Он замер, боясь скрипнуть стулом, будто от движения или звука исчезнут с экрана знакомое окно, открытое настежь, бумаги, рассыпанные по полу, стол с зияющими провалами вместо ящиков, сброшенных на середину комнаты. Портрет Дзержинского над редакторским столом покосился. Феликс Эдмундович с немым укором смотрел сверху, обещая найти и покарать преступников.