Дух и душа

 Павел Енбаев. Эмиль Эггер. История книги от ее возникновения до наших дней (по изданию 1882 года)

Жанры: История

История вещей – один из самых увлекательных жанров популяризаторской (не хочу сказать дурного, напротив, одно сплошное «за»!) литературы. Превращение первобытно пылающей смолистой ветки в современную энергосберегающую лампу, путь от абаки до компьютера или от шалаша до небоскреба – что может быть интереснее? Французский историк-эллинист Эмиль Эггер, кроме профессиональных трудов, оставил нам написанную в 1880 году (первый русский перевод 1882) «Историю книги». Эггер рассказывает и об алфавитах, и о папирусе, и о рукописных «тиражах», и о первопечатниках, и... да обо всем, что когда-либо стояло за объектом, называемым «книга».

Текст «Истории», в общем, прост и даже отчасти наивен, что и понятно: за более чем сто лет, прошедших с момента возникновения эггеровского труда, историки узнали (и рассказали нам, неспециалистам) массу нового о способах сохранения информации (я разумею исторические способы). Но это лишь придает повествованию дополнительную увлекательность.

Очень интересно. Очень. RR.

Жанры: Самосовершенствование

Когда человек ломает ногу, ему приходится заново учиться ходить. Если же ломается душа, судьба, жизнь, многие норовят тут же (и надолго, если не навсегда) устроиться в «инвалидной коляске». Одни впадают в депрессию и годами почти с восторгом проклинают злую судьбу. Другие, слегка зализав раны, смиряются с тем, что жизнь теперь такая же «бракованная», как те елочные игрушки из анекдота: «блестит, но не радует». Кстати, в том же настрое многие живут и без всяких «переломов».

Книга «Я хочу Жить» - для немногочисленных (увы!) третьих. Для тех, кто готов по-настоящему принять простую старую истину – каждый сам кузнец своего счастья, – осознав наконец, что счастье – не сумма благоприятных обстоятельств, оно не снаружи, а внутри. Желающего идти судьба ведет, нежелающего – тащит (на «инвалидной коляске», да-да).

Вообще такого рода литературы немало. Но эффективность каждой подобной книги, кроме готовности читателя ходить собственными ногами, зависит еще от двух моментов – «что» и «как» сказано. Первое («что»): не увлекается ли автор Высокими Материями в ущерб практическим рекомендациям. Второе («как»): умеет ли автор излагать.

В этом смысле «Я хочу Жить» - очень неплохое «пособие по обучению самостоятельной ходьбе». Легко и доходчиво изложенное собрание рекомендаций и упражнений. Хрестоматия своего рода. По некоторым направлениям (к примеру, по поводу вегетарианства) с автором можно поспорить, но никто ж и не утверждает, что нужно слепо следовать всем рекомендациям. Книжка-то – про самостоятельную «ходьбу». В конце концов, даже комплексы лечебной физкультуры (при настоящих переломах) подбирают индивидуально.

А еще автор умеет убеждать в том, что встать на собственные ноги совсем нетрудно. В целом – очень и очень неплохо. RR.

(Совсем в скобках. Замечание для автора: местоимения второго лица множественного числа в книге могут писаться только с маленькой буквы. Это единственный серьезный недочет книги.)

 Дмитрий Субботин. ОБТ. Сборник стихотворений

Жанры: Стихи и поэмы 

Люди, далекие от поэзии, нередко полагают, что из всего стихосложения верлибр – это самое простое. На деле все обстоит ровно наоборот. Ритм и рифма классического стиха позволяют иногда, как плотной вуалью, прикрыть фальшь, провалы, отсутствие главного поэтического содержания – музыки. В верлибре спрятаться некуда. В нем есть только музыка. Музыка аллитераций – фонетики – слов – смыслов – мыслей – эмоций – мелодическая перекличка Человека и Мира, создающая в каждом стихотворении новую Гармонию. Поэтому верлибр – это почти абсолют. Единственная фальшивая нота разваливает вдребезги всю гармонию.
В сборнике «ОБТ» фальшивых нот нет (если не считать таковыми несколько досаднейших опечаток). Тонкость, точность, прозрачность – и глубина. Каждая мелодия – как балансирующий над бездной канатоходец. RR

Миры, сюжеты, персонажи

 Дмитрий Мажоров. Малыш. Сборник рассказов

Жанры: Детская Проза

Заглавный герой Дмитрия Мажорова – действительно Малыш: встреченная во дворе Девочка «старше», ведь она «уже умеет разговаривать». И потому мир вокруг него полон волшебства. Как известно, лет до пяти для волшебства еще не нужны волшебники: сугроб на берегу лужи, Луна, теряющая каждый вечер по кусочку, кровать, на которой можно (ой, нельзя, нельзя, конечно, нельзя!) прыгать – волшебны сами по себе. С возрастом, увы, способность видеть волшебства окружающего мира пропадает, сохранить ее не удается почти никому. Дмитрию Мажорову – удалось.
Годится ли «Малыш» для детского чтения? Безусловно. Можно ли читать по рассказику перед сном? Нужно! Правда, читающие вслух мама-папа, когда «слушатель» уже заснул, наверняка не остановятся, не удержатся, прочитают сразу все. А на следующий вечер родительская рука сама потянется за книжкой: соблазн вновь оказаться на «детском» берегу практически неодолим. Ну хоть на пять минут!
Недостаток сборника – недостаток в буквальном смысле слова: мало! Вот если бы рассказов было... сто! Ладно, не надо жадничать – тридцать! Вот я и говорю: мало! Но очень, очень хорошо. RR.

 Вад Пан. Дети питерских улиц

Жанры: Историческая проза, Современная проза,Альтернативная история

«Питерская» проза последние лет двадцать прочно ассоциируется с веллеровскими «Легендами Невского проспекта». Но Вад Пан – не Веллер. Не лучше или хуже – другой. Во-первых, другое время. Первая повесть сборника (хотя точнее было бы его назвать двухчастным романом) заканчивается в августе 91-го, после путча ГКЧП. Во-вторых, веллеровские байки при всем их многолюдии безличны, а «Дети питерских улиц» - фактически история взросления главного героя: мы знакомимся с детсадовцем, а в финале ему лет двадцать пять. И главное: вместо сатирического абсурдизма веллеровских баек в «Детях питерских улиц» - фоновая, как воздух, и, как воздух же, абсолютная любовь к Этому Городу» «Пана не мог «любить» или «не любить» Питер. Как не мог «любить» или «не любить» свою печень, сердце или легкие».
Своеобразный отрывистый (кажется, в тексте нет ни одного предложения длиннее полутора строк) стиль – как живое сбивающееся дыхание. Дыхание героя, дыхание любимого им города. RR

 Анатолий Герасименко. Тотем человека

Жанры: Фэнтези

Не хочется ограничивать круг потенциальных читателей, относя «Тотем человека» к жанру мистики. Ну какая ж это мистика, чистый реализм. Ладно, ладно, пусть – магический реализм: персонажи романа в прошлой жизни были – кто кошкой, кто волком, кто птицей. Они помнят «те» жизни и мечтают вернуться к своим тотемам, от которых им достались особые (почти не фантастические) таланты: удачливость, лидерская харизма... или – да, способность убивать напряжением мысли.
Роман, безусловно, не назовешь легким чтением на сон грядущий: переживать за героев он заставляет на полную катушку. И не отпускает, вот ведь штука какая. В нем есть все, чего можно ждать от чтения.
Тем, кому важнее всего стремительно летящий сюжет (погони, любовь, приключения, все-все-все есть), – добро пожаловать. Тем, кто любит «погуще» - тоже сюда: пищи для постсюжетных размышлений в романе более чем достаточно. Тем, для кого в книге главное, чтобы попросту вкусно читалось – с ногами в кресле, с чашкой чая под рукой, и пусть весь мир подождет – тоже сюда, в «Тотем человека». Хотя... чай, весьма вероятно, успеет остыть: сюжет и вправду стремительный, не оторваться. Безусловно и абсолютно – RR.

 Колин Голл. Простая история. Новелла

Жанры: Классическая проза

Так хорошо, что поначалу даже кажется, что это перевод: окрестности Лондона, тушеная баранина в пабе, насквозь английский разговор о погоде, по-британски сдержанный юмор. И все-таки – нет. Если это перевод, то переводчик должен быть уровня Норы Галь, не ниже, – из тех, кто не переводит, а превращает иноязычный текст в русский. Любовь автора «Простой истории» к русскому языку пронизывает весь текст, заставляя играть каждое слово. Так солнечный луч, коснувшись старой люстры, превращает пыльные стекляшки в бриллианты. Любовь к русскому языку и вообще к деталям окружающего мира. Сюжет? Да ладно! Какой сюжет, к примеру, у чеховской «Степи»? Но сегодня, конечно, такого практически не делают: скорость жизни мешает даже вглядеться в подробности, куда уж там – ткать из них текст.
Вспоминается прабабушкина шкатулка, которой иногда позволяли играть в детстве. Нет-нет, там не было того, что именуют фамильными драгоценностями. Обычные пустяки. Треснувшее пенсне, шпилька для примуса, кружевной лоскуток, дюжина пуговиц – все разные, витая галстучная булавка, почти черный серебряный наперсток, шнурочки какие-то шелковые... невероятные, сказочные сокровища! Оторваться от их рассматривания было почти невозможно. Так же трудно оторваться от текста «Простой истории». Завораживает. RR

 Павел Бойчевский. Атаман Овчинников

Жанры: Исторические Приключения

По допущению автора атаман Овчинников – один из ближайших сподвижников Пугачева – не погиб в разгромном сражении 25 августа 1774 года (смерть Овчинникова действительно не подтверждена документально: по одним данным погиб, по другим – пропал без вести) и не примкнул к его предателям, а бежал на Северный Кавказ, где попытался продолжить дело «мужицкого царя».
Отличная историческая проза. Вкусная... если будет позволено такое сравнение, как хороший борщ: густо, ароматно, насыщенно. Язык, персонажи, любовно выписанные подробности – все на высоте. RR

 Четырко В. А. Бродяга. Путь ветра

Жанры: Фэнтези

Звонкое, сильное, глубокое фэнтези. Но не то, в которых бродят европейские эльфы с гномами или славянские волхвы с богатырями, нет, этот роман для тех, кому по сердцу раткевичский «Деревянный меч» и гуиновское «Земноморье». Текст «Бродяги» не собран из стандартного фэнтезийного конструктора (мечи, пульсары, таверны, артефакты), а скорее выращен – как растят дерево, питая и наполняя его живым соком собственной души. RR

 Никитина Н. За гранью. Полутень. Роман

Жанры: Фэнтези

Легкое городское фэнтези со всеми полагающимися составляющими. С одной стороны – вампиры, представители, разумеется, тьмы и вообще редиски (хотя не без исключений). С другой – адепты света. Есть еще и маги, но адепты света гораздо круче. Чем? Как в том анекдоте: чем-чем, чем маги! Люди в этом мире тоже есть. Некоторых «кушают» нехорошие вампиры, некоторые сами с силами тьмы бороться пытаются. Точнее, с силами не тьмы, а некоей, внезапно возникшей в мире третьей «стороны» – полутени. В которую впадают сбрендившие представители стороны светлой. И которая, само собой, гораздо опаснее привычной Тьмы. Потому что Тьма – это вампиры, да? А среди них встречаются (помните?) и исключения. Вроде главного героя: пятисот (или шестисот?) летний вампир, который пытается своих же собратьев в рамках благородных традиций удержать. А познакомившись на первых страницах с главной героиней (светлой, разумеется), воюет с ней совсем недолго, начав вместо этого дружную, плечом к плечу борьбу с той самой полутенью. Ах да, героиня! Разумеется, рыжая, разумеется, виртуозно владеющая шпагой и, разумеется, несколько хулиганистая. Хоть сочинение пиши: типичный представитель русской литературы XIX... простите, XXI века.
При всей поверхностности (объем-то невелик) романа, герои на удивление живые и симпатичные (в том числе эпизодические, вроде древесного духа), сюжет простоват, но не провален, юмор в меру и к месту. Так что в итоге получилось непритязательное – и необязательное, - но вполне приятное чтение.

 Андрей Стригин. Заповедник людей

Жанры: Боевая фантастика

Жанр романа можно, пожалуй, определить как постапокалиптическую робинзонаду. Человечество гибнет в очередном Вселенском потопе (отличная завязка, кстати, ибо блага цивилизации тоже оказываются недоступны), а немногочисленные спасшиеся выживают, кто как может. «Может» каждая мини-группа, естественно, по-разному, что отбрасывает социум почти к первобытной общинности (или, как минимум, к феодальной раздробленности). Тут уж не до красот стиля (язык, признаться, несколько похрамывает) или там психологических глубин. Характеры персонажей (в соответствии с требованиями жанра схематичных, но более чем разнообразных) не описываются, а проявляются: в речи, в поведении, в поступках, причем весьма достоверно. Еще убедительнее главный герой: ни разу не сверхчеловек, нормальный мужик (в лучшем смысле этого слова) с головой, руками и способностью принимать решения со всей вытекающей из этого ответственностью. Любителям книжек «про выживание» роман должен доставить изрядное удовольствие.

 Александр Теущаков. Путь черной молнии, кн. 1

Жанры: Криминальный Детектив

Отталкиваясь от реальных событий (восстание 1978 года в Новосибирской зоне), автор пишет историю «Черной молнии» - объединения людей, решивших: справедливости от Советского государства (в лице его правоохранительной и пенитенциарной систем) не дождешься, справедливость – личное дело каждого. Автор не идеализирует своих героев, не делит жизнь на черное и белое, лишь напоминает: не все, кто «стоит на страже закона», - благородные рыцари, равно как и не все, законом наказанные, - подонки. Честь и благородство существуют с обеих сторон. Читать, по правде говоря, тяжело, даже жутковато. Лишь стиль – суховатый, почти протокольный – позволяет остаться на позиции стороннего наблюдателя. Не захлебнуться, удержаться «на берегу» страшной, в общем, истории.

 Александр Фролов. Немой крик

Жанры: Альтернативная история, Космическая фантастика,Научная фантастика

Экспериментальный полет к Марсу – тема, использовавшаяся фантастами многажды и многажды. Как сатира и как лирическая сказка, как фарс и как экшен, как повод для философских размышлений, в конце концов. В «Немом крике» ничего этого нет. Более того. Автор, хотя и избрал стиль «квази-документальная проза» (не просто полет, а как бы последний космический жест СССР), при этом, кажется, довольно слабо представляет себе «как устроен космический полет» (да и советская власть тоже), черпая познания... нет, даже не из художественной литературы, а... быть может, из комиксов? Из компьютерных игр? Из какого-то, в общем, условного источника. Дурно ли это? Да ни боже мой! Художественная литература, даже «притворяющаяся» документальной, – не справочник по истории космонавтики или по устройству астротренажеров. Вон в одном из американских боевиков советские космонавты на космической станции сидят в ушанках – и ничего, даже забавно. Но к этому, конечно, нужно быть готовым.

 Геннадий Мурзин. Рождественские истории. Сборник рассказов

Жанры: Современная проза

Добротное, можно сказать – профессиональное изложение. Все подлежащие-сказуемые-дополнения, не говоря уж про запятые и заглавные буквы, дисциплинированно стоят на положенных местах. Чувства и мысли персонажей в каждом из рассказов описаны с той же аккуратностью, что интерьеры и поступки. Не хватает разве что требуемого жанром «рождественских историй» чуда. Не волшебства, нет, простого житейского чуда – как в огенриевской «Елке с сюрпризом» или в его же (куда более известных) «Дарах волхвов». Впрочем, мрачности в предлагаемых «Рождественских историях» тоже нет. Они, конечно, не совсем happy, но зато в целом там «все хорошо». Может, по нашим временам оно и достаточно.

 Наташа Виноградова. Связь. Выбор всегда за тобой. Роман

Жанры: Современная проза, Современные Любовные Романы

Недурной девичий роман. Очень девичий: изобилие внутренних переживаний полудюжины почти неразличимых персонажей. К середине начинаешь ловить себя на мысли: где я? кто все эти люди? Однако и вполне недурной, ибо абсолютно бесспорно: писать автор – может. То есть умеет «рисовать» словами (не описывать издалека, а создавать живую картинку), во всяком случае когда дает себе труд взглянуть вокруг. А главное – есть то, чему не научишь: слух. Внутренний ритм и мелодия текста очень хороши. Достаточно ли этого, чтобы удержать внимание читателя до финала? Трудно сказать. Итого: содержание – на троечку, изложение – пять. На любителя.

 Кристина Долгополова. Достучаться до твоей души. Рассказ.

Жанры: Современная проза, Фэнтези

Очередная нью-версия «Фауста». Героиня, преисполненная в свои одиннадцать лет равнодушия к жизни, обещает отдать герою душу в обмен на обретение смысла этой самой жизни. Метод изложения – переплетение внутренних монологов героини и героя (страница от ее лица, страница от его, и так далее). Рецензенту, правда, кажется, что повествованию не помешала бы несколько более юмористическая интонация, ну да автору виднее. Пусть будет романтическая история. Которой вдобавок крайняя юность героини и непрерывно (хотя и неаргументированно) повторяемое «порочная душа ребенка» придают несколько гумберт-гумбертовский привкус.

Получить подлинное удовольствие от чтения мешают три вещи:

• души (порочные ли, праведные ли) скупает дьявол. Демон (как именуется главный герой) – не синоним дьявола. По крайней мере в упомянутой функции;
• внутренний монолог как ни крути суть прямая речь героев; не могут одиннадцатилетняя нежная дева и семисотлетний демон изъясняться столь неразличимо, что иногда понять «ху есть ху» помогают лишь родовые глагольные окончания;
• нежная романтическая героиня не может употреблять глагол «ложить». Ни-ког-да. Ни в каком разе.

 Владимир Снег. Орёл и змея. Сказки для детей и взрослых

Жанры: Фэнтези

Почему «фэнтези» - так и непонятно до самого конца. Вступительные упражнения в художественно-философском свисте сменяются чем-то вроде космической оперы (Галактики, Глобальная Корпорация, космические армады и прочее в этом духе), тоже с приправой из размышлений, потом затем место заметкам о разных видах единоборств (кстати, «кимоно» все-таки традиционно пишут через «о»), за которыми следует что-то вроде восточных притч...
Спору нет, мысли у автора наличествуют, и излагать их он умеет красиво. Но как-то очень уж разрозненно, россыпью. Вероятно, в том есть большой глубинный смысл. Но, увы, для рецензента он оказался слишком глубоким.