Плач матери Чингисхана

-Женщина, слезы вижу в твоих глазах.

Я родовая шаманка знаю, зачем ты пришла.

Сын у вас родился, и муж прислал тебя.

Хочется знать какая у этого сына судьба?

Но прежде расскажи о себе.

Ты молода и я впервые вижу тебя.

Откуда ты? И чья?

 

 

-Я родилась у Байкала.

В устье реки Селенги.

Отец мой из рода лесных монголов.

Там и сосватал меня жених.

На пути в его стан встретился нам Есугэй.

В отчаянной схватке он победил,

Так я стала его приведенной женой.

Он предводитель, воин. Могучий хозяин, нойон.

Родня была рада, что мне продолжать его род,

В священном сердце Монголии,

В междуречье, где протекает Онон.

 

 

-Знаю, Есугэя, знаю. В честь рождения сына

Он мне отправил барана и чашу из серебра.

Но что же тебя беспокоит?

 

 

-Мальчик родился крупный.

Отец в ладошке его сгусток крови увидел…

 

 

-О, это - великий знак.

Он означает могущество,

Но не сразу, не сейчас.

Минует сорок четыре года

(Столько северных злых духов

Нашим воинам благоволят).

И в долгих походах в разные страны

Через войны, как и ныне

Через месть, интриги и грабежи

Народы со всех сторон земли

С юга, севера, запада и востока

Будут ему подчинены.

 

От автора:

Бывала и я на Ононе

Мальчишки там рыбу ловили, но не для жарки и еды

Они поджидали буддистских старушек,

Те, отдавая им свои рубли,

Молитвенно следили, как хитрые те рыбаки

Из банок рыбешек в реку спускали.

 

 

 

-Давно с тобою не встречались

Горюешь. Знаю, умер муж.

Его друзья и соплеменники тебя предали.

А мальчик наш каков?

 

 

-Ровесников он выше ростом.

Силен физически и не по-детски, кажется, умен.

 

 

-Но что же вижу я. Захвачен в плен

И велено врагом его казнить.

Садись скорее на коня, скачи в свой стан,

А я так сделаю, чтобы сына тебе живым вернули.

С детьми укройся в те леса,

Где в детстве ты сама росла.

Там и защита, и пропитание:

Ягоды, грибы, орехи, а в степи – тарбаганы.

 

 

 

 

От автора:

Первой жертвой Темучина - подростка

Пал его брат, обидчик, нахал.

За его наглое обращение Темучин и Хасар,

Подкараулив, его подстрелили.

Из материнских упреков и горьких слез

Вынес Темучин свое первое правило золотое:

Родного по крови и друга ценить и жалеть.

Повзрослев, он соратникам допускал

Девять оплошностей прежде чем наказать

А позднее расширил его до понимания:

Все религии равны.

И в отношениях дружбы между людьми

Не имеет значение их вероисповедания.

И даже полное отсутствие таковых.

 

 

-Снова плачешь от горя. Слова не можешь сказать.

 

 

-Дети, дети, меж собою в раздоре!

Не так давно стало известно мне:

Темучин готовит расправу над Хасаром.

Я мигом примчалась на белом верблюде,

Отобрала у старшего шапку и пояс Хасара,

Лежавшего связанным на земле,

Села рядом в позе лотоса, шепча молитву,

Открыла груди и сказала:

«Я вас вскормила своим молоком.

Как различить материнские груди?

Пусть по обычаям нашим в семье

После отца главенствует сын старший,

Но для матери все дети равны».

 

 

-Ладно уж, помолчи. Вот что тебе я скажу:

Воспитание - в жизни труднее всего.

День за днем. День за днем

Ты сама внушала им, не прощать обиды,

Беспощадно мстить за обман и подлость.

Этот случай и тебе урок преподносит.

 

 

От автора:

Мать моя, молча, слушала,

Как дети или внуки заводили спор,

Ревнуя родителей друг к другу.

Потом подзывала к себе и говорила:

Посмотрите на руки. Вот десять пальцев.

Любой из них поранишь, будет одинаково больно.

Так и мудрые родители не различают своих детей.

Разве что только по болезни или нужде

Выделяют большей заботой и вниманием.

 

Гонения, страдания, опасность

Для сильного характера - урок.

Не зря он назван Темучином

По имени опасного врага,

Которого в момент его рождения победил отец.

С младенческих лет с молоком материнским

Впитал он в себя закон,

Где допустимы коварство, измена, обман,

Чтобы победить в войне меж племен.

 

 

 

-О, родовая шаманка, к тебе пришла с бедой.

Сначала все было, как надо,

Хотя и трудно, и очень опасно.

Едва возмужав, сын мой

Возглавил разбойничью шайку

И отомстил за отца, показав

И силу, и хитрость, и беспощадность до конца.

Тогда под его начало

Вступили не только друзья,

Но и сдавшиеся враги.

Так он собрал отряды

И в кровавой схватке

Владения отцовские вернул.

Однако, как прежде, соседи:

Татары, меркиты, найманы

И даже родственные кереиты

Совершали набеги за пастбища, воду и скот.

Предатель, хан кереитов, Тогорил

Позвав за собой найманов и меркитов,

Войско наше разбил.

И снова союзники разбежались,

А сын мой Хасар предал верного брата

И перешел к врагу.

О чем я больше всего и плачу.

 

 

-Послушай, пока ты спешила сюда,

Темучин, узнав, что кереиты

Разъехались по стойбищам родовым,

Внезапно вернулся с остатком отчаянных храбрецов.

И в этой неравной схватке

Тогорил был повержен и побежден

И вместе с сыном спасался бегством,

Но был найманом убит.

Теперь в степи один хозяин.

И с тех пор, дважды спасенный от явной гибели,

Темучин стал неуязвим.

 

 

 

От автора:

В политике, как и в семейной жизни,

Гораздо легче рассориться и разбежаться.

Когда заходит речь о титулах:

Монгол великий, завоеватель непревзойденный,

Заслуги необходимо указать.

И первою из них я называю - интеграция.

Когда из множества разрозненных родов,

Племен разноименных, он образовал

Известный всем народ, чье имя-

Родовое имя его отца - монгол.

 

 

 

-Теперь с тобой мы в поднебесье

Здесь жизнь такая же, как на земле,

Но только безмятежна. А ты грустишь.

 

 

-Я вспоминаю тот великий курултай.

Среди гурханов, ханов и шаманов

Большой шаман распластался перед сыном ниц

И восклицал: «Чингис! Чингис!»

И все согласно повторяли:

Величайший! Храбрейший!

Могущественный самый!

Теперь он Чингисхан. А я опять боюсь.

От тех, кто более других так подобострастен.

Так жди предательства или подвоха.

 

 

 

От автора:

До Гитлера и Сталина историки, вслед за Уолкером,

Не знали деяний и личности ужасней Чингисхана.

И если собрать об этом все книги,

Воспоминания, статьи, романы,

Едва ль они вместятся

В хранилище библиотеки Конгресса США.

Чрезмерная жестокость для врагов,

Предателей казнили беспощадно.

Но перебежчиков пускали под свои знамена

И с ними дальше шли вперед.

Мне думается, самый главный принцип Чингисхана:

Добиться результата любой ценой.

Бывали неудачи в какой-то битве.

И что же? На завтра повторялось,

И если снова безуспешно,

То через месяц и даже год

Сюда он возвращался, чтоб доказать:

«Я так решил! Так будет!».

 

 

 

-И снова вижу слезы, величайшая из матерей.

О чем печаль? Ведь Чингисхану

Пророчат империей - вселенной завладеть.

 

 

 

-Зачем? Он сыновей своих, приемных

И множество огромное других

Увел в такие дали

Что могут они о родине забыть.

 

 

 

-А что их может привязать

К земле монгольской?

Здесь нет захоронений,

Дворцов богатых предков

И даже храмов у шаманов.

 

 

 

-А сила Духов, обычаи народа,

Дыхание степей и их простор?

А где они увидят родные лица и мой Байкал?

 

 

 

От автора:

Удивителен монгольский консерватизм,

Пройдя полмира, обладая богатством многих стран,

Цивилизованных народов, монголы

Возвращались и в жизни обыденной

Все также варили пищу на костре,

Покрой одежды со времен средневековых

Не меняли семь веков.

При Чингисхане стали заимствовать

Через уйгуров у персов письменность

Сам он, даруя жизнь, ремесленникам и купцам

К себе приблизил инженеров, ученых и писателей.

И я считаю виною Чингисхана перед своим народом,

Что он не дал приказ: «Не только дань берите,

Но и учитесь сами цивилизованнее жить».

А может быть в консерватизме этом

Существует причина глубже?

 

 

 

Истории известны завоеватели – народы,

К примеру, испанцы, римляне, монголы.

Они веками существовали за счет других.

И в результате, я думаю, в их менталитете

Зародились характерные черты:

Отсутствие стремления к глубоким знаниям,

Расслабленность умов и склонность к праздности.

В то же время в побежденных странах,

Преодолев первоначальный шок,

Общество приходит к осознанию:

Что став умней, изобретательней, мудрее

Трудом своим мы можем победить, но не в войне.

В развитии, ускорив свой прогресс.

Вот и ныне. За семь десятков лет,

Прошедшей с окончания последней бойни мировой,

Такое наблюдаем в Японии, Германии, у финнов.

 

 

 

-Теперь, Уэлун, расскажу о своей печали.

Нас, шаманов, люди всегда боялись

И верили в обряды, провидения и результаты.

Мы стояли защитой на переднем крае

Первобытного страха перед силами природы.

Большие шаманы следили,

Чтобы законы – яса Чингисхана

Соблюдали так же строго,

Как суры Корана мусульмане.

И что же? Всего через три столетия

На место шаманов заступили ламы,

Позаимствовав кое-какие обряды и заклинания,

Сумели внушить монголам

Покорность судьбе и обстоятельствам.

 

 

 

От автора:

Официальный буддизм и социализм приложил немало усилий,

Стремясь искоренить из памяти народа

Имя и завоевания Чингисхана

И тогда невольно возникает вопрос:

Каким образом его мировое признание

Достигло ранга Человека тысячелетия?

 

 

 

Возможно, в этом звании попытка западных экспертов

Должное отдать недооцененным,

В масштабе историческом, последствиям

Возникновения империи монголов

Наиболее обширной из всех империй континентальных.

Но и оценки, вроде: правитель мудрый, законодатель,

Искусный организатор своих владений.

Не отражают в полной мере глобального значения

Тех потрясений, что затеял Чингисхан.

Во-первых, встряхнув дряхлеющие царства

Китая, Передней Азии, Европы,

Восток и Запад открылись друг для друга.

Проснулась жажда путешествий,

И началась эпоха географических открытий,

Вплоть до открытия Америки.

И не случайно в Вашингтоне

Воздвигнут памятник монголу Чингисхану.

Но главное, в мир проникло понимание:

Цивилизациям необходимы для прогресса

Мобильность, динамичность и достижения великих целей.

 

 

 

Вот звучат как бы упреком слова:

«Темучин никогда и нигде не учился».

Я же считаю: он две школы освоил.

Школу матери. Он с успехом перенял

Ее мудрость, преданность детям и любому родству,

Силу воли для выживания

И умение сохранять достоинство всегда и везде.

Высшей школой для Чингисхана

Стала его жизнь в средневековье,

Когда выбор гласил: одно из двух – империя или смерть.

И, как знаем, с отличием он ее завершил.

Сам же стал Учителем с большой буквы

Для всех последующих полководцев,

И еще преподал урок другим народам:

Единение и концентрация сил

Порождают нации и могучие государства.

 

- Сколько раз ты спасала меня.

Научила и здесь, в поднебесье,

Быть в покое и все созерцать без эмоций.

И все же… Там при жизни

Как мать Чингисхана я не знала ни нужды, ни заботы.

Но считала из всех даров его самым ценным и долговечным.

Правила запретов – сээртэ для Байкала,

Хребтов и предгорий Хамар-Дабана.

Ведь это моя родная земля,

Прародина Чингисхана.

 

Запрещались навечно обработка земли,

Строительство городов и даже

Облавная охота в лесу

С участием многих людей.

Собирая в лесу плоды: ягоды, орехи, грибы

Ты обязан просить прощения у матери-земли,

Ее деток – растений.

Целый свод разумных запретов,

Силой законов внушения

Сохранить заповедную землю в первозданном виде.

Как сакральное место для детей и внуков,

И для внуков их внуков, то есть навек.

Горько мне сознавать: через шесть поколений

Нарушаются эти запреты.

Неужели живущим теперь на этой земле

Невдомек: разграбляя то, что природа даром дает,

Мы грабим себя прежде всего.

 

 

От автора:

От средневековья до наших дней

Прошло шестнадцать поколений между Уэлун и мной.

Существует ли разница

В материнской доле тех времен и сегодня?

Если так сложилась судьба,

Что теряешь опору и веру в себя,

Но сумеешь подняться и силою воли

Сохранить авторитет перед детьми,

Будь уверена, любимые дочери и сыновья твои

Смогут сделать жизнь лучше

Для себя и потомков своих.

 

 

Примечание: имена и наименования даны в транскрипции в какой эти слова звучали во времена Чингисхана и сохранились в легендах монголов.

 

---

Сконвертировано и опубликовано на http://SamoLit.com/