Анна Михельсон
Надень очки!
Я сидела за столом у окна и как кошка, грелась на весеннем солнце. Сотрудники, пользуясь затишьем в работе, разбежались по делам и просто так, перекусить в открывшихся уличных кафе, благо шеф на это смотрит сквозь пальцы. Только я рассеянно глазела на улицу. Стол у окна - предмет зависти моих коллег и заслуга начальника службы безопасности, Руслана Игоревича. Он лично переставил сюда мой компьютер и тем самым утвердил мое право на этот стол и окно с видом на улицу. Также он поставил в угол мягкий стул и теперь с полным правом занимает его, забегая выпить чашечку кофе.
− Над чем сегодня страдаем?
Обычно я рассказываю об очередном задании, а он рассказывает массу историй по теме и предлагает свои варианты. Меня часто уносит вдаль и ввысь, а его разговоры помогают держаться поближе к земле. Идей у него море, большинство из них вызывает у меня немое возмущение своей конкретностью и прямолинейностью. Немое − потому что ему невозможно объяснить, почему данная идея не годится. Но пару раз его трезвый взгляд на вещи помог мне сочинить очень нестандартную рекламу. От соавторства он решительно открестился, сказал, что платят ему за другую работу. И загрузил меня новыми историями, о том, как писатели пишут вдвоем, а потом делят гонорары.
− Очки. И что мы видим сквозь них?
− Ну что сложного? Опиши типы очков, характеристики…
− Тактико-технические? – машинально съязвила я. Время общения с Русланом и его рассказы о службе в армии не прошли даром.
− Просто технические, - укоризненно уточнил он. – Ну и рекламный текст.
− Нет, тут другое. Это не по работе. Вопрос в том, что мы видим через очки. А очки могут быть и метафизическими, то есть это могут быть какие-нибудь убеждения, через призму которых человек воспринимает мир.
− Запиши эту фразу! – авторитетно заявил он. - Звучит внушительно. Но конкретные очки тоже не помешают.
− Какие конкретные?
− Разные. Для работы, для плаванья, для компьютера, для зрения…
− А для работы – это как?
− Вот пилишь ты дерево…
− Я?!
− Ладно, я. Не перебивай. От дерева летят опилки, труха разная. Чтобы все это не попало в глаза, нужна защита.
− Ага.
− Или, например, инфракрасный прицел для наблюдения и локации цели. Их устанавливают в танки…
− Руслан, тебя заносит.
− Да? Ну, вот тебе совсем другая история. Один мой приятель влюбился в девушку. Подошел к столику в ресторане попросил, прикурить, а она очки сняла и все, пропал.
- Почему пропал?
- Глаза красивые оказались.
- И что?
- А потом как-то провожал домой, а там ее другой ждет. Ну, стали разбираться с тем, другим, пошли выпили, посидели. И оказалось, что тот точно также с ней познакомился. Она сняла очки, он глаза увидел и….
- Пропал?
Руслан подозрительно посмотрел на меня. В моем взгляде читалась лишь готовность и дальше внимать этой удивительной истории. Он собрался еще что-то сказать, но включился его мобильный, он начал отвечать, а затем умчался с деловым видом, бросив напоследок:
− Мне пора. Но я еще подумаю.
− Даже боюсь представить, - пробормотала я, провожая его взглядом.
Итак, что мы имеем?
Историю о девушке с потрясающе красивыми глазами, которая использует очки для защиты мужчин от своих глаз, как от оружия массового поражения.
Да, от военного жаргона так просто не уйти.
Какие все же очки, реальные или воображаемые? Если подумать, вот я смотрю на улицу через стекло, это ведь тоже своего рода очки. Что бы изменилось для меня, если бы я сейчас была на улице? Солнечное тепло было бы более осязаемым, а люди более реальными. И запахи. Значит ли это, что очки отрывают нас от реальной жизни. А тех, кто плохо видит – приближают? Или приближают, все равно отгораживая? Надо бы пообщаться с кем-то, кто их носит. Что они видят? Нравится ли им мир сквозь очки. Собственно, я ведь тоже ношу, только - солнцезащитные. Где-то в столе остались мои прошлогодние, с осени. Я порылась по ящикам. Вот они, сегодня уже можно будет надеть. Я много носила разных очков и помню почти все. Квадратные, лисички, капельки - синие, розовые, желтые, зеленые. Я их надевала, и настроение мира менялось - он был или очень солнечным или наоборот – пасмурным. Очень темные – мне в них нравилось наблюдать за людьми, и никто этого не замечал. И я уже была другой – загадочной и непроницаемой. И отрешенной.
Квадратные синенькие делали меня похожей на строгую училку. В то лето я надевала классические блузки и носила сумку как папку с документами. Самая простая аналогия - синие очки – синий чулок. Мир воспринимался очень критично. Сквозь синие стекла он выглядел холодным и требующим улучшения. Я тогда очень хорошо сдала экзамены в начале лета. Но ближе к осени пожалела, что носила эти очки, не снимая. Самые солнечные дни и все летнее тепло прошли мимо меня.
Круглые, как у кота Базилио – я любила их спускать на нос и смотреть на собеседника поверх них и чувствовала себя тем же шкодливым котом. Я вдруг начала различать малейшие нюансы настроения и научилась слышать фальшь в голосе. Тогда меня раздражали чужие попытки выставить себя умнее, благороднее, а свои корыстные поступки объяснить исключительно заботой о ближнем. А уж если это был парень, а этим ближним была я, то разыгрывалось целое представление. Я понимающе и сочувственно кивала, а затем тоненьким ехидным голоском вставляла не вовремя реплику, которая ломала весь спектакль. Стоило видеть выражение его лица.
Розовые. Что тут скажешь? Розовый не самый любимый мой цвет. И я никогда не была оптимисткой. Но тогда мне все нравились, я была доброй и веселой, и легко влюбилась в очень милого парня. Только изредка напоминала себе – все не так уж все хорошо, как тебе кажется. Сними розовые очки – буквально и в переносном смысле. Не помогало. В начале осени он меня бросил. Долго и путано объяснял, что я не такая, какой он себе меня представлял, а совсем другая, а может и не совсем, но все-таки… Я это пережила так же легко, как и влюбилась. К осени все вдруг стало другим, парень стал казаться мне поверхностным и глупым. Уже без всяких очков, в противовес летней эйфории меня накрыл легкий и живой цинизм.
Неужели, очки и вправду так сильно повлияли на меня? Это открытие, однако! Я всегда старалась не слишком поддаваться внешнему влиянию, старательно отгораживалась от всяких проповедников, несущих новое слово, обещающих спасение и избавление от всего сразу и каждой беды в частности. А теперь, оказывается, я сама привела постороннее влияние в свою жизнь. Чужие!!! Новая версия! Они влияют на вашу жизнь. Контролируйте себя! Будьте осторожны, надевая очки. А если дело не только в очках. Духи, например. Кроме того, что я люблю примерять новые очки, я обожаю нюхать новые запахи. А это вообще – химия! А это предмет темный. Для меня, по крайней мере. А если разные духи сочетать с разными очками? О-о-о…
Шум открывающейся двери вернул меня к реальности. Коллеги начали сходиться к послеобеденному собранию. Я потрясла головой, пытаясь вытряхнуть из нее новую теорию апокалипсиса.
- Что это взгляд у тебя такой…
- Какой?
- Странный. Опять что-то сочиняешь?
Это Лиза. Носит очки, кстати. Без оправы, только с золотыми дужками. Ей они очень идут. Без очков девушка как девушка, симпатичная, но не более того. Но сразу, как берет в руки очки – меняется. Причем, не в тот момент, когда надевает их, а именно, когда берет в руки. Из банальной секретарши превращается в деловую даму. Откуда что берется – уверенность во взгляде и голосе. Мысли становятся нестандартными, а формулировки отточенными. Без очков шеф называет ее Лизой, а с ними - сразу Елизаветой Юрьевной. Странно, заметила я это давно, а вот отчет себе отдаю только сейчас.
− Да, так… Ничего особенного. Скажи, а… какое у тебя зрение?
− А что? – Насторожилась она.
− Просто, спрашиваю, интересно.
− Интересуйся лучше своим здоровьем, - отрезала всегда приветливая Лиза.
Ну, вот. Единственный человек в округе, который носит очки, и тот не желает общаться на эту тему. Не считая, конечно, шефа, Алексея Петровича. Но у него мне спрашивать не хочется. Мы с ним не совпадаем. Он смотрит на меня с опаской, как на существо другой формы жизни, может и полезной, но непонятной. Такими же непонятными ему кажутся мои проекты, он обычно дает добро на их демонстрацию заказчику в качестве альтернативного варианта. Иногда выбирают меня, и это его каждый раз безмерно удивляет. Но надо отдать ему должное, премию он выдает неплохую. Может в компенсацию своего недоверия, или по каким-то другим причинам.
Началось собрание, и я заняла свое место подальше от шефа. Он нервничает, когда я подхожу ближе, чем на метр. Рядом с ним устроилась Елизавета. Спина прямая, ручка и блокнот, очки на носу. Директор при виде нее машинально поправил галстук. Остальные, как и я устремились занять места подальше, только Руслан сел, как всегда, в первых рядах. Пока все двигали стульями, шеф взялся за бумаги и тоже надел очки. Они у него квадратные, в тонкой темной оправе. Ему бы форму чуть помягче, а то лицо становится еще более квадратным. Он зачитал, что-то из документа перед ним и обвел всех суровым взглядом. Затем о чем-то говорил Руслан, а Алексей Петрович согласно кивнул пару раз и, наклонившись, приватно уточнил что-то у Елизаветы. Та подвинула к нему блокнот и подчеркнула ручкой какие-то записи. Шеф покивал, то ли Лизе то ли записям, и продолжил вести собрание за Русланом, не забывая одобрительно следить за Лизкой. Она то сдвигала очки на кончик носа, то снимала их, изящно покачивая за дужку. А его глаза, хоть и поглядывали на подчиненных, все равно возвращались к Лизке, которая скромно и с достоинством принимала его восхищение. Я засмотрелась на них.
А вот посмотрел в мою сторону. Невиданное дело, обычно шеф обычно избегает смотреть на меня. И говорит что-то и опять смотрит. Я смотрю на движения его губ. Они складываются в мое имя.
− Алина Александровна!
Кто-то толкает меня ногой под столом.
− А… что?
− Алина Александровна, объясните, пожалуйста, - интонацией выражая, что терпению его нет границ, - откуда вы взяли идею для рекламы шин.
− Какую идею?
− Рекламного слогана. Хоть лопните, ну и что-то там…
− Ну, … это единственное, что я знаю о колесах.
− Что именно?
− Что их надувают.
Послышались смешки. Я непонимающе уставилась на него.
Шеф вздохнул, свел брови домиком и успокаивающе махнул рукой на сотрудников.
- Вы совершенно правы, колеса надувают. Тут не поспоришь. Он помолчал.
- Полагаю, Алина Александровна на данный момент поставила точку в нашем разговоре. Пока обсуждать больше нечего. Служба безопасности продолжит заниматься этой проблемой.
Опять я что-то упустила. Причем здесь служба безопасности? Опять шпионские игры. Представляю, как Руслан обрадуется. Его хлебом не корми, дай что-нибудь расследовать. Ну и ладно, это не по моему профилю. Я опять засмотрелась на шефа и Лизку. Собрание закончилось через полчаса, новых заданий для меня так и не озвучили, а организационные вопросы меня никогда не интересовали. Шеф пару раз нервно взглянул на меня. Чего я ему не нравлюсь? Никого не трогаю, не скандалю, лишних вопросов не задаю. Я вздохнула и поплелась на рабочее место.
В коридоре меня дернула Лизка и потащила в туалет.
- Поговорим?
Какая интонация! Ну, конечно, все знают эту игру.
Я добавила в голос низких угрожающих нот:
− Какие-то проблемы?
− Лизка дико посмотрела на меня и подалась назад.
− Ну, в общем, да. Оставь в покое Алексея Петровича!
Я вытаращила глаза:
− Да кто его трогает, это он все время как-то странно на меня реагирует.
− Думаешь, он в тебя влюбился?
− Кто? Алексей Петрович? - Я подавилась нервным смешком.
− Нет? – с надеждой переспросила Лизка. – Тогда в чем дело? Чего ты на него пялишься? Видишь, он нервничает.
− Да я не пялюсь. Ну, то есть, не хотела… Мне были интересны его очки и твои, и как в них…
− Что ты прицепилась к этим очкам? Какое тебе дело?
− Да, в общем…
− Вот и отстань!
Лизка хлопнула дверью.
− Нервные все какие-то. И странные.
Я вышла подышать на балкон, а когда вернулась, у моего стола Руслан уже по-хозяйски наливал мой кофе.
− Будешь?
− Спасибо, не откажусь.
Руслан иронии не заметил.
− Надо поговорить. Я хотел тебе сказать, ты только не обижайся. Тут такое дело…
Ох, какое вступление. Уж не знаю, что лучше – когда он говорит напрямую или пытается проявить деликатность. Руслан решительно вдохнул и выдал:
− Никто и не считает, что в этом есть твоя вина, может кто-то слил идею, а может просто совпадение.
− А в чем дело-то?
− То есть, ты не обиделась? А то Алексей Петрович уже решил, что оскорбил тебя подозрениями, и теперь ты уйдешь к конкурентам. Сказал, чтобы я тебе объяснил, что он ничего такого не имел в виду. Я ему сказал, что он не так понял, а он говорит, что…
− Русланчик, - максимально ласково сказала я.
Он слегка опешил, но тут же довольно отозвался:
− Да?
− Если ты сейчас мне не скажешь, на что я должна обижаться, я тебя придушу.
− Да ни на что не должна! Вышла похожая реклама, одновременно с нашей. Теперь вот ищем виноватых, если они вообще есть. Ты, что ничего не слышала?
− Ну, идеи, как известно, витают в воздухе, - глубокомысленно отметила я.
− Да?
− Угу.
− Эту гипотезу мы вряд ли будем рассматривать. - Он помедлил. - А чего ты шефа сверлила глазами?
Я внутренне застонала. У меня бывает непонимание с коллегами, но сегодняшний день бьет все рекорды. Я села, нацепила свои очки, и взялась за чашку с кофеем. Руслан топтался возле меня в ожидании ответа.
− Влюбилась, - выдала я из-за очков и чашки.
- В Алексея Петровича?! – и выражение лица такое же, как до этого у Лизки.
− А что, нельзя?
- Ну… можно… Я пойду?
Он ушел, оставив на столе чашку с остатками кофе. Невиданное дело. Он всегда моет чашку сам, подчеркнуто не утруждая меня этим делом.
Вернемся к очкам. День заканчивается, а я никуда не продвинулась. Надо найти людей, которые носят очки. Только не здесь. Хватит на сегодня непоняток. Я сбежала в пар за зданием. По пути заглянула к Руслану.
− Пойдем, прогуляемся?
Он поднял на меня глаза и ровным голосом произнес:
− Я занят.
Ну и пожалуйста. Я вспомнила, что в парке рядом интеллигентная на вид бабушка в очках постоянно кормит уточек. Сейчас попытаюсь с ней пообщаться, она вроде мило здоровалась со мной. Если и пошлет меня, то вряд очень далеко.
Бабушка была на месте, очки торчали на носу, уточки плавали рядом.
− Добрый день.
− Здравствуй, деточка.
- Хорошая погода, - начала я издалека.
− Да, деточка. Солнышко пригрело. Ноги не так ломит. Конечно уже здоровье уже не то…
Сейчас бабушка уйдет в другую тему.
− А скажите, очки вы давно носите?
− Ой, давно, деточка.
− А что у вас, близорукость?
− Да, почти ничего не вижу, ко всему присматриваюсь, чтоб что-нибудь увидеть, так надо приглядываться... А в последнее время совсем видеть перестала, и очки не помогают.
Очки на бабушке очень старого образца, может зрение давно не проверяла, поэтому и не видит. Я еще пригляделась к очкам. Не удивительно, что бабушка плохо видит, их просто стоит вымыть.
− А можно я ваши очки посмотрю?
− Посмотри, только я сяду, отдохну.
Бабушка медленно опустилась на лавочку и протянула мне свои очки.
Я взяла их и направилась к ближайшему фонтанчику для питья. Очки сразу не вымылись, пришлось постараться. Затем до блеска натерла их платочком и вернула бабушке. Она натянула их на нос и удивилась:
− Ой, как все прояснилось! Спасибо деточка.
Она повернулась ко мне и после паузы добавила:
− Надо же, а ты мне моложе поначалу показалась.
Я оторопела. Ну вот тебе и спасибо! Делай добро людям.
Мне расхотелось вдаваться в теоретическую сторону вопроса.
Итак, что полезного я могу почерпнуть из этого разговора? Первое – очки стоит мыть. Второе – если бы вокруг все носили мутные очки, я бы дольше оставалась молодой и красивой.
Эту же тему продолжила средних лет женщина. Она сказала, что очки - это палка о двух концах. С одной стороны лучше видишь, а с другой - некоторые вещи лучше б не видела. Например, свои лишние морщинки, мелкие недостатки. И с мужчинами она так же обжигалась. Вроде ничего, а потом поглядишь на него в очках – какой ужас!
Приятная дамочка лет сорока заинтересовалась моими вопросами и сама набилась поведать свои истории об очках. Рассказала о том, как в детстве села на свои любимые очки в розовой оправе, которые положила на розовое же одеяло, и это была абсолютная катастрофа, потому что дело было в летнем лагере, где найти новые не представлялось возможным. И все две недели она носила перекошенные очки с треснувшим стеклом и сносила насмешки сверстников. О том, что чувствует себя без очков, пардон, как голая, очень открытой и незащищенной, потому что носит их с детства, и даже не смогла привыкнуть к линзам именно по этой причине. Я очень удивилась. То есть, я предполагала, конечно, что очки – это некий барьер, но в основном потому, что собеседник не видит твоих глаз. И это касаемо только темных очков. Но что это - барьер в такой степени, даже представить не могла. К концу разговора дамочка выразила надежду, что помогла мне в моих исследованиях. (!)
− Конечно, большое спасибо!
− И что, теперь вы упомяните меня в своей работе, как объект А?
− Ну… может быть. Но почему А?
− Потому что меня зовут Алла. Только вдруг кто-то догадается, что это я. Давайте поменяем букву.
Кто догадается?
−Б вас устроит?
− Я не Б, - возразила она обиженно.
− Не Б?
− Нет.
− А… кто вы?
− Пусть будет Ю, - кокетливо улыбнулась она.
Ну, надо же! На счет Б у меня есть соображения, но что такое Ю?
От раздумий меня отвлек еще один объект в темных очках. Глядя на него хотелось сказать – Бонд, Джеймс Бонд. Профиль медальный, вид непроницаемый. Я набралась нахальства и уже открыла рот, чтобы извиниться и задать пару вопросов, когда Джеймс Бонд повернулся ко мне и вежливо сказал:
− Здравствуйте, Алина Александровна.
Я присмотрелась. Наш курьер Вадик, который обычно тихо сидит в углу и разгадывает кроссворды, которые, по его мнению, развивают интеллект. Разгадывает из рук вон плохо, слова записывает с жуткими ошибками, поэтому они у него не сходятся. Я пару раз исправляла его, поэтому Вадик относится ко мне с уважением.
− Здравствуй, Вадик. Скажи, зачем тебе очки? – начала я бесцеремонно.
Вадик не удивился.
− От солнца. И девушкам нравится.
Ясно.
− А что-нибудь меняется для тебя, когда ты надеваешь очки?
− Ну да. Все видишь ярче, как будто лишнюю лампочку включили. Вот примерьте.
Я примерила. Действительно, ярче. Перевела взгляд на Вадика. Тот стоял рядом, взгляд выражал готовность услужить. Вряд ли от него можно добиться чего-то еще, кроме аналогии с лампочкой. Примитивно, но доходчиво.
− Спасибо, - вернула я очки.
Пожалуйста, - отозвался Вадик, довольный, что помог.
С кем бы еще пообщаться? Какие вопросы задать?
Я направилась домой. Вот если бы изобрели очки с дополнительными функциями. Надел и видишь человека высоким, красивым, умным или просветленно возвышенным. Отдельного человека или всех людей. Очки могут быть, так сказать, однонаправленными на конкретную личность. Или с отдельной функцией. Хочу сегодня всех видеть красивыми, а завтра, например, хочу увидеть глупыми. Представь, что всех вокруг ты видишь абсолютно положительными людьми. Вот ждешь от них пакость, но все их поступки все равно истолковываешь в позитивном смысле. Тут и начинаешь сомневаться, кто сошел с ума – мир или ты. А если сойдутся тот, у кого очки делают оппонента умным, и тот, у кого – добрым. Они ж будут друг другу уступать, так и до драки дойдет. Ну, или поладят раз и навсегда.
Возле дома я встретила молодого человека в очках и собакой. Он охотно согласился ответить на мой вопрос о том, что для него значат очки, помимо прибора для улучшения зрения. Через пять минут я от него убежала. Он начал пространную речь, которая началась так:
- Задумывались ли вы об экзистенциальной природе всего сущего?
У меня глаза полезли на лоб. Парень, довольный произведенным впечатлением, продолжил. Я не запомнила все в деталях, но смысл был примерно таков – очки на самом деле не существуют. Как не существует все остальное – материальный мир, вселенная, люди. На самом деле все это только кажется. Я настолько обалдела, что даже забыла спросить, кому все это кажется.
Какой ужас! Мне тут же захотелось пообщаться с Русланом. Как понятно и доходчиво он всегда выражает свои мысли. И я почти уверена, что ему редко что-то кажется.
Работы со вчерашнего дня не прибавилось. Руслан не заходит, надеюсь, все еще думает.
И Лизка зарылась в бумаги, не реагируя на мои просьбы дать примерить очки.
Я пошла в коридор к баллону с водой и, задумавшись, накачала почти полный кувшин, когда в коридор вышел Алексей Петрович. Шеф дернулся, поздоровался и начал обходить меня по широкой дуге.
− Алексей Петрович?
Он замер, затем повернулся.
− У меня к вам немного странная просьба, можно посмотреть ваши очки?
Шеф вынул очки из кармана, протянул мне.
− Проблемы со зрением, хотите себе заказать? – Осторожно поинтересовался я он.
- Нет, это для души, - туманно высказалась я.
- А- а, - протянул он, немного нервно, глядя на свои очки у меня в руках. Но назад не потребовал. - Ну ладно, вы смотрите. Потом вернете.
− Спасибо, а вам они точно не понадобятся?
− Ничего страшного, пользуйтесь, сколько нужно. – И поспешно ретировался.
Я вернулась к себе и напялила очки шефа. Явно не мой фасон. Так, представим себя Алексеем Петровичем.
Я смерила взглядом напряженный и немного смазанный Лизкин профиль.
− Елизавета Юрьевна!
− Лизка вздрогнула и повернулась ко мне. Присмотрелась и переменилась в лице.
− Это… это же очки Алексея Петровича!
− Ну да! Как я, похожа на шефа?
− Где ты взяла его очки?
− Украла!
− То ест как?!
− Ну как ты себе это представляешь?! Он мне одолжил, конечно.
− Как он мог дать тебе свои очки? Что ты ему сказала?
− Да ничего. Просто попросила. Чего ты так нервничаешь? Ты же мне свои не хотела показывать.
Лизка отчаянным жестом сдернула свои очки и решительно протянула мне.
− На, смотри!
И тут же схватила очки шефа.
А я тут же нацепила ее. Но ничего не изменилось. Не поплыло перед глазами, не деформировалась.
− Слушай, а у тебя плюс или минус, - поинтересовалась я, крутя головой во все стороны.
− Как ты достала меня! – после паузы раздельно произнесла Лиза. Ну, нормальное у меня зрение. Просто фишка такая – я с очками – другая. Такая, какой всегда хотела быть, понимаешь?!
− Как это?
− Да так вот. У нас в институте была девочка, такая вся деловая и в таких же очках. - Она кивнула на мой нос. - Мне все время казалось, что если я надену такие же, то перестану смущаться и у меня, как у нее, на все будет готов ответ. Я буду постоянно готова к защите или к нападению, в общем, стану самоуверенной стервой.
− То есть вот так просто, берешь в руки очки и вот уже…
− Совсем не так просто. Сначала они были как напоминание. Беру их в руки и говорю себе – соберись, не будь размазней, ты можешь. А потом стало получаться автоматически.
− Но ты выглядишь очень деловой. В хорошем смысле. И Алексей Петрович тоже так считает.
− Правда?
− Дай мне его очки. Ну, дай. Ничего я с ними не делаю.
Я нацепила их и сделала строгий голос:
− Так что, Елизавета Юрьевна? Вы все бумаги подготовили?
− Да все готово… Алексей Петрович.
− Вы хороший секретарь, Лиза. И вы мне очень нравитесь.
Лиза слабо улыбнулась.
− Что вы выбираете – премию или замуж за меня?
−Премию. Ну и замуж.
Мы рассмеялись.
− Ну и ладно. Не сердишься больше на меня? Мир?
− Ладно, мир. Только никому не рассказывай о моих очках.
− Угу. Я пойду еще с Русланом поговорю.
Я сунула нос в кабинет Руслана. Он с отсутствующим видом смотрел в окно.
− Руслан Игоревич! – Окликнула я его, как можно строже.
Он обратил взгляд на меня.
− Как я тебе?
Руслан смотрел все так же отстраненно.
Я сделала пару шагов внутрь, но оказалось, что очки исказили пространство. Я с размаха ударилась коленкой о стул. Охнула и тут же оказалась на полу. Руслан перегнулся через стол.
− Что с тобой?
− Ударилась. Это все эти очки. – Я с досадой сунула их на стол.
Он покачал головой, подошел и поднял меня на стул. Коснулся пальцем ссадины на моей коленке, но тут же отдернул руку и выпрямился.
− Больно?
− Угу.
Он шумно вздохнул надо мной.
− Дались тебе эти очки! Это шефа, что ли?
− Да.
Руслан покрутил головой, как будто ему воротник жмет. Еще раз вздохнул и выдал:
− Я должен тебе сказать. Извини, я выдал шефу твой секрет.
− Какой секрет?
− Ну что ты в него… это… того…
- Того - чего?
- Ну, влюбилась…
− Ты дурак, что ли!? Как ты мог такое сказать? – возмутилась я.
− Ну, он тут со своими вопросами, не расстроил ли он тебя, а ты мне как раз сказала, ну я и… Черт, почему он не может общаться я с тобой напрямую!
− Почему это не может?
− Говорит, что не знает, что от тебя ждать, и, вообще, не уверен, слышишь ли ты его. Он каждый раз, чтобы дать тебе задание, собирается с духом, нацепляет свои очки и старается выглядеть строгим директором. А тут еще я, со своими новостями. Ты б видела, как он испугался.
Я захихикала. И этот с очками. Они с Лизаветой точно – пара!
− Ты что? – Он опять присел передо мной. - Ты ж коленом ударилась, а не головой.
− Руслан, это была шутка. Как ты мог сказать такое директору? Что мне теперь делать, пойти сказать ему, что Руслан Игоревич ошибся?
− Шутка?
Он заглянул мне в глаза. Плечи у него вдруг расслабились, как будто груз сбросил.
− Как ты меня измучила, – выдохнул он после паузы.
Я почувствовала его дыхание. Губы почти касались моих, коснулись и ….
Я не помню этот поцелуй … технически… Только его руки, удерживающие меня, и падение… или полет… вместе.
Сколько прошло времени… Первым очнулся он. Попытался отстраниться, но оказалось, что я держусь за него изо всех сил. Потрясающее чувство силы и безопасности.
− Алина…
− А…
− Я тоже не хочу отпускать тебя. Но кто-то может войти, дверь открыта.
− Угу.
− Нельзя так целовать, здесь же люди, - упрекнул он меня, проводя рукой по моей щеке.
− Я больше не буду, – покаялась я.
− Я этого не переживу, - отметил он, как о чем-то само собой разумеющемся
У него глаза всегда так светятся? Что-то я раньше не замечала.
−Ты можешь идти?
− Да.
Я захромала к выходу, прихватив очки шефа, а в дверях вспомнила:
− Ты обещал подумать об очках.
− Дались тебе эти очки! Тебе что, больше подумать не о чем?
− Как только закончу об очках, обещаю переключиться на другой предмет.
Он улыбнулся. У него не только глаза потрясающие, но и улыбка тоже…
Я вернулась к себе полностью под впечатлением, отдала Лизе очки Алексея Петровича, попросила поблагодарить его. Надо бы постараться вести себя с ним максимально адекватно и не пугать по возможности.
И уставилась в окно. Туманные мысли не давали покоя.
− Ты замечала, какие глаза у Руслана?
− Лиза оторвалась от компьютера и удивленно посмотрела на меня. Удивление сменилось ироническим пониманием.
− Ну, наконец-то и тебя проняло!
− А что?
− Да вся фирма в курсе, чего он сюда ходит. Да он и не скрывает. Одна ты ничего не видишь.
− Почему это, я обычно многое замечаю, – обиделась я. - Даже то, что другие не видят.
− Не спорю. Но лучше б ты иногда видела то, что видят другие.
К концу дня Руслан зашел за мной. Вид у него невыносимо деловой.
− Идем, посидим где-нибудь.
− Хорошо.
Я молча последовала за ним, кивнув на прощание Лизе.
Мы устроились в маленьком ресторанчике. Что-то заказывали, он почему-то не смотрел на меня. Неужели он уже жалеет о случившемся? Как неловко все получается. Мне так хотелось дотронуться до него, и воспоминания о поцелуе не давали покоя. Я почти неосознанно коснулась его руки. Руслан, наконец, поднял на меня глаза, как обжег. Но тут же отвел взгляд.
И спросил почти нормальным голосом:
− Как прошел конец дня?
− Что? А, ничего. Шеф привел нового клиента.
− Да? И… что там?
− А-а, ничего интересного - стиральный порошок. А я ему сказала, что очки ему совсем не идут.
− Алексею Петровичу?!
Зачем так изумляться?
− Нет, клиенту.
− Час от часу не легче. Зачем?
− Ну, они ему действительно не идут. У него такие крупные грубые черты, а очки выбрал в тоненькой золотой оправе, наверно, чтоб выглядеть интеллигентнее. А выглядит смешно.
− И что?
− Попросил меня помочь выбрать ему новые очки.
− И ты согласилась? - уточнил он.
− Ну, да. Это же очень интересно. Покопаться в очках, потрогать все, что там есть. Ты же сам сказал – нужны конкретные очки. Тем более будет занятно сделать это в дорогом магазине!
Руслан с полминуты смотрел на меня.
− Мартышка и очки! - наконец-то сказал он, не отводя от меня глаз. Которые светятся почти невыносимым блеском.
Я засмотрелась в них и, кажется, перестала дышать.
− Я?
− Ты. Сейчас доедим и пойдем туда, в этот твой дорогой магазин.
− Зачем?
− Покопаешься в очках, как ты и хотела.
− И я хочу, чтобы ты поскорее начала думать о чем-то другом, - добавил он мечтательно.
Неужели это Руслан, всегда рассудительный и здравомыслящий, смотрит на меня с таким
выражением?
Меня как будто начало приподнимать над стулом, но тут он прозаично добавил:
− И на работе мне спасибо скажут. Ты уже всех там достала. Включая шефа. Просил, чтобы я на тебя повлиял.
Ну вот, такое разочарование! Но я только рассмеялась.
Мы поехали в дорогущую «Оптику» в центр, и уж там, после пары часов остававшихся до закрытия, можно было ставить точку в этом деле. Я перемеряла все, удивительно, что он это терпеливо вынес. Заключительным штрихом стала пара невероятно стильных солнцезащитных очков, полученных в подарок от Руслана.
Никогда не умела отказываться от подарков. Даже когда дарят не те, и совсем не то. А тут все совпало.
А как же смысл, который я искала в очках? Любой, включая метафизический, а может даже и экзистенциальный. Смысл есть. Они приближают и удаляют, деформируют и проясняют. Могут быть защитой, украшением, игрушкой, средством привлечения внимания, барьером и мостом, предлогом для начала и окончания. Выбирайте! Для меня они стали началом истории. Поводом рассмотреть и, наконец, увидеть.
Сконвертировано и опубликовано на http://SamoLit.com/