Сей рассказ писался для конкурса саспенса, проходившего в 2006-м году под слоганом "Году Омена посвящается". Обязательным условие для каждого рассказа было то, чтобы количество слов в нем, вместе с названием, составляло 666. Проверьте, если хотите!
Кирилл Кудряшов
Буй
Скачано с www.кирилл-кудряшов.рф
Женя в который раз оглядел водную гладь Медянки, на несколько минут останавливая взгляд на берегах, всматриваясь в каждую точку до рези в глазах… Никого! Ни единой живой души. Только он, Аня, и проклятый буй на несколько километров вокруг. Впрочем, отправляясь сюда на пикник они как раз и думали о том, что в середине сентября, не смотря на разыгравшееся бабье лето, народу на побережье Медянки будет шиш целых, ноль десятых.
- Ты как там? - спросил он.
- Холодно! - отозвалась Аня, - Да и темнеет уже!
Сначала она плакала и без конца просила "Сделать хоть что-нибудь", потом хныкала и время от времени умоляла снять ее с буя. Теперь она лишь дрожала от холода и констатировала факты.
Она сдалась…
Он, кажется, тоже готов был сдаться.
А все начиналось так хорошо… Так просто, так банально, и так романтично. Он и она на берегу Медянки. Солнечный день, разгар бабьего лета… Костер, шашлык, печеная картошка… Мимолетные поцелуи, долгие объятья… Они хотели отдохнуть на берегу, а потом отправиться домой по реке, на надувной резиновой лодке, которую Женя специально для этого и взял с собой.
Но стоило им отплыть от берега, как Аня увидела этот чертов буй! Тогда он не казался пугающим - только немного странным. Откуда посреди глубокой, судоходной Медянки, взяться бую? Да еще такому, громадному, металлическому и тяжелому на вид. И как только он ухитрялся держаться на воде?
Со смехом Аня предложила сфотографироваться на этой махине - подплыть поближе и по очереди забраться на него, один сидит на буе, а второй фотографирует его из лодки… Красивый кадр, как им тогда показалось.
Подгребая к бую Женя еще отметил про себя какие-то бардовые пятна, покрывающие его поверхность, но не придал этому значения. Как не придал значения и самому факту появления буя посреди Медянки, которую он, как ему казалось, знал вдоль, поперек, и на пару метров в глубину!
Не задумался он и над тем, как легко ему удалось подплыть к бую - как будто возле него не существовало течения. Как легко Аня шагнула на него… Так, что не покачнулся ни он, ни лодка - как будто сама вода поддерживала их… А потом, отплыв и сделав несколько кадров - Женя понял, что не может вернуться обратно!
Не может подплыть к бую, чтобы забрать ее!
Аня сначала восприняла это как шутку, даже засмеялась - громко, но мелодично, как умела смеяться только она. А потом, когда поняла что он не шутит - ее смех оборвался, будто сорвавшись в глубокую расщелину.
Женя не мог забрать ее! Не мог подгрести к бую - вода будто бы загустевала перед ним, отказываясь пропускать лодку. Он крикнул Ане, чтобы она прыгнула к нему, чтобы добралась до лодки вплавь, но, слава Богу, что сначала она опустила в воду палец, видимо рефлекторно, чтобы определить ее температуру.
Вода обожгла ее, словно серная кислота. Она вскипела вокруг, и даже Женя, находившийся в нескольких метрах от буя, почувствовал идущий от воды жар.
Аня крикнула ему, чтобы он плыл к берегу за помощью, но стоило ему удалиться от буя на десяток метров, когда Аня закричала вновь. Закричала громко, истошно, как кричат, когда видят в зеркале свою смерть, вместо привычного отражения…
Чем дальше лодка удалялась от буя, тем сильнее буй погружался в воду. В воду, вскипавшую, как только Аня оказывалась в опасной близости от нее.
И последние несколько часов, давно потеряв счет времени, Женя дрейфовал возле буя, то приближаясь к нему, то позволяя течению немного увлечь лодку, чтобы позволить отдохнуть немеющим рукам.
Река была пуста. Берег был пуст. Никого, только он, она, и проклятый буй, возникший неизвестно откуда, и наверняка исчезнущий неизвестно куда, когда его миссия будет выполнена.
Это не могло продолжаться вечно… Руки немели, мозоли на ладонях горели огнем. Над рекой сгущалась тьма, и темно-синем на небе уже виднелись первые звезды…
Эта мысль давно появилась в Жениной голове, но все эти несколько часов он не позволял ей оформиться. Не хотел принимать, боялся подпустить ближе…
Уложив весла в лодку и позволяя течению унести его прочь от буя, он опустил голову на колени, и зажал уши руками, чтобы не слышать криков. Но эти крики невозможно было не услышать…
Сконвертировано и опубликовано на http://SamoLit.com/