс. … д-ра юрид. наук / А.В. Петрянин. – Москва, 2014. – 501 с.

32. Пинчук, А.Ю. Терроризм в условиях глобализации как фактор политической деструкции: политологический анализ: дисс. … д-ра полит. наук / А.Ю. Пинчук. – Москва, 2019. – 444 с.

33. Пономаренко, Н.Ю. Тактические операции и оперативно-тактические комбинации как средства расследования преступлений: дисс. … канд. юрид. наук / Н. Ю. Понаморенко. – Белгород, 2017. – 255 с.

34. Пчелкин, Д.С. Деятельность международных организаций по предупреждению финансирования терроризма: дисс. … канд. юрид. наук / Д.С. Пчелкин. – М., 2011. – 225 с.

35. Сергеев, Л.А. Расследование и предупреждение хищений, совершаемых при производстве строительных работ: автореф. дисс. … канд. юрид. наук / Л.А. Сергеев. – М., 1966. – 16 с.

36. Сергун, Е.П. Экстремизм в российском уголовном праве: дисс. … канд. юрид. наук / Е.П. Сергун. – Тамбов., 2009. – 235 с.

37. Стекольников, А.А. Раскрытие и расследование террористических актов, совершаемых с применением оружия и взрывчатых устройств: дисс. … канд. юрид. наук / А.А. Стекольников. – Волгоград, 2008. – 197 с.

38. Телегина, Т.Д. Использование специальных знаний в современной практике расследования преступлений: автореф. дисс. … канд. юрид. наук. – М., 2008. – 25 с.

39. Удовыдченко, И.В. Процессуальные способы проверки сообщения о преступлении на стадии возбуждения уголовного дела: дисс. … канд. юрид. наук. – Волгоград, 2008. – 209 с.

40. Улимаев, Р.Ю. Следственно-оперативные группы : правовой статус, организация и деятельность : дисс. … канд. юрид. наук. – М., 2002. – 210 с.

41. Ульянова, В.В. Противодействие финансированию терроризма: дисс. … канд. юрид. наук. / В.В. Ульянова. – Екатеринбург, 2010. – 184 с.

42. Хабибов, С.А. Организация взаимодействия органов внутренних дел Республики Таджикистан и Российской Федерации в сфере оперативно-розыскной деятельности по борьбе с преступлениями террористического характера: автореф. дисс. … канд. юрид. наук / С.А. Хабибов. – Москва, 2020. – 28 с.

43. Хлебушкин, А.Г. Преступный экстремизм: понятие, виды, проблемы криминализации и пенализации: дисс. … канд. юрид. наук / А.Г. Хлебушкин. – Саратов, 2007. – 215 с.

44. Цимбал, В.Н. Технологии внеэкспертного использования специальных криминалистических знаний в предварительном расследовании: дисс. … канд. юрид. наук / В.Н. Цимбал. – Краснодар, 2018. – 235 с.

45. Фролова, Е.В. Защита следственной информации на этапе предварительного расследования : дисс. … канд. юрид. наук / Е.В. Фролова. – Воронеж, 2006. – 185 с.

46. Щеглова, Е.В. Криминалистическое обеспечение расследования легализации (отмывания) доходов, полученных преступным путем: дисс. … канд. юрид. наук / Е.В. Щеглова. – М., 2009. – 195 с.

 

IV. Научные статьи и публикации

 

1. Агапов, П.В., Меркурьев, В.В. Квалификация вымогательства, сопряженного с финансированием террористической деятельности / П.В. Агапов, В.В. Меркурьев // Уголовный процесс. – 2012. – № 8(92). – С. 55-57.

2. Аминев, Ф.Г. Особенности использования специальных знаний ее составной части методики расследования преступлений, связанных с экстремизмом и терроризмом / Ф.Г. Аминев // Правовое государство: теория и практика. – 2017. – № 3 (49). – С. 130-137.

3. Арсанукаев, И.С. Личность преступника, совершающего преступления, сопряженные с другими преступлениями / И.С. Арсанукаев // Российский следователь. – 2007. – № 19. – С. 14-16.

4. Арямов, А.А., Руева, Е.О. Модель правового регулирования оборота цифровых активов / А.А. Арямов, Е.О. Руева // Экономика, управление. право и общество. – 2021. – С. 90-95.

5. Ахмедшин, Р.Л. Поисковые следственные действия в системе следственных действий: криминалистический аспект / Р.Л. Ахмедшин // Вестник Томского государственного университета. – 2015. – № 399. – С. 160-166.

6. Ахмедшин, Р.Л. Личность преступника как объект познания в криминалистике / Р.Л. Ахмедшин // Правовые проблемы укрепления российской государственности: сб. науч. ст. /под ред. С.А. Елисеева, М.К. Свиридова, Р.Л. Ахмедшина. Томск. – 2009. – С. 188-189.

7. Ахмедшин, Р.Л. Криминалистическая характеристика личности преступника: природа и содержание / Р.Л. Ахмедшин // Вестник Томского государственного университета. – 2004. – № 283. – С. 55-62.

8. Баев, О.Я. Методические основы расследования преступлений. Часть 1. Механизм следообразования как структурирующее начало методики расследования преступлений / О.Я. Баев // Библиотека криминалиста. – 2016. – № 2 (25). – С. 349-363.

9. Бессонов, А.А. Способ преступления как элемент его криминалистической характеристики / А.А. Бессонов // Пробелы в российском законодательстве. – 2014. – № 4. – С. 171-173.

10. Богданов, А.В., Тихонов, А.В. Проблемы разграничения оперативной, следственной и криминалистической информации / А.В. Богданов, А.В. Тихонов // Вестник Московского университета МВД России. – 2009. – № 7. – С. 122-125.

11. Богомолов, С.Ю. Причины финансирования терроризма: криминолого-социологическое исследование / С.Ю. Богомолов // Юридическая наука и практика: Вестник Нижегородской академии МВД России. – 2016. – № 2 (34). – С. 250-254.

12. Борисова, С.Е. Психологические особенности личности преступника / С.Е. Борисова // Юридическая психология. 2007. № 3. С. 26-32.

13. Борталевич, С.И., Логинов, Е.Л., Михайлов, А.В. Тенденции развития информационно-аналитических технологий, используемых для борьбы с финансированием террористической деятельности / С.И. Борталевич, Е.Л. Логинов, А.В. Михайлов // Финансовая безопасность. – 2017. – № 16. – С. 56-63.

14. Буткевич, С.А. Финансирование терроризма: понятийный аппарат и направления противодействия / С.А. Буткевич // Вестник КРУ МВД России. – 2016. – № 3 (33). – С. 30-35.

15. Варданян, А.В., Кулешов, Р.В. Диалектическое единство экстремизма и терроризма как философская предпосылка для совершенствования подходов к криминалистическому научному обеспечению антитеррористической и антиэкстремистской деятельности // Вестник Московского университета МВД России. – 2015. – № 8. – С.115-118.

16. Ведерников, Н.Т., Юань, В.Л. Перспективы использования типологического подхода в теории и практике моделирования личности: криминалистический и уголовно-процессуальный аспекты / Н.Т. Ведерников, В.Л. Юань // Вестник томского государственного университета. – 2020. – № 460. – С. 234-238.

17. Волобуев, А.Ф., Федорова, О.Ф. Роль этапов расследования в структурировании частных криминалистических методик / А.Ф. Волобуев, О.Ф. Федорова // Российский следователь. – 2013. – № 6. – С. 2-4.

18. Волчецкая, Т.С., Осипова, Е.В., Авакьян, М.В., Викторов, А.А. Синергия цифровых технологий и графического моделирования в криминалистическом противодействии распространению идеологии экстремизма и терроризма в молодежной среде / Т.С. Волчецкая, Е.В. Осипова, М.В. Авакьян, А.А. Викторов // Вестник Томского государственного университета. – 2021. – № 431. – С. 215-222.

19. Волчецкая, Т.С., Кот Е.А. Криминалистический анализ использования интернетресурсов как места и средства побуждения несовершеннолетних к суициду / Т.С. Волчецкая, Е.А. Кот // Известия Тульского государственного университета. Экономические и юридические науки. – 2020. – № 3. – С. 3-10.

20. Гайдин, А.И. Использование информационных ресурсов интернет в расследовании преступлений / А.И. Гайдин // Уголовно-процессуальные и криминалистические проблемы борьбы с преступностью. – 2016. – С. 89-92.

21. Головин, М.В. Тактика очной ставки / М.В. Головин // Научный журнал КубГАУ. – 2015. – № 114. – С. 1-13.

22. Грибунов, О.П. Криминалистическая классификация преступлений против собственности, совершаемых на транспорте / О.П. Грибунов // Юристъ-Правоведъ. – 2016. – № 2(75). – С. 35-40.

23. Давыдов, В.О. Когнитивные технологии трансформации социального поведения в механизме преступной деятельности экстремистского и террористического характера : криминалистически значимые сведения / В.О. Давыдов // Вестник Сибирского юридического института МВД России. – 2020. – № 3(40). – С. 108-114.

24. Давыдов, В.О. Несколько тезисов к вопросу о включении оценки следственной ситуации в её непосредственное содержание / В.О. Давыдов // Известия ТулГУ. Экономические и юридические науки. – 2021. – № 2. – С. 22-26.

25. Давыдов, В.О., Малахвей, Е.Д. О некоторых аспектах криминалистической характеристики преступлений, связанных с неправомерным доступом к компьютерной информации / В.О. Давыдов // Известия ТулГУ. Экономические и юридические науки. – 2019. – № 2. – С. 94-100.

26. Данильян, А.С., Данильян, Э.С. Взаимодействие следователя и оперуполномоченного при расследовании преступлений коррупционной направленности / А.С. Данильян, Э.С. Данильян // Вестник КРУ МВД России. – 2014. – № 2 (24). – С. 55-58.

27. Деренских, Н.В., Загайнов, В.В. Роль оперативно-розыскной деятельности и взаимодействие следователя и органа дознания / Н.В. Деренских, В.В. Загайнов // Научный альманах. – 2015. – № 8 (10). – С. 1261-1263.

28. Долгова, А.И. Организованная преступность, терроризм и коррупция: тенденции и совершенствование борьбы с ними / А.И. Долгова // Российская криминологическая ассоциация – 2005. – С. 3-25.

29. Дубоносов, Е.С. Использование средств неформальной межличностной коммуникации в оперативно-розыскной деятельности / Е.С. Дубоносов // Известия ТулГУ. Экономические и юридические науки. – 2020. – № 2. – С. 26-35.

30. Дубоносов, Е.С. Оперативно-розыскное мероприятие «получение компьютерной информации»: содержание и проблемы проведения / Е.С. Дубоносов // Известия Тульского государственного университета. Экономические и юридические науки. – 2017. – № 2-2. – С. 24-30.

31. Дьяков, Н.В. Национальное центральное бюро Интерпола и его возможности в борьбе с преступностью / Н.В. Дьяков // Вестник БелЮИ МВД России. – 2016. – №1. – 76-83.

32. Епихин, В.П. Особенности производства обыска при расследовании преступлений коррупционной направленности / В.П. Епихин // Вестник Волгоградского государственного университета. – 2010. – Сер. 5. - № 2(13). – 171-175.

33. Забрянский, Г.И., Шляпочников, А.С. Выявление латентной преступности // Советское государство и право. – 1971. – № 5. – С. 99-101.

34. Зацепин, А.М. Некоторые проблемные аспекты взаимодействия подразделений ОВД с Росфинмониторингом при выявлении, раскрытии и расследовании преступлений связанных с легализацией доходов полученных преступным путем в рамках создания и управления Евроазиатской транспортной системы / А.М. Зацепин // Вопросы российского и международного права. – 2012. – № 5-6. – С. 83-96.

35. Зиберова, О.С. Проблемы выявления фактов финансирования терроризма / О.С. Зиберова // Вестник Калининградского филиала Санкт-Петербургского университета МВД России. – 2016. – № 3(45). – С. 61-64.

36. Зиновьева, Е.Е. Организационно-правовые проблемы взаимодействия участников уголовного судопроизводства при использовании информационных технологий / Е.Е. Зиновьева // Вестник Саратовский государственной академии права. – 2012. – № 1(83). – С. 125-128.

37. Зырянова, Т.В., Полухина, А.Л. Бухгалтерская экспертиза как вид экономических экспертиз / Т.В. Зырянова, А.Л. Полухина // Международный бухгалтерский учёт. – 2011. – № 48(198). – С. 25-33.

38. Иванов, Н.А. Криминалистические классификации цифровой информации / Н.А. Иванов // Сибирское юридическое обозрение. – 2013. – № 1(20). – С. 81- 84.

39. Иншаков, С.М. Исследование криминальной латентности и парадоксы социального отрицания преступности // Всероссийский криминологический журнал. – 2008. – № 4. – С. 5-10.

40. Ищенко, Е.П., Алымов, Д.В. Основные направления виктимологической профилактики преступлений террористической направленности: криминологический и криминалистический аспекты // Всероссийский криминологический журнал. – 2015. – № 3. – С. 538-546

41. Казакова, В.А. Криминальные аспекты коронавирусной пандемии / В.А. Казакова // Вестник Московского государственного лингвистического университета. – 2020. – № 3(836). – С. 288-294.

42. Калужина, М.А. Современное состояние и перспективы развития криминалистической регистрации в системе Интерпола / М.А. Калужина // Юридический вестник кубанского государственного университета. – 2014. – № 3 (20). – С. 18-21.

43. Кибальник, А.Г., Волосюк, П.В., Иванов, А.Ю. Уголовно-правовое противодействие террористическим преступлениям: основные тренды российских диссертационных исследований в 200-2020 годах / А.Г. Кибальник, П.В. Волосюк, А.Ю. Иванов // Всероссийский криминологический журнал. – 2021. – №1. – С. 68-81.

44. Кизилов, А.Н., Овчаренко, О.В. Особенности назначения и производства судебно-экономических экспертиз / А.Н. Кизилов, О.В. Овчаренко // Учёт. Анализ. Аудит. – 2018. – № 5. – С. 54-63.

45. Кирсанов, А.И. Взаимосвязь наркобизнеса с транснациональными преступными организациями /А.И. Кирсанов // Вестник Московского государственного областного университета. – 2009. – № 4. – С. 158-165.

46. Кобзарев, Ф.М. Конституционно-правовые основы взаимодействия прокуратуры и суда / Ф.М. Кобзарев // Пробелы в российском законодательстве. – 2013. – № 4. – С. 8-10.

47. Комиссаров, В.С. Террористический акт: уголовно-правовая характеристика основного состава / В.С. Комиссаров // Терроризм и экстремизм в России и странах АТР: проблемы правового регулирования и противодействия. – Владивосток : Изд-во ДВФУ. – 2010. – С. 7-18.

48. Конин, В.В. Оперативно-розыскная и следственная версия как составные части криминалистической версии / В.В. Конин // Правовые проблемы укрепления российской государственности: сб. статей. – 2018. – ч. 77. – С. 226-233.

49. Кочои, С.М. Противодействие терроризму: политика и право / С.М. Кочои // Вестник ЮУрГУ. Серия: Право. – 2018. – №1. – С. 110-114.

50. Клеандров, М.И. О дефектности формулы дисциплинарного проступка российского судьи / М.И. Клеандров // Журнал российского права. – 2018. – № 4 (256). – 110-121.

51. Клочков, А.В. О некоторых особенностях тактики производства обыска при расследовании преступлений экстремистской направленности / А.В. Клочков // Современные тенденции развития правовой науки. СПб. – 2016. – С. 122-124.

52. Куемжиева, С.А. Понятие следственной ситуации и её роль в определении средств и методов отдельного расследования / С.А. Куемжиева // Вестник КРУ МВД России. – 2015. – № 4(30). – С. 191-195.

53. Кулешов, Р.В., Мясников, А.П. Закономерности возникновения информации о преступлениях экстремистской и террористической направленности как условия совершенствования этапа проверки сообщений о данной категории преступлений в стадии возбуждения уголовного дела / Р.В. Кулешов, А.П. Мясников // Философия права. – 2021. – № 4(99). – С. 93-98.

54. Кулешов, Р.В. Типичные следственные ситуации по делам о преступлениях в сфере экстремистской и террористической деятельности / Р.В. Кулешов // Криминалистика: вчера, сегодня, завтра. – 2020. – № 4(16). – С. 46-53.

55. Кулькова, Е.В. Проверка следственных версий – основной метод разрешения следственных ситуаций при расследовании преступлений / Е.В. Кулькова // Известия Тульского государственного университета. Экономические и юридические науки. – 2012. – № 2-2. – С. 189-200.

56. Кустов, А.М. Криминалистическая концепция механизма преступления / А.М. Кустов // Вестник МФЮА. – 2016. – № 2. – С. 164-169.

57. Макарова, О.А., Ренер, Н.А. Типовая информация о личности преступника-экстремиста / О.А. Макарова, Н.А. Ренер // Материалы Всероссийской научно-практической конференции «Противодействие терроризму и экстремизму: ситуационный подход (в условиях организации и проведения крупных спортивных мероприятий, с учетом геополитического положения региона и др.)». Калининград, – 2017. – С. 95-100.

58. Малахова, Л.И. Принципы, содержание и процессуальные аспекты взаимодействия следователя и органов дознания / Л.И. Малахова // Судебная власть и уголовный процесс. – 2012. – №1. – С. 92-99.

59. Михайлов, М.А., Кряжев, В.С. Единообразие в определении круга преступлений террористической и экстремистской направленности – необходимая предпосылка эффективности методики их расследования / М.А. Михалов, В.С. Кряжев // Всероссийский криминологический журнал. – 2016. – № 4. Том 10. – С. 770-778.

60. Медведева С.Н. Значение экспертной версии в раскрытии и расследовании преступлений / С.Н. Медведева // Общество и право. – № 4 (74). – 2020. – С. 92-95.

61. Меркурьев, В.В., Тисен, О.Н. Противодействие преступлениям экстремистской и террористической направленности в местах лишения свободы / В.В. Меркурьев, О.Н. Тисен // III Международный пенитенциарный форум «Преступление, наказание, исправление» (к 20-летию вступления в силу Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации) : сб. тез. выступ. и докл. участников (Рязань, 21-23 нояб. 2017 г.) : Академия права и управления Федеральной службы исполнения наказаний, 2017. - С. 194-201.

62. Меретуков, Г.М., Влезько Д.А. Деятельность следователя по работе с документами / Г.М. Меретуков, Д.А. Влезько // Вестник Восточно-Сибирского института МВД России. - 2019. - № 1 (88). - С. 213-218.

63. Невматулина, К.А. Оценка и анализ международных финансовых центров и оффшорных зон в качестве специфических форм и свободных экономических зон / К.А. Невматулина // Вестник Университета ТУРАН. – 2013. – № 4(60). – С. 139-144.

64. Никифирова, И.А., Толстухина, Т.В. Особенности первоначального этапа расследования нецелевого расходования бюджетных средств: планирование и следственные версии / И.А. Никифирова, Т.В. Толстухина // Известия ТулГУ. – 2012. – № 2-2. – С. 88-98.

65. Никифорова, И.А. Криминалистические аспекты изучения личности преступника, совершившего нецелевое расходование бюджетных средств // Известия ТулГУ. Экономические и юридические науки. – 2013. – № 3-2. – С. 163-171.

66. Петухов, Н.А., Рябцева, Е.В. Организация противодействия коррупции и предупреждения конфликта интересов в судебной деятельности / Н.А. Петухов, Е.В. Рябцева // Всероссийский криминологический журнал. – 2018. – № 5. – С. 651-661.

67. Подольный, Н.А. Разумный срок получения заключения эксперта: проблемы законодательного определения и практики применения статьи 144 УПК РФ / Н.А. Подольный // Юридическая наука и практика: Вестник Нижегородской академии МВД России . – 2020. - № 1(49). – С. 145-150.

68. Решетникова, Т.В. Некоторые организационно-тактические особенности первоначального этапа расследования незаконного предпринимательства (ст. 171 УК РФ) / Т.В. Решетникова // Общество и право. – 2010. – № 5. – С. 219-222.

69. Рудов, Д.Н. Взаимодействие следователя (дознавателя) и оперативных подразделений ОВД / Д.Н. Рудов // Гуманитарные научные исследования. – 2014. – № 5(33). – С. 22-24.

70. Саболирова, З.Х. Международное сотрудничество государств в борьбе с терроризмом / З.Х. Саболирова // Юрист-Правовед. – 2014. – № 2 (63). – С. 45-47.

71. Самойлова, Ю.Б., Стаценко, В.Г. Особенности последующего этапа расследования незаконной банковской деятельности / Ю.Б. Самойлова, В.Г. Стаценко // Северо-Кавказский юридический вестник. – 2015. – № 2. – С. 89-95.

72. Сахарова, Е.Г. Использование правоохранительными органами возможностей Росфинмониторинга при расследовании легализации доходов, полученных преступным путем / Е.Г. Сахарова // Юридическая наука и правоохранительная практика. – 2018. – № 4 (46). – С. 106-113.

73. Себякин, А.Г. Возможности использования контекстного поиска информации на компьютерных носителях в целях выявления, расследования и профилактики преступлений / А.Г. Себякин // Всероссийский криминологический журнал. – 2019. – № 2. Том 13. – С. 262-270.

74. Смирнова, И.Г., Егерева, О.А. Уголовный процесс и криминалистика: роль версии в установлении истины / И.Г. Смирнова, О.А. Егерева // Вестник Томского государственного университета. Право. – 2015. – №4 (18). – С. 80-89.

75. Смирнова, С.А., Гулевская, В.В., Омельянюк, Г.Г. Судебная экспертиза объектов интеллектуальной собственности – новое направление судебно-экспертной деятельности Минюста России / С.А. Смирнова, В.В. Гулевская, Г.Г. Омельянюк // Теория и практика судебной экспертизы. – 2018. – № 2. Том 13. – С. 16-26.

76. Старостина, М.И. Оффшорный бизнес в современном мире / М.И. Старостина // Российский внешнеэкономический вестник. – 2014. – № 6. – С. 65-79.

77. Стельмах, А.П., Тонконогов, А.В. Кибернетическая безопасность: понятие и сущность феномена // Социально-гуманитарные знания. - 2013. - № 2. -С. 103-115.

78. Стукалкин, В.Б. Судебная экспертиза : сущность и объекты для её проведения / В.Б. Стукалкин // Общество и право. – 2010. – № 1(28). – С. 220-224.

79. Тишутина, И.В. Противодействие расследованию как элемент организованной преступной деятельности экстремистского характера / И.В. Тишутина // Известия ТулГУ. Экономические и юридические науки. – 2015. – № 3-2. – С. 22-28.

80. Тишутина, И.В. О характеристике противодействия расследованию организованной преступной деятельности / И.В. Тишутина // Известия ТулГУ. Экономические и юридические науки. – 2013. – № 1-2. – С. 109-115.

81. Тишутина, И.В., Давыдов, В.О. О некоторых аспектах системно-структурного анализа механизма преступной деятельности экстремистского и террористического характера / И.В. Тишутина, В.О. Давыдов // Известия ТулГУ. Экономические и юридические науки. – 2015. – № 3-2. – С. 28-36.

82. Толкаченко, А.А. Типичные ошибки и недостатки следствия, влияющие на квалификацию преступлений, с точки зрения судов / А.А. Толкаченко // Вестник Университета прокуратуры Российской Федерации. – 2019. – № 4 (72). – С. 70-79.

83. Толстухина, Т.В. Некоторые процессуальные аспекты межотраслевого института судебной экспертизы: соотношение понятий преступлений / Т.В. Толстухина // Известия Тульского государственного университета. Экономические и юридические науки. – 2013. – № 4-2. – С. 116-122.

84. Толстухина, Т.В., Светличный, А.А., Устинова, И.В. Формализация системы научного знания как тенденция развития криминалистического прогнозирования / Т.В. Толстухина, А.А. Светличный, И.В. Устинова // Современные технологии и подходы в юридической науке и образовании. Сборник материалов международного научно-практического форума. Балтийский федеральный университет имени Иммануила Канта. – 2021. С. 188-195.

85. Туганов, Ю.Н., Акулов, В.К. Коррупционные риски антикоррупционного законодательства / Ю.Н. Туганов, В.К. Акулов // Военно-юридический журнал. – 2019. – № 1. – С. 28-32.

86. Федюнин, А.Е., Алферов, В.Ю. Сущность и понятие преступлений экстремистской направленности: вопросы квалификации и расследования / А.Е. Федюнин, В.Ю. Алферов // Юридическая наука и практика: Вестник Нижегородской академии МВД России. – 2019. – № 2 (46). – С. 176-181.

87. Фоков, А.П. Международные принципы и стандарты справедливого правосудия / А.П. Фоков // Международное публичное и частное право. – 2018. –№ 2. – С. 3-6.

88. Фомин, В.В. Взаимодействие следственных и оперативно-розыскных подразделений при раскрытии и расследований преступлений / В.В. Фомин // Человек : преступление и наказание. – 2016. – № 4(95). – С. 89-92.

89. Хараев, А.А. К вопросу о тенденции развития уголовного права касательно преступлений террористической направленности / А.А. Хараев // Научный альманах. – 2016. – № 5-1(19). – С. 475-480.

90. Хаметова, А.Р. Судебно-экономическая экспертиза в уголовном процессе / А.Р. Хаметова // Юридическая наука. – 2020. – № 8. – С. 65-69.

91. Хмыров, А.А. Исходные следственные ситуации и роль косвенных доказательств в их разрешении // Ситуационный подход в юридической науке и правоприменительной деятельности: материалы Международной научно-практической конференции «Актуальные проблемы использования ситуационного подхода в юридической науке и правоприменительной деятельности», посвященной 10-летию научной школы криминалистической ситуалогии. БФУ им. И. Канта. - Калининград, 2012. – С. 288-291.

92. Холопова, Е.Н., Васильева О.А. Судебно-психологическая экспертиза по выявлению признаков достоверности/недостоверности информации как средство проверки и оценки криминалистически значимой информации / Е.Н. Холопова // Вопросы криминологии, криминалистики и судебной экспертизы. - 2019. - № 1 (45). - С. 131-137.

93. Холопова, Е.Н., Копченкова, Ю.О. Методика оперативно-розыскного противодействия преступлениям экстремистской направленности оперативными подразделениями органов внутренних дел / Е.Н. Холопова, Ю.О. Копченкова // Правовая парадигма. - 2020. – Том 19, № 2. - С. 35-42.

94. Чвякин, В.А. Психология личности террориста / В.А. Чвякин // Право. Экономика. Безопасность. – 2017. – № 3. – С. 50-51.

95. Шаталов, А.С. Контроль и запись переговоров на предварительном следствии: правовые основания, тактические условия, технология проведения / А.С. Шаталов // Право. Журнал Высшей школы экономики. – 2009. – № 3. – С. 57-74.

96. Швец, С.В., Шпак, Н.М. Организация расследования террористического акта и захвата заложников / С.В. Швец, Н.М. Шпак // Общество: политика, экономика, право. – 2019. – № 4 (69). – С. 63-68.

97. Шигуров, А.В., Подольный, Н.А. Проблемы правового регулирования изъятия электронных носителей информации и копирования с них информации при производстве следственных действий / А.В. Шигуров, Н.А. Подольный // Юридическая наука и практика: Вестник Нижегородской академии МВД России. – 2020. № 1(49). С. 169-174.

98. Шмонин А.В. Следственная ситуация: история, проблемы и пути их решения / А.В. Шмонин // Вестник Уральского юридического института МВД России.– 2014. – № 3. – С. 12-16.

99. Яблоков Н.П. Криминалистическая классификация преступлений в методике расследования и ее виды / Н.П. Яблоков // Вестник Московского университета : Право. – 2015. – № 5. Серия 11. – С.40-51.

100. Ялышев, С.А., Веренич, И.В. Вопросы противодействия раскрытию и расследованию преступлений : постановка проблемы / С.А. Ялышев, И.В. Веренич // Юридический вестник Самарского университета. – 2020. – № 2. Том 6. – С. 95-100.

 

 

V. Монографии и статьи на иностранном языке

 

1. Brennan, Niamh M. Accounting Expertise in Litigation and Dispute Resolution / N. Brennan // Journal of Forensic Accounting. – 2005. – № VI (2). – p. 13-35.

2. Financial Action Task Force: Terrorist financing. – FATF/OECD, 2008. – 37 p.

3. Laquerur W. Fanaticism and the Arms of Mass Destruction. – N.Y.: U.S. Oxford University Press, 1999. – 317 p.

4. Roth J., Greenburg D., Wille S. National Commission on Terrorist Attacks Upon the United States: monograph on Terrorist Financing. – N.Y.: U.S. Staff Report to the Commission, 2011. – 152 p.

 

VI . Интернет-ресурсы

 

1. Александр Бастрыкин – о самых громких расследованиях за 10 лет работы Следственного комитета [Электронный ресурс] // Российская газета: интернет-сайт. – 2021. - 14 января. - URL: https://rg.ru/2021/01/14/bastrykin-rasskazal-o-samyh-gromkihrassledovaniiah-za-10-let-raboty-sk.html (дата обращения : 23.05.2021).

2. Современные биометрические решения от АО ПАПИЛОН [Электронный ресурс] // АДИС ПАПИЛОН. - URL: https://www.papillon.ru/rus/16/?PHPSESSID=4e0faa5deb467e7300bddfe52679d0e1 (дата обращения: 25.10.2021).

3. Белкин Р.С. Курс криминалистики [Электронный ресурс] // URL: https://lib.sale/uchebnik-kriminalistika/142-etapyi-rassledovaniya-77764.html (дата обращения : 10.10.2021).

4. Бирюков В.В., Мельникова О.Б., Шехавцов Р.Н., Попов И.В. Теория и практика планирования расследования преступлений : учебное пособие [Электронный ресурс] // URL: http://lawdiss.org.ua/books/379.doc.html (дата обращения: 02.10.2021).

5. В России создали сервис для отслеживания транзакций с криптовалютой [Электронный ресурс] // Ведомости. - URL: https://www.vedomosti.ru/finance/news/2021/02/19/858677-v-rossii-sozdali-serv is-dlya-otslezhivaniya-tranzaktsii-s-kriptovalyutoi (дата обращения: 03.04.2022).

6. В.В. Путин назвал терроризм самой опасной угрозой [Электронный ресурс] // Официальный сайт информационного агентства «Известия». – URL : https://iz.ru/1128853/2021-02-24/putin-nazval-terrorizm-samoi-opasnoi-ugrozoi (дата обращения : 23.05.2021).

7. В 2020 году из России через сомнительные операции вывели на 20 % меньше денег [Электронный ресурс] // Интерфакс: официальный интернет-сайт. - URL : https://www.interfax.ru/amp/758848 (дата обращения: 03.04.2022).

8. Вехов В.Б. Основы криминалистического учения об исследовании и использовании компьютерной информации и средств ее обработки : монография. Волгоград, ВА МВД России, 2008 [Электронный ресурс] // URL : https://rykovodstvo.ru/exspl/1758/index.html?page=6 (дата обращения: 02.04.2022).

9. Волеводз А.Г. Основные направления деятельности Международной организации уголовной полиции – Интерпол и перспективы полицейского сотрудничества [Электронный ресурс] // URL : http://mgimo.ru/upload/iblock/477/477b632a5042fd50f7fb1a293f30918d.pdf (дата обращения: 01.12.2021).

10. Выступление Председателя Банка России Э.С. Набиуллиной на конференции «Актуальные вопросы реализации государственной политики в сфере противодействия легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма» [Электронный ресурс] // URL : http://www.cbr.ru/press/st/press_centre/nabiullina_18122013/#highlight =финансированию%7Cтерроризма (дата обращения: 28.03.2022).

11. Годовой отчет Банка России за 2019 год [Электронный ресурс] // URL: https://www.cbr.ru/Collection/Collection/File/27873/ar_2019.pdf. (дата обращения: 03.04.2022).

12. Годовой отчет Банка России за 2021 год [Электронный ресурс] // Банк России: официальный интернет-сайт. - URL : http://www.cbr.ru/collection/collection/file/ 40915/ar_2021.pdf (дата обращения: 03.05.2022).

13. Группа разработки финансовых мер борьбы с отмыванием денег [Электронный ресурс] // ФАТФ. - URL: https://eurasiangroup.org/ru/fatf (дата обращения: 01.05.2022).

14. Данные ГИАЦ МВД России за 2011, 2012, 2013, 2014, 2015, 2016, 2017, 2018, 2019, 2020, 2021 годы [Электронный ресурс] // Министерство внутренних дел Российской Федерации: официальный интернет-сайт. - URL: https://мвд.рф/folder/101762 (дата обращения 01.04.2022).

15. Ермошина К.Ю. Криминалистическая версия. [Электронный ресурс] // Научный портал. Криминалисты. - URL: https://kriminalisty.ru/stati-krimvers/ (дата обращения : 10.10.2020).

16. Комментарий к ст. 205.1 УК РФ. Последняя действующая редакция с комментариями [Электронный ресурс] // URL: http://stykrf.ru/205-1 (дата обращения: 17.01.2022).

17. Криминалистика: Учеб. для вузов /И.Ф. Герасимов, ЯЛ. Драпкин, Е.П. Ищенко и др.; Под ред. И.Ф. Герасимова, Л.Я. Драпкина – 2-е изд., перераб. и доп. М.: Высш. шк., 2000. [Электронный ресурс] // https://studfile.net/preview/3302360/(дата обращения: 01.06.2022).

18. Лебедева И.Н. Психология личности террориста [Электронный ресурс] // Юридическая психология. – 2012. – №. 9 – URL: http://yurpsy.com/files/ xrest/2/154.htm (дата обращения: 28.03.2022).

19. Национальная оценка рисков финансирования терроризма. Публичный отчет [Электронный ресурс] // Управление по противодействию финансирования терроризма. - URL: https://minfin.gov.ru/ common/upload/library/2018/10/main/nac_ocenka_riskov_finansirov_terrorizma_2018.pdf (дата обращения: 17.01.2022).

20. Новые риски финансирования терроризма [Электронный ресурс] // ФАТФ. - URL: http://fedsfm.ru/content/files/documents/2018/отчет%20 фатф.%20новые%20риски%20финансирования%20терроризма.pdf (дата обращения: 01.10.2021).

21. Порог подконтрольных банковских операций в РФ могут повысить до 1 млн руб. [Электронный ресурс] // Интерфакс: официальный интернет-сайт. - URL : https://www.interfax.ru/business/843050 (дата обращения: 03.05.2022).

22. Роль систем «Хавала» и других провайдеров аналогичных услуг в отмывании денег и финансировании терроризма [Электронный ресурс] // Отчет ФАТФ. - URL: https://eurasiangroup.org/files/FATF_docs/ Rol_Havaly_v_ODFT_ FATF_2013.pdf (дата обращения: 03.10.2020).

23. Росфинмониторинг встревожен финансированием терроризма через криптовалюты. Экономика [Электронный ресурс] // Официальный сайт информационного агентства «Интерфакс» - 27.06.2022 - URL : https://www.interfax.ru/business/849049 (дата обращения: 28.06.2022).

24. Словарь основных терминов и понятий в сфер борьбы с международным терроризмом и иным проявлением экстремизма. Антитеррористический центр государств-участников Содружества Независимых Государств [Электронный ресурс] // URL: https://типк.мвд.рф/upload/site151/document_file/pvEdjujMcc.pdf (дата обращения: 02.04.2022).

25. Новые риски финансирования терроризма [Электронный ресурс] // Отчет ФАТФ. URL: http://fedsfm.ru/content/files/documents/ 2018/отчет%20фатф.%20новые%20риски%20финансирования%20терроризма.pdf (дата обращения: 01.10.2021).

26. Официальный сайт информационного агентства «ТАСС» [Электронный ресурс] // URL: https://tass.ru/politika/6603970 (дата обращения: 09.03.2021).

27. Противодействие отмыванию денег и валютный контроль // Банк России [Электронный ресурс] // URL: https://www.cbr.ru/counteraction_m_ter/ (дата обращения: 04.06.2021).

28. Переданы в суд два дела о финансировании терроризма выходцами из Дагестана [Электронный ресурс] // Коммерсантъ: интернет-сайт. – 2021 – 10 марта. - URL: https://www.kommersant.ru/doc/4722210 (дата обращения: 23.03.2021).

29. Перечень организаций и физических лиц, в отношении которых имеются сведения об их причастности к экстремистской деятельности или терроризму [Электронный ресурс] // Федеральная служба по финансовому мониторингу: официальный интернет-сайт. – URL: http://www.fedsfm.ru/documents/terr-list (дата обращения: 01.10.2021).

30. Почти половина всех доходов талибов связана с «налоговыми» поборами и незаконной торговлей опиатами [Электронный ресурс] // URL: http://www.unic.ru/event/2017-07-13/v-mire/pochti-polovina-vsekh-dokhodov-talibov-svyazana-s-nalogovymi-poborami-i-neza (дата обращения: 07.05.2021).

31. Приговор благих намерений [Электронный ресурс] // Коммерсантъ: интернет-сайт. – 2018. – 7 февраля. – URL: https://www.kommersant.ru/doc/ 3541198 (дата обращения: 02.03.2021).

32. Пятнадцать лет против террора [Электронный ресурс] // Российская газета: интернет-сайт. – 2021. – 11 марта. – URL: https://rg.ru/2021/03/10/direktor-fsb-za-10-let-v-rossii-udalos-predotvratit-okolo-200-teraktov.html (дата обращения : 23.05.2021).

33. Словарь основных терминов и понятий в сфере борьбы с международным терроризмом и иными проявлениями экстремизма [Электронный ресурс] // URL: http://www.cisatc.org/1289/134/159 (дата обращения : 09.05.2021).

34. Финансирование вербовки в террористических целях [Электронный ресурс] // Отчет ФАТФ. – URL: http://webcache.googleusercontent.com/search?q=cache:6_0oeDkZOEIJ:https:// www.mumcfm.ru/repository/7e4f7ada755339eb30884cddfd40d4995cbce8db211f1286676e90233d266cc1+&cd=6&hl=ru&ct=clnk&gl=ru (дата обращения : 21.02.2021).

35. Финансово-экономическая экспертиза. [Электронный ресурс] // Автономная некоммерческая организация «Межрегиональное бюро судебной экспертизы и оценки» - URL: https://burosudeks.ru/финансово-экономическая-экспертиза (дата обращения: 02.06.2022).

36. ЦБ отказался делиться с силовиками банковской тайной [Электронный ресурс] // Ведомости. – URL: https://www.vedomosti.ru/ finance/articles/2020/04/29/829281-tsb (дата обращения: 03.04.2022).

37. Челышева, О.В., Сотников, К.И., Кузбагарова, Е.В., Бачиева, А.В., Карнаухова, О.Г., Лейнова, О.С., Лутошкин, Г.Ю. Криминалистика : учебник / О.В. Челышева. – СПб.: Изд-во унт-та МВД России Р-КОПИ, 2017 [Электронный ресурс] // URL : https://be5.biz/pravo/k043/11.html (дата обращения: 28.10.2021).

38. Шмонин А.В. Методика расследования преступлений [Электронный ресурс] // URL : http://base.garant.ru/5213252/(дата обращения : 10.10.2020).

39. Салекин М.С. Этапность процесса расследования как принцип построения частных методик расследования отдельных видов преступлений [Электронный ресурс] // URL : http://cscb.su/n/020301/020301033.htm (дата обращения : 10.11.2020).

40. ISIL/Da'esh Continues Evolution into Covert Global Network Enjoying Access to Millions of Dollars, Top Anti-Terrorism Official Tells Security Council [Электронный ресурс] // United Nations. – URL: https://www.un.org/ press/en/2019/sc13697.doc.htm (дата обращения : 09.08.2020).

41. Improving Global AML/CFT Compliance: On-going Process [Электронный ресурс] // FATF. - URL: http://www.fatf-gafi.org/countries/a-c/bahamas/documents/fatf-compliance-february-2019.html (дата обращения : 05.11.2021).

42. Liberatio Tigers of Tamil Elam. Stanford [Электронный ресурс] // URL: http:// web.stanford.edu/group/mappingmilitants/cgi-bin/groups/view/225 (дата обращения : 09.03.2020).

43. Member countries [Электронный ресурс] // INTERPOL. - URL: https://www.interpol.int/Who-we-are/Member-countries. (дата обращения : 04.11.2020).

44. Public Statement [Электронный ресурс] // FATF. - URL: http://www.fatf-gafi.org/countries/d-i/iran/documents/public-statement-february-2019.html. (дата обращения : 15.11.2020).

45. Secuity Council, Adopting Resolution 2195 (2014), Urges International Action to Break Links between Terrorists, Transnational Organized Crime [Электронный ресурс] // URL: https://www.un.org/press/en/ 2014/sc11717.doc.htm. (дата обращения : 06.11.2020).

46. Terrorist financing. FATF [Электронный ресурс] // URL: https://www.fatfgafi.org/media/fatf/documents/reports/FATF%20Terrorist%20Financing%20Typologies%20Report.pdf (дата обращения : 10.11.2020).

 

 

Оглавление

Стр.

Введение…………………………………………………………………..3

Глава 1…………………………………………………………………....8

Глава 2…………………………………………………………………....38

Глава 3…………………………………………………………………....77

1. 1. ……………………………………………………………………….77

   2. ……………………………………………………………………….113

   3. ……………………………………………………………………….125

   4. ……………………………………………………………………….149

   5. ……………………………………………………………………….166

   6. ……………………………………………………………………….205

   7. ……………………………………………………………………….225

   8. ……………………………………………………………………….244

Заключение……………………………………………………………….274

Список литературы……………………………………………………..284

 

---

Сконвертировано и опубликовано на https://SamoLit.com/