Р А З У М Н Ы Й Ч Е Л О В Е К(ФАНТАСТИЧЕСКИЕ РАССКАЗЫ)Христо МИРСКИЙ, София, Болгария, 2012— — — — —
— — — — — СОДЕРЖАНИЕПредисловие Новобранец Вообще-то логично Открытие профессора Колосова Стимулятор Питера Мак-Грийвса Клевер Брачное предложение Право выбора Homo Rationalis Тоннель Каннибалы Биологический партнёр Заказ Шестой день Homo Retarded ??Новое — — — — — ЧАСТЬ ПЯТАЯHOMO RATIONALISБивший ему в глаза свет и ободряющая музыка исполнившая комнату заставляли HR-750929-315617, названный в последнее время Барли, подниматься уже с кровати, но ему некуда было особенно спешить. Протянул медленно руку, нащупал кнопку с двумя кружочками — третью слева, но зачем стараться считать — на пульте рядом с кроватью и легонько её нажал. Музыка стихла и спальня снова погрузилась в сумрак на следующие 5 минут. Можно было поваляться ещё немного, потому что вчера был его рабочий день, но на всякий случай он бросил прищуренный взгляд на датник на стене. Ну разумеется, тридей, дюгрупп-ахтмон*, 123-его года. А он работал каждый дюдей. Но что делать — всеобщее изобилие требовало свои жертвы. Раньше, 123 года тому назад, когда начали отсчитывать эру Homo Rationalis-а люди работали по три дня в их тогдашние недели. А в разных старых книгах говорилось и о пятидневных рабочих неделях. Пять дней из семи, Бог ты мой, какое счастье, а! И по целых восемь часов! А теперь он имел право на 3 часа, и то только после 40-ого года, в то время как раньше работал 2 часа, и опять был доволен. Через полтора года можно будет работать и по 4 часа в день раз в шестёрке и он уже десяток лет мечтает об этом. [ * Год делится на 10 месяцев (онмон, дюмон, тремон, формон, фифмон, сиксмон, севмон, ахтмон, найнмон, и тенмон), каждый из которых имеет 36 дней, которые, со своей стороны, делятся на 6 групп (онгрупп, дюгрупп, тригрупп, форгрупп, фифгрупп, и сиксгрупп) из 6-ти дней (ондей, дюдей, тридей, фордей, фифдей, и сиксдей). Остальные 5, или 6, дней в году образуют дополнительную группу, эксгрупп, которая удлиняет тенмон. Дату можно задавать как день и месяц или день-группа-месяц, к примеру: 9.8 = 9 ахтмон = 3.2.8 = тридей-дюгрупп-ахтмон. ] В этом отношении законы были строгие: работа в пользу общества разрешалась только при исполненных 25 лет и до исполнения 75 летнего возраста. Часы варьировали между 2 и 4 в день (до одного часа мог работать каждый, независимо от его возраста), но это считалось в группе, т.е. за одну шестёрку дней. А это значит, что работается шестьдесят дней в году, начиная с двух часов и достигая до четырёх после 50 летнего возраста. Очень редко, за особые заслуги, разрешалось работать и до 5 часов в группе, но в двух днях. А исключения для больше двух дней случались только раз на тысячу человек, а то и меньше. Но это были выбранные интеллекты, а не рядовые граждане как его. Да оно и часы раньше кажется были другие, а? ... Да ну его, этот звонок! Почему бы не полежать ещё 5 минут? — сказал себе Барли — и опять нажал кнопку для задержки пробуждения. Так о чём он думал? А-а, о часах. Их вроде было двадцать, или что-то в этом роде. Нет, кажется что 22, потому что люди почитали какие-то 12 святых и то два раза в день, днём и ночью, так что это должно давать 22. Ну, проверю на компьютере. Или может спрошу у своего сына, как раз найду о чём его расспрашивать, чтобы проверить знания. Не то, что это нужно, да ведь сын, всё таки, так что немного внимания не помешает. Билби хороший и умный мальчик, только что они редко разговаривают друг с другом. Да и о чём таком им разговаривать? Если хочет научить что-то спрашивает ИС, информационную систему, и вопрос решается. Если мальчик нуждается в чём-то, то ИС даёт ему это и без его вмешивания, а если не даёт ему то, что он хочет — ну, значит этого ему давать и не надо! Упражнения для ума, упражнения для тела — так ведь потому он стоит по 2 часа в день в учебной комнате и хотя бы по часу в спортивной. И призы получает, если их заслужит. Что больше может дать один родитель ребёнку, что ИС, или разные роботы, не могут ему дать? Наверное придётся проверить, нельзя ли ещё что-то для него сделать, так как мальчику скоро исполнятся 14 лет и нужно будет его подготавливать для размножительного периода. ... Э-эх, явно мне придётся вставать, решил Барли, потому что уже не могу остановить этот чёртов будильник, если не скажу ему сперва сколько, или 12 в квадрате, или 7 на 8, или что-то в этом роде, а ясно, что я не могу сказать ему это, если сперва не подсчитаю. А чтобы подсчитать нужно сперва проснуться и начать нажимать кнопки, ведь так? Хитро придумали это люди, ничего не скажешь. Так что давай: раз, два, три, ну — к скучному готовься дню. * * * Через ещё 10 минут**, облегчённый от накопившихся за ночь ненужных продуктов обмена веществ, искупавшись пробуждающим водяным душем переменной температуры, высушенный горячим воздухом и получивший свою утреннюю дозу массажа от стандартного массажирующего робота в туалетном помещении к своей спальне, Барли сидел в своей кухне-столовой и нажимал всякие кнопки для своего завтрака. Явно и сын тоже не торопился особенно начать день, потому что лишь теперь вошёл в комнату и бросая с досадой "Хелоу, пап" расположился на другом стуле и занялся той же деятельностью. Только что он был досадно медленный в своём выборе, и прокрутил голографические изображения хотя бы с десятка блюд, пока остановился на чём-то. Ну, прав мальчик думать о своём удовольствии, потому что: что другое должен делать один разумный человек? Но, так как нужно было его о чём-то спросит, Барли прокашлялся и проговорил: [ ** Сутки делятся на 10 часов по 100 минут, каждая по 100 секунд. Это делает 100,000 секунд вместо 24*60*60 = 86,400 так что новая секунда немного короче старой, но зато новая минута в полтора раза длиннее старой, а новый час 2.4 раза длиннее. Это, разумеется, не имеет значения, просто удобнее использовать десятичную базу везде. ] — Ну как ты Билби, мой мальчик? Кажется давно тебя не спрашивал? — Да, в самом деле, уже два дня, потому что вчера вылетел из дома до того как я ещё встал. Иначе, могу тебя совершенно ответственно заверить, что я чувствую себя хорошо, и вчера было так, а и в прошлый день тоже. — Ну-у, я это знаю, но ведь культурные отношения требуют, чтобы спросил своего собеседника о его здоровье, не так ли? Однако, если так уж и хочешь, то я могу спросить тебя и о чём-то другом. К примеру: по сколько часов в день работали люди до эры HR? И сколько это даёт в теперешние часы? — Ха, смотря когда! Веков, так, 5-6 тому назад, работали по 10 и 12 часов, а это делало почти половину суток, потому что они, как ты знаешь — и мальчик посмотрел на него, прожёвывая медленно кусок во рту, как будто догадываясь об его неумении считать хорошо — были из 24 часов. А потом взяли да фиксировали это на 8 часов, так как 3*8 = 24, т.е. 8 часов работы, 8 часов свободного времени и 8 часов сна — всё поравну. А поскольку теперь час в два с половиной раза (2.4, если хотим прецизировать) длиннее чем раньше, то это будет где-то между 3-мя и 4-мя теперешними часами. Почти как и теперь, папа. — Так, так, а ... какую часть своего времени они вообще работали тогда, при ихних 8 часов и какую часть работаем теперь? Да ты не прерывай свой завтрак, можешь и потом подсчитать и сказать мне вечером, да? — Ну, так оно и нечего долго считать. Два-три века раньше они работали, значит, 1/3 времени в рабочих днях, а их было 5/7 со всех, так что получаем, минуточку ... — и он защёлкал быстренько по пульту на столе — к 24 % времени. Ну, если учтём и годовой отпуск, то эта часть может упасть и к 22 %. А теперь, если возьмём в среднем 3.5 часа ... да лучше взять в среднем 3 часа и 33 минуты, потому что это даёт опять 1/3 суток, и умножим это на 1/6, потому что ты работаешь раз в шесть дней, это даёт 1/18 всего времени или ... лишь 5 % с половиной. Доволен? Или хочешь чтобы подсчитал и какой процент своего времени проводишь на поле для гольфа, сколько в туалетной, и так далее.? — Браво, Билби, браво! Значит, видишь ли что такое хомо рационалис, а? Вот какие мы умные, и то потому что всё делаем в соответствии с разумом, ведь так? Зачем нам работать больше, раз у нас роботы и технологии? Ну-у, лучше было бы работать хотя бы три дня по три часа, да раз Избранные решили так, значит они провели нужные расчёты. — Работать, говоришь. Ну-у, мог бы мне сказать что такое ты там работаешь, а папа? — подбросил мальчик, отпивая от своего сока. — Ну, я думаю много раз тебе упоминал, что работаю в одном заводе, где делаем самые разнообразные игрушки. Одни такие куклы-роботики, которые могут рассказывать сказки и целовать на ночь непослушных проказников, каким был и ты десять лет раньше. И накрывать их ночью, чтобы не простудились, и петь им песенки и всякие другие глупости. Или ещё роботы-ходунки для самых маленьких, которые могут и пеленки менять и их попочки вытирать, когда они их испачкают, и вообще, выполнять работу матерей с недавнего прошлого. А уже две-три шестёрки дней как делаем одни плюшевые мишки, которые могут лазить по деревьям и тормошить пчелиные ульи чтобы достать мёд, да только что когда засунут внутри лапу и пчёлки их нападают и сбрасывают с дерева. Ну, не настоящие пчёлы, разумеется, потому что они могут и ребёнка ужалить, да и родителя, а одни такие миниатюрные роботики с микро-батарейками и централизованным управлением. И знаешь ли где это управление — ну, процессор, а? В животе у медвежонка, конечно, хотя можно его вмонтировать и на дереве — по желанию клиента. Вот такие-то дела. Очень интересная служба и она мне нравится. Только что ты до сих пор не расспрашивал меня о моей работе. — Я верю, что она интересная, но я тебя спросил что ты там работаешь, не так ли? — Ну, как это что работаю? Так ведь управляю процессом производства, слежу за кучами параметров, смотрю на разные индикаторы, вызываю ремонтных роботов, когда что-то испортится, меняю информационные кристаллы, и прочее. Работа очень ответственная и потому нас двое на заводе, чтобы дублироваться, если возникнет опасная ситуация, или если один из нас заболеет, к примеру. — А если вы оба заболеете, а? Останавливается ли тогда завод? И во сколько смен работаете, ты знаешь? — Ну-у, до сих пор не случалось чтобы мы оба одновременно заболели. А насчёт смен, как будто одна, но я не интересовался. — Так значит, меняешь программы, вызываешь ремонтных роботов, и прочее. А как решаешь когда это сделать? — Да я ведь тебе сказал, что слежу за всякими параметрами, так что принимаю решения на их базе. — Я понимаю, но не может ли эти решения принимать какой-то центральный компьютер, на той же самой базе? И без тебя, одним словом. — Ну-у, видишь ли, как раз об этом я не думал. Но, наверное можно ... — Ну, поэтому я тебя и спросил — и мальчик стал ковырять что-то вилкой в почти пустой уже тарелке. — Да ведь оно так выйдет, что и со мной и без меня завод всё равно будет работать, а? Так ведь, если оно было так, почему мне ходить на работу, а? Смотри теперь: для этого существуют Избранные и раз они порешили, что в заводе должны быть операторы, то значит так и нужно. Хомо рационалис разумные люди, так? И их самое главное призвание работать для других, чтобы существовало спокойное общество. И ты, если изучаешь всё, что требует от тебя компьютерный учитель, один день тоже начнёшь работать для других — и Барли собрал свои пустые тарелки нагромоздив их в гнездо для уборки и нажал кнопку рядом с ним. — Я, как тебе сказать, не убеждён, что хочу так "работать". Думаю, что попытаюсь не работать — как Избранные. — Идеально, Билби, если только сумеешь. — И-и, пап, можно ли не называть меня так, а? — А чем тебе не нравится твоё имя? Звучное, короткое и, раз ты мой сын, так и наши имена должны немного походить друг на друга. Но ведь когда тебе исполнятся 15 лет ты сможешь выбрать себе и другое имя, как знаешь. ... Или ты уже себе придумал? — Что-то такое ... — А могу ли спросить какое оно? — Ну-у, ... Платон, скажем. Опять короткое и звучное, правда? — Ага, Платон Понтийский, кажется припоминаю себе. Что-то из Древней Греции. Можно, разумеется, да со следующего года. — А нельзя ли и сейчас, а, папа? Ну, я не имею в виду официально, или чтобы приглашали гостей к случаю, а просто так, между нами. ... И его не звали Понтийский, я тебе скажу, а просто Платон. Отец посмотрел задумчиво на своего сына, взглянул и на часы, и примирившись сказал: — Ну ладно, между нами можно. И беги учить свои уроки. А мне нужно торопиться, ибо Гримби опять будет сердиться, если опоздаю к гольфу. Здоровый дух, в здоровом теле, ведь так было? Чао ... Плати. * * * — Хелоу, Барли — поздравил его друг когда увидел его выходить из машины, приземлившейся на паркинге. — Кажешься мне чем-то озабоченным, а? Было бы это пару веков раньше, сказал бы, что опять с женой поссорился, да теперь, когда её нет, то я довольно озадачен. — Хелоу! Как поживаешь, старик? Провёл ли пробный раунд с тренировочным роботом пока меня ждал, а? Авось поразмялся, а то опять удержу победу, Гримби. — Эх, оно и в прошлый раз так собирался, но вышло иначе, а? Ну ладно, первый удар мой, потому что я первым пришёл — и он нанёс один довольно сильный, но не очень-то точный, удар. Барли долго ставил мяч и выбирал себе палку. Наконец он его ударил, но его полёт был довольно коротким и он сделал кислую мину увидев где он упал. Первый удар был очень важным, но, всё таки, игра ещё не потеряна, так что он поволокся с мешком с палками к новому месту. Потом промолвил: — Знаешь ли, мой мальчик думает, что от моей работы особой пользы нет, потому что всё автоматизировано. Ты что скажешь, а? — Ну-у, как будто парень прав. Потому что я однажды пошёл было к автомату для завтраков, а Молли, коллежка, позвонила, что задержится на пол часика, что-то неприятное случилось — то ли машина, то ли компьютерное устройство, не помню — и когда вернулся через пару минут смотрю, что нужно было позвать одного ремонтного робота на ячейку 17-B, или кажется была 17-G — ну, не имеет значения — и, как раз собирался нажать на кнопку, смотрю на мониторе для ремонтников, то один уже шатается туда, куда нужно. Так что я себе подумал, что система может быть выжидает некоторое время, чтобы мы сделали то что нужно, но если мы этого не сделаем за некоторое определённое время, то и начинает сама действовать. Он, искусственный интеллект, ведь, делает своё дело — и Гримби вытащил другую палку, покрутился туда-сюда, и ударил мяч довольно точно. — Значит я могу попробовать иной раз притвориться рассеянным, а? — А-а, не советую тебе, потому что вдруг заметят что-то и уменьшат тебе рабочее время на полчасика. Смотри, дорогой: это ты хочешь работать, ведь так? И люди дают тебе эту возможность. Если тебе не нравится, то не работай, и дело с концом. Никто тебя не попрекнёт. Барли нанёс свой удар и оба продолжили вперёд по курсу. Значит, ситуация разъяснялась, но ведь не начнёт же об этом беспокоиться. В конечном итоге теперь на земном шаре живут больше ста миллионов людей, а Избранные были лишь сотня тысяч, или того же порядка. Жизнь нужно жить разумно и баста. Общественный труд ... — Знаешь что, Гримби, я думаю, что труд на пользу общества так нужен человеку, как и ... утреннее кофе, или наш гольф, например, или секс. Хочу сказать, что раз разумно чтобы человек трудился, то значит и нужно это делать, так? Иначе у нас не будет самочувствия, а это не разумно. — Ха, знаешь ли о чём я вспомнил? — ответил его друг, нанося очередной удар — Припомнил себе о какой-то древней игре, Ханойская башня, кажется, называлась, да только что она не была игрой, а имела какое-то сакраментальное значение, и исполнялась какими-то буддистскими монахами, наверное уже 3 тысячи лет раньше, если не больше. Состояла в том чтобы 11 дисков (ну, может их число было и другим) с дыркой по середине, наколотых на какую-то палку и поставленных один поверх другого, только что меньшего диаметра сверху большего, перебросить на другую палку, используя только ещё одну, третью, вспомогательную палку. Единственное условие было класть диск меньшего диаметра поверх такого большего, а не наоборот. Когда они смогли перебросить все эти диски на другую палку, тогда должен был наступить конец света, или познание Бога-истины, не помню. Только что это время было таким длительным, что монахи, наконец, отчаялись и отказались постоянствовать в своём начинании. — Что-то вроде легенды о шахматах и пшеничных зерен, которых нужно было удваивать на каждом следующем поле, а? — В какой-то мере, насколько это касается больших чисел, но иначе это был пример для ужасающей рекурсии. Учил что-то подобное в своё время, да оно, ведь, человек потому и учит всякие вещи, чтобы было что потом забывать, потому что если он ничего не научил, то что ему забывать? Логично, правда? Ха-ха-ха. — Ну, как будто так оно и есть. А-а, между прочим, ты себе припоминаешь почему Избранные были сотню тысяч? — А-а, это было что-то очень простое. Погоди вспомнить. ... Речь шла о тысячах областей человеческого познания, и сотне человек Избранных работающих в каждой из них, так что 1000*100 = 100,000. Или что-то в этом роде. — Да-а, правильно. Только что подсчёты велись с каким-то средним числом, вроде бы пять. Но это приближенные подсчёты. — Ну, приближенные, да выполняют очень хорошую работу. Теория о рангов, а? Каждый человек поддерживает контакты до трёх рангов, которые определяются количеством десятичных цифр числа людей, с которыми он имеет контакты. Так, так ... Тогда, если возьмём в качестве среднего 5, получаем: 5 для первого ранга, 50 — для второго, и 500 — для третьего. Первый ранг это твои самые ближайшие родственники и знакомые. Ну, оно теперь родственники немного условное понятие, но, всё таки, твой отец и дедушка должны быть ещё живы, да? Барли кивнул головой, поставил мячь и опять прицелился. Так как оставались ещё метров 20 до лунки нужно было быть очень внимательным, хотя, с другой стороны, вроде у него уже не было шансов для выигрыша. Нанёс приличный удар, выпрямился, закинул мешок с палками через плечо, и лишь тогда прибавил: — Дед Глобил уже накрутил 96 годиков, но ещё жив и здоров, так что наверное доживёт положенное. И мой отец, разумеется, хотя с ним, или увидимся раз в месяц, или нет. Он увлёкся моделированием кораблей, а я в разных там бом-брамселях, гальфах и, трипперах ли было, клипперах ли, не разбираюсь, так что у нас и нету особых поводов для встреч. Ну да, с празднества в честь его нового имени мы виделись, может быть, три раза, а с тех пор уже кажись год покатился. — Не звался ли он раньше Клири, а? А теперь как назвался? — Уже Марсель. Думает это что-то морское и больше подходит к его корабельным интересам. Его дело. Я уже 15 лет всё Барли зовусь и пока не думаю перекрещиваться. — Ну, как бы то ни было. Значит: ты, отец, дед, сын, теперешняя девушка, пару бывших, и ещё двое-трое приятелей делает к десятку знакомых первого ранга. A propos, я ведь из них, а, старик? — Пока не откажешься от гольфа, или не победишь меня пять игр подряд буду считать тебя первого ранга. Доволен? — Слов нет. Даже ... — и он прицелился внимательно и покатил мячик прямо в лунку. — Так, если хочешь этот раз можем не считать, чтобы остался в этой категории, а? — А, почему не считать? Эта ведь первая игра. Одна в твою пользу. Я так предпочитаю давать по одной-двух игр аванса, чтобы не потерять тебя как партнёра. — Хорошо, что ты мне её дал, а то иначе мне было бы очень трудно её самому завоевать. Ну, давай опять к началу, а? Барли закончил свою игру ещё двумя ударами, собрал палки и они поволоклись к началу трека. Гримби продолжил свою мысль: — Та-ак, эти были первого ранга, да? Потом идут примерно 50, т.е. с 10-20 до сотни человек всё хорошие знакомые, с которыми поддерживаешь часто контакты, но не так эмоционально привязан, как и людям из первого ранга, и не знаешь почти ничего об их жизни и интересах, кроме того из за чего с ним знаком. Это люди из квартала, места работы, клуба или поля для игры, которые дают второй ранг. Но если ты из Избранных, то это люди из твоей научной области, ведь так? Ну, они могут быть и к тысяче, но человек не поддерживает со всеми прямые контакты, а ограничивается сообразно со своими возможностями, так что спокойно можем принять их за сотню. А третий ранг уже случайные знакомые, для которых ты или не знаешь их имя в моменте, или лишь слышал, да не знаешь их физиономию, или наоборот, и не только что не знаешь чем они интересуются, но часто они, со своей стороны, вообще тебя не знают — как оно и есть с разными знаменитостями. Их может быт несколько сотен, но положительно не больше одной-двух тысяч. Четвёртый ранг знакомых редко кто может иметь, потому что таков у нас центральный процессор, старик. — Так точно. И области деятельностей, в самом деле, к тысячи. Спрошу у сына для точного числа. Хорошо, но тогда выходит, что такие как мы не очень-то нужны на свете, а, Гримби? — Ну и что что не нужны! Не возьмёшь ведь теперь говорить мне о смысле жизни, на старости лет, а? Чтобы спрашивать тебя почему растёт травка, щебечут птички, или плодятся мушки. Смысл бессмыслия в том, чтобы оно продолжалось, так? Хотя бы потому что жизнь встречается довольно редко и трудно сохраняется. Мы рациональные личности и нет смысла заблуждаться нам всякими богами и прочими выдумками. И давай теперь побыстрее, потому что к обеду у меня встреча с другим другом первого ранга — и минут через 10 они окончили и эту игру, где на этот раз Барли сумел реваншироваться, и разделились до фифдея в 7 часов. * * * Вечером к восьми часам Барли прогуливался со своим сыном вокруг местного средневекового замка, построенного два года назад. Осень, мало помалу, входила в свои права, как и полагалось началу ахтмона. Кое-где разноцветные листья отрывались с деревьев из за лёгкого ветра. Солнечный диск собирался закончить свой дневной маршрут и, воспользуясь башнями замка, играл себе в прятки с обоими спутниками. Тишина и архаическая обстановка предрасполагали к непринуждённому разговору, который в моменте крутился вокруг пернатых обитателей вокруг, называемых уверенно мальчиком. Когда исчерпали немного орнитологию мужчина вспомнил, что Билби собирался стать одним из Избранных и спросил его: — А ну-ка скажи мне сколько теперь все Избранные Интеллекты, раз хочешь к ним присоединяться? — Ну, это довольно относительно — ответил мальчик. — Напоследок дают к 128,000 Избранных, но многие из них тоже ходят на работу как ты, потому что им это нравится. А имеются и ещё 50 с чем-то тысяч Кандидатов, в основном в возрасте ниже 40 лет, которые надеются когда-то тоже стать Избранными. Кроме того каждый, как ты знаешь, может заниматься какими угодно научными исследованиями, так что имеются и 20 тысяч Корреспондентов. Всё вместе выходит к 200,000. — А всех людей на Земле сколько? Собираются ли 200 миллионов? — Пока они, насколько я себе припоминаю, 180 миллионов, но их число, в принципе, уменьшается, потому что у каждого может быть один ребёнок, но не каждый хочет, знаешь ведь? Это, однако, считается правильным, потому что оптимальное число людей на Земле было между 10 и 50 миллионов. Ну, имеются ещё 7-8 миллионов и на других колониях, но это не существенно. — Хорошо, Бил..., извини, Плати. А давай я тебя порасспрошу немного по истории. Можешь ли назвать мне 3-4 важных преимущества хомо рационалиса, перед прежним сапиенсом, а? — Ха, так я это уже забыл как давно проходил. Это было где-то до корня квадратного, и химической таблицы. Да ладно, доставлю тебе удовольствие, раз хочешь. Не настаиваешь на их последовательность, а папа? — Нет разумеется. Скажи мне что можешь себе припомнить. — Ну-у, нет войн, к примеру. Уже почти два века, с тех пор как была последняя война за кольца Сатурна. Войны велись в основном по двум причинам: экономическим и психологическим. Экономические сводятся к желанию для завоёвывания материальных ценностей, чтобы люди могли себе обеспечить хорошие условия для существования. Но хорошие условия были в силе не для всех, так что цель опять не достигалась. Потом пришли к эре технологий и изобилия, так что эти материальные ценности стали легко добываемыми, а и человек не может съедать, скажем, по десять килограммов мяса в ден, ведь так? Ни ему доставить особое удовольствие самому гулять по кольцам Сатурна, к примеру говоря. Ни была надобность в экономическом порабощении, потому что роботы, всё равно, выполняют всю неприятную работу. И стоят гораздо дешевле, чем выращивание одного ребёнка, правда? Даже где-то было написано, что ещё до старой Новой эры, у людей имелись потрясающие достижения и в обработке металлов, и в архитектуре, и земледелии, и искусстве, и в чём только нет, да тогда рабы стоили дешевле ... — Как в Древней Греции, которая так тебе понравилась, да? — Ну да. Если уберём из неё рабов и бесправия женщин это было одно идеальное общество. Ну, бились, разумеется, но в основном по психологическим причинам, потому что мужчины хотели показать свою силу, а женщины хотели ей подчиняться. Это немного упрощённо, но верно. Оно и два века тому назад люди в основном из за этого воевали, но тогда пришла виртуальная действительность и компьютерные игры, так что человек может теперь "биться" с кем угодно не проливая крови. Ну, и разные экшены, триллеры и тому подобные, которые смотрели, создавали им достаточно эмоций (оно и я иногда смотрю подобные фильмы, да меня интересует в основном историческая обстановка). Потом определили спутники Марса как место для боевых действий, но когда человеку дашь что-то наготове он, чаще всего, его и не хочет. Так что и эта идея отжила. Ну, и генетика помогла, но о ней потом. — Молодец, Плати! Значит во первых устранили войны. Потом? — Ну-у, возьмём развитие личности. Люди, как знаешь, хотят пищу, крышу над головой, и ... секс — произнёс слегка сконфуженно мальчик —, прежде всего. Когда они обеспечат себе эти вещи, то хотят показать свои силы ... — Как ты со знанием птичек, а? — Ну да, а что плохого в том, чтобы человек показал себя? Ну, верно, что это зависит не настолько от него, насколько от его генов, но даже и если так. Человек может уметь сделать что-то и сделать его, а может уметь и не сделать, ведь так? Так что лучше чтобы он сделал его, если это что-то хорошее. — А ты что называешь хорошим? — Так ты меня прерываешь как раз на этом месте, папа. Хорошее то, что хорошо для общества, а каждый думает, что хорошо то, что хорошо для него, ведь так? Так что вся тонкость в том выравнять одно с другим! Но это задача социального управления, да? Потому что человек наиболее удовлетворён когда другие его уважают. Тогда и он себя уважает больше всего и считает, что выявился чем-то хорошим. Уважение и самоуважение важнее страха других от тебя, так что обе различные вещи становятся одним и тем же, если общество смотрит разумно на вещи. Вот, и когда человек сумеет выявить себя, то тогда ему не остаётся ничего другого кроме как стать немного другим, изменить что-то в себе, усовершенствовать себя, одним словом. Ну, и удовольствие, разумеется, потому что иначе для чего себя воспроизводить, если мир нам не будет нравится? Хомо рационалис живёт только чтобы развивать себя и радоваться жизни. Кто может сделать карьеру как Избранный делает её, а кто её не сделает, живёт свою жизнь беззаботно, пока ему это разрешается. — Именно так, развитие личности очень важная вещь, потому что и жизнь, вообще, одно развитие. Желание для выявления перевеса и подчинения других порождается среди людей, а и среди животных, тогда, когда иначе они не могут себя выявить. До сюда две вещи. — Третьей может быть генетика. Теперь людей с плохими генами, плохими для общества прежде всего, не порождаются, насколько это можно определить заранее. Иногда, всё таки, случаются ошибки, но ведь для того и компьютеры, чтобы следить за нами и проверять нас. Только что генетика могла и до HR делать чудеса, но люди думали, что нужно собирать только гениев на одном месте, а оно так не получается. Во первых, более умные нуждаются в более посредственных людей чтобы себя выявить; во вторых, все чувствуют потребность подчиняться кому-то, потому что так легче и спокойнее на душе; во третьих, если отнять разнообразие природы, то от этого только потеряем, потому что нельзя точно сказать что будет хорошо через время, и что нет; и другие аргументы. Я, к примеру, не хочу чтобы было только ласточек и канареек, а чтобы не было ... воробьёв, ведь так? — Ну так. Значит я воробей, а ты станешь ласточкой, если тебя правильно понимаю. — Ну, пап, я только даю тебе пример, да? Потом ... если будем себе говорить о птичках, то ты знаешь, что воробей, и это тебя не волнует, а я ещё не знаю смогу ли стать ласточкой или нет. Так что: кому легче, а? — Ишь ты его, философа! Ну хорошо, я принимаю, что ты Платон, и это может меня только радовать, потому что, всё таки, воспитательная среда должна что-то означать. — Ну разумеется, пап, только что мы с тобой редко разговариваем. И это не потому что у тебя нет времени, правда? ... Так, давай продолжу дальше. Почти разрешён вопрос с густонаселённости. Два века с половиной тому назад мы достигли, если себе припоминаешь, целых 30 миллиардов человек. А это ужасно суживало жизненное пространство, или "поле охоты" людей. Это и другая важная причина для войн, которую раньше пропустил отметить. Эта теория рангов очень верная, потому что раз мир одно целое, то, значит, он как одно государство, а одно среднее государство раньше, когда существовали различные государства, было около 50 миллионов, в худшем случае до сотни. Согласно не очень надёжным данным, но я так прочитал где-то, во втором-первом тысячелетии до Новой эры (которая уже старая, разумеется) на Земле жили примерно 50 млн. человек, а к началу той же самой эры они достигли до около 100 млн. человек. Потом, до 18-го века, опять по старому, всё ещё не было миллиарда, но потом люди уже совсем сплоховали, правда? — Оно так. Я сам думал сегодня по этому вопросу и потому тебя спросил о Избранных. Продолжай, очень интересно. — Так что HR разрешили и эту проблему, хотя мне кажется, что и 5-10 миллионов тоже было бы хорошее число. Потом смерть, как понимаешь, очень важный момент в жизни. Ну, я немного глуповато выразился, но оно так, в самом деле. Теперь каждый может жить до 100 лет, что вовсе и не мало, мне кажется. А и круглое число и примерно 95% достигают их. А потом? Если бы продолжали жить кто сколько сможет, как было до эры HR, то к чему бы добрались, а? Давай 150 лет, давай 200, а то может быть и 300. И т.д. И если размножались как раньше, т.е. в среднем по трое детей на семью, и по 25 лет за одно поколение, это знаешь ли что даёт? Ну, даёт: в 50 лет 9 внуков и 3 детей, в 75 лет 27 правнуков, 9 внуков, и 3 детей, а в 100 — уже только пра-пра-внуки становятся 81. А в 200 лет все прямые родственники одного человека составили бы где-то к 10,000 людей! Внушительная цифра, ничего не скажешь. Да ведь мы не мухи, правда? Даже если у человека только сотня родственников, то он опять не сможет запомнить их имена, не говоря о том, чтобы знал их. А теперь всё просто и ясно — кто доживёт до 100 лет, собирает своих родственников вокруг себя, говорит им прощайте, ставят ему шприц, и он с улыбкой на губах уходит с этого мира. Это для меня, кажется, самое ценное достижение HR, не находишь ли? — Ну, как тебе сказать, Плати. ... Ты прав, разумеется, но человек должен быть очень разумным чтобы понять это, а далеко не все мы ещё такие, так что вряд ли каждый будет улыбаться на своём сотом дне рождения, но, наверное, так и нужно ... — Так, или каким-то иным способом, но нужно чтобы продолжительность жизни была где-то к трём поколениям, т.е. чтобы каждый дождался своих внуков, но не и дальше, так? Теперь люди, когда берут себе детей между 30 и 40 лет, и раз живут по 100, выходит как раз так. Можно жить и по 200, но тогда нужно снабжаться детьми где-то к 70. Или как было в Древнем Риме, где говорят, что люди жили в среднем по 45-50 лет, но одно поколение было к 18-20 годам. — Да, разумеется. В этом ты совершенно прав. — Ну, ... потом идёт очередь социального управления. Век с чем-то тому назад люди всё ещё спрашивали себя что лучше: диктатура или демократия, да оно ни одна, ни другая форма управления хорошая. В смысле, что обе и хорошие и плохие, ведь так? А они даже и не спрашивали себя, а считали, что демократия, да такова, какой она была тогда, самая правильная. Но с другой стороны, пройдёт не пройдёт некоторое время и, то здесь, то там, приходила какая-то диктатурка. Также как в этой Древней Греции. Не знаю ты знаешь ли, но там демократия была введена впервые каким-то тираном Пизистратом, т.е. Тиран, что было титулом тогдашнего правителя с неограниченной властью. И почему, спрашивается, будет один тиран вводить демократию, а? Ну, потому что она выгодна тиранам! Да и народ это понимал, и сначала не хотел, чтобы он сам себе выбирал правителей, но когда его немного одурачили, он взял да согласился. — Ну, разумеется, что так называемый демократичный выбор, или выбор снизу вверх, чистая глупость. Для этого даже нет нужды чтобы человек умел читать и писать, чтобы это понять. Потому что не может же кто-то, который не понимает (не разбирается в социальном управлении, я имею в виду), выбирать людей, которых не знает (т.е. не жил или работал с ними пару лет), при этом даже не требуя с них никакого документа или какого-то свидетельства об их правоспособности как правителей. Потому что в никакой демократии не было обязательного демократического университета для управляющих, так? А и не могло быть такого университета, потому что это противоречило бы демократичному принципу, что каждый человек из народа может стать правителем (потому что человек мог не иметь денег чтобы получить образование, или ему может не разрешали учиться). Вообще, эти вопросы нужно решать только инстанциями, которые знают управление и правителей достаточно хорошо. Но это очевидно. — Вот именно. Так что, значит, ясно что проблема выбора, вообще говоря, неразрешимая, потому что, для того чтобы человек мог сделать разумный выбор, он сам должен быть хотя бы настолько умным, как человек, которого он выбирает в качестве своего начальника. Но если кто-то настолько умный, чтобы был в состоянии провести такой выбор, то зачем ему тогда выбирать кого-то другого, возможно более неспособного чем он, а не самого себя, а? Это мне стало ясным где-то в прошлом году, но потому что интересовался по этому вопросу, иначе это не входит в обязательную программу. ... Да пап, знаешь ли, я немного утомился от этого длинного разговора. А остались ещё много вопросов для рассмотрения. Почему бы нам не покушать что-то в замке, а? — Ну разумеется, мой мальчик! С большим удовольствием — и они направились к корчме в одной из башен замка, где, для большей аутентичности, их обслуживали роботы в металлических рыцарских доспехах, мясо подносилось на деревянных подносах, а о столовых приборах, если исключить по одному зазубренному ножу с костяной рукояткой, можно было только мечтать. * * * Фифдей вечером был сексуальный день Барли и на этот раз он был в гостях у своей текущей подруги Маргит. Она была округлой женщиной в возрасте 42 лет, чаще всего со светлыми волосами, ростом в метр 70, хорошим пловцом и водолазом, и работала каждый ондей в одном заводе для парфюмерных препаратов. Когда познакомился с ней три года с чем-то назад, во время отдыха в Адриатике, она называлась ещё Илона. У неё была дочка 6-7 лет и они жили в одном стреловидном доме в подножии небольшого холмика, где-то в 10 минут дороги в его воздушной машине с его дома. Редко ходили по корчмам потому что оба были немного домоседы, так что теперь они лежали лениво на небольшом пляжике вокруг треугольного бассейна с внутренней стороны её дома, посматривали рассеянно на голографический экран, расположенный в воздухе на фоне холма, где какие-то белые медведи валялись по арктическим торосам, попивали из коктелей и впитывали ослабевшие уже лучи послеобеденного солнца. Домик был с 20 обитателями, так что теперь лишь ещё двое пацанов бултыхались в воде преследуемые одним сенбернаром. Барли как раз закусил было один из её сосков и шептал ей что-то. Вообще, семейная идиллия — как из старых киноплёнок — если не считать белых мишек. Маргит пошевелилась легко и протянула руку к дистанционному, которое почти зарылось было в песке на узенькой полосе, набрала что-то и проговорила: — Бар-Бар***, хочешь ли и ты что-нибудь выпить. [ *** По болгарски "Бър-Бър" звучит лучше, потому что значит "бла-бла". Вообще в рассказе и другие игры слов, которые местами объясняю сносками. ] — Нет, Гит, и так мне очень "гот"****. ... Да коли так уж и хочешь, то можно ещё одно "арктическое солнце", да побольше коньячка. [ **** В оригинале нет кавычек, потому что "гот" известный немецкий жаргон означающий "хорошо"; Гит, с другой стороны сокращённое от Маргит. ] — Хорошо, да чтобы потом не пришлось звать робота нести тебя до моей кровати. — А-а, оно, если меня нести будут, то лучше чтобы до бассейна, чтобы немного полегчала. Закон Архимеда, слыхала ведь? — Бар, — приподнялась она немного — уж не хочешь ли сказать, что я растолстела, а? Каждое утро бегу от сюда до вершины и в обратную сторону. Зимой и летом. Ну, зимой немного труднее вверх, но зато вниз легче, потому что прямо катаюсь ... — Ах, небось на этом твоём сокровище, дорогая? — и он шлёпнул слегка вопросное место. — Попортишь его ни за что. — А-а, не бойся. Я надеваю толстые брюки и как сяду наверху, да прямо донизу. Только смотрю не бухнуться в бассейн, а то вода немного холодноватая в это время года. А, вот тебе твоё "солнце" — и она взяла с робота обе рюмки. — А ты на чём? Опять на твоём розè, а? — Сколько раз тебе говорить, что этот мой напиток называется "розè пур ла кушè бланшè", и приготовлен по моему рецепту, которого никому не сообщаю. — Ну-ка давай посмотрю ... м-м, потрясающе! Сразу видно, что это "кушè ... пур ла путè розè". Мне очень нравится. А вот что получится если я его "согрею" немного моим солнышком ... — Чтобы не смел портить мне его букет! Давай мне мой стакан и согревайся сколько влезет своим солнцем. — Чиэрс, Маруська. — Чиэрс, Бар-Бар. Да за что будем пить, а? — Ну, ... за белых мишек, скажем. Или, если так уж и хочешь чтобы было персонально, то за этого маленького медвежонка с чёрным носиком и лохматой попочкой. Пусть живёт и здравствует, хотя бы пока не погасим экран — и он выпил большой глоток из своей рюмке. — Но почему не чокнулись сначала? — Чокаться***** будем потом! Сейчас пьём, ведь так? [ ***** "Чукам се" по болгарски массово используемый идиом для сношаться. ] — Ну и невоспитанный мужик! А нельзя ли до этого? — Можно было. Если бы сказала раньше, так? А теперь уже поздно. Давай допивать свои рюмки и бултыхнуться ещё разик в треугольник, а то твоё кушè нас ждёт. — Да не покушаем ли что нибу-удь? Я рылась два часа в кулинарном указателе чтобы выбрать что-то вкусное для моего грубияна, а он даже и не хочет его попробовать — и она сделала плаксивую физиономию. — Попробую, Марги, и даже всё съем. Только не надо плакать. Но сначала "работу", а потом удовольствие от кушанья, ведь так? А и ты это предложила, если припоминаешь. Однако сначала бассейн. Давай! — и они направились к воде. Через некоторое время, в течении которого оба, давно покинувшие бассейн, делали вещи, а которых не принято писать даже в эре HR (просто потому что лучше показать, а литературный жанр бедненький в этом отношении), Барли и Маргит перешли в столовую и занялись удовольствием от заряжением энергией, который процесс остался неизменным со времён Адама. Проглатывая свой очередной кусок женщина промолвила: — Бар, не мешает подумать, всё таки, куда поедем во время эксгруппа. Если не откажешься до тех пор от меня, то бишь. Так как, знаешь ведь, когда все кинутся куда-то сразу, то последние могут и дома остаться. — М-м, не прокрадывалась мне в голову ещё такая мысль. Имею в виду отказываться от твоей ... "лунки". Ибо для одного игрока в гольф, сама понимаешь, попасть в лунку это верховное удовольствие. — Ладно, ладно. Таких "лунок" лопатой рыть. — Да и "игроков в гольф" не мало, я тебе скажу. Да и этими твоими, как бы это сказать, выразительными "глазами", когда на меня посмотришь, и у меня сразу ноги подкашиваются от удовольствия. Та-ак, можно и подумать по вопросу. Но наверное будет куда потеплее, да? По Адриатике мне опять не хочется, а то может там и другую девку себе найду, в Карибии был уже два раза, в Африке ещё слишком много песка. Имеется куча островов ... Ну, а что скажешь об Австралии? Ты ездила уже там? — Лет 20 тому назад была однажды, но всё забыла. Можно и там. Будем смотреть как прыгают кенгуру и как карабкаются коалы, а вечером всякие там динго будут выть нам под окнами. А днём ты будешь себе подвешивать одно колечко на символ плодородия, а я буду кидать бумеранг с расстояния метров в 50 и буду снимать у тебя колечко. Если не упадёт до этого, имею в виду, из за плохих климатических и прочих условий. Да я буду тебя фиксировать моими "глазами", чтобы такие вещи не приключались. — Хм, это насчёт глаз, хорошо, да не лучше ли использовать какую-то ветку для этой цели, потому что я, не знаю замечала ли, но люблю украшать свой вопросный "символ" разными ... шариками, а они одни такие, деликатные, так что немного боюсь, значит. — Ну ладно, оставим игру с бумерангом под вопросом. А иначе можно, да? — Можно. И будем кушать тушёный кенгуриный хвост с креветками и бананами, или чем-то подобным. Превосходно! Сидишь себе на веранде, смотришь как там прыгают кенгурихи, кенгураки, и маленькие кенгурёнки, и, когда какое-нибудь из этих животных с хорошим хвостом тебе понравится, то указываешь роботу на него и он идёт отнять его у него. А остальное выбрасывает дингам вокруг дачи, которые стерегут нас от чужих динго. — Ну да, только что никто тебе на позволит убивать бедного животного. Кроме если оно больное или старое, но тогда оно может и не годится в пищу, или не вкусное. Так что и там кенгурятина будет как и здесь — развивалась на каких-то костях, которые может быть и ослиные! — Слушай, давай не будем говорить о таких гнусных вещах, а? Когда я его ем мне вкусно, а что это какая-то мускульная культура выращенная на скелете животного, или морские водоросли и планктон, или рафинированные нефтепродукты, мне всё равно. Вот рыбы они естественные, яйца, ещё всякие моллюски и насекомые, но я жужжащих тварей себе в рот не кладу. — Почему, дорогой? У меня одна подруга, вон там в другом крыле стрелы, на верхнем этаже, так она очень любит всякие трепанги или не знаю ещё какие личинки. — Тьфу-тьфу, и кузнечиков, наверное. Как древние пророки Христовой религии. Не знаю известно ли тебе, но их "деликатес" были сушёные кузнечики с диким мёдом! Представляешь себе? Только я не понял они кузнечиков засовывали в пчелиные соты и их запекали на тихом огне, или их поливали обильно мёдом и украшали листьями салата, или что-то другое в этом роде. — Да ты смейся, но оно может и не плохо, потому что они богаты естественными протеинами и жирами, а когда добавишь к ним и углеводы, то наверное получается что-то очень питательное. — Как бы то ни было, да без меня. А что будем делать с детьми? Я своего философа может и возьму, если не возражаешь, потому что он в таком возрасте, что немного разнообразия и встречей с другими подростками ему не навредит. А мальчик должен начинать и сексуальные упражнения. Ну, если их уже не начал, потому что его не спрашивал. А ты с твоей Филкой что будешь делать? — Ну, что нибудь да придумаю, потому что с ней не сможем и парой поцелуев между собой обменяться. А мальчика возьми. Он, всё равно, не будет с нами стоять. А почему называешь его философом? — Потому что он, видите ли, хотел стать из Избранных, ему нравится Древняя Греция, решил называться Платоном, и прочее. Да это длинная история. Иначе, в самом деле, он мне кажется очень умным. Даже я, как будто, уже ему не подхожу. — Ну, оно хорошо, что мальчик упорный. Я рада этому. ... Знаешь ли, мне пришло что-то в голову. У меня один старый друг Кандидат. Та-ак, давай пошлём его к нему поговорить вместе, а? — Ценю твоё предложение, но вряд ли очень удачно чтобы один твой друг посылал своего сына к твоему старому другу, ведь так? — О-о, перестань! Мы поддерживаем отношения в основном из за наших дочерей. Потому что он взял себе дочку и, пока она была ещё грудным ребёнком, я, всё таки, была ему нужна для разных советов. Они, роботы, хорошая вещь, но некоторая женщина под рукой в таких случаях вовсе не лишняя. Что-то вроде матери, я имею в виду. А ты как справлялся со своим сынишкой когда он был маленьким? — Ну, я его взял в третьем году. Так что бы я делал с грудным ребёнком, а? И как это он решился на дочку? Ведь пол ребёнка должен быть как пол родителя? — Ну, что нужно, нужно. Но никто не сказал, что нельзя и наоборот. Он мне говорил, что один мужчина всегда будет нуждаться в некоторой женщине, и что трудное будет только лишь где-то в пубертете, а пока она маленькая, а и потом, когда он состарится, другое дело иметь дочь. А и для неё было бы лучше иметь отца. Вот такие дела. Но может он и прав, не знаю. Я лично не рассматривала вещи так. Но как бы то ни было. Потом его Пеги подружилась с моей дочкой, так что часто с ним встречаемся. Его на годик с чем-то старше, но они очень хорошо ладят. Авось не поссорятся когда-нибудь из за одного и того же мужчины. Ха-ха. — Ну, если вы хорошие знакомые то можешь и подбросить ему это. ... М-м, чудесный ужин, дорогая. Вот только чего-то сладенького если у тебя найдётся, на третье, я не откажусь. — Знаешь ли, найдётся у меня что-то. То же самое, что и везде находится, потому что мой кухонный узел стандартный. Нажимай что тебе нравится. — Спасибочки. Я думаю скушать одну мелбу, чтобы восстановить молочный баланс организма. А ты? — Да я не знаю, Может быть какое-то парфе. Потому что он бег бегом, но и калорий чтобы было поменьше. А вот ... я свою "мелбочку" потом съем с тебя, если не возражаешь. — М-м, не то что возражаю, но восстановительный процесс, ведь понимаешь, при этом "беге по полю", ударах "палкой" и прочее, немного замедленный, так что ... — Ускорю его, дорогой, не беспокойся об этом. Давай на здоровье! — На здоровье. На этот раз за всех кенгуру, если не возражаешь. — За кенгуров и за их хвосты, и за другие хвосты, которые подпрыгивают точь-точь как кенгуру. После чего их десерты появились на столе, и были съедены, и наши герои перешли опять в другую комнату, где ... и так далее. * * * В следующий ондей утром Барли снова встретился за завтраком со своим сыном. Кушал неторопясь и поскольку у него не было ничего запланированного до обеда решил опять поговорить с ним. Но не мог воздержаться не начать Австралией, для которой, действительно, больше чем два месяца заранее, не было проблем с резервацией. — Плати, ты думал ли что будешь делать во время эксгруппа? Что скажешь на одну прогулку down and under, как говорится, до одного места, которое является родиной кенгуру? — Ишь ты, в Австралию, значит. Нет проблем! Лишь бы не шутил. Но, можешь ли себе это позволить, а? — А почему бы и нет? Как правило каждый может отдыхать одной недели зимой и две летом куда хочет. Кроме если не экономить очень усиленно, но мне для чего копить деньги? Жилище меня устраивает, гольф дешёвый и доступный спорт, машина у меня работает прекрасно и новой мне не надо, синтетическая пища мне нравится и не трачусь на естественные омары или чёрную икру — потому что не могу отличить их от искусственных, то есть. И не начал ещё коллекционировать, то ли какие-то античные пробки из под пива, то ли лезвия для бритья, то ли фарфоровые сервизы, то ли что-то другое. На космос особо не падок, чтобы строить себе звездолёт, ни подводную лодку, чтобы соваться в разные морские дыры. А поскольку ещё не имею права на 4 часов работы, то и оттуда экономлю немного. — А для работы много ли платишь? — Ну, ни много, ни мало. В год получается сколько на половину новой машины. Видишь ли, оно, Правительство, подсчитало какие средние расходы одного человека, так что ему отпускаются и соответствующие кредиты. Не начнём же биться друг с другом, потому что нам нечего есть, или ещё рынков не хватит, да? Или перехитривать друг друга, что одни товары лучше других — как оно было раньше с рекламой. При разумном подходе средства в обществе всегда находятся. — И ... только мы вдвоём ли, если могу спросить? — А ну-ка угадай. — Ясно, значит с этой тёткой которая, ещё до того как позвонит в дверь, и квартира наполняется экзотичными ароматами, а я ухожу к Грони чтобы учить вместе уроки. Я имею в виду, что ты думаешь, что я ухожу к нему, хочу сказать — и мальчик посмотрел хитро на него. — Ага, экзотичные ароматы. Да это что-то вроде рекламы фирмы, понимаешь ведь, потому что Маргит работает в одном таком заводе. Но ты уже большой мальчик, так что сможешь ходить куда хочешь. — Нет проблем, я ведь тебе сказал. Вообще и не собираюсь мешать вам. А может и я найду куда ... тратить свою энергию. — Ну так, но я собирался и об этом поговорить с тобой, так как уже вырос достаточно. Думаю, что нужно объяснить тебе некоторые вещи, ... о женщинах, я имею в виду, и ... — Да пап, неужели думаешь, что объяснишь их лучше чем в уроках, а? Ну, хочу сказать, что я ... уже понимаю эти вещи и ... так оно естественно, ведь так? — Так, так. У мужчины имеется что-то, чего у женщины нет, и наоборот, так что противоположности притягиваются. Но, как говоришь, оно естественно, хотя и не очень рационально. Да и это, в какой-то мере, развитие тела, так что и такие упражнения нужны. Раньше в этом заключалась конкретная цель, но теперь это лишь одно полезное упражнение и удовольствие. Если не перебарщивать, чтобы это не мешало твоим урокам, и чтобы не очень увлекался этим. Хочу сказать, чтобы эмоции не брали верх над разумом. Ну ладно, можно и другой раз об этом поговорить. — Можно, папа. Но мне только это не понятно: что плохого в том чтобы женщины ... рожали, имею в виду, а не чтобы лишь упражнялись впустую. Хочу сказать, чтобы знать, что какой-то ребёнок в самом деле твой. Ну-у, не только юридически, значит. Потому что если люди хотят, то можно, так? — Если — то. Именно так. Но они слишком и не хотят. Мужчины, вроде бы, чаше хотят, но зачем женщине мучиться рожать? Не то что знаю сколько она мучится, но, всё таки, почему это нужно, раз зародыш развивается очень хорошо и в искусственной матке? Потом, видишь ли, когда знаешь своих детей то и очень к ним привязан, а это не разумно. А ещё разводы? Раньше, так ведь, люди женились. И жили счастливо, ну, в среднем пять лет, а потом уже лишь терпели друг друга, потому что детей и семью нужно было содержать. Ну, примерно до 21-го века старой эры всё ещё женились, но разводы уже превысили были 50 %. А потом превысили и 60 и 70 %, и тогда увидели, что нет смысла жениться, раз потом будут разводиться, ведь так? И как делить своих детей? Если их чётное число то как нибудь можно, но если их нечётное? И потом нужно было судиться и доказывать, что другой супруг, то ли ненормальный, то ли неспособный, то ли что-то похожее. А даже и если их было двое мальчиков их опять давали матери. Вообще, куча глупостей. И всё из за ненужной эмоциональной привязанности матери. Хочу сказать, что мать она может и не дура, но раз речь идёт о её же детях то она обычная курица-несушка, которая, вообще, не в состоянии принимать разумные решения! Но ведь и мужу давать детей тоже не годится, потому что женщина мучилась их рожать, а он только делал своё удовольствие. Так что очень закручено. — Ну да, закручено. Но ведь если какая-та пара хочет иметь своих детей то это не считается неразумным. — Не считается нормальным, мой мальчик. Иначе это позволяется. Думаю, что и теперь имеются к 10,000 семей. — Чуть выше 18 тысяч, папа. Но в последние 20 лет всё немного поднимаются. Хотя я понимаю, что это не составляет и одно на тысячу, так что это очевидное исключение. Но мне не кажется естественным. — Ну, если вовлечём естественное то вещи ещё больше запутываются, потому что естественно иметь одного мужчину на сотню женщин, к примеру говоря. Но тогда женщины не будут довольными, потому что мужчина будет их навещать пару раз в год, а им хочется, чтобы это случалось чаще. Так что 1:1 одно очень Соломоновое решение. А насчёт рожания ... Ну-у, если и мужчина мог рожать то не было бы проблем, правда? Но иначе вещи не равнопоставленные. А они не таковы, потому что "Господь Бог" так захотел, хотя оно всё равно будем ли говорить о Боге или об эволюции. Оба пола нужны чтобы было более явное противопоставление, чтобы было движение. — А вот если бы было три пола? Лучше ли бы тогда было, а? — Хе-е, так я ведь не Господь Бог, чтобы мог тебе ответить. Если бы через какое-то тысячелетие полы станут три, то значит так лучше, но мне не верится. Она, генетика, правда, может сделать нам всяких людей, и если хотим и с 7-ю полами, или гермафродитов, но наверное нет надобности вмешиваться в дела природы. Эта вещь названная гордыней очень важная, мой мальчик. Т.е. важно чтобы её не было! А вот раньше люди очень гордились, то ли некоторую реку повернуть вспять, то ли некоторую пустыню облесить, то ли болото осушить, то ли так работать, чтобы пыль вверх поднималась. Но это нужно делать очень внимательно, потому что имеются силы выше сил всего человечества вместе взятого. И не разумно им мешать, если хотим выжить. — Согласен, что разум должен стоять превыше всего, но всё таки мне кажется, что естественное оно более разумное. Как бы то ни было. А что ты скажешь о равенстве полов, а? — Хм, оно это равенство перепутало кучу вещей в нашим мире. Говорить о равенстве, как раз там, где налицо самое большое различие, это чистая ерунда. Можем говорить о равнопоставленности или равенстве перед законом, или о равных возможностях пользования человеческими благами. Но это всё равно говорить о "равных возможностей для доказания неравенства"! Потому что люди не равны друг другу (и животные, разумеется), ни полы одинаковые. Если бы они были одинаковыми, то значит и не было бы двух полов, правда? А оно как раз это хорошо, что они не равные. Ти знаешь ли какая часть Избранных мужчины и какая женщины, а? — Ну, мужчины где-то к 70 % всех. — Вот видишь? А может и ещё поднимутся. Потому что ясно, что мужчина творческая и боевая личность, носитель разума, тот который ценит своё спокойствие и любит игры (потому что творчество это некоторая игра с природой, правда?). В то время как женщина носитель природосообразного (что далеко не всегда разумное), хаоса и разрушения, эгоизма, если хочешь, в особенности если она рожает своих детей. Я не знаю твой опыт в сексуальных упражнениях, о которых говорили, но там, определённо нет ничего разумного! Но они нужны чтобы была жизнь. А имеется и что-то другое. Имеется исключительное и посредственное, но обе вещи одинаково важны для общества. Только исключительное может создать что-то новое или одержать победу при изменившихся условиях, но оно может и легче погибнуть. Посредственное, со своей стороны, более выносливое, но и более консервативное. Ты имеешь ли представление какова была продолжительность жизни обоих полов раньше, когда она ещё не была фиксирована? — Ну, точно не знаю, но припоминаю себе, что женщины жили примерно на 5 лет больше мужчин, или чуть больше. — А-а, видишь ли? А с другой стороны они создают яйцеклетки до середины своей жизни, т.е. когда жили по 80 лет это было примерно до 40, а теперь до 50, и тогда наступает критичный возраст, после которого женщина перестаёт быть такой по отношению размножения. Теперь с каждой женщины берутся периодически по несколько яйцеклеток пока не наберёт нужное число из 10 для генетических банок, кроме если не предпочитает вырезать у неё одного яичника и производить их в искусственных условиях. Так после этого времени, или без яичников, женщина сильно приближается по разумности к мужчине, но это становится когда она, в сущности, уже не женщина. В то время как мужчина функционирует как таковой вплоть до 80 лет, хотя и очень редко, ведь понимаешь? Но более невыносливый, потому что сильно себя расходует. А и его обмен веществ более неэффективный. И прочее. — Да-а. Значит, ни радоваться, что я мальчик, ни жалеть об этом, так? — Именно так. Каждому свой уровень различия. А все различия между людьми, вместе взятые, делают общество. Хомо рационалис для разумного проявления различий, а не для их устранения. Но, знаешь ли, думаю послать тебя к одному знакомому Маргит, Сеймур назывался. Он был Кандидатом и может быть тебе будет интересно поговорить с ним о разных вещах. О Древней Греции, например, и о чём хотите. Не возражаешь ведь? — О-о, с большим удовольствием, папа. Ну, давай пока чао, а то у тебя если нет уроков, то у меня, всё таки, имеются. Так ведь? — Чао, Плати. * * * Где-то после одной шестёрки времени, вечером, Билби направился было к "Колоколам" для уговорённой встречи со Сеймуром. Так как ещё не имел право управлять личным транспортом использовал общественный, а и небольшая пешеходная прогулка ему не вредила. Комплекс состоял из семи 10 этажных зданий в форме гигантских колоколов с прозрачными внешними стенами, за которыми виднелись всякие растения. Явно что это были какие-то зимние сады, где у каждого жилища был свой и чем-то отличный от других сад. Середина колокола была заполнена всякими оранжереями, бассейнами и другими сооружениями, а квартиры были по периферии. Мальчик нашёл нужный апартамент и позвонил. У двери его встретил около 40 летний мужчина с лохматыми волосами и не менее лохматой растительностью по лицу и повёл его к гостиной перед его садом, где имелось несколько пальм и других тропических растений, отделённых тонкой прозрачной перегородкой от уголка куда они направились. Мужчина указал мальчику на кресла и начал разговор: — Так значит ты этот Платон, о котором мне говорила Маргит. Рад познакомиться. — Я, в сущности, ещё Билби, но через год собираюсь назваться Платоном, а папа согласился называть меня так и теперь, но это не официально. — Ну, официальное это: год, месяц, день, и потом код в день рождения, да? Но мы не собрались здесь вести официальные переговоры, так? И у меня номер, но все называют меня Сеймур — и он вытащил какую-то объемистую трубку, набил её и зажёг. Разнёсся приятный аромат из комнаты. — Мой отец попивает частенько всякие пахучие коньяки, но не курит. А Вы курите ... — ... но не пью. Это собирался сказать? Ну, я не очень падкий на коньяки, но иногда тоже выпиваю чего-то вечерком. Какое-нибудь виски с трубкой мне не повредит. А ты набери себе что хочешь от кухонного робота ... — но в этот момент разнёсся какой-то шум за перегородкой и Билби повернулся удивлённым к внутреннему стеклу. Шум шёл откуда-то из пальм и когда он всмотрелся обнаружил там одну обезьянку высунувшую голову из за ствола. — А-а, забыл познакомить тебя, Платон. Это Бамби, а там наверху среди листьев Бимби. Бамби женская и она, как и полагается, более любопытная, так что не может упустить посмотреть кто пришёл в гости. — Бамби и Бимби. Хм, очень интересно. А не боятся ли они меня? — Первые минут 10 наверное, но потом привыкают. Назвал их так ... ну, не знаю полагается ли это говорить, но ты большой мальчик, так что могу тебе объяснить. Бубнение оно звучное и они быстро свыклись с этим, а их различаю по средней букве. Но выписанная! Латинское "i" одна такая ... торчащая буква, не находишь ли? А буква "a" она ..., ну, какая-то дырка. Как и "o", но оно не звучало мне хорошо, а и "а" это самая открытая гласная. Так что у мужского "i" по середине, а у женской "a" по середине. И я тебе скажу, что не то чтобы это "i" не встречалось частенько с этим "a". Ха-ха. ... Хм-м, так ты о чём хочешь поговорить? Мне сказали, что тебе нравилась Греция с того времени. Так ли, а? — Ну да. Родина кучи философов и наук. И демократии. Я имею в виду в чистом виде. Ну, она потому и не задерживалась долго и я заменяли очередной тиранией, но идея ихняя. А и их боги более интересные и как живые. Только вот они всё время дрались, но кто тогда не дрался? Они были очень разумными людьми, да? — Ну, он человек, вообще, всегда считал себя разумным. Да только что чаще лишь считал себя таким, чем был. Даже умные люди давно говорили, что homo sapience существо, которое может рассуждать, да избегает это делать! Или точнее: человек существо, которое начинает думать лишь после того как исчерпало все неразумные способы для достижения цели! Ну, за столько тысячелетий мы их уже поисчерпали, так что мы просто вынуждены быть разумными. A propos, знаешь ли что означают эти латинские слова? Имею в виду sapience и ratio? — Ну, мышление, не так ли? — Да, да. Но я тебя спрашиваю лингвистически. Потому что каждое слово получено откуда-то, иногда и из обычного подражания природным звукам, и связывается с другими схожими словами в разных языках. Так что каждое слово означает что-то. — А-а, ну sapience не знаю откуда точно, но ratio это мышление, думание, да? — Более или менее так, но тогда возникает вопрос: что это мышление и как люди представляли его себе в древности? Sapience довольно древний корень, потому что в турецком люди говорят о сапикасвании и о есапах. Но первое что-то вроде догадывания или понимания, а есапы это расчёты! Однако и рацио то же самое, потому что в латинском ratio означает: отношение, связь, деление. Но деление ведь знаешь как записывается — через чёрточку, т.е. что-то сверху и что-то снизу. Понимаешь, да? Также как Бимби и Бамби. Так и отношение, между людьми, имею в виду, оно опять, в некотором смысле: один сверху, а другой снизу. Ты извини, но оно так. Только что я отвлёкся, потому что это завело нас подальше от расчётов. Так моя мысль была, что рацио это деление. А деление означает и разум, потому что для того чтобы разделить два числа требуется порядочно ума, ведь так? Оно и теперь так, потому что мало людей могут хорошо считать в уме, без калькулятора, а в Древнем Риме это дело было и совсем трудным, потому что тогда люди считали римскими цифрами! Так вот, сложить два римских числа, это более или менее легко, но их разделить — ну, вот это довольно трудно, и в древности это могли выполнить не больше чем один человек из тысячи. — Ну да, этого насчёт деления в римских цифрах я никогда не слышал. Но о расчётах, действительно, и мой отец иногда путается. — Вот, путаются люди, особенно при приближённых расчётах, потому что даже если они и усвоили алгоритм подсчёта, то цифры для большинства что-то странное и абстрактное. А у них хорошее упорядочивание. Но, вернёмся опять к мышлению. Не верю чтобы ты знал, но в славянских языках мышление идёт от ... буквы "м"! Т.е. буква "м" это буква мысли, или хотя бы так оно в украинском, где эта буква называется "мыслите", а мысль она "мiсль". Что-то похожее имеется и в греческом μυθoσ-е, что наш миф, да только там это уже не мысль, т.е. расчёты, а результат мышления, т.е. разные разговоры и легенды, содержат эту букву. И это не вопрос одной лишь буквы а слога "ми-". А этот слог откуда взялся, а? Ну, когда человек задумается о чём-то, то что он говорить? Не говорит ли что-то вроде: "м-м", или "хм" или "ам-м" и прочее? Ведь так? Что-то похожее можно найти и при русском слове "думать", что значить думаю, которое идёт от ... дыма, т.е. что-то невидимое, какой-то дух. А в латинском этот дух уже называется spiritus-ом, откуда французы говорят о la vie spirituelle, или о духовной жизни. Русский "дух" он тот же самый дым, разумеется. — Да-а, это ужасно интересно. Но это значит, что и прежний человек ("сапиенс") и теперешний (разумный) не очень отличные по смыслу, да? — Ну да, это просто синонимичные названия, потому что человек он всё тот же самый, и если его поставишь при некоторых из древних условий жизни, он опять не будет поступать разумно. ... А, вот и Бамби — сказал он и, действительно, обезьянка уже прокралась через отверстие к помещению и двумя прыжками сумела водвориться ему на плечи и взяться за его волосы. Он протянул руку назад и поздоровался с ней, после чего она успокоилась на его одном плече. — Но хватит только мне говорить. Давай теперь и ты скажи что-нибудь об этой хорошей древней демократии, чтобы увидеть что ты знаешь. — Ну-у, в Древних Афинах имелся какой-то Ареопаг, который состоял из 500 человек выбираемых из 50 родов или демов по 10 человек. Я не убеждён, что эти роды были определены правильно и наверное имелись некоторые трения, но опять была лучше тех демократий с конца эры хомо сапиенса. Хотя бы потому что в древности людей было гораздо меньше и они знали друг друга более или менее, так что были в состоянии и выбирать. Имелось какое-то равномерное распределение между ними, а не представляли только каких-то партийных членов, которых было в лучшем случае 5-6 % населения. Всё решалось Ареопагом: и кому объявить войну, и кого осудить, и что сеять и воздвигать, и прочее. Ну-у, не то что люди не ошибались, потому что сумели осудить одного Сократа на смерть, в основном из за того, что учил молодых ничему не верить и во всём сомневаться, а это не нравилось управляющим. Но не было профессиональных политиков и профессиональных юристов, потому что они что-то запутывали вещи, мне кажется. ... И выборы в родах часто проводились через жеребьёвку, чтобы у каждого был одинаковый шанс — что-то как в теперешнем Собрании Представителей, и вообще ... — Молодец, мальчик, ухватил довольно важные моменты, но давай их теперь немного распутать, а? Значит, раз будем представлять народ, то тогда представлять его как надо, так? А знаешь ли как оно теперь? — Ну, теперь всё ясно и просто. Управление, т.е. Мировой Совет, Министры и прочее выбираются сверху вниз и соответствующими профессиональными кругами Избранных. Ну-у, не совсем сверху, потому что ... ну, не знаю точно, но имеются несколько кругов выборов где, скажем, 10,000 человек выбирают 1,000, потом они выбирают 100, что-то в этом роде. Но это итеративный выбор, да? Т.е., каждый выбирает людей, которых знает довольно хорошо, а может выбрать и себя, если хочет участвовать в управлении. Да, вроде, большинство Избранных и не хотят участвовать в управлении, мне кажется, потому что у людей более интересные задачи для мышления. Как бы то ни было, это в отношении административной части. А демократичный элемент представлен в Собрании Представителей, которое состоит из 1,000 человек выбираемых почти как в Древней Греции. Ну, я опять не точно выразился, потому что в древности женщины и рабы не голосовали, а и не в каждом роде применялся вероятностный выбор, но что-то похожее. Да я ещё вероятностей не изучал, так что не знаю точно. — Ну, я тебе объясню в общих чертах. Это что-то вроде бросания кости. Если говорить об обычном случайном выборе, это значит одна n-гранная игральная кость, где если людей 100 млн., к примеру, то и кость должна иметь 100 млн. граней. Представляешь ли себе такую кость, а? Ну, это не имеет значения, я просто так спрашиваю — чтобы расшевелить немного твоё воображение. Только что теперешний выбор не просто случайный, а называется много-параметрическим случайным выбором, что значит, что в этом Собрании имеются процентно столько представителей различных кругов населения, сколько имеются и во всём мире. Например, половина из них мужчины, а половина женщины; 300 с чем-то из жёлтой расы, не знаю сколько-то из чёрной, и соответственно из белой; один из них из Избранных, потому что соотношение примерно 1:1,000; может быть и один Кандидат, имеются 215 человек, к примеру, которые считаются друзьями животных, как и я — это проверял точно, просто из любопытства —; имеется и соответствующее возрастное распределение в интервале 25-75 лет; и т.д. Это и случайно, и довольно точно, т.е. точнее чистого случайного распределения, потому что алгоритм такой, что подгоняет число. Но эти люди не управляют, а только оценивают! И меняются каждый год. И так и в судах, которые, всё ещё, существуют, потому что нельзя всё перебросить компьютерам. Но последняя инстанция всегда всё население, потому что для такого голосования нет никаких проблем. Вот это демократия, точно в смысле демоса или народа, а не какой-то деформированной партократии, как и ты заметил. А знаешь ли почему раньше было иначе? — Наверное, потому что партийцы напихались было везде и не хотели упускать власть. — Вот именно. Обманывали народ, что без них нельзя и он им верил и боготворил их. Античные партии не были как те, скажем, с 19-го века и дальше, потому что там личность, т.е. какой-то аристократ, делал партию и в этом, всё таки, имелся некоторый резон, хотя бы чтобы разделить людей на несколько лагерей. Более поздние партии, однако, уже строились вокруг некоторых платформ, которые вроде бы должны были представлять народные интересы, но они представляли, преимущественно, интересы самых политиков. Аналогично и с юристами. Они напихались было почти в любую деятельность, используя то, что люди просто хотели судиться. Люди судятся, а юристы набивают карманы. Чего лучше этого? А сама юриспруденция была в своей основе гнилой, потому что выполнялась за деньги, т.е. не была беспристрастной и объективной, а совершенно субъективной или money-тивной! Ты должен знать, что люди с недалёкого прошлого продолжали изображать богиню Фемиду с завязанными глазами, но нигде в мире судьи не судили с масками на лицах, так? Не говоря об адвокатах. Наоборот, они настаивали на том чтобы зналось кто они и чтобы люди их знали, а в то же самое время не судили в соответствии со своей совести, а согласно каким-то законам. Ну, разум требует чтобы судили или согласно своему личному взгляду, и тогда чтобы было ясно чей этот взгляд, или иначе согласно заранее определённым типовым ситуациям фиксированным в законах, но тогда не нужны судьи, а лишь какие-то надзиратели или распорядители, которых вовсе и не обязательно знать кто они, ни это какое-то почётное звание. A propos, знаешь ли теперь откуда идёт слово министр, а? — Ну, точно не знаю, но он, всё таки, важный человек. — В том-то и дело, что не так! И это было ясно ещё и древним римлянам, потому что ..., а ну-ка попробуй сделать разбор слова minister! — Ну-у ..., да, конечно, он не может быть большим человеком, потому что mini означает маленький! Но почему тогда латинцы назвали их так, а, Сеймур? — Просто потому что не хотели, чтобы они зазнавались, и чтобы сознавали, что один министр "маленький человек в большом учреждении" — в государстве. Но раз имелись выгоды, то человек сразу "вырастал". Нельзя сказать, что и теперь нет таких моментов, но при таком количестве компьютерных систем он, в ряде случаев, лишь формально поставленное лицо. — Что-то вроде работы моего отца ли? — А-а, ты и это уже понял? Молодец, Плати. Ну да, это одно заблуждение, но что делать раз люди хотят чтобы их обманывали, настолько что если некому их обманывать, то они начинают и сами себя обманывать и себе верить. Знаешь ли, древние римляне формулировали было мысль: Mundus vult decipi, что значит буквально: "Мир хочет чтобы его обманывали". А раз хочет, то почему бы и не дать ему это, так? И потому были выдуманы и религия, и потом масс-медии. Да мы и теперь себя обманываем, потому что, в какой-то мере, всё искусство одна выдумка (fiction), т.е. не реальная действительность. Оно, видишь ли, плоха не сама ложь, а то в чей интерес она. Но это другой вопрос. ... Так давай вернусь к правосудию и демократичному элементу в нём. Когда принадлежность к некоторой типовой ситуации должна быть определена представителями народа, то они и должны быть случайными представителями народа, если не можем собрать его весь. А оно в прошлом, даже и когда в некоторых странах имелись судебные заседатели, их должно быть ровно 12 и они должны взять единодушное решение. Но какой нормальный человек составляет комиссии с чётным числом людей в них и при этом требует чтобы все думали одинаково? Это была демагогия чистой воды и появление диктаторского элемента в одной демократичной структуре, что приводило неминуемо к искривлению решения. — Ну да. Я ощущал что-то такое и потому предпочитаю Древнюю Грецию перед Римом, но не мог точно это объяснить. Но тогда выходит, что римская законодательная традиция, вроде бы, перепутала мир хотя бы на 20 веков после этого, а? Потому что мне ясно из каких соображений оказалось нужным предварительное составление законов — т.е. чтобы судить до конкретного случая ввиду объективности — но эта объективность вообще не существовала, хотя бы среди адвокатов, которые были целиком пристрастными. Но она не существовала и среди судьей, потому что они выбирались данными партиями, т.е. опять сторонами, и все их знали, так что было элементарно их подкупить, или, по крайней мере, запугать. А как теперь положение, Сеймур? — Ну, оно и теперь не всё идеально, но хотя бы разумно, т.е. судьи анонимные — когда приходится к судьям-людям, разумеется — а судебные заседатели случайно выбираемые и тоже неизвестные. Но обычно, думаю, хотя бы в 90 % случаев споры решаются компьютерными системами. А и когда нету частной собственности — в том смысле, в котором была раньше, потому что у меня своя машина и квартира, но и каждый получает такие — и когда нету наследственных или родовых интересов, потому что детей порождают случайно, то и нет особенно за что людям судиться. Вообще, сегодняшняя централизованная демократия, или как ещё её называем разумократией, один хороший баланс между диктаторским и демократичным управлением, который использует самое хорошее из обеих крайностей. В одном общество нельзя без принуждения, так что и сегодня мы имеем: Правительство, Мировую Армию, которая базирована преимущественно на нескольких планет, роботизированную Полицию или Робицию, правосудие и карательные органы, и другие централизованные структуры. Но имеем и демократичные такие, потому что, как ещё твой соименник понял: нет алгоритма по которому можно заранее определить что хорошо и что плохо! Но, разумеется, без искусственного интеллекта, представленного у роботов, в информационных и управленческих системах, базах знания и прочее, мы не смогли бы справиться, потому что, как люди на заре вычислительной техники сумели заметить: самое слабое звено в системе человек-машина это человек! Самое слабое, но и самое адаптивное! В известном смысле и здесь можно провести одну параллель с естественным положением между полами. Мужчина слабый пол, но он и адаптивный, творческий, бойкий, и прочее, в то время как женщина выносливый и трудолюбивый, но и консервативный пол. Ну, здесь можно сказать, что человечество в целом это мужской пол, со своими преимуществами и недостатками, а машины это женский пол, тоже со своими преимуществами и недостатками. ... А ну-ка теперь давай рассмотрим один такой вопрос, связанный с феноменом демократия: как это так демократичный выбор снизу плохой, потому что ты ведь сказал, что люди должны знать друг друга и прочее, а в то же время сам выбор выполнял своё предназначение уйму веков? — Ну, я думал по этому вопросу и мне ясно, что выбор снизу, он, как это называлось, некомпетентный, но он, в самом деле, делал хорошее дело. А-а, так Вы это меня спрашиваете: как это возможно чтобы одна вещь была и плохой и хорошей, т.е. чтобы выбор был и неразумным, но и разумным, а? — Так точно. Т.е.: что в нём хорошее и что плохое? — Ну, плохой выбор, а хороший ... опять выбор! Вот те на! — Вот те на, да! Только что давай, наместо демократичного выбора, выбирать из одной корзины с яблоками. Можно? — Нет проблем. Значит у меня корзина с яблоками. Потом? — Потом спрашиваем себя: можно ли не знать какое яблоко ищем, или даже если ищем и самое зелёное, и не смотря на этого, когда возьмём самое зелёное яблоко, то оно опять окажется хорошим? Т.е. когда это могло бы быть возможным, если оно вообще возможно? Ясно ли тебе? — А-а, ... ну да, конечно: когда все яблоки хорошие! Потрясающе! Но-о, так тогда это никакой не выбор! Ну да, разумеется, именно так. Это не выбор, а какая-та демагогия, но такой и демократичный выбор, правда? Потому что ... у каждой партии практически равностоящие кандидаты. ... А партии заменяли как ... как галстуки, а? Не потому что они хорошие или плохие, а просто для разнообразия. — Правильно, Плати. Выбор тупой, но сама процедура выбора нравилась людям! Ну, не могу не похвалить тебя, мальчик. Щёлкают у тебя колёсики в мозгу, я тебе скажу! Так давай мне прибавить ещё что-то теперь. Такое решение, которое тривиально и всегда существует, не интересно искать, но оно, всё таки, есть решение и в некоторых случаях может оказаться очень полезным. Такое решение принято называть нулевым, где название идёт с математики, где любая гомогенная система линейных уравнений всегда имеет решение при всех неизвестных равных нулю. Да ты, наверное, ещё не знаешь что такое система уравнений, да? — О системах ещё не учил. Но что такое уравнение, конечно, знаю. — Ну, я тебе объясню популярно. Ето не сложная вещь. Система уравнений это несколько уравнений, которые, однако, имеют и несколько неизвестных. Обычно уравнений столько, сколько и неизвестных, и тогда системы определённые, а если уравнений больше они называются переопределёнными, и если их меньше они недоопределённые. Линейны уравнения (или системы) если неизвестные в них только первой степени, а гомогенные или однородные системы такие, при которых справа в уравнениях всегда нули. Что-то вроде: 5*x + 7*y = 0 и потом 2*x - 3*y = 0. Ясно, что если и x и y равны нулю, то для любого уравнения получаем 0 = 0, так ведь? ... Ну-у, так оно и с демократичным выбором из прошлого. Решение всегда существует, т.е. выбираешь произвольную партию, но это не интересное решение задачи о выборе наилучшей партии. Но зато это есть решение и может выполнять хорошую работу когда партии не очень отличаются. И в самом деле, при демократичных выборах наблюдается тот момент, что как раз когда платформы партий не отличаются сильно, то тогда выбор оказывается хорошим и демократия идёт, в то время как при довольно различных партиях и платформах, вещи начинают буксовать и происходят всякие беспорядки, революции, и прочее. Но для людей выбор был интересной игрой, при которой ставили и деньги на тех кто выиграет. Как раз, как будто политики были гоночными лошадками. Вообще, если меня спрашиваешь, быть видным политиком или государственным деятелем в то время должно было быть обидным прозвищем, но люди этим гордились, потому что не были рациональными существами. Не так ли? — Да, разумеется, нет ничего чем можно гордиться, кроме того, что перехитрил своего ближнего. Но это бессмысленное решение оказалось и невероятно смысленное, потому что доставляло удовольствие людям. Однако это прямо гениально, а? — Спора нету, что гениально. Да только не для разумных людей! Люди, видишь ли, думали, что раз им дали право выбирать то это что-то меняет. Но это ничего не меняло, потому что они, всё равно, не могли сделать правильный выбор. Зато держало в подчинении! Потому что, после того как их спрашивали и они ответили, то, значит, отсюда дальше только они сами виноваты, если что-то шло не как надо. Иными словами, демократия была самой лучшей соской для народного рта — потому что, и сохраняла систему управления, и держала народ в подчинении! Но разумный человек подчиняется разумным вещам просто потому что они разумные! Потом, оно и не было чистой демократии уже кучу веков, потому что имелись: Президент, Министры, военные положения, Полиция, и прочее, так что народ и не управлял. Он только легко менял одних неспособных людей другими и упивался своей силой. — ... В этот момент и Бимби завертелся вокруг Сеймура и обе обезьянки начали тянуть его отсюда и оттуда и недовольствовать что-то на ихнем языке. — Недовольствуют, что мы много болтаем, а уже пришло время для их ужина. Но оно и для нас тоже пришло, а? Ну, я ничего специального не подготавливал, но давай передвинемся ближе к столу и ты выбери себе что хочешь — сказал мужчина и расположился у близкого обеденного стола где набрал что-то на пульте. Через несколько минут подошёл кухонный робот с тележкой с пищей и обезьянки сразу схватили по несколько бананов из одной миски, потому что, видимо, знали, что они для них. Сеймур похлопал их легонько сзади и они направились в один из уголков, где был маленький столик с низенькими стульчиками. Это, наверное, было их место для питания. — Бананы местное производство Колокола и совершенно свежие, так что годятся и для нас потом. Ну, давай подкрепим немного и своё тело, Плати — и оба некоторое время кушали молчаливо. Через некоторое время мальчик сказал: — Очень хорошо, что уже живём в эре HR. Просто не знаю что бы я делал если бы меня создали где-то 3-4 века раньше. Или больше. Был бы, наверное, что-то вроде букашек. Снуют туда-сюда, да не знают почему это делают. Бессмысленно. А теперь разум везде господствует. А даже, если и не совсем везде, то заставим его ещё расширить свою деятельность. Разум наш Бог, ведь так, Сеймур? — Да-а, Разум наш Бог и это очень хорошо. Только что, знаешь ли, я тебе отвечу таким образом, каким ещё в Древней Греции, а то наверное и далеко до них, отвечали в таких случаях: очень хорошо, не хорошо! Или, если хочешь, что может быть букашки и лучше нас, потому что у них нет разума и они не знают что имеет смысл и что нет. Ты слышал ли что-нибудь насчёт притчи о Райском яблоке? — Ну да. Был один Бог, кажется еврейский, который сделал было Землю, и травки, и пташек, и людей, только что их было только двое и они назывались, как их там, а, Адам и Ева. Так они жили в одном хорошем саду называемом Раем и радовались миру, потому что он был творением Божьим. Однако в этом саду было одно дерево из которого Бог запретил им есть фрукты. Но потом появился один змей и обманул Еву попробовать из фруктов, и потом она подвела и Адама, и потом они начали ... ну, всякие сексуальные упражнения. Да Господь Бог тогда сильно рассердился и выгнал их из Рая и они спустились на Землю и начали там мучиться жить, так как раньше все люди мучились. — Так, так, только что дело, вообще, не было в сексе, а в разуме! Понимаешь ли, это дерево называлось Деревом Познания, а не Секса, правда? Так что: много разума оказалось не хорошо. Хотя бы согласно взглядам древних людей. — Ну да. Только что это было далеко до HR. Так что сегодня не в силе. — Знаешь ли, не хочу тебя разочаровывать, но это опять в силе, я тебе скажу. Потому что ... ну, представь себе одну лестницу. Но очень длинную. Назовём её Лестницу Разума. И начинаешь подниматься по ней. Идёшь и идёшь вверх, а потом? — Ну, отдыхаешь немного и потом опять продолжаешь вверх. — Так, а потом? — Потом, опять то же самое, да? — И до каких пор. — Ну, наверное всегда — ответил мальчик довольным. — Всегда или всё время очень капризное понятие. Оно предполагает, что эта лестница должна быть бесконечно длинной, ведь так? А бесконечное это идеализированное понятие. Оно не из реального мира, потому что не может одна вещь всё время расти, или всё время уменьшаться. Однако существует одна возможность чтобы данная реальная фигура позволила идти всё время по ней и всё в одну и ту же сторону, правда? Которая эта фигура? — А-а, Вы мне о круге говорите, да? — Да. О круге или замкнутом контуре. Но правильнее сказать цикл, что уже не только геометрическое понятие. Так вот, основное свойство цикла то, что, идя всё в одну и ту же сторону, через некоторое время возвращаемся опять туда, откуда пошли. Только некоторый цикл может обеспечить нам вечное или бесконечное в одном конечном мире, парень. И ты извини за мои сексуальные отклонения, но на этом держится и секс у высших млекопитающих. У Бимби и Бамби, например. Во первых, это возвратно-поступательное движение, т.е. движение поршня, что является "сплющенным кругом", ведь так? И во вторых, это прерванность действия, что является возвращением во времени к начальному пункту. Так получается, что имеем циклы и в пространстве и во времени! Без цикла имелась бы только какая-то разрушающая вспышка. — Я думаю ... — проговорил смущённо мальчик, — что и в сексе, всё таки, существует вспышка, и несмотря на это он устойчивый цикл, как Вы сказали. Не является ли это одним противоречием? — Только поверхностно, Плати, потому что эта "вспышка" просто одно из состояний цикла — верхняя мёртвая точка, назовём её так — а не разрушающая вспышка, которая ломает цикл. Бимби и Бамби ничего себе не ломают, ибо Господь Бог об этом позаботился. Так, а теперь вспомни, что наша лестница, которая, значит, должна замкнуться в круг, была Лестница Разума. — Ну-у, так тогда выйдет, что после многого разума вернёмся опять туда, откуда пошли. К амёбе, например. Но ведь это ужасно! — Ну, непременно ужасно я бы не сказал, потому что то, что является закономерным, нельзя рассматривать с позиций эмоций. Такой подход не разумен. — А что тогда разумно? Чтобы стали опять амёбами? — Может быть и ещё раньше. К тому, что древние греки называли хаосом, а они называли его так, потому что он шёл с их более короткого "ха", что по гречески пишется так: χα — и он нарисовал буквы пальцем по столу — что означало: зевнуть, съесть, открыть рот. Ну-ка сейчас скажи "ха", когда проглотишь кусок пищи. — "Ха". Ха-ха. Ну да. Это один зевок. Значит хаос был назван так, потому что он всё съедал, да? — Да, хаос был одним "большим ртом". До хаоса ли доберёмся, или нет, вопрос конкретной ситуации, но некоторое "съедание" чего-то достигнутого всегда необходимо, если хотим чтобы было вечное движение. — Но-о, какой тогда смысл быть разумными, чтобы потом опять стать как амёбы? Я чего-то не понимаю этого. — А, вот и ты поймался на крючок! Какой смысл, говоришь? Нет человека в нашем мире, который не зацеплялся за крючок о смысле, кроме некоторых слишком ограниченных людей, которые, вообще, не в состоянии задавать себе вопросы. Но люди, всё таки, живут, и им это не мешает, правда? Значит, и я потому навёл тебя на эту мысль, этот вопрос не стоит себе задавать! В смысле, что более элементарные люди, не смотря на то, что живём в эре HR, просто принимают, что нет смысла задавать себе вопрос о смысле, или что смысл в том чтобы не было смысла. Ясен ли я теперь? — Ну-у, понимаю каждое слово, но это не значит что могу осмыслить вещи. — Вопрос о смысле, парень, одна из основных причин для выдумывания всяких Богов, которые потому и Боги, потому что знают смысл всего, но нам ничего не говорят, ибо мы, всё равно, не поймём его. И этим дело заканчивается. Но, если хочешь, можем подойти и другим образом. Как говорится: ad absurdum, или с допущением противного. Если у жизни был смысл, то, значит, с помощью разума или нет, мы всё равно когда-то смогли бы постичь его, так? И когда его постигнем то тогда что больше будем делать? Или, ладно, пусть мы найдём что такое делать, но, хотя бы с этого момента дальше, жизнь опять не имела бы смысла для нас, т.е. не имела бы какого-то другого смысла, которого мы бы не знали. Значит если примем, что смысл существует, то, рано или поздно, окажемся перед ситуацией, когда смысла нету, что противоречит нашему допущению! В то время как если примем, что смысла нету, то в этом нет ничего плохого, а даже это и очень хорошо, потому что тогда можем себе вечно искать этот смысл, т.е. нам будет что делать, и можем быть уверенными, что его никогда не найдём, потому что его просто нету! — Потрясающе! Значит смысл в том, чтобы не было смысла, а разум существует чтобы привёл к тому, чтобы не было разума. ... Да только что я этого не понимаю. — Не принимаешь этого, не то что его не понимаешь. А раз человек не принимает чего-то, то что он, чаще всего, делает? Да обманывает себя, разумеется. Это его основное право и никто не может его отнять у него. Кроме того мы говорим о вещах ужасающе отдалённые во времени, так что они и не имеют значения для нашей жизни. А вот разум ... Ну-у, давай-ка скажи мне сколько разумных существ мы до сих пор нашли во Вселенной. — А-а, много говорят об этом, но вроде до сих пор ни одного. — Вот именно. Не хочу сказать, что не может существовать разум где-нибудь в другом месте, но это такая редкость, что спокойно можно принять её для исключения в эволюции. Иными словами, можем говорить, что разум своего рода ошибка природы. Нравится ли тебе такое определение? — М-м, не сказал бы, что мне нравится, но выглядит верной. Но тогда почему так хотим быть разумными, да и гордимся этим? — Очень хороший вопрос! Самый простой ответ, что мы просто вынуждены быть разумными, если хотим выжить! Разум требует применение разума, но до каких пор это будет так, никто не знает, а и нет смысла морочить себе головы этим, потому что ничего не можем сделать. Видишь ли, возможно что появятся и некоторые внутренние трения и тенденции, так как ... давай скажи мне что ты чаще всего смотришь по стереовизору? — Ну, в основном фильмы о природе, о птичках, о истории раньше. Также и спортивные состязания и конкурсы. Ну, и всякие приключенческие выдумки и экшены, но они все очень старые. — Вот так, а задавал ли себе вопрос почему только старые, а хороших новых нет? — Да нет ... Может быт это не считается разумным. — Скорее, может быть, потому что не в состоянии сделать хорошие новые. Потому что, видишь ли, противоречия в нашей жизни сильно уменьшились. А оттуда уменьшились и эмоции, а они нужны людям. Наша жизнь стала значительно скучнее чем раньше. Очень спокойная, приятная, весёлая, и прочее, но и скучная. — Ну, мне она вовсе не скучная! Даже я диву даюсь что раньше научить и мне всё не хватает времени. — Тебе да. Потому что ты ещё очень молодой и тебе только предстоит познавать жизнь. Но лет через 20-30, наверное, не будешь так думать. Ну, если станешь как я , или из Избранных, у тебя будет много вещей, о которых думать, будешь творить, а не только "работать", но таких людей очень мало. А другим просто скучно. Потому иногда выдумываем и вещи, к которым людям стремиться, хотя это только заблуждение, как работа в автоматизированных заводах, например. Потому и процент Избранных такой низкий, а большинство людей не такие. Мы, видишь ли, и не торопимся ставить только на разум. Или, выражаясь иначе, теперь все мы намного разумнее чем раньше, но настоящего разума, соотнесённого ко всему обществу, опять так мало, как было и во времена Адама, наверное. Потому что он какая-то ошибка, ведь так? Если ошибок станет много, если они станут правилом, то наверно очень быстро достигнем до какого-та взрыва. Это было известно с очень давних пор и потому люди, после развенчания богов и религий, вполне закономерно наткнулись на пропаганду и масс-медии как очень хорошее средство для поддержания низкого интеллектуального уровня населения! Он был необходим тогда, как необходим и теперь. ... А нельзя забывать и устойчивую систему, о которой уже говорили, т.е. "систему Бимби - Бамби". Она вообще не разумная, но вполне разумно её сохранить, правда? Ну и спорт, поскольку в нём имеется очень много неизвестности, тоже разумно сохранить. То, что нельзя знать заранее, никогда не может надоесть людям. Даже можно сказать, что фиксирование конечной продолжительности жизни на 100 лет сильно снизило счастье индивида, но ведь разве лучше оставить кого-то умереть из за того, что он порезал себе палец, как оно и было уйму тысячелетий, или стать настолько "людьми", что снова начать избивать и перехитривать друг друга. Но, может быть, нужно было оставить и какой-то случайный элемент, какой-то жребий, но наверное ввелись в заблуждение поговоркой, что человек, если знал когда умрёт, то сам выкопает себе могилу, но это уже другая тема. Так что разум, конечно, хорошая вещь, в нём наше спасение, но-о перестараться и в этом отношении не надо. М-м, да-а. ... Ого, уже зашло за 9:50. Чтобы твой отец не стал тебя дома бить, а? Ты уж извини, но уже пора тебе уезжать. Ну, я теперь позову одно такси, потому что очень тебя задержал, но что делать когда и мне самому было интересно поговорить — и он набрал нужное на пульте и отошёл от стола. — Мне было ужасно интересно, Сеймур. Наверное можно будет и другой раз увидеться, да? — Но разумеется, Плати. Мы уже знакомы, так что просто позвони мне когда хочешь опять поговорить. До свиданья теперь. * * * Мальчик был уже давно дома и лёг спать, но в голове у него всё было так перепутано, что сон не приходил как другой раз. Через некоторое время он стал впадать в дремоту и перед его мысленным взглядом появилась какая-то лестница. Она была бесконечно длинной и на каждой из её ступенек крупными буквами было написано "РАЗУМ" и стрелка вверх. По лестнице ползли всякие животные и букашечки, да кто знает почему амёбы были велики как слоны. Имелось и много людей, где некоторые из них несли таблички с надписями: "Хомо Неандерталис", "Хомо Фабрициус", "Хомо Баталис", "Хомо Ирационалис", "Хомо Сапиенс", "Хомо Рационалис", "Хомо Сексуалис", и прочее. Потом вдруг лестница опустела. Однако, когда пригляделся получше, Билби увидел на ней Бимби и Бамби. Они как раз остановились было на одной ступеньке и Бимби показывал на Бамби своё "i", а Бамби сравнивала его со своим "a" и кивала головой. Потом они начали один возвратно-поступательный цикл, который двигался как во времени, так и в пространстве, но всегда возвращался на то же самое место, и Бимби объяснял: — Видишь ли, Бамби, главное чтобы было движение. Без движения нет цикла, без цикла нету вечности, а без вечности нету жизни. Так что смысл в том чтобы был цикл, потому что иначе нет смысла, так как, если допустим, что смысл имеется, то тогда окажется, что нет смысла. А если примем, что нет смысла, то тогда останется только цикл, ибо в нём есть смысл. Понимаешь ли, Бамби? — Да, Бимби. Мне очень нравится это цикл, в котором нет смысла. Давай сделаем ещё циклик, Бимби. — Смотри с'час, Бамби. Мы должны подниматься по лестнице потому что это часть цикла, так что давай перейдём на следующую ступеньку — и они перешли на верхнюю ступеньку, где сделали один циклик, в котором была вспышка, но она не разрушила лестницу. Тогда Бимби продолжил: — Главное, Бамби, чтобы были остановки, потому что иначе не сможем вернуться во времени и тогда цикл не замкнётся. Но нельзя забывать и движение — и они продвинулись на следующую ступеньку, где Бамби предложила опять сделать одно движение, которое должно замкнуть цикл. После того как его сделали, поднялись на следующую ступеньку и Бимби объяснил, что иногда цикл может быть и сплющенным и тогда он превращается в поршень, на что Бамби ответила, что она очень любить поршневые циклы и захотела остановиться и рассмотреть получше сам поршень. После окончания и этого цикла они перешли на следующую ступеньку, где Бимби пояснил, что они двигаются по Лестнице Разума, которая характеризуется тем, что при ней, когда достигнут до самого большого разума, окажутся опять в начале, на что Бамби ответила: — О, Бимби, это насчёт начала мне очень нравится. Давай начнём опять с начала — и они начали опять с начала, что не разрушило цикл, потому что в одном цикле нет начала и конца, но ... где-то в это время Билби наконец сумел заснуть глубоко и без сновидений. 08.2000 — — — — — |
Сконвертировано и опубликовано на http://SamoLit.com/